Социально-экономическое и политическое положение России в первой половине XIX в. 3 страница

Посессионные крестьяне должны были повиноваться владельцу мануфактуры, который имел право наказывать их, вплоть до ссылки в Сибирь. Производительность подневольного труда на посессионных мануфактурах была такой же низкой, как и на вотчинных.

Естественно что ни та, ни другая форма крепостной мануфактуры не могла выдерживать конкуренции с капиталистической, основанной на применении вольнонаемного труда, и тем более с фабрикой. Из этих двух видов мануфактуры посессионная быстрее приходила в упадок, так как вследствие прикрепления к ней определенного количества крепостных, которым обязательно надо было предоставить работу, владелец мануфактуры не мог заменить даже отдельные процессы ручного труда машинным. Так, в 1833 г. владелец полотняной мануфактуры в Казани Осокин жаловался на невозможность пустить полностью в ход 33 приобретенные им трепальные и прядильные машины, которые значительно удешевили бы его производство. Осокин говорил, что он сможет пустить в ход не более семи, так как при условии эксплуатации всех машин у него высвободится большое количество рабочих, которым он независимо от всего принужден будет платить заработную плату1, Именно это обстоятельство заставляло владельцев посессионных предприятий добиваться от правительства издания закона о праве отпуска на волю ненужных им рабочих (закон 1835 г.)2.

Наибольшее распространение крепостной труд имел в, металлургической и суконной отраслях промышленности

Безраздельное господство крепостного труда в металлургии обусловило упадок и застой в этой важней-

1 См.: М. И. Туган - Барановский. Русская фабрика, стр. 100.

2 См.: ПСЗ, собр. 2, т. X, № 7816.

шей отрасли производства. Так, в 1822—1824 гг. вся продукция черной металлургии составляла 8,96 млн. пудов чугуна и 6,1 млн. пудов железа, а через 20 с лишним лет, к концу 40-х годов, выплавка чугуна равнялась 11,85 млн. пудов и 8,37 млн. пудов железа. Только к концу 50-х годов выплавка несколько увеличилась, достигнув по чугуну 17,63 млн. пудов и по железу 12,2 млн. пудов1. Если в 30-х годах XIX столетия выплавка чугуна в России составляла около 12% мировой добычи (общее количество 90 млн. пудов) и при этом Россия стояла впереди Соединенных Штатов Америки, Бельгии, Пруссии, то в конце 50-х годов выплавка чугуна в России составляла всего 4% мировой выплавки, в то время как на долю Англии приходилось более 50% 2- Надо заметить, что в конце XVIII в. Англия по выплавке чугуна была позади России.

Действительно, металлургическая промышленность находилась в исключительном положении. Таможенные тарифы фактически не давали возможности ввоза чугуна и железа, исключая тем самым всякую конкуренцию. По тарифу 1822 г. пошлина составляла 250% стоимости железа и 600% стоимости чугуна. Вместе с тем горные заводы получали огромные правительственные ссуды, составлявшие, по вычислениям Безобразова, около 15 млн. руб. Все это не только не способствовало развитию металлургической промышленности, а, наоборот, обусловливало упадок и технический застой. Новые производительные силы, находившие свое выражение в переходе к пудлингованию, горячему дутью и в других усовершенствованиях, не могли получить большого распространения. Непреодолимой преградой этому являлись феодально-производственные отношения, безраздельно господствовавшие в этой отрасли промышленности. Новые производительные силы получили большое развитие лишь в тех отраслях промышленности, где применялся вольнонаемный труд. Такой прежде всего являлась хлопчатобумажная промышленность, капиталистическая организация которой сложилась до отмены крепостного права.

1 См.: С. Струмилин. Черная металлургия в России и в СССР. М.-Л., 1935, стр. 200—201.

2 См.: В. Полетика. О железной промышленности в России. СПб., 1864, стр. 50—51.

По данным С. Г. Струмилина, продукция хлопчатобумажного производства с 1822 по 1860 г. увеличилась с 8,4 млн. до 71,1 млн. руб., т. е. на 846%. Если учесть существенное удешевление пряжи, а также и готовой продукции, происходившее на протяжении рассматриваемого периода, то фактическое увеличение продукции будет значительно большим.

Относительно быстро развивались новые производительные силы в сахарной и писчебумажной промышлен-ности. По данным В. К. Яцунского, те сахарные заводы, где производственный процесс был в основном механизирован, в 1853—1854 гг. давали 56% всей продукции, а писчебумажные механизированные предприятия к 1861 г. выпускали более половины продукции2.

Процентное соотношение применения вольнонаемного труда в первой четверти XIX в. по отдельным отраслям промышленности представляло собой следующую картину 3:

Отрасли производства	Число заведений	Процент вольно-наемных рабочих
1804 г.	1825 г.	1804 г.	1825 г.
Суконное				18,4
Полотняное				70,8
Хлопчатобумажное				94,7
Шелковое
Писчебумажное
Железное, чугунное, стальное
Кожевенное
Канатное

Следовательно, уже к 1825 г., за исключением металлургической, писчебумажной и суконной промышленности, вольнонаемный труд получил большое распространение.

Количество вольнонаемных рабочих к 1825 г. равнялось 114 515, что составляло 33% по отношению к об-

1 См.: С. Струмилин. Промышленный переворот в России. М., 1944, стр. 36.

2 См.: В. К. Я цу некий. Промышленный переворот в России. «Вопросы истории», 1952, № 12, стр. 60.

3 См.: П. Лященко. История народного хозяйства СССР, т. I. M., 1956, стр. 524.

шему их числу. В 1860 г. этот процент составлял 61,4 и абсолютное число вольнонаемных рабочих достигало уже 528 650 человек1.

Итак, из года в год новые производственные отношения получали все большее распространение, и только в металлургическом производстве по-прежнему почти безраздельно господствовал Крепостной труд.

Однако вольнонаемные рабочие в первой половине XIX в. в большинстве своем являлись крепостными, находившимися на оброке, что также крайне отрицательно сказывалось на развитии промышленности. Во-первых, помещик имел право в любой момент отозвать своего крепостного (позднее это право было несколько регламентировано), а во-вторых, фабрикант принужден был часть прибавочной стоимости отдавать помещику, т. е. выплачивать рабочему не только минимум заработной платы, необходимой для его существования, но и сумму оброка, который рабочий, будучи крепостным, платил своему владельцу. Это в известной степени уменьшало возможность для расширенного воспроизводства.

К тому же при крепостном праве не могла создаваться резервная армия труда, что являлось одним из решающих условий, необходимых для развития капиталистического способа производства

Таким образом, наличие крепостного права всячески тормозило процесс дальнейшего развития промышленности.

Для характеристики экономического развития страны в рассматриваемый нами период необходимо остановиться и на состоянии мелкого, так называемого кустарного производства, которое получает значительное развитие особенно во второй четверти XIX в. Кустарное производство развивалось главным образом из крестьянской домашней промышленности, а также из городских ремесел. Целые районы специализировались на тех или иных промыслах (изготовление ситцевых и шелковых тканей, металлических изделий, обуви, игрушек, мебели и т. д.). Важнейшими центрами кустарной хлопчатобумажной промышленности являлись Владимирская и Московская губернии; центром металлического производства было

1 См.: М. Злотников. Указ. статья, стр. 39. 38

село Павлово Нижегородской губернии, сапожного — село Кимры Тверской губернии и т. д. Эти кустарные промыслы и послужили основой развития в дальнейшем капиталистической фабрики в ряде отраслей промышленности.

Именно из среды мелких предпринимателей, являвшихся в большинстве своем крепостными крестьянами, вышел ряд крупнейших представителей российского капитала (Морозовы, Гарелины, Кондрашевы и др.). Многие из них продолжали оставаться крепостными, так как их владельцы считали для себя более выгодным получать с них ежегодно тысячные оброки. Многие же мелкие производители разорялись и закабалялись скупщиком, превращаясь в наемных рабочих. Мелкая промышленность играла большую роль в деле развития капиталистического производства

Несмотря на все преграды, новые производительные силы и соответствующие им капиталистические производственные отношения получали все большее распространение. Все это обусловливало, с одной стороны, упадок и застой тех отраслей промышленности, которые были основаны на подневольном крепостном труде, и, с другой стороны, приводило к развитию тех отраслей, в которых получали распространение новые производственные отношения.

Товарно-денежные отношения все шире охватывали собой все отрасли хозяйственной жизни страны, что являлось следствием все усиливавшегося разделения труда. Общественное разделение труда, следовательно, находило свое выражение в росте городского населения и специализации отдельных хозяйственных районов страны: в развитии промышленности в центральных губерниях, зернового хозяйства и животноводства на юге, в посевах технических культур в северо-западных губерниях.* Процент городского населения в 1796 г. составлял 4,1, а к 1856 г. он уже равнялся 7,8. Если же учесть значительное количество промышленного населения, проживавшего в так называемых сельских местностях, то этот процент будет значительно выше. Общее количество рабочих, занятых в промышленности к 1860 г., составляло 859950 человек против 224 882 б 1804 г.1. Все это

См.: М. Злотников. Указ, статья, стр. 39

также фиксируется как выступление. Более или менее точно определить размах крестьянского движения можно будет тогда, когда будет учитываться не только число волнений но и численность участвовавших в них крестьян.

К тому же одни количественные показания без изучения качественной стороны движения не дают возможности для всесторонней оценки крестьянских волнений.

Второй недостаток, имеющий место при изучении крестьянского движения в нашей литературе, заключается в стремлении преувеличивать размеры крестьянских волнений (руководствуясь принципом: чем больше крестьянских волнений, тем ценнее исследование). К сожалению, эта тенденция получила большое распространение, особенно в работах периферийных историков. Не избежала ее и ценная многотомная публикация «Крестьянское движение в России». Во-первых, в нее включаются документы о крестьянских волнениях, связанных с проведением карантинных мер, что не всегда является актом классовой борьбы. Во-вторых, в общее число крестьянских выступлений включаются также данные о жалобах и прошениях, поданных крестьянами. Однако подача таких жалоб и прошений далеко не всегда связывалась с волнением. Так, из 1903 выступлений крестьян, зафиксированных за период с 1826 по 1849 г., 510 относятся к подаче прошений1. Сводные данные Министерства внутренних дел и III отделения имеют недостатки противоположного порядка. Первые фиксируют только крупные крестьянские выступления, а потому не отличаются полнотой. К тому же в отчетах Министерст-

1 «Крестьянское движение в России в 1826—1849 гг.». М., 1961, стр. 821. Обобщенные данные, составленные на основании «Хроники» и приводящиеся в указанных томах «Крестьянского движения», страдают еще одним существенным недостатком. Они содержат данные не только документов, хранящихся в центральных архивах, но и факты, почерпнутые из работ, посвященных крестьянскому движению в отдельных губерниях и базирующихся на местных архивных фондах. Если даже принять, что все данные, сообщенные в этих исследованиях, соответствуют действительности (а в некоторых случаях они даже не содержат ссылки на источник), то общая картина крестьянского движения в России будет неверна: по одним губерниям оно будет представлено на основе материалов центральных архивов, по другим — и центральных, и местных.

ва внутренних дел, составлявшихся в свою очередь на основе губернаторских, порой умышленно преуменьшались размеры крестьянского движения1. Данные же III отделения, основанные на донесениях штаб-офицеров корпуса жандармов, в отдельных случаях грешат известным преувеличением размаха крестьянских волнений.

Рассмотрим динамику крестьянских выступлений за период с 1826 по 1854 г. по данным «Хроники» крестьянского движения, сопоставив их с данными И. Игнатович, приводимыми ею в статье «Крестьянские волнения»2, помещенной в сборнике «Великая реформа»:

Годы	Данные «Хроники»	Данные Игнатович
1826—1829
1830—1834
1835—1839
1840—1844
1845—1849
1850—1854

1 Цифры Министерства внутренних дел значительно отличаются от сведений III отделения. Привелем данные за ряд лет (случаи убийств и покушений на помещиков и вотчинную администрацию мы включаем в число волнений):

Годы	Министерство внутренних дел	III отделение

См. таблицу «Крестьянское движение в России в 1850—1856 гг.» в кн. «Крестьянское движение в России в 1850—1856 гг.». М., 1962, стр. 732—733.

2 См.: «Крестьянское движение в России в 1826—1849 гг.». М., 1961, стр. 817, и «Крестьянское движение в России в 1850—1856 гг.», стр. 732—733; см. также: «Великая реформа», т. III. M., 1911, стр. 46. Надо сказать, что данные III отделения за 1850—1853 гг. полнее по сравнению со сведениями «Хроники». В первом случае указывается цифра 359, во втором —315 («Крестьянское движение в России в 1850—1856 гг.», стр. 732—733).

Надо сказать, что и те и другие цифры едва ли точны. К тому же сами по себе они не могут дать полного представления о крестьянском движении, имея в виду несовершенство статистических методов. Однако при всем их несовершенстве они определенно говорят о неуклонном росте крестьянского движения. В отдельные годы крестьянское движение приобретало массовый характер и доходило до открытой борьбы против крепостного права.

Наиболее крупным движением крестьян второй четверти XIX в. было восстание новгородских военных поселян в 1831 г. Несмотря на то, что причина его заключалась в борьбе поселян против определенных форм военной организации в армии, оно носило явно выраженный антифеодальный характер. Поводом для восстания послужили слухи, что эпидемия холеры происходит от отравления. Однако истинная причина его заключалась в невыносимом гнете, мелочной регламентации и палочном режиме. Подлинный антикрепостнический характер движения чрезвычайно ярко обнаруживается из высказывания одного из восставших. «Что тут говорить? — заявил он.— Для дураков яд да холера, а нам надобно, чтобы вашего дворянского козьего племени не было»1. Восстание приняло огромные размеры, охватив значительную часть новгородских поселений. Николай I вынужден был даже пойти на переговоры с восставшими. После ликвидации восстания была произведена жестокая расправа. Общее количество осужденных составляло 3960 человек2.

В результате восстания правительство вынуждено было ликвидировать военные поселения.

В 1839 г. крестьянские волнения охватили 12 центральных губерний. Поводом их явился неурожай, а также массовые пожары летом этого года. Как сообщал в своем отчете царю Бенкендорф, крестьяне избивали и арестовывали представителей сельской администрации (сельских писарей, приказных голов, становых приставов) и даже бросили в огонь исправника Корсунского уезда Симбирской губернии.

1 П. Евстафьев. Восстание военных поселян в 1817—1831 гг. М., 1935, стр. 54.

2 Там же, стр. 74,

Подобные же выступления получили распоостране-ние в целом ряде губерний. Так, в Кирсановском уезде Тамбовской губернии двое помещиков были присуждены крестьянами к смертной казни. В Тамбовском уезде «крестьяне делали заговор бросить в огонь всех помещиков и земских чиновников». «Таким образом,— заключал отчет Бенкендорф,— едва ли не вся внутренняя Россия представляла в продолжение целого лета ряд происшествий, дотоле беспримерных»2.

"Одной из наиболее частых форм протеста против кре-поктного права было стремление крестьян к переселениям. Так, в 1832 г. помещичьи крестьяне ряда губерний направляются на Кавказ. Поводом к этому явился указ 1832 г.3, по которому в целях колонизации Черноморья разрешалось селиться там различным категориям свободного населения. Хотя этот указ, естественно, не имел в виду крепостных, однако он вызвал большую волну самовольных переселений. Правительству пришлось принять энергичные меры для задержания беглецов и отменить изданный указ. Для возвращения самовольно ушедших крестьян были специально командированы царем флигель-адъютанты. Из области Войска Донского только в Воронежскую губернию было возвращено около 1200 человек4.

Большого размаха крестьянское движение достигло в 1847 г. в Витебской губернии. Среди крестьян распространялись слухи о том, что проработавшие три года на строительстве Петербургско-Московской железной дороги получают вольную. «Крестьяне, изнуренные недостатком продовольствия,— указывалось в отчете III отделения,— легко поверили этим слухам, распродавали свои имущества, истребляли земледельческие орудия и уходили из селений»5. Особенно крупных размеров движение достигло в Дриссенском уезде, где вооруженные крестьяне покушались на жизнь помещиков6. Посланные для подавления движения отряды корпуса внутренней

1 «Крестьянское движение в 1827—1869 гг.», вып. 1, стр. 35.

2 Там же, стр. 36.

3 См.: ПСЗ, собр. 2, т. VII, № 5275.

4 См.: Е. А. Мороховеп. Крестьянская реформа 1861 года. М, 1937, стр. 50.

5 «Крестьянское движение в 1827—1869 гг.», вып. 1., стр. 77—78. 1 См.: «Крестьянское движение в 1827—1869 гг.», вып. 1, стр. 78.

стражи оказались неспособными справиться с крестьянами, которые нападали на солдат. Только тогда, когда против восставших были направлены полевые войска, правительству удалось разгромить движение.

В 1848 г. в связи с революционными событиями в Западной Европе случаи неповиновения крестьян помещикам значительно увеличиваются. При этом важно отметить, что большая половина крестьянских волнений произошла в губерниях, близлежащих к западной границе. Именно на эти губернии оказали непосредственное влияние революционные события в Западной Европе. Значительное восстание крестьян произошло в 1853 г. в с. Маслов Кут Пятигорского уезда Ставропольской губернии, в имении помещиков Калантаровых. В этом движении участвовало более 2000 крестьян. «Мы хотим воли»1,— заявляли они. Восстание было подавлено войсками, причем действовала не только пехота и кавалерия, но и артиллерия. Общее количество убитых и умерших от ран, по официальным данным, составило 123 человека2.

Жажда воли, стремление крестьян освободиться от крепостной зависимости получают все большее и большее распространение. «...Мысль о свободе крестьян,— доносил Бенкендорф царю в 1841 г.,— тлеет между ними беспрерывно. Эти темные идеи мужиков все более и более развиваются и сулят нечто нехорошее»3. Из 423 случаев крестьянских волнений в 210 причиной являлось стремление крестьян освободиться от крепостной зависимости4.

Наряду с этими общими причинами крестьянские волненияпроисходили и по тем или иным конкретным поводам, связанным либо с усилением эксплуатации, либо с жестокостью помещиков. В этих случаях крестьяне отказывались от выполнения барщинных работ или от уплаты оброка. Борьба крестьян против крепостного права находила свое выражение не только в массовом движении, но и в индивидуальном терроре. За 16 лет,

1 «Крестьянское движение в России в 1850—1856 гг.», стр. 368. «Там же, стр. 370.

8 «Крестьянское движение в 1827—1869 гг.», вып. 1., стр. 44. 4 См.: И. Игнатович. Крестьянские волнения. «Великая реформа», т, Ш, стр. 49.

с 1836 по 1851 г., по преуменьшенным данным Министерства внутренних дел, было убито 139 помещиков и управляющих имениями, произведено 70 покушений. Только за четыре года, с 1852 по 1855 г., убийств и покушений было 591.

Иногда борьба против помещиков приобретала характер партизанского движения. Так, в 20-х и первой половине 30-х годов на Правобережной Украине, в Подольской губернии, а также в ряде соседних уездов Киевской и Волынской губерний борьбу против помещиков возглавил крепостной крестьянин Устин Кармелюк. Сплотив вокруг себя крепостных, Кармелюк нападал на помещичьи имения, захватывал их имущество и раздавал его крестьянам. За 20 лет Кармелюком было совершено около тысячи нападений на помещичьи имения и вовлечено в борьбу до 20 тыс. крестьян2. В 1835 г. он был убит одним из местных помещиков. Героическая борьба Кармелюка получила большую известность и способствовала активизации крестьянского движения на Украине.

Большое место в движении народных масс занимали волнения государственных крестьян и посессионных рабочих. На протяжении рассматриваемого периода волнения государственных крестьян значительно усилились в начале 40-х годов в связи с образованием Министерства государственных имуществ. Волнения удельных крестьян происходили главным образом в 30-х годах и были связаны с сокращением земельных наделов и повышением платежей. Выступления крепостных, работавших на вотчинных и посессионных мануфактурах, а также на казенных заводах, приобретают на протяжении первой половины XIX столетия, и особенно второй его четверти, значительные размеры.

(Непосредственной причиной для этих волнений являлось резкое усиление эксплуатации, тяжелые условия крепостного труда, полнейший произвол владельцев и представителей администрации казенных заводов и, как следствие всего этого, нищенский уровень жизни

Формы движения выступавших заключались преимущественно в отказе от работы, неповиновении владель-

1 См.: «Материалы для истории крепостного права в России». Приложения,!абл. 4. Берлин, 1872.

2 См.: Ф. Ястребов. Указ. соч., стр. 125.

цам предприятий, а также и представителям местной власти. В отдельных случаях происходили столкновения с полицией и войсками. Выступления рабочих характеризовались большей сплоченностью и организованностью (в той мере, в какой это возможно в условиях стихийного движения), чем крестьянские волнения, что обусловливалось самим характером труда промышленных рабочих, связанных между собой единым производственным процессом. Большой процент в этом движении приходился на волнения посессионных, рабочих, особенно усилившиеся во второй четверти века, когда посессионные мануфактуры приходят в упадок.

По данным «Хроники рабочего движения в России», с 1800 по 1860 г. произошло 244 волнения рабочих1.

Анализ крестьянского движения, а также выступлений рабочих дает нам возможность сделать ряд обобщений. Кризис феодально-крепостнической системы обусловливал обострение классовых противоречий, что находило свое выражение в росте выступлений крепостных крестьян и рабочих. Эти выступления по-прежнему носили стихийный, неорганизованный характер. Но они имели большое прогрессивное значение: расшатывали основы феодально-крепостнического строя.

Крестьянское движение, направленное на борьбу против крепостного права, нарастая с каждым годом, представляло собой угрозу для существования самодержавно-крепостнического государства. Недаром шеф жандармов Бенкендорф е своем отчете царю в 1839 г. указывал, что «...крепостное состояние есть пороховой погреб под государством...»2.

Кризис феодально-крепостнической системы под влиянием развития капитализма обусловил возникновение революционной идеологии, буржуазной по своему объективному содержанию. Представителями первого этапа русского освободительного движения выступают дворянские революционеры-декабристы.

(Дальнейший процесс разложения феодально-крепостнической системы приводит к возникновению двух идеологий: революционно-демократической и либеральной)

1 «Рабочее движение в России в XIX веке. 1800—1861», т. I. М., 1951, стр. 903—922.

2 «Крестьянское движение в 1827—1869 гг.», вып. 1, стр. 31.

В 40-е годы процесс размежевания идеологии только получает свое первоначальное развитие. Значительное влияние на это оказали революционные события 1848 г. в Западной Европе. Новая революционно-демократическая идеология с начала 60-х годов характеризует собой второй этап освободительного движения в России.

Первым представителем разночинного периода русского освободительного движения был Виссарион Григорьевич Белинский. Еще во время пребывания в университете он выступил со своей юношеской драмой «Дмитрий Калинин», в которой клеймил крепостное право.

Большое революционизирующее значение имело известное письмо Белинского к Гоголю, которое характеризует его как величайшего патриота, горячего защитника интересов крестьянства. «...Она,— писал он о России,— представляет собой ужасное зрелище страны, где люди торгуют людьми, не имея на это и того оправдания, каким лукаво пользуются американские плантаторы, утверждая, что негр не человек; страны, где люди сами себя называют не именами, а кличками: Ваньками, Васьками, Стешками, Палашками; страны, где, наконец, нет не только никаких гарантий для личности, чести и собственности, но нет даже и полицейского порядка, а есть только огромные корпорации разных служебных воров и грабителей»1.

Характеризуя это письмо, В. И. Ленин указывал, что оно было «...одним из лучших произведений бесцензурной демократической печати...»2.

Представителем нового этапа освободительного движения, наряду с Белинским, являлся и А. И. Герцен. В 1847 г. Герцен уезжает за границу, чтобы бороться там за освобождение русского народа. В 1853 г. им была основана в Лондоне Вольная русская типография, а в 1855 г. он начинает там же издавать журнал «Полярная звезда». С 1857 г. Герцен совместно с Огаревым издают «Колокол».

Со всей страстью, присущей ему, Герцен бичевал на страницах «Колокола» крепостников-помещиков, а также представителей царской администрации, начиная от

1 В. Г. Белинский. Поли. собр. соч., т. 3. М., 1948, стр. 708.

2 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 25, стр. 94.

становых приставов и исправников и кончая сановниками — сенаторами и министрами, угнетавших русский народ.

Несмотря на все преграды и таможенные рогатки, «Колокол» проникал в Россию, и не было ни одного передового человека, незнакомого с его содержанием.

В начале 50-х годов на арену общественной деятельности вступает Николай Гаврилович Чернышевский — крупнейший представитель русской революционной демократии.

В середине 50-х годов Чернышевский возглавил «Современник», пользовавшийся огромным влиянием среди передовой разночинной молодежи, оказывая на нее идеологическое и организующее воздействие. Могучая проповедь Чернышевского получала распространение не только в университетах и других высших учебных заведениях, но и проникала даже в закрытые военно-учебные заведения — кадетские корпуса и военные училища. Уже в этот период Чернышевский считал себя активным сторонником борьбы на стороне восставшего народа. «...У нас будет скоро бунт,— говорил он в 1852 г.,— а если он будет, я буду непременно участвовать в нем... Меня не испугает ни грязь, ни пьяные мужики с дубьем, ни резня»1.

Огромное значение имела деятельность Чернышевского в «Современнике», являвшемся боевым органом революционной демократии. Ближайшим соратником Чернышевского был Николай Александрович Добролюбов, начавший сотрудничать в «Современнике» с 1856 г. Добролюбов, подобно Чернышевскому, страстно ненавидел самодержавие, угнетавшее русский народ, и страстно ожидал народного восстания.

Либеральная идеология принципиально отличалась от революционной.Либералы выражали интересы буржуазии, будучи ее идеологами. Они были противниками крепостного права. Однако боязнь революционных потрясений заставляла их действовать нерешительно.

Следует указать, что дореформенный либерализм представлял собой идеологию, бесспорно, прогрессивную. Комментируя слово «буржуа», В. И. Ленин в своей

1 Н. Г. Чернышевский. Поли. собр. соч., т. I, стр. 418— 419.

работе «От какого наследства мы отказываемся?» писал: «...необходимо оговориться, что у нас зачастую крайне неправильно, узко, антиисторично понимают это слово, связывая с ним (без различия исторических эпох) своекорыстную защиту интересов меньшинства. Нельзя забывать,— продолжал он,— что в ту пору, когда писали просветители XVIII века (которых общепризнанное мнение относит к вожакам буржуазии), когда писали наши просветители от 40-х до 60-х годов, все общественные вопросы сводились к борьбе с крепостным правом и его остатками. Новые общественно-экономические отношения и их противоречия тогда были еще в зародышевом состоянии. Никакого своекорыстия поэтому тогда в идеологах буржуазии не проявлялось; напротив, и на Западе и в России они совершенно искренно верили в общее благоденствие и искренно желали его, искренно не видели (отчасти не могли еще видеть) противоречий в том строе, который вырастал из крепостного»1.

Дата добавления: 2015-06-28