Упросил меня директор школы - некому было вести уроки

ПРОВЕРЯЙ ДЕЙСТВИЕМ

Для меня причина срывов «исполнителей» пока ещё не была ясна. Хотя я догадывался о перестраховки моих действий со стороны тех, кто, рискуя, вступил в борьбу с мутантами в самом логове КГБ.

Стойкое, уравновешенное и длительное сопротивление семьи оказалось «органам» не по зубам. Шаг за шагом в своих делах выявили они себя и своё духовное бессилие. «Диалог» шёл теперь молчаливый. Моей целью было выяснить, кто есть кто. После разговора с Ертугановым я, как обречённый на смерть, действовал, осмысливая каждый шаг.

Наступила психологическая адаптация к методам «органов». Изучив их приёмы, я стал действовать.

Условия были неблагоприятные. Зима – плохое время для перемещения с покалеченной семьёй неизвестно куда. Но в этой трудности мне посчастливилось узнать ещё одну сторону действительности. Сбежали мы в село Архангельское Губкинского района Белгородской области. Трудно было, но ход осмысленный. Когда-то я проводил на Лебединском ГОКе научные исследования и мне понравилась эта местность. Теперь для моих целей глубинка России очень подходила. Здесь я воочию увидел, как партийная клика в лице Калинина, Огарковой, Протасова и других искореняют деревню. Речи их типовые, но дела – с привязкой к сельской местности и к ошалелому крестьянину. Паутина всей этой системы такова, что стоит дёрнуть за ниточку, как начинает действовать вся свора.

- А Ленский, будучи кандидатом наук, ходит в школу без планов, - кричит с трибуны на районной конференции учителей Огаркова. Честь не малая. Заместитель секретаря райкома.

Мне было смешно. Я ещё не числился ни в школе, ни на какой другой работе, да прописан в Алма-Ате. Гость, в общем. Перестаралась. Не хватило терпения подождать пока я определюсь и стану учителем в сельской школе. Поспешили мутанты. А на конференцию я зашёл так, из любопытства.

- Оформим потом, задним числом. Спасай, Василич.

Бедственное состояние села меня поразило. Но люди вжились в это и воспринимали как должное. Всё вело к разрушению: райком, вырубленные традиции, водка.

Показухи ради, председатель совхоза выполнял план. Дёргался, кричал плаксивым голосом, обвинял всех в безответственности, но всё шло своим ходом.

В магазине был такой ассортимент, на который приезжему не прожить и день. Даже серый хлеб доставался не всем. Молоко не купишь. Частных коров мало, а председатель-марионетка не выписывал молоко с фермы даже ушедшим в декретный отпуск дояркам. Мне как «редкостной птице» выписали 60 литров. И всё. Жили на сером хлебе и картошке. Сердобольные женщины продавали яйца, которые также как и молоко жителям выгоднее было сдавать.

Присланные по окончании учёбы молодые учительницы питались кое-как и мечтали когда сбегут.

Мы с женой трудились день и ночь. Купили козу, поросят. Посадили 25 соток картофеля, 3 сотки зелени. Восстановили разрушенный коттедж и стали позволять себе после 22 часов работы маленький отдых на изумрудном от зелени маленьком дворике. Шла весна 1988 года. Берёзовый сок струился в подвешенные сосуды.

Уже стали забывать об отравлениях, как дома раздался телефонный звонок и мужской голос сказал:

- Никуда от нас не убежишь.

- «Шалите ребята, - подумал я, – «Это вам не город».

Посоветовавшись с женой, решили защищаться. Решение было стойким. Мы и раньше переходили к защите, но урывками. Было смятение, но теперь…

Метод «исполнители» применили тот же: социальная дискредитация, яды, беспощадность даже по отношению к детям. Спецификой были лишь сельские условия. Подойти к дому было сложно, но из секретных инструкций я знал, что будут обстреливать дом.

Дата добавления: 2015-06-28