Картина четвёртая

Занавес

Квартира Кривошеина. Кабинет с широкими окнами и большой дверью, ведущей на балкон. Но и окна и балкон затянуты шторами. Письменный стол завален книгами, тетрадями, чертежами. Здесь же стоит большой глобус. Возле стола стоят старое кожаное кресло и одинокий стул. Вдоль стен наполовину пустые открытые книжные полки. Над столом висит плакат. Если присмотреться, можно разобрать, что это предвыборный плакат с биографией депутата. Кроме плаката на стенах комнаты ничего нет. Лампочка на потолке без абажура, но сейчас и она не горит. Только настольная лампа бросает неяркий свет. Дверь в кабинет полуоткрыта, и видно, что ведёт она в столовую, тоже полупустую, посреди которой стоит стол без скатерти. Кабинет идёт через сцену диагональю, так что если дверь открыта в соседнюю комнату, то её видно почти наполовину.

Открытие занавеса застаёт Кривошеина сидящим за столом. Он пишет, то и дело сверяясь с чертежами и попыхивая большой трубкой. Затем, что-то вспомнив, он выходит из комнаты и вскоре возвращается, неся в бутылке из-под кефира несколько роз. Ставит цветы на стол под плакат.

Кривошеин — Душно вам было? (Вытаскивает зубами шип из пальца.) Обиделись? В общем, это правильно, конечно (вытащил шип, рассматривает его). Такая маленькая колючка и такая злая? (Пододвинул розы ближе к плакату.) Здесь лучше. (Звонок. Кривошеин пошёл открывать дверь. За дверью слышен разговор.)

Гринев — Товарищ Кривошеин?

Кривошеин — Я Кривошеин.

Гринев — Я к вам.

Кривошеин — Прошу, заходите.

Гринев — Это мой сын.

Кривошеин — Прошу в кабинет.

Гринев — Виктор, обожди здесь.

(В кабинет входят Гринев и Кривошеин.)

Кривошеин (через порог) — Проходите сюда…

Гринев (останавливая Кривошеина) — Да вы не волнуйтесь, он смирный. Он студент.

Кривошеин — Я не волнуюсь.

Гринев (представляясь) — Гринев, Фёдор Степанович. Мастер текстильного комбината. Слышали?

Кривошеин (пожимая плечами) — Простите, не слышал.

Гринев — Услышите. (Осматривая комнату.) Холостяк?

Кривошеин — Угадали.

Гринев — Это нетрудно. Скучно одному?

Кривошеин — Привык.

Гринев — У каждого — не слышали? — такая терпячая жилка есть.

Кривошеин — В анатомии я такой не помню.

Гринев — Анатомия до этого не дошла.

Кривошеин — Возможно.

Гринев — Так вот она у меня кончилась. К вам пришёл.

Кривошеин — Врач этажом выше.

Гринев — Этаж я выбрал правильный. (Подошёл к глобусу.) Географию изучаете?

Кривошеин — Немного.

Гринев (повернул глобус) — А эта земля вам знакома?

Кривошеин — Великобритания.

Гринев — Она самая. Перешибём её!

Кривошеин — В каком смысле?

Гринев — В смысле техники.

Кривошеин — А, перешибём!

Гринев (указывая на глобус) — А эту?

Кривошеин — Труднее, но… перешибём.

Гринев — Беспокоитесь об этом?

Кривошеин — Конечно…

Гринев — И мы! Помочь хотите?

Кривошеин (улыбнулся) — Попрошу вас: яснее.

Гринев — Вы инженера Горбенку Владимира Николаевича знаете? У нас работает.

Кривошеин — Слышал о нём.

Гринев — Мы с ним станок изобрели. Гравировальный, для текстиля… Перешибли великую Британию и её (указывает на глобус) до самого Панамского канала.

Кривошеин (попыхивая трубкой) — Что вы говорите?

Гринев — Ага! Поможете?

Кривошеин (взял трубку в руку) — О чём вы?

Гринев — Примите заказ.

Кривошеин — Товарищ Гринев, не тот этаж.

Гринев — Тот самый… Знаете, поехали станок смотреть. Я такси найму.

Кривошеин — Ну, зачем же так расточительно? У нас свой заказ. (Показывает на чертёж.)

Гринев — А сверх?

Кривошеин — Не мы с вами решаем.

Гринев — Но смогли бы?

Кривошеин — А почему нет? Но в данный момент не можем. Думаем пятилетку в три с половиной года… разрабатываю… Вот…

Гринев (взял в руки глобус) — А если принять эту штуку во внимание? Параллельно?

Кривошеин — Трудно.

Гринев — Дитя тоже трудно рождается. А ничего, живёт потом. Да как!

Кривошеин — Хотите, с директором вас познакомлю?

Гринев — Имею счастье…

Кривошеин — Тем более.

Гринев — Не тем более, Игнат Степаныч (указывая на глобус) …Вы глобус как памятник или как оружие держите?

Кривошеин — Наглядное пособие…

Гринев — А вы его как оружие… Против нас они (жест за окно) что готовят?.. А мы что же…

Кривошеин — Но ведь вы говорите о текстильной промышленности… Гравировальный станок…

Гринев — У нас всё — оружие… Текстиль — оружие. Хлеб — оружие.

Кривошеин — Агитатор вы…

Гринев — Какой агитатор? Так как?

Кривошеин — Не могу. Официальными путями действуйте.

Гринев — Само собой. Но союзники нужны.

Кривошеин — На союзников, знаете, не всегда рассчитывать можно.

Гринев — На вас можно. Слышал, что вы у себя на заводе делаете. Лучшего союзника не надо. Так как?

Кривошеин — Не могу.

Гринев — Нет? Хорошо. (Через дверь.) Виктор! (Входит Виктор с рулоном чертежей.) Прикалывай!

Кривошеин — Ну, это знаете, по меньшей мере…

Гринев — Потом поговорите… Прикалывай! (Виктор развёртывает чертежи и прикалывает их кнопками. Кривошеин, улыбаясь, смотрит на Гринева.)

Кривошеин — Что дальше?

Гринев — Смотрите: не понравится — заверну! (Виктор в это время отдёргивает руку, укололся.)

Кривошеин — Осторожней. Кнопка?

Виктор — Нет, что-то другое. (Рассматривает палец.) Шип от розы. (Зубами вытаскивает шип.)

Кривошеин (несколько удивлённо) — Скажите, какой настойчивый!

Гринев — Будешь настойчивым — за рукава держат.

Кривошеин — Кто же это?

Гринев — Родственники! Да вы загляните, красавец!

Кривошеин — Ну, и настойчивый у вас характер! (Рассматривает чертежи. Виктор отзывает отца в сторону.)

Гринев — Чего ты?

Виктор — Он на тебя как-то странно смотрит.

Гринев — Не сглазит. Не мешай.

(Виктор, пожав плечами, отошёл. Обратил внимание на плакат.)

Виктор — Кружкова?

Кривошеин (оторвавшись от чертежей) — А-а, да!

Гринев (Виктору) — Выгоню!

Виктор — Вот честное слово! (Отошёл от стола, пытаясь зубами вытащить шип из пальца.)

Кривошеин (оторвался от чертежей) — А, знаете, это действительно интересно.

Гринев — А как же вы думали?

Кривошеин — Я думал… Вы меня извините…

Гринев — Конечно.

Кривошеин — Я думал, будет бред какой-нибудь…

Гринев — Зачем же бред? В полном сознании.

Кривошеин — Но я должен детально познакомиться.

Гринев — Об этом только и мечтал…

Кривошеин — Я ничего не обещаю…

Гринев — Пожалуйста, Игнат Степаныч…

Кривошеин — И если что, — прошу не обижаться. (Звонок.) Минутку! (Пошёл открывать дверь.)

Виктор — Пора, отец, уже поздно.

Гринев — Теперь можно. Он нас в лоб, а мы его с фланга. Стратегия!

Виктор — Командарм!

Гринев — Врежем мы Потапову промеж глаз!

(В открытую дверь слышен разговор: Кривошеин — «Прошу, Анна Сергеевна». Кружкова — «Вот она какая у вас, квартира!»)

Виктор — Кружкова?

Гринев — Знакомится с бытом избирателей.

Виктор (указывая на плакат) — А это?

Гринев — Дипломант!

Кривошеин (на пороге) — У меня гости, Анна Сергеевна. (Входит с Кружковой в кабинет.)

Кружкова — Фёдор Степанович! Здравствуйте, Виктор!

Виктор — Здравствуйте, Анна Сергеевна.

Кривошеин — Вот, занимались здесь…

Гринев — Занимались. (Кружковой.) Так оставляю. Пошли, Виктор. До свидания, депутат.

Кружкова — До свидания, Фёдор Степаныч.

(Гринев с Кривошеиным уходят.)

Виктор — Вот уж никогда не думал, что увижу вас… здесь…

Кружкова — Я тоже.

Виктор — А почему вы здесь?

Кружкова — Надо, Виктор.

Виктор — Вы по долу? Правда, по делу?

Кружкова — Конечно, Виктор, и по важному.

Виктор — Может, мне обождать вас, не здесь, внизу?

Кружкова — Я могу задержаться.

Виктор — Это ничего. Я погуляю… Посижу на скамеечке.

Кружкова — Не надо ждать, Виктор.

Виктор — Не надо?

Кружкова — Не надо.

Виктор — Хорошо…

Гринев (на пороге) — Тыже спешил. «Пора, отец, пора!» (Скрылся в другой комнате.)

Виктор — Теперь уже пора… До свидания, Анна Сергеевна.

Кружкова — До свидания, Виктор! (Виктор уходит. Кружкова с удивлением рассматривает плакат. Берёт бутылочку с розами, смотрит на наклейку и ставит розы на место. Входит Криво-шеин и останавливается у порога комнаты.)

Кривошеин — Присаживайтесь, Анна Сергеевна

Кружкова — Нет, ничего.

Кривошеин — Я не ждал вас.

Кружкова (указывая на плакат) — Что это за агитпункт на дому?

Кривошеин — Новая квартира. Пустые стены.

Кружкова — Правильно… Вы часто бываете дома?

Кривошеин — Бываю.

Кружкова — Работаете?

Кривошеин — Конечно…

Кружкова — А как вы работаете?

Кривошеин — Не понимаю…

Кружкова — Вы садитесь за стол…

Кривошеин — А как же иначе?

Кружкова — Покажите, как вы, это делаете.

Кривошеин — Что за прихоти?

Кружкова — Интересно… Нет, правда.

Кривошеин (присаживаясь к письменному столу) — Ну?

Кружкова — А когда вы думаете, куда смотрите?

Кривошеин — Я не слежу за собой.

Кружкова — Вы выучили мою биографию?

Кривошеин (поднимаясь) — А-а… До половины. Не беспокойтесь, скоро сниму. Как только куплю что-либо подходящее, чтобы стены заполнить.

Кружкова — Торопитесь.

Кривошеин — Почему?

Кружкова — А вдруг запомните и вторую половину. (Отошла от стола. Зажгла потолочный свет.) Абажура нет? Нехорошо.

Кривошеин — Нехорошо. У меня многого нет.

Кружкова (погасила свет) — Лучше с одной лампой. Не так пусто.

Кривошеин — Аня, почему вы пришли?

Кружкова (наклонилась над цветами) — Такие хорошие розы — и в бутылке из-под кефира?!

Кривошеин — Ваза при переезде разбилась.

Кружкова — А как же быть с кефиром?

Кривошеин — У меня есть ещё одна.

Кружкова — Вы хозяйственный человек.

Кривошеин — Аня, зачем вы пришли?

Кружкова — У вас чисто, хотя и неуютно. Кто наблюдает за вашей квартирой?

Кривошеин — Я могу подумать, что вы собираетесь сюда переезжать…

Кружкова (резко) — Не собираюсь! (Обратила внимание на чертежи.) Почему здесь марка нашего комбината?

Кривошеин — Товарищ Гринев изобрёл гравировальный станок.

Кружкова (с деланным изумлением) — Неужели?

Кривошеин — Да.

Кружкова (стараясь быть равнодушной) — И хороший?

Кривошеин — Да ещё не знаю, но как будто ничего. Вот собираюсь заняться… А разве вас это интересует?

Кружкова (даже испуганно) — Меня? Нет, нет, что вы! Я в технике не понимаю.

Кривошеин — Мне показалось, что у вас какая-то заинтересованность в голосе.

Кружкова — К станку?

Кривошеин — Нет? Аня, тогда… Тогда зачем же вы пришли?..

Кружкова — Какой негостеприимный хозяин! Ну, например, мне захотелось посетить музей…

Кривошеин — Анна Сергеевна, зачем вы смеётесь? Это нечестно. Вы знаете, что я…

Кружкова — Я ничего не знаю. Ничего!

Кривошеин — Аня, поедемте на край света…

Кружкова — Зачем так далеко? Можно ближе… Но вы заняты. Чем вы занимаетесь?

Кривошеин — Разрабатываю заводскую пятилетку.

Кружкова — Кто же вам поручил это?

Кривошеин — Как кто? Потапов.

Кружкова — Вы к нему хорошо относитесь?

Кривошеин — Прекрасно. Он изумительный, сильной воли человек.

Кружкова — Больше он вам ничего не поручил?

Кривошеин — Поручил… О чём вы говорите, Аня?

Кружкова — Нет, нет! Что вы! Но надо же о чём-нибудь говорить… в гостях… Тем более вы всегда любили деловые разговоры.

Кривошеин (молчит).

Кружкова — Игнат Степанович, у меня к вам просьба: снимите этот плакат.

Кривошеин — У меня нет вашей фотографии.

Кружкова — А может, она вам не нужна?

Кривошеин — Не нужна?

Кружкова — Мне так кажется…

Кривошеин — Хорошо. (Снимает и свёртывает плакат. Обернулся.) Аня, вы меня любите.

Кружкова — Не надо об этом… Поверьте, когда я шла к вам, я не думала… (Отошла к окну.)

Кривошеин — Вы думали, вы верили мне, иначе ваш приход не имел бы смысла. Зачем вы пришли?

(Кружкова молчит.)

(Подходит к ней.) Мне казалось тогда, что нам будет трудно. Но я ошибся. Я чем-то вас обидел.

Кружкова — Нет, что вы?!

Кривошеин — Обидел, я знаю. Простите меня, я никогда так не говорил, как сегодня…

Кружкова — Игнат Степаныч, не надо так. Я думала, что всё прошло. Я зашла просто, как друг…

Кривошеин — Я так вас не отпущу. Я должен вам всё сказать… Всё!

Кружкова — Ну, говорите же, в конце концов. Говорите! (Звонок.) Кто так поздно?

Кривошеин — Я не открою. (Звонок.)

Кружкова — Нет, откройте.

Кривошеин — Я не хочу открывать! (Настойчивый звонок.)

Кружкова (уже с женским любопытством) — Я сама.

Кривошеин — Нет, уж тогда я сам! (Пошёл открывать. Кружкова почти тотчас пошла за ним, прислушивается возле двери к голосам. Услышав голос Зайцева, она облегчённо вздохнула и отошла от двери. Слышен голос Зайцева: «Хорошо, что застал. Я от Потапова». Кривошеин — «Проходи». Зайцев — «Ничего себе под женитьбу квартирку оторвал!» Кривошеин (возмущённо) — «Да что ты такое говоришь?/» Зайцев и Кривошеин входят в кабинет.)

Зайцев — Ах, у тебя гости! Рад вас видеть, товарищ Кружкова, на нейтральной почве.

Кружкова — Гости, кстати, уходят, товарищ Зайцев. До свидания. Проводите меня, Игнат Степа-нович. (Кивнув головой Зайцеву, вышла из комнаты, за ней вышел Кривошеин. Зайцев невнимательно, но весьма бесцеремонно осматривает стол, нюхает цветы, затем берёт со стола лежащий на чертеже свёрнутый плакат, разворачивает его.)

Зайцев — Ого! (Читает.) Анна Сергеевна Кружкова родилась в 1922 году в Москве в семье потомственного текстильщика… Четырнадцати лет она поступила… (Входит Кривошеин, Зайцев не видит его, продолжает читать.) в фабрично-заводское училище текстильного…

Кривошеин — Комбината, который окончила в 1939 году… Что тебя принесло так поздно?

Зайцев — Помешал?

Кривошеин — Ещё бы.

Зайцев (указывая на плакат) — Вижу. Что ж, неплохо! На четыре года уважение будет. Кто это пошёл? Кривошеин. Какой Кривошеин? Муж депутата Верховного Совета (отложил плакат.) А вообще, ничего!

Кривошеин — Болтай, болтай! Зачем приехал?

Зайцев — Потапов сказал, чтобы завтра докладная записка была готова. Министр требует. Там, брат, такая каша заварилась! Вот текстильщики! Чего захотели? А Северова эта, а? Как тебе нравится? Бабы, брат, такие настырные. Тут я с ними недавно разговаривал, ещё уговорил…

Кривошеин — Уговорил?

Зайцев — Как тебе сказать…

Кривошеин — А честно?

Зайцев — Сбежал. (Хохочет.) Уже втащили в это дело райком, главк, министерство…

Кривошеин — Райком?

Зайцев — Конечно. Завтра заседание. Но Потапов на тебя надеется. Кривошеин не подведёт, так и сказал: не подведет! У него в руках — у тебя в руках — технология. Сказал, чтоб ты прямо приезжал на бюро райкома. (Обратил внимание на плакат.) Слушай, а она к тебе не за этим ли приходила?

Кривошеин — Нет, нет!

Зайцев — А зачем же?

Кривошеин — Вот так я тебе сейчас всё и скажу!

Зайцев — Хитёр! Хитёр, брат. Вот женский пол! Уж если что втемяшится, поленом не вышибешь.

Кривошеин — Продумать бы надо…

Зайцев — А что думать? Алексей Кирьяныч решил. Нам его решение цифрами подкрепить нужно, технологией. Понимаешь? Цифры готовят, я дал указание.

Кривошеин — А ты убеждён в том, что решение Потапова правильно?

Зайцев — Вот чудак! А как же?! Директор! Ну, я поехал. (Заметил чертёж.) Что за чертежи?

Кривошеин — Мои. (Накрывает чертежи плакатом.)

Зайцев — Вот, брат, привалило! Потапов злой. Грозится. С женой поругался. Дела! Вот кашу текстильщики заварили! Поехал. Пока!

Кривошеин — До свидания.

Зайцев — Значит, прямо на бюро? Смотри не подведи.

Кривошеин — Как можно!

Зайцев — Ну, брат, оторвал квартирку под женитьбу! (Уходит.) (Кривошеин возвращается. Открывает шторы. Берёт плакат и снова прикалывает его над столом, пододвигает бутылочку с розами. Разворачивает в руках чертёж Гринева. Присаживается к столу, закуривает трубку, склоняется над чертежами.)

Кривошеин (распрямляясь над столом) — Зачем же она всё-таки приходила?

Дата добавления: 2015-06-28