Подленько примерялся к нашему коттеджу главный агроном

Последовала третья госпитализация семьи. Паутина всей местной элиты ходила ходуном.

Довелось и жене их видеть ночью, и мне гоняться с вилами за ними по кустам. Бегали упруго, не по-деревенски. Хорошо тренированные садисты в каратистских залах.

Я починил забор и обтянул колючей проволокой. Стали стрелять издалека.

Отравили козу так, что она облысела в одночасье и стала кидаться на людей. Отравили огород с зеленью. Бросили яд в канализационную яму. Вобщем, приступили к работе.

Я обратился к начальнику местного КГБ Бушуеву. Спектакль он поставил слабый: приехала машина и важный молодой человек поговорил с бабкой напротив, сделав и это во вред нам: дискретидитация и истязания семьи велись успешным ходом.

И всё же мне понравилось работать в сельской школе. Повезло с молоды директором Игорем Владимировичем Степановым. Дети были не извращены и психически здоровы. После занятий я с удовольствием занимался с ними по музыке. Пели. Я сочинил для школы песню, но предложить не успел.

- Бросьте его, - шантажировал жену главный врач районной больницы Протасов. – Он опасная личность и погубит вас.

- Их надо в «психушку», - верещал председатель совхоза, боясь, что жена разгласит его финансовые махинации, участвовать в которых, будучи прорабом, отказалась.

- Я сомневаюсь, что у вас действительно учёная степень, - словно скакала на коне Огаркова.

Всей этой, учреждённой по-губкински, клике можно было задать всего один вопрос, который поставил бы их в тупик: «За что?»

Иные отношения установились с другой стороны. Жители Архангельского относились к семье душевно и доброжелательно. Присмотрелись. Семья работящая, скромная. Дети привязались ко мне в школе. Но горстка дёгтя обладает силой в море человеческой доброты.

Именно горстка мешала с грязью судьбы людей. Непроизводительные силы и дармоеды мнили, что без их всевидящего ока не способна и корова отелиться. Выслуживались. Обирали народ. Парадокс. Население, производящее молоко, покупало его за 45 км. в городе Губкине. А за это время с фермы отъезжали цистерны молока. И всё это по вине, протянувшихся в каждую клетку народа, нитей жиденькой плесени.

По радио гремели знаменитая партийная конференция затеянная Горбачёвым. Горели страсти. На деле «органы» не дремали - глушили здоровые силы в угоду одряхлевшей верхушке. И здесь меня оповещали секретно. Предостерегали: Горбачёв усилил тайные репрессии во сто крат. Я же сделал вывод, что противники садизма есть и в России. Что касается самих садистов, то они выслуживались и сейчас выслуживаются рьяно в надежде получить блага и почести. От кого? От того, кто отнимает их же руками у тружеников хлеб. У генерала О.Д.Калугина отняли за правду кучу побрякушек. Печаль-то какая! Он приобрёл доброе имя у народа, а это сильнее всяких грамот.

О.Калугин примером показал своим коллегам из КГБ, что можно и должно осмыслить кого угнетает оборзевшая клика. О каком будущем России может быть речь, если каждый её член не только лишался собственного мнения, но и подлежал истязаниям даже за созидательные дела. И вся трагедия только в том, что созидательные дела выходят за рамки засохших понятий в истёртых инструкциями мозгах функционёров. Идёт не 1937-й, а 1988-й год. Нет необходимости в войне – идёт убийство собственного народа. Мой отец погиб на фронте в 1941 году, уйдя на войну добровольцем. У матери осталось четверо детей. Всё детство в непосильном труде и нужде. Затем такой же труд на производстве, в науке. Экономическая отдача государству более 3-х миллионов рублей только от научных трудов. И что же? Я до сего времени в минуту, когда писал эти строки, то не имел собственной квартиры. Сколько она стоила? Ну, 50 тысяч рублей. Жизнь свою я окупил на 50 лет вперёд. Кто пожирает мой труд и труд миллионов таких же как я? Нет слов выразить то, что эти дармоеды нас же и истязают.

Дата добавления: 2015-06-28