Формы организации художественного материала

ДРАМАТУРГИЧЕСКОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ (пьесы)

Для удобства исполнения и восприятия художественного мате­риала пьеса обычно делится на акты, картины и эпизоды.

Пролог и эпилог, выполняющие в некоторых пьесах функции экспозиции и финала, являются вместе с тем и формами организации художественного материала,— самостоятельными, находя­щимися вне актов, частями пьесы.

К формам организации художественного материала пьесы следует отнести и антракт. Далеко не безразлично, в каком месте прервать движение действия. Неверно выбранный момент перерыва может привести к спаду зрительского внимания и тем самым затруднить и ослабить восприятие последующего действия. Напро­тив,— антракт, сделанный в разгар напряженного действия или в момент такого завершения ситуации первого акта, которое порождает (заставляет ожидать) новый поворот событий, будет способствовать интересу и вниманию зрителя к продолжению действия, не развеет, а закрепит их эмоциональный настрой.

Эпизод — самое мелкое деление любой современной пьесы. (В старой драматургии применялось еще более мелкое деление текста на явления).

Деление драматургического произведения на эпизоды как пра­вило не имеет формального обозначения — первый, второй, третий и т. д. Тем отчетливее выступает содержательный характер деления текста пьесы на эпизоды по признаку четко выраженной закончен­ности каждого из них.

Итак, эпизод в драматургическом произведении — это фраг­мент, заключающий в себе законченный момент содержания.

В драматургических произведениях можно различить три вида эпизодов.

Эпизод — драматургическая микроструктура, обладающая своей завязкой конфликта, его развитием и завершением. К числу таких эпизодов, занимающих часто целую картину, можно отнести, например: сцену Отелло — Дездемона, завершающуюся убийст­вом Дездемоны, сцену у фонтана в «Борисе Годунове», встречу Любови Яровой с мужем — поручиком Яровым в пьесе «Любовь Яровая».

Эпизод-«мост» — необходимое связующее звено между пред­шествующим и последующим эпизодами, без которого был бы непонятен переход от одного к другому. Такие эпизоды особенно часто встречаются в детективах, когда эпизод — выявление нового обстоятельства, или имени свидетеля — движет расследование в новом направлении и как бы вызывает слудующий эпизод — новая встреча, засада, поимка преступника.

Немалое значение в драматургическом произведении имеет эпизод-штрих. Эпизод этого типа не имеет самостоятельного значения и не нужен в структуре произведения. Если его «вы­нуть» — ход действия не пострадает и не перестанет быть понят­ным. Эпизод-штрих служит для дополнительного раскрытия харак­тера героя или ситуации.

Возьмем пример из пьесы Жуховицкого «Справедливость — мое ремесло». В редакции газеты появляется поэт. Он читает свое стихотворение и уходит. Больше он не появляется и для развития сюжета этот эпизод не нужен.

Прочитанное стихотворение очень хорошее, смелое, и заведомо должно понравиться зрителям. Один из героев говорит: «Надо этот стих напечатать». Другой из соображений перестраховки говорит: «Не надо печатать». В результате этого маленького эпи­зода зритель в самом начале пьесы настраивается в пользу героя, высказавшегося за напечатание стиха и против того, кто печатать этот хороший стих не хочет.

В драматургии для театра встречается и поэпизодное деление произведения, столь обычное для киносценария, а также для сценариев массовых представлений и праздников.

Поэпизодное деление характерно для пьес, написанных на ис­торическом материале, в частности, для пьес историко-революци­онных. Произведения такого рода, написанные для театра, по сво­ей литературной основе тяготеют к эпосу, к панорамированию большого конкретного конфликта эпохи, а не к прослеживанию развития конкретного конфликта между конкретными героями. Для охвата широкой панорамы исторических событий им и тре­буется эпизодная форма, позволяющая обозреть много разных событий, происходивших и в разных местах, и в разное время.

Поэпизодное построение пьесы представляет собой большую сложность для драматурга. Произведение, построенное из эпи­зодов, не должно «рассыпаться» на свои отдельные части. Между тем, опасность такого результата подстерегает его автора.

Прежде всего, необходимо, чтобы все эпизоды обладали доста­точно высоким художественным уровнем. Крупный эпизод явля­ется, как правило, самостоятельной драматургической микро­структурой со своей завязкой, развитием конфликта, с его куль­минацией и развязкой. При наличии ряда сильных эпизодов це­лостного произведения, тем не менее, не получится, если они будут перемежаться с эпизодами неравноценными, слабыми.

Целостная драматургическая картина не получится и в том случае, когда эпизоды сами по себе будут сильными и яркими, но автор не сумеет расположить их так, чтобы обеспечить единую логику действенного развития изображаемого конфликта, на­растание эмоционального напряжения.

В этой связи слудует сказать и об инсценировании произведе­ний прозы. Тем более, что сегодня инсценировке и экранизации подвергаются все сколько-нибудь значительные произведения ли­тературы. Процесс массового инсценирования имеет под собой серьезные объективные причины и размах его будет увеличиваться.. Справиться с художественными задачами построения единой пьесы из отдельных эпизодов особенно трудно, когда готовые, не предназначавшиеся для сцены эпизоды, «выстригаются» из инсценируемого романа, а затем «склеиваются» в том порядке, который подсказан их положением в романе. К сожалению, такой метод инсценирования произведений прозы — заведомый путь к неудаче — весьма распространен. Вместо драматизации прозы на деле происходит «прозаизация» театра — справедливо говорит об этом Е. Г. Холодов.

Единственно плодотворным путем инсценирования является создание на основе избранного для этой цели романа (повести) самостоятельного художественного драматургического произве­дения.

Для этого необходимо извлечь из произведения прозы драма­тургический конфликт — конфликт, творимый героями, развиваю­щийся от начала и до конца, то есть от завязки и до развязки, непрерывно, по принципу причинно-следственного ряда. Именно таким образом драматург В. С. Розов с успехом инсценировал роман А: И. Гончарова «Обыкновенная история».

Многочисленные инсценировки «Тихого Дона» М. А. Шоло­хова до настоящего времени делались способом «выстрижения» и «склеивания» избранных мест (эпизодов) из романа. Не слу­чайно экранизации «Тихого Дона», как в немом, так и в звуковом кино получились значительно удачнее театральных инсценировок, стали подлинными достижениями киноискусства. Объясняется это тем, что киноэкран, в отличие от театральной сцены, обладает большими повествовательными возможностями, способен подобно самому роману «панорамировать» эпоху, сохранить тем самым в достаточно цельном виде образ исторического отрезка времени, изображенный в романе.

Примером великолепного использования для экранизации ро­мана возможностей кино является кинофильм «Чапаев». Его сце­нарий, хотя и был «списан» на бумагу уже с готового фильма,— стал выдающимся самостоятельным художественным произведе­нием кинодраматургии. Успех фильма объясняется, в частности, (если не главным образом), точным соотношением в его сценарии драматургического и эпического.

Дата добавления: 2015-06-28