Часть II. Восточнославянские племена в составе древнеРусской народности. Вятичские поселения VIII—x ВВ. —городища и се­лища

Вятичские поселения VIII—X вв.—городища и се­лища. Слои с керамикой роменского типа, как прави­ло, находятся на многослойных городищах. К какому хронологическому периоду принадлежат укрепления на них, до проведения раскопочных исследований ска­зать нельзя. Рядом с городищами иногда расположе­ны селища с отложениями VIII—X вв. Известны и от­дельно расположенные селища этой поры. Одно из таких поселений у д. Лебедка на берегу р. Цон иссле­довала Т. Н. Никольская (Никольская Т. Н., 1957, с. 176—197). Селище существовало продолжительное время — от VIII до XIII в. Открыто несколько полу­земляночных построек VIII—X вв. того же типа, что и на роменских поселениях Среднего Поднепровья. Такие же полуземлянки с глинобитными печами ра­скопаны на городище у д. Лужки (Никольская Т. Я., 1959, с. 73) и на селище в пос. Кромы.

Селища VIII—X вв. характеризуются значительны­ми размерами. Площадь их от 2,5 до 6 га. Застройка, судя по раскопанному участку на поселении у д. Ле­бедка, кучевая, при плотно поставленных жилищах (Никольская Т. Н., 1977, с. 3-9).

Верхнеокская керамика VIII—X вв. по всем дан­ным очень близка к роменской. Это в основном лепная посуда (гончарная керамика появилась здесь не ранее конца X в.). Она представлена горшками, мискообраз-ными сосудами и сковородками. Формы горшков и мисок имеют аналогии в роменской керамике Средне­го Поднепровья и бассейна Десны. Большая часть окской лепной посуды не орнаментирована. Хотя доля орнаментированных сосудов здесь меньше, чем в ро­менской керамике, но узоры абсолютно тождествен­ны и нанесены теми же инструментами (Николь­ская Т. Я., 1959, с. 65-70).

Древности ранних вятичей по основным особен­ностям — керамическому материалу, домостроитель­ству и погребальному обряду — сопоставимы с син­хронными славянскими культурами более южных об­ластей Восточной Европы: роменской днепровского лесостепного левобережья и типа Луки-Райковецкой правобережной Украины.

Очевидно, нужно полагать, что в самом начале VIII в. на верхнюю Оку, на территорию, занятую голядью, пришла группа славян откуда-то с юго-запада.

О происхождении вятичей Повесть временных лет сообщает: «...радимичи бо и вятичи от ляховъ. Бяста бо 2 брата в лясех,— Радим, а другий Вятко,— и при-шедъша седоста Радимъ на Съжю, и прозвашася ра­димичи, а Вятъко седе съ родомъ своимъ по Оце, от него же прозвашася вятичи» (ПВЛ, I, с. 14).

Однако исследователями давно замечено, что лето­писное «от ляхов» следует понимать не в этническом, а в географическом смысле. По-видимому, летопись имеет в виду, что в древности предки вятичей жили где-то в западных областях, там, где в средневековье расселились ляшские (польские) племена.

Этноним вятичи произведен от имени Вятко, о чем сообщает и Повесть временных лет. Вятко — уменьши­тельная форма от праславянского антропонима Вя­чеслав (Фасмер М., 1964, с. 376). Нужно полагать, что Вятко был предводителем той группы славян, ко­торая первой пришла на верхнюю Оку. Эта группа еще не была, по-видимому, отдельной этнографиче­ской единицей славянства. Только изолированная

жизнь на Оке и метисация с местными балтами при­вели к племенному обособлению вятичей.

В северные области вятичской земли до XI в., по-видимому, проникали лишь небольшие изолирован­ные группы славян. Следами такого проникновения являются находки лепной керамики, близкой к ро-менско-боршевской, обнаруженные на городище Дья­ково под Москвой, на Старорязанском, Вышгородском и Луховицком городищах рязанского течения Оки (Монгайт А. Л., 1961, с. 124). Отдельных славянских напластований VIII—X вв. на всех этих памятниках нет, лишь в слоях с преобладанием керамического ма­териала иного облика встречены немногочисленные черепки IX—X вв.

О славянской инфильтрации этого времени в север­ной части вятичской земли свидетельствуют и еди­ничные захоронения по обряду трупосожжения. Одно из них открыто в кургане Стрелковского могильника на Пахре (Юшко А, А., 1972, с. 186). Впрочем, не исключено, что это трупосожжение относится к XI в.

Признаком массового проникновения славян в се­верные области вятичского региона служит распрост­ранение здесь курганного погребального ритуала. Курганы с трупоположениями занимают всю терри­торию вятичей (карта 21). Это обычные древнерус­ские полусферические насыпи, высотой около 1—2,5 м. Могильники состоят из нескольких десятков насы­пей. Иногда встречаются курганные группы, насчи­тывающие свыше сотни насыпей. В большинстве вя-тичских курганов с трупоположениями присутствуют беспорядочно разбросанные угольки или их неболь­шие скопления. Это, по всей вероятности, один из пе­режитков прежнего погребального ритуала — трупо­сожжения.

Умерших хоронили по общеславянскому ритуа­лу — на спине, головой на запад (с сезонными от­клонениями). Восточная ориентировка умерших за­фиксирована в вятичском регионе в единичных слу­чаях. Такие погребения открыты в бассейне Жизд-ры и Угры, на пограничье с кривичами и в бассейне Москвы-реки (карта 12). Восточная ориентировка умерших в древнерусских курганах была наследием балтского погребального ритуала. Так же редко встре­чаются в вятичских курганах и трупоположения, ориентированные меридионально. Они есть в кривич-ско-вятичском пограничье — в могильниках Колчи-но, Курганье, Манина, Марфинка, Синьгово и, кроме того, в курганах у д. Крымское в Верейском р-не Мо­сковской обл. и курганах рязанского течения Оки, исследованных в Апоничищах, Городце и Земском. Видимо, к этой группе погребений относятся трупо­положения, ориентированные головой к северо-восто­ку (Ситково в б. Зарайском уезде). Меридиональное положение умерших свойственно финским племенам, и от них этот обряд проник к вятичам.

Как правило, в вятичских курганах находится одно трупоположение. Семейные захоронения сравнитель­но редки, в них умершие, лежат или оба на горизон­те, или в разных ярусах. Часто применялись долб­леные, реже — дощатые гробы. Иногда умершего за­ворачивали в березовую кору или накрывали ее слоем. Как уже, отмечалось, зафиксированы захоронения в деревянных камерах-домовинах.

Вятичские курганы очень богаты вещевым мате­риалом. В этом отношении они существенно отли-

ГЛАВА 6. ПЛЕМЕНА ЮГО-ВОСТОКА

чаются от курганов южной части восточнославянско­го региона. Особенным разнообразием вещей харак­теризуются трупоположения женщин, что позволяет реконструировать в общих чертах убранство женско­го костюма.

Хорошо сохранившийся головной убор найден в одном из курганов в с. Иславское под Звенигородом. Он состоял из шерстяной ленты, опоясывавшей голо­ву, и витой бахромы, спускавшейся ярусами по обе стороны лица. А. В. Арциховский отметил, что ана­логичные головные уборы встречены этнографами у крестьянского населения ряда районов Рязанской обл. (Арциховский А. В., 1930а, с. 101). Видимо, ос-татки подобного головного убора открыты и в кур­гане близ с. Мячково в б. Коломенском уезде (Ука­затель памятников, с. 275).

Характерные для вятичей семилопастные височные кольца найдены в сотнях женских погребений (табл. XLII, 1, 2, 6, 10, 11; XLIII, 5, 6). Их носили на головной ленте из кожи или ткани, иногда впле-тал-и в волосы. Обычно в одном погребении встреча­ется по шесть-семь семилопастных колец, но бывает и меньше — по четыре или по два кольца. Кроме на­ходок в курганах, семилопастные кольца неодно­кратно обнаружены на вятичских поселениях, в том числе в городах Москве, Старой Рязани. Серенске, Переяславле-Рязанском, Тешилове и др.

Вне вятичского ареала семилопастные височные кольца единичны и бесспорно отражают расселение из земли вятичей (карта 23). Два семилопастных кольца найдены в Новгороде (Седова М. В., 1959, с. 224, рис. 1, 6, 7). Встречены они также в бассей­не верхней Волги (Спицын А. А., 1905а, с. 102, рис. 127; Куза А. В., Никитин А. Л., 1965, с. 117, рис. 43, 7), в Суздале (Воронин Н. Н., 1941, с. 95, табл. XIV, 5). Несколько раз найдены оемилонаст-ные височные кольца и в области расселения смо­ленских кривичей (Седов В. В., 19706, с. 111), в том числе и в Смоленске (Белоцерковская И. В., Сапож­ников Н. В., 1980, с. 251—253). Несколько находок лятичских височных украшений происходит из раз­личных мест более отдаленных территорий.

А. В. Арциховский разделил семилопастные ви­сочные кольца на типы. Простые семилопастные ук­рашения он отнес к первому типу и датировал XII— XIV вв., а сложные, дифференцируемые на 12 ти­пов,-к XIII—XIV вв. (Арциховский А. В., 1930а, с. 49—55, 136, 137). Б. А. Рыбакову удалось подме­тить различия внутри простых семилопаютных колец (Рыбаков Б. А., 1948, с. 554). Их типология позднее была разработана Т. В. Равдиной (Равдина Т. В., 1968, с. 136—142), которой принадлежит и общая статья об этих украшениях (Равдина Т. В., 1978, с. 181-187).

Самыми ранними среди семилопастных являются кольца с округлорасширенными лопастями (табл. XLII, 2). Такие кольца бытовали в XI и на­чале XII в. (табл. XLIV). Они отличаются от более поздних сравнительно небольшими размерами, не имеют боковых колечек, лопасти у них не орнамен­тированы.

На следующей ступени развития семилопастных колец их лопасти приобретают секировидные очер­тания, появляются боковые колечки, щитки орна­ментируются сначала заштрихованной полосой в

Дата добавления: 2015-06-28