Из окна

ВЕСНА

IV

III

II

I

НЕЗНАКОМЫЙ ДРУГ

Посвящается П.Н. Батюшкову

Мелькают прохожие, санки…

Идет обыватель из лавки

весь бритый, старинной осанки…

Должно быть, военный в отставке.

Калошей стучит по панели,

мальчишкам мигает со смехом

в своей необъятной шинели,

отделанной выцветшим мехом.

Он всюду, где жизнь, — и намедни

Я встретил его у обедни.

По церкви ходил он с тарелкой…

Деньгою позвякивал мелкой…

Все знают про замысел вражий,

он мастер рассказывать страсти…

Дьячки с ним дружатся — и даже

квартальные Пресненской части.

В мясной ему все без прибавки —

Не то что другим — отпускают…

И с ним о войне рассуждают

хозяева ситцевой лавки…

Приходит, садится у окон

с улыбкой, приветливо ясный…

В огромный фулярово-красный

сморкается громко платок он.

«Китаец дерется с японцем…

В газетах об этом писали…

Ох, что ни творится под солнцем…

Недавно… купца обокрали»…

Холодная, зимняя вьюга.

Безрадостно-темные дали.

Ищу незнакомого друга,

исполненный вечной печали…

Вот яростно с крыши железной

рукав серебристый взметнулся,

как будто для жалобы слезной

незримый в хаосе проснулся,—

как будто далекие трубы

Оставленный всеми, как инок,

стоит он средь бледных снежинок,

подняв воротник своей шубы…

Как часто средь белой метели,

детей провожая со смехом,

бродил он в старинной шинели,

отделанной выцветшим мехом…

1903

Москва

Всё подсохло. И почки уж есть.

Зацветут скоро ландыши, кашки.

Вот плывут облачка, как барашки.

Громче, громче весенняя весть.

Я встревожен назойливым писком:

Подткнувшись, ворчливая Фекла,

нависая над улицей с риском,

протирает оконные стекла.

Тут известку счищают ножом…

Тут стаканчики с ядом… Тут вата…

Грудь апрельским восторгом объята.

Ветер пылью крутит за окном.

Окна настежь — и крик, разговоры,

и цветочный качается стебель,

и выходят на двор полотеры

босиком выколачивать мебель.

Выполз кот и сидит у корытца,

умывается бархатной лапкой.

Вот мальчишка в рубашке из ситца,

пробежав, запустил в него бабкой.

В небе свет предвечерних огней.

Чувства снова, как прежде, огнисты.

Небеса все синей и синей,

Облачка, как барашки, волнисты.

В синих далях блуждает мой взор.

Все земные стремленья так жалки…

Мужичонка в опорках на двор

с громом ввозит тяжелые балки.

1903

Москва

Гляжу из окна я вдоль окон:

здесь — голос мне слышится пылкий

и вижу распущенный локон…

Там вижу в окне я бутылки…

В бутылках натыкана верба.

Торчат ее голые прутья.

На дворике сохнут лоскутья…

И голос болгара иль серба

гортанный протяжно рыдает…

И слышится. «Шум на Марица…»

Сбежались А сверху девица

с деньгою бумажку бросает.

Утешены очень ребята

прыжками цепной обезьянки.

Из вечно плаксивой Травьяты

мучительный скрежет шарманки.

Посмотришь на даль — огороды

мелькнут перед взором рядами,

заводы, заводы, заводы!..

Заводы блестят уж огнями.

Собравшись пред старым забором,

портные расселись в воротах.

Забыв о тяжелых заботах,

орут под гармонику хором.

1903

Дата добавления: 2015-06-28