Выбор Артура. 2 страница

– Кость, я не пойду. Напридумывали ерунду по-пьяни.

– Пойдешь как миленький. Ты же со мной на свою любимую тачку поспорил, не жалко проиграть?

– Ты это о чем? – ни фига поворотики. Я силился вспомнить тему нашего спора.

– О том, красавчик, что ты сказал: тебе этого Артурика соблазнить как два пальца … И если через месяц он не уйдет от Светки, и ты спасуешь, твоя тачка – моя.

– Ну, ты, Костя, урод! Ты специально меня подловил? Что, так сильно Светке насолить охота?

– От урода слышу. За тебя, придурка, обидно, да и развлечение хоть какое-то. Помнишь, как мы по молодости спорили, кто первый девчонку уложит? Вот и тряхни стариной. Сейчас задачка посложнее, чем дивчину уломать. Так что действуй.

Я посмотрел на часы – время одиннадцать. Нехотя поплёлся в ванную. Вот, блин, Костя провокатор, вечно он меня разводит на что-нибудь. А я-то хорош, как идиот малолетний подписался на эту затею. Мужику уже тридцать скоро, а ума как-будто тринадцать. Тьфу ты, шиза безмозглая, правильно тебя Светка бросила, кому ты без мозгов нужен.

Ресторан был почти пуст. Артур сидел за угловым столиком. Все-таки пришел, а я надеялся, что мне можно будет отвертеться, сказав Косте, что объект нашего спора не явился. Какой же он все же классный! Официантки и официанты вместе с барменом то и дело стреляют глазами в нашу сторону. Не на меня, конечно, меня здесь как облупленного знают. Мы сделали заказ и молча уставились друг на друга, не зная с чего начать разговор. Мне почему-то расхотелось говорить о Светлане.

– Света с Ольгой поехали к маме в деревню, ночевать не приедут. Костя звал нас к себе, сказал, что можем устроить мальчишник. Ты не хочешь?

Артур улыбался мне как старому приятелю. Как будто мы дружили с ним, а не встретились делить женщину. А Костя, вот пройдоха, мне ведь ничего не сказал. Почву, значит, подготавливает. Ну прямо все для меня, действуй – не хочу. Вот гад.

– Пока не знаю, посмотрим. А у тебя, вообще, какие планы? Ты сам чего хочешь?

– Честно? Знаешь, я сто лет в парке не был. На чертово колесо хочу. Я Свету звал… – он смутился и, виновато посмотрев на меня, замолчал. – Извини Олег, я не хотел тебя обидеть, тебе ведь неприятно про нас со Светланой слушать. Ты ведь меня о ней поговорить позвал, а я чего-то не то несу. Прости.

– Да чего уж там, – я махнул рукой. – Чего говорить-то теперь, живите да радуйтесь. Я сам виноват, что она меня бросила. Так что Светка насчет колеса говорит?

Черт, он прямо расцвел на глазах, ребенок еще совсем. Глаза-то как сияют!

– Она меня детским садом обозвала, а что здесь такого, если мне нравится на нем кататься? Ведь классно, весь город как на ладони.

У меня вдруг закралось одно подозрение. Ну, что он младше Светланы на семь лет я и так знал, сейчас таких пар пруд-пруди. Здесь другое…

– Артур, а скажи-ка мне честно, у тебя до Светы девушки были?

Его реакция подтвердила мои сомнения полностью. Он покраснел, стал нервно теребить салфетку, превращая её в мятую тряпку.

– Ну, если честно, нет. Я домосед по натуре, друзей у меня мало, а подруг тем более. Я учусь, да работаю по вечерам. Работа на дому – переводы там всякие, рефераты, дипломные. Мама часто бухгалтерию со своей фирмы приносит, мне за неё платят. Заработки хорошие, но приходится из-за компа не вылазить.

– А где ж вы со Светиком познакомились?

– Нас моя мама познакомила. Они со Светланой вместе работают. Я отчет годовой Светлане делал, она после вашей ссоры в депрессии была. Ой...

Он зарделся как маков цвет, поняв, что опять ляпнул что-то не то. Боже, действительно «детский сад». И я вдруг понял, что он мне не соперник. Светка бросит его. Он для неё отдушина, игрушка, которой занимают свободное время. Ведь если бы любила, поняла бы, что парень зовет ее в парк как свою первую девушку. Что для него – это запоздалые, но первые поцелуи, романтика отношений, на которой он рос с подачи мамы. Отца или старшего брата, по-видимому, в семье нет. Мне вдруг стало его жаль, захотелось потрепать его по лохматой голове, и еще захотелось на чертово колесо.

– Ну, что ж, доедай, и поехали кататься на «чертовом колесе».

Мы перекатались на всех каруселях, и не по одному разу, слопали по три порции мороженого, обпились лимонадом и кидали друг в друга поп-корном. Сшибались машинками, стреляли в тире, и я выиграл плюшевого зайца. Cто лет не ощущал такого душевного подъема. Все рестораны, боулинги, казино вместе взятые – просто отдыхают по сравнению с «американскими горками». Мне было весело, я был просто счастлив. И еще я не мог оторвать взгляд от раскрасневшегося, светящегося, прекрасного эльфа Артурика.

– Ну что еще желает Ваше высочество? – я отвешиваю Артурчику шутливый поклон.

Он смотрит на меня хитрющими глазами, делает величественную осанку и повелительным тоном диктует свою волю:

– Моё высочество желает насладится выступлением циркачей.

В цирке мы наравне с детьми кричали клоуну какую-то ерунду, улюлюкали и хохотали. У меня болели ладони – с таким усердием я хлопал кошечкам, собачкам, обезьянкам и медведям. Я пятнадцать лет не испытывал такого восторженного состояния, как же это было здорово! Я готов был расцеловать Артура за все эти детские ощущения.

Потом мы не спеша шли по набережной, и я вдруг понял, что забыл, когда я вот так гулял – пешим ходом. Мы шли молча, наслаждаясь еле ощутимым ветерком. Уже начинало темнеть, и мы любовались кровавым речным закатом. Солнце как-будто медленно тонуло в спокойной глади реки. Я не помнил, когда наблюдал последний раз за такой красотой. Купаться почему-то не хотелось. Мы сели возле кромки реки прямо на песок, и Артур, выискивая в песке гладкие камушки, пытался запустить «блинчики», а я любовался им. И, кажется, влюблялся в этого прекрасного принца.

– Артур, ты есть хочешь? Может, в кафе какое-нибудь пойдем?

– Знаешь, я не люблю такие заведения. На меня вечно там пялятся, и чувствую себя не в своей тарелке. Все время кажется, что я не так что-то делаю.

Я не удержался, провел рукой по его волосам.

– Глупый, на тебя смотрят потому, что ты красивый. Ведь ты любуешься сейчас закатом.

Он с удивлением посмотрел на меня, но от руки моей не отстранился.

– Знаешь, Олег, ты похож на моего старшего брата. Он погиб. Мне тогда десять лет было. А ему – четырнадцать в тот день. Они напились с друзьями, угнали машину соседа и врезались на ней в светофор. Все отделались царапинами, а брату сломало рулем ребро и оно воткнулось в сердце. Мне его очень не хватает. Я, наверное, и домосед поэтому… Не хочется лишний раз огорчать маму, она себе места не находит, когда меня нет.

– А как же сейчас, она не волнуется?

– Что ты, она же думает что я у Светы. Черт, прости.

– Прекращай извиняться. Ну что, есть предложения насчет пожрать?

– А давай шашлыки купим, и съедим их на какой-нибудь лавочке.

– У меня предложение получше. Покупаем шашлыки и съедаем их в кино. Хочешь в кино?

Он чуть не кидается мне на шею.

– Конечно, хочу! Олег, ты просто супер! А Светка – дура, такого мужика… Черт, опять меня понесло, – он явственно смутился.

Теперь моя очередь хитро улыбаться.

– А если бы ты был девчонкой, влюбился бы в меня?

Он прищуривается, осматривает меня, как-будто прицениваясь, и выдает:

– А что, парень ты видный. Солидный такой. Сразу видно – при деньгах, упакованный. Был бы девкой, обязательно бы влюбился.

– Ах, ты, засранец. Упакованный значит?

Я, смеясь, пытаюсь намять ему бока. Но он уворачивается, вскакивает на ноги и, убегая, кричит мне:

– Ну, не только же за красивые глазки тебя девки любят!..

Вот мерзавец, уел.

Из кинотеатра мы вышли во втором часу ночи. У Артура слипались глаза, а я, как ни странно, после такого насыщенного дня был как огурчик.

– Сейчас возьмем такси и поедем к Костику, а то он, наверное, уже извелся – переживает, не пришиб ли я тебя.

Эльф засмеялся, как ручеек зажурчал. О, Мама мия! Что же ты со мной делаешь, соперник? Ведь я готов влюбиться в тебя не на шутку.

– Олеж, ты прости, но я еле на ногах держусь. Мне бы до кровати и баиньки.

– Ну, тогда поехали ко мне. Я уложу тебя на большущем диване, будешь спать крепко, как спящая красавица.

Опять зажурчал ручеек.

– Хорошо, только ты меня разбуди завтра утром пораньше, ладно?

– О, как прикажите, Ваше высочество.

Он смешно посапывал во сне. Подложив под щеку руку, спал трогательно, как-то по-детски. А я все сидел и любовался им. Хотелось дотронуться до горячей со сна щеки, убрать непослушную прядь с лица. Ощутить его дыхание на своем лице, просунуть руку между подбородком и шеей, и прижаться тыльной стороной ладони к теплой, нежной коже.

Черт, Гордеев, ты, кажется, спятил? Нельзя хотеть «бой-френда» своей бывшей жены. Ни один нормальный мужик не будет хотеть «бой-френда» своей бывшей жены. Значит, я не нормальный? Или я не мужик? Вот дьявол!

Утром, еще немного полюбовавшись на прекрасного эльфа, я его разбудил. И нет, чтобы сразу выйти из комнаты, нет, придурок, дождался, когда красавчик сладко потянется, всем своим сводящим с ума телом. Житель «кабинета» тут же тоже потянулся, прямо вверх, к выходу, и бесстыдно высунул свою головку в окошечко. Артур с интересом уставился на меня.

– Олеж, у тебя, по-моему, стояк. Тебе случаем не Светка приснилась?

– Нет, я всю ночь на тебя дрочил.

– А чего тогда опять стоит? – и рот до ушей.

Ну не паразит ли? То краснеет при одном взгляде, как девочка,то пошлит и без зазрения совести рассматривает мой агрегат. Вот и пойми этих застенчивых эльфов.

Я подвез его к Светкиному дому. Уже выходя из машины, он протянул мне руку.

– Олеж, спасибо тебе большое, ты классный мужик. И мне очень жаль, что у вас со Светланой так сложилось. Но я в этом не виноват, поверь. Если даже я сейчас уйду в сторону, она к тебе все равно не вернётся.

Я сжал его хрупкую ладонь, так не хотелось её выпускать.

– Не переживай, парень, у меня тоже к ней все перегорело. Давай в следующую субботу поедем на рыбалку, хочешь?

У него глаза загорелись.

– Конечно хочу. С ночёвкой, с палатками? Ой, а что я Свете скажу?

– Скажешь, что едешь с Костиком, мы его тоже возьмем. Только про меня ничего не говори. Номер мобильного своего мне дай.

– Он у меня в ремонте, но я завтра его заберу. Ты мне свой скажи, я запомню.

Меня разобрал смех – мой телефон тоже был в ремонте. То-то мы вчера так спокойно гуляли, а я еще удивился, что ему Светка ни разу с проверкой не позвонила. Я ему об этом сказал, он тоже засмеялся.

– Наверное, это судьба. Так бы мы фиг спокойно провели время.

Я написал ему номер телефона. Он вышел из машины и, на прощание помахав мне рукой, зашел в подъезд. А я еще долго стоял у подъезда, сам не знаю зачем.

За неделю я извелся, глядя на дисплей телефона. Но незнакомый номер все не звонил. Зато интриган Костик меня одолел. Докладывал мне чуть ли не каждый шаг сладкой парочки. А уж как он ждал предстоящую рыбалку! В пятницу вечером Костик позвонил мне и сказал, что утром в четыре они с Артурчиком заедут за мной. Чтобы я был как штык. У Кости есть такая странность – ехать на рыбалку ни свет, ни заря. Приедет и первым делом надувает лодку, хватает удочки – и поминай, как звали. А палатка и все остальное – на мне. Так что я уже смирился, что я у него в качестве рабочей силы на рыбалке состою.

Вот и на этот раз, не успели приехать:

– Так, Олег, на тебе палатка и костер. Ты все равно ни одной рыбы не поймаешь. С берега, если что, порыбачишь. А мы с Артуром поплыли.

– Может, Артур тоже ни одной рыбы не поймает,– меня прямо-таки уела его наглая командирская рожа.

– Вот мы и посмотрим, какой из него рыбак.

Артур был почему-то тихим и грустным. Всю дорогу молчал. Вот и сейчас молча накачивал лодку. Я пихнул его в бок:

– Ты чего, мой принц, не весел, чего голову повесил?

Он улыбнулся, явив мне свои очаровательные ямочки.

– Олег, я сказал Свете, что ты с нами едешь. Она вообще была против этой рыбалки. А когда про тебя услышала, совсем с катушек слетела. Может, она тебя еще любит, поэтому такая реакция?

Я почему-то не испытал радости от услышанного. Зная Светлану, я мог представить, что значит "слетела с катушек". Приятного мало! И что она меня любит – все фигня. Можно не обольщаться. Просто Света наша не любит сюрпризов. А то, что мы с Артуром подружились – для неё сюрприз. Ей бы, как всякой женщине, хотелось, чтобы мы исходили друг к другу ревностью, а не ночевали в одной палатке. Я дружески похлопал Артура по спине. Как же я, оказывается, по нему соскучился. Так бы и не убирал руку с его теплой спинки.

– Не обращай внимание, у нее, наверное, дни критические, она в это время всегда орет. А любовь, будь спокоен, прошла.

– Прошла любовь, завяли помидоры… – напевая эту фразу, я стал распаковывать рюкзаки.

Костя незаметно подал мне знак, чтобы я шел за ним, типа по нужде. Когда мы отошли, он зашептал мне в ухо:

– У них все хреново, она бедного пацана уже достала. У неё на работе какие-то проблемы, а Артур – крайний. Он ей уже все отчеты переделал, из-за компьютера не вылазит. Ольга говорит, что он институт бросать собирается – Светлана на работу гонит. Хоть он и так сложа руки не сидит. Он на дипломных и переводах хорошие бабки делает. Вот и сегодня и ему, и мне досталось. А уж по тебе прошлись... Мы его, видите ли, от работы отвлекаем, сами ни хрена не делаем, тунеядцы, алкаши и т.д. Слушай, когда твоя Светка такой жадной до денег стала?

Я пожал плечами, мне не хотелось разговаривать. Все мои мысли были об Артуре. Надо поговорить с бывшей благоверной. На хрена она пацану жизнь ломает. Он же, видать, одаренный, умный парень, ему обязательно надо доучиться. Неужели она не понимает, что это сейчас он её безоговорочно слушает, а лет через десять и всю оставшуюся жизнь будет считать её виноватой в своей не состоявшейся карьере.

Артур уже накачал лодку и, понурый, пытался справиться с палаткой. Я подошел к нему и стал помогать. Он грустно мне улыбнулся. Я не выдержал, и, схватив его за плечи, тряханул:

– Так, все. Прекращай грустить. Всю рыбу своей кислой рожицей распугаешь.

Он засмеялся, вскинул на меня глаза:

– Олеж, а можно я с тобой на берегу останусь. Я, если честно, рыбачить совсем не умею. Да и засну, боюсь, с удочкой. Костя меня потом насмешками изведет.

– Конечно оставайся. Он пока рыбачить будет, мы с тобой все шашлыки слопаем, – сердце начало учащенно биться.

К полудню сказочного принца сон все-таки одолел, как он ему не противился. Он вырубился прямо у костра, на еще влажной от росы траве. Я смотрел на него и все больше понимал, что я влюбился. И еще я понял, что не смогу поступить с ним так подло, что не буду я его у Светки отбивать. Если он любит её, пусть будет с ней. Я почему-то хотел, чтобы он был счастлив. Конечно, что греха таить, хотел я его со страшной силой. Но моя сексуальная тяга была ничто по сравнению с тем, что испытывал я к этому мальчику сердцем.

Костя порыбачил на славу, обозвал нас «грузилами» к настоящему рыбаку, поворчал для порядка и стал колдовать над ухой. А мы с Артуром, чтобы его не раздражать своим бездействием, пошли добывать на ночь дрова. Добыли много, Костя остался доволен. Наевшись до отвала ухи и шашлыков, увалились в палатку спать. Артурик оказался посерёдке, и мы с Костей как бы в шутку обняли его с двух сторон, якобы чтобы не замерз. Он вырубился почти сразу, видать и правда устал от учебы с работой. Костя сделал огромные глаза, соскочил и побежал в ближайшие кустики. Потом заглянул в палатку и, подмигнув мне, сообщил, что будет спать в лодке. Я долго лежал без сна, ощущая ровное, горячее дыхание на своей щеке. Сердце колотилось, как бешенное, рука сама поглаживала мягкие волосы, а губы тянулись к закрытым, беспокойно дрожащим векам. Хотелось взять губами длиннющие пушистые ресницы – боже, как же мне этого хотелось! Но я не смел, не смел прикоснуться к этому прекрасному существу, не смел потерять его доверие.

Следующий день прошел веселее. Вволю выспавшись, Артур рыбачил с берега, а я развел костер и занялся приготовлением обеда. Костя, как всегда, ни свет, ни заря отчалил на своей лодке и болтался посреди озера. Вода была теплой, и после обеда мы решили искупаться. Артур оказался везучим рыбаком. Он поймал с берега за три часа рыбы больше, чем Костя за шесть с лодки. На что Костя с завистью продекламировал:

– Новичкам и дуракам рыбка прыгает в карман.

Артур на эти слова не обиделся, только обрызгал его водой. Пообедав, немного повалялись, «завязывая жирок», а потом все-таки стали искать место почище от ила, чтобы искупнуться. Я старался держаться от Артурки подальше, и вообще не смотреть на него. Его белое, незагорелое тело сводило меня с ума. На нежной, жемчужной коже капли воды казались бриллиантами. Все его тело как-будто было создано богом, как образец юношеской красоты, эталон юности и свежести. Костя то и дело кидал на него похотливые взгляды, и я дико ревновал, во мне проснулся собственник, будто Артур принадлежал мне. А он ничего не замечал вокруг, наслаждался теплой водой, дурачился, ныряя и дергая нас за ноги. Костя не выдержал и, схватив его, прижал спиной к себе, нырнул вместе с ним под воду. Артур долго отфыркивался, и в отместку «утопил» Костю. Я выбрался на берег, не в силах наблюдать их веселую возню.

Вечером мы первым домой отвезли Артура. Костя предложил помочь ему донести до квартиры вещи и рыбу, но он отказался. Всю обратную дорогу ехал опять погрустневший. И с какой-то обреченностью. Попрощавшись с нами, вошел в подъезд. До моего дома мы ехали молча. Выйдя у подъезда, я попросил Костю подождать меня пять минут.

Я вынес ему ключи от своей машины.

– Считай, что я проиграл.

Он со злостью кинул мне их назад.

–Придурок, пошел ты!

Я смотрел вслед уезжающей машине. Классный все-таки у меня друг, все понимает без слов.

Всю неделю я жил как во сне, только и думал что об Артуре. Хотелось услышать его голос, его смех. Посмотреть в бездонные сине-зеленые глаза, ощутить тепло его руки в своей, когда он здоровается. Я сходил с ума, я хотел его видеть. Еле сдерживался, чтобы не поехать к Светке. Костя, гад, молчал, не звонил. Обиделся, наверное, ждал, когда позвоню я. А я боялся звонить, боялся услышать новости про Артура. В субботу я не выдержал: промаявшись до десяти утра, набрал номер Кости.

Он обрадовался моему звонку:

– Что, чертяка, не выдержал? Сейчас я на кухню выйду, моя еще спит.

Слышу его слонячий топот, у Ольги, наверное, сон богатырский.

– Тут такое дело… – шепчет мне в трубку, – Ушел Артурик от Светки. Мать его, когда узнала, что он институт собрался бросать, такой скандал закатила!.. Светка же уперлась – пусть идет на работу или проваливает. И он, представляешь, ушел.

У меня все стучало в висках. Парню, наверное, хреново сейчас, я ему нужен – мелькали мысли. А сердце готово было разорваться. Как ни странно, про Светлану я даже не вспомнил.

– Костя, ты знаешь номер его сотового?

– Записывай.

Руки тряслись, когда я набирал его номер. В горле почему-то першило. Я чуть трубку не выронил, когда услышал его голос.

– Олеж, это ты?

– Артур, я хочу тебя видеть.

– И я тебя. Я соскучился. Позови меня к себе в гости.

От счастья я чуть не расплакался.

Я ждал его, как ни ждал ни одну девушку. Накрыл стол на двоих, охладил вино и шампанское, вытащил из холодильника все самое вкусное. Зачем-то принял душ по второму разу.

Когда в дверь зазвонили, у меня подкосились ноги. Я с замирающим сердцем открыл ему дверь. Он держал в одной руке бутылку вина, а в другой – торт. Я притянул его к себе, и, не удосужившись закрыть дверь, впился ему в губы. Он засмеялся мне в рот, и пяткой захлопнул двери.

Было уже два часа ночи, а Артур все сидел у компа. На все мои увещевания лечь спать отмахивался:

–Сейчас, еще немножко, допишу. Еще пара строчек.

Эти его «пара строчек» превратилась уже в пару десяток страниц. На мое предложение помочь оплатить его обучение в институте он ответил решительным отказом, сказав, что если я еще раз сделаю такое предложение, то больше его не увижу. Гордый. Вот я и смирился с тем, что он иногда брал работу на дом.

Я не выдержал, подошел к нему сзади, оторвал его тонкие пальчики от клавиатуры и стал один за другим целовать.

Он засмеялся:

– Олег, не дразни меня. Мне совсем немного осталось, дай… – я не дал ему договорить, закрыв его рот поцелуем.

От губ перешел к подбородку и шее. Я знал, что под подбородком у Артурчика эрогенная зона. Поэтому с удовольствием доводил этого маленького упрямца до полной абстракции. Он не выдержал и вместе со стулом облокотился на меня, подставляя мне шею для поцелуев.

Мне только дай намек, я тут же оторвал его от стула и увлек на кровать.

Мы встречались уже три месяца, последний из которых Артур большей частью ночевал у меня, безбожно врав матери, что ночует у однокурсника.

Я не представлял, что могу ТАК любить. Все, что было до Артура – Светлана, другие женщины – все как будто было не со мной. Я не мог дышать без него, мне постоянно его не хватало. Он был воздухом для меня, солнечным светом, глотком воды в пустыне. Когда я только прикасался к его губам, меня охватывало пьянящее чувство нежности, неистового желания страсти, и все это сразу. Мне хотелось его ласкать нежно, ласково, а через минуту уже хотелось сжать его в своих объятьях до хруста костей, рычать, кусать и еще бог знает что. Ничего подобного я не испытывал ни с одной, даже самой красивой, женщиной. От Светика я начал гулять «налево» уже на второй месяц после свадьбы, с Артуром я не смотрел ни «налево» ни «направо», я мог смотреть только на него.

После секса Артурчик только успел свою головенку до подушки донести, даже в душ не пошел – сразу отрубился. А я лежал и тихонько перебирал его отросшие локоны. Он хотел подстричься, но я уговорил его не делать этого. Мне безумно нравились его густые, мягкие волосы. Невольно я улыбнулся мысли, что должен благодарить свою бывшую жену, за то, что нашла его для меня. И, конечно же, Костика. Этого неугомонного провокатора Костика. Он прямо тащился от наших отношений с Артуром. Часто говорил мне:

–Знал бы ты, как я тебе завидую. Никто тебя не пилит день и ночь за выпитую бутылку пива. Не говорит, отвернувшись к тебе задницей, что сегодня критические дни, или – голова болит. А самое классное в ваших отношениях, что вы хотите одного и того же.

Да, критические дни, больная голова и вечный бытовой пилеж остались позади. А впереди, вот он – мой самый любимый человечек, моя душа, мой единомышленник.

С такими мыслями я и заснул.

Утром меня вперед будильника разбудил мобильный Артура. Это его мама, как всегда, будила сына и его «сокурсника» в институт. Он сонно пробормотал ей что проснулся. Да, он позавтракает. Он не будет есть «ролтон». Обязательно заедет домой после института. Нет, у него нет никакой девушки. Как только появится, сразу познакомит.

Это был ежедневный ритуал. И Артур всегда был ласков, и вежлив с матерью, как бы она его не доставала с расспросами и наставлениями.

Позавтракав вдвоем не «ролтоном», а яичницей с колбасой, я отвез Артура в институт, а сам поехал на работу. Вечером договорились встретиться у цирка. Было новое представление – на льду. Артур очень хотел его посмотреть. Да и я хотел вновь ощутить чувство детской радости и счастья.

После представления перекусили в кафе, побродили по осеннему городу, обкидывая друг друга багровыми листьями, и уже за полночь отправились домой.

В лифте я впился в губы Артура, прижав его к стенке. Страха не было что нас кто-то застукает. В нашем подъезде, в основном, жили благопристойные пенсионеры, видевшие к этому времени десятый сон. Поэтому из лифта мы вывалились целуясь. И чуть не подпрыгнули, услышав Светланин голос:

– Ни фига себе картинка!

Она стояла ошарашенная и пьяная. Пьяная в доску.

Мы растерялись, не зная, что делать. И я ничего лучшего не мог придумать, как сморозить:

– Светик, я предупреждал, что отобью его у тебя.

В одну секунду Светик, из красивой женщины превратилась в мигеру. Я не успел среагировать, как она кинулась на меня и вцепилась мне в волосы. У Артура, по-видимому, был шок – он стоял как столб, глядя как Светка делает меня лысым.

Мне кое-как удалось, наконец, оторвать от себя взбесившуюся Светку, и обхватить её сзади. Мне от всего сердца было ее жаль, я не хотел причинить ей боли. Но, в конце-концов, ведь это она бросила меня ради Артурчика, а потом и Артурчика – ради денег.

Она уже не выдиралась, а уткнувшись головой мне в плечо ревела навзрыд, при этом матюкая меня, Артура, всех мужиков, пидорасов, и вообще всех и вся.

Артур, наконец очнувшись от столбняка, открыл дверь, и я затащил ревущую Светку домой.

–Сволочь, Гордеев, ты самый последний вонючий козел. Извращенец, пидорас, гандон конченый, – причитала Светка у меня на плече. Я её гладил по голове, пытаясь успокоить. Артур тем временем заварил чай, и робко дотронулся до Светланиного плеча:

– Свет, хочешь чаю?

Реакция последовала незамедлительно:

–Пошел на хуй, пидор малолетний.

Артур почему-то обиделся не на «пидора», а на «малолетний»

–Вообще-то мне уже двадцать, если ты помнишь.

–Уроды, все мужики уроды, – Светка еще минут десять нас поматерила и уснула.

Мы с Артуром, не зная что делать и куда нам лечь спать (Светик отрубилась на единственном диване), просидели всю ночь на кухне. Артур сидел за ноутбуком, а я за книжкой. О реакции протрезвевшей на утро Светки думать не хотелось. Если честно, нам было очень даже страшно…

Утром Светка встала рано. Не глядя на нас, умылась и привела себя в порядок. Я предложил ей кофе. Она послала меня на член, и ушла, хлопнув дверью. На Артура она даже не взглянула.

Он сидел на кухне, и смотрел в одну точку.

– Олеж, мне страшно. Ведь она маме моей все расскажет. У нее ведь сердце, она и так переживает из-за того, что мы со Светой разбежались. Они еще и не помирились из-за той ссоры, из-за денег. Что теперь будет, Олег?

Мне самому было страшно. У меня было какое-то нехорошее предчувствие:

– Мать тебя ведь любит, малыш. И для нее главное – чтоб ты был счастлив. Ты со мной счастлив?

– Очень, – он прижался ко мне, уткнувшись лбом в мою щеку.

Отвезя Артура в институт, я попытался дозвониться Светлане, упросить ее не рассказывать ничего матери Артура. Конечно, рано или поздно нам бы пришлось признаться ей во всем, но это должно быть не так. Не от Светы она должна узнать, что ее сын живет с бывшим Светкиным мужем.

Телефон был отключен. Меня никак не покидало чувство страха, чувство какой-то неотвратимой беды.

Кое-как дожив до конца рабочего дня, в течении которого я постоянно набирал Светланин номер, получая неизменный ответ «абонент не доступен», я позвонил Артуру. Он не брал трубку, потом тоже стал не доступным. У меня началась паника. Приехав домой, я позвонил Косте. Трубку сняла Ольга. Услышав мой голос, она, не отвечая, отключилась. Я все понял.

Артур был не доступен до самого вечера. Я метался в неизвестности, как тигр в клетке. Уже почти в полночь раздался телефонный звонок на домашний. Я схватил трубку. Это был Костя.

– Олег, у матери Артура инсульт. Она в больнице в тяжелом состоянии. Ты его не теряй. Я не могу долго говорить, я позвонил, пока Ольга в ванной.

В общем, Светлана все рассказала Артуровой матери. Причем сделала это прямо на работе при всех. Сейчас кусает себе локти, да поздно.

Я не спал всю ночь, хоть это была вторая ночь без сна, у меня его не было. Трубка Артура была все еще отключена. Я понимал, что ему сейчас не до меня, но очень хотелось быть с ним в такую минуту, поддержать его.

Утром позвонила Светка.

– Олег, прости меня, если можешь. Софью Владимировну парализовало. Это я виновата. Господи, как мне теперь с этим жить? – она ревела навзрыд.

А я смог лишь выдавить из себя:

– Как Артур?

– Плохо. Он от неё всю ночь не отходил, на стульчике рядом просидел. Он и сейчас в больнице. Езжай к нему, ты ему сейчас нужен. Простите меня, если сможете.

Я зашел в палату. Артур сидел сгорбившись возле матери, держа ее руку в своей. Я дотронулся до его плеча. Он вздрогнул и повернуся ко мне.

–Уходи. Уходи, – его губы сначала шептали это, одно-единственное, слово, потом перешли на крик. Он соскочил и стал выталкивать меня в коридор.

Глаза у него были, как у безумца, его всего трясло. Я попытался его обнять, но он с такой силой оттолкнул меня, что я врезался в стоящую в коридоре каталку. С поста уже направлялась к нам медсестра.

И я ушел.

Я вышел на улицу, постоял у больницы. Конечно же я прекрасно понимал, в каком Артур сейчас состоянии. Мозгами все понимал, а сердце разрывалось на части. Зачем он так со мной? Я-то что ему сделал? И такая меня злость вдруг взяла на мою распрекрасную «бывшую». Женщину, которую еще полгода назад любил, я готов был возненавидеть. Позвонив Светке, и не дав ей опомниться, я вылил на ее бедную голову весь негатив, что был у меня в запасе. И мне стало немного легче. Оторвался – называется.

Дата добавления: 2015-06-28