Выбор Артура. 4 страница

А после – нежность…Желание закрыть любимого от всех невзгод, защитить, прижать к своему, неистово колотящему в грудную клетку, сердцу. Желание прикасаться кончиком языка к каждому участку кожи, ласкать пупырышки сосков, играть колечком пирсинга, прихватывая губами, спуститься ниже, к пупку, и прикусить кожицу вокруг него. Любовно укусить за бедра и ягодицы, тут же зацеловать покусанные места. Как бы невзначай прикоснуться к головке подрагивающего члена, ощутить, как тело под тобой выгибается навстречу твоему жаркому рту. Накрыть своими руками руки, цепляющиеся за простынь. Дарить наслаждение тому, кого любишь…Ты вновь горишь от желания, но уже томно разливающегося по твоим венам, накатывающего на тебя теплой, нарастающей волной.

И вдруг из этой эйфории тебя вырывают не сразу дошедшие до тебя слова:

– Олег, я хочу быть сверху.

– Артур, лапа, ты о чем?

– Ты прекрасно меня понял. Я сказал, что на этот раз я хочу быть сверху.

– Артурик, что на тебя нашло? Тебе что, не нравится быть подо мной?

– Нравится. Но мне надоело, что я постоянно у тебя за деваху. Я такой же мужик, как и ты. Чем я хуже тебя? Ты, значит, у нас мачо крутой, а я так, телочка под тобой.

Я опешил от его обвинений. Наши роли как-то сами собой распределились при первом же нашем гомосексуальном совместном опыте. И никогда Артур даже не заикался на эту тему, а я, честно говоря, даже в мыслях не допускал такой вариант. Что вдруг на него нашло? В душе шевельнулось нехорошее подозрение – он мне изменил, у него кто-то был в Новосибирске.

И такая вдруг ревность накрыла меня, такая злость. Я резко поднялся с него. Дрожащими пальцами нашел сигареты, закурил, пытаясь успокоиться. Подошел к столу, налил полный фужер вина, и осушил его одним глотком.

– Артур, у тебя кто-то был? Ты с кем-то переспал?

Он тоже вскочил на ноги и стал натягивать джинсы прямо на голое тело. У него плохо это получалось, его трясло, и руки не слушались. Я грубо схватил его за плечи:

– Кто? Парень? Девушка? Отвечай!

– Отвали, – он попытался меня оттолкнуть, но я только еще сильнее в него вцепился. – Ты мне делаешь больно. Пусти.

– Если ты мне не ответишь, я ударю тебя, Артур.

Я сам не понимал, что на меня нашло. Страх, ужас, злость, паника – все эти чувства захлестнули меня. Я почти не соображал, что я говорю и что делаю.

Очнулся я от пощечины. И тут только понял, что я со всей силы трясу Артура и как заведенный повторяю: – Говори, говори…

На меня смотрели расширенные, испуганные глаза.

– Пусти, – он сказал это почти шёпотом. Я с трудом разжал пальцы, освобождая его от своей хватки.

– Прости, солнышко. Не знаю, что на меня вдруг нашло. Прости. Ты ведь не изменял мне? Скажи, что нет, пожалуйста, скажи, – я уткнулся в его мягкие волосы, гладя его плечи, боясь смотреть в его глаза, боясь услышать страшный ответ.

– Нет. Не изменял.

Я даже всхлипнул от облегчения, и потянулся к его губам, но он накрыл мои губы рукой.

– Ну, так как? Ты ляжешь под меня?

Как ведром холодной воды окатил.

– Артур, перестань. Ты же прекрасно понимаешь, я не смогу. Тебе что, мало того, что я тебе минет делаю?

– Женщинам там тоже целуют, так что не отмазывайся. Да или нет?

– А если нет, то что? Ты перестанешь меня любить?

– Если нет, то это ты, значит, недостаточно меня любишь.

Я даже задохнулся от такого заявления. Он что себе в голову вбил?

Что, черт возьми, за хрень в его башке происходит?

– Артур, прекрати нести пургу. Ты прекрасно знаешь, как я тебя люблю. Ну не могу я тебе задницу подставить, не могу через себя перешагнуть. Не хочу. Понимаешь? Не хочу я туда, не ХОЧУ.

– А я, значит, могу? Я, значит, пидор, а ты у нас мужик. Замечательно.

– Но ведь тебе нравится то, что я с тобой делаю. Я вообще не понимаю, к чему весь этот разговор? Что ты себе навыдумывал в этом Новосибирске? Что не так? Я хоть раз к тебе отнесся как к п.., как к гомику? Я люблю тебя, что тебе еще нужно? Разве, чтобы доказать это, обязательно нужна моя дырка в заднице?

– Конечно, дырку из нас двоих подставлять только я должен. Надумаешь – скажешь. А пока я у мамы поживу. Только учти, я долго ждать не буду.

Он стал одеваться. Я стоял как вкопанный. У меня отнялся язык, меня как парализовало. В голове полная каша. Я не мог поверить в происходящее. И только когда он был уже у двери, я рванул к нему. Загородил собой двери, обнял его, судорожно сжал:

– Артурчик, миленький. Ну что ты творишь, что на тебя нашло? Ну не могу я, понимаешь, не могу. Но я же люблю тебя, люблю. Не уходи, пожалуйста, прошу.

Он аккуратно освободился от моих рук, отодвинул меня в сторону и вышел. Я сел на диван, руки и ноги тряслись, прикуренная сигарета обожгла пальцы. «Это блажь, пройдет. Он вернется. Кто-то что-то ему внушил. Пройдет. Соскучится и прибежит. Но ведь мы месяц не виделись, он и так должен был соскучиться. Господи, что это? Что происходит?» Я поймал себя на том, что сижу и шатаюсь как маятник – вперед, назад, вперед, назад… Лег. Начало морозить. Укрылся одеялом. Потом вспомнил, что телефон в кармане брюк, вдруг он позвонит… Пачка сигарет закончилась как-то быстро. Я, не отрываясь, смотрел на дисплей телефона. Не выдержал, набрал его номер. Абонент не доступен. Хотелось выть, кричать. Или забиться куда-нибудь в темный угол. Не помню, как уснул.

Утром первым делом отпросился с работы. И начал терроризировать телефон. Абонент все еще был отключен. Запрыгнув в машину, поехал домой к Софье Владимеровне. Артура я уже не застал. Он, по-видимому, ушел в институт. Позвонил на сотовый его маме. Она была на работе.

– Софья Владимировна, а Артур во сколько из института придет, не знаете?

– Олег, что у вас произошло? Ты на работе? – на мои вопросы она ответила своими.

– Нет, я отпросился. А что?

– Подъедешь ко мне на работу, мне с тобой поговорить нужно.

Я был ошарашен. В ее голосе было что-то такое, что заставило меня испугаться.

Мы зашли с ней в стоящее рядом с их работой кафе.

– Олег, ты что, изменил Артуру, пока его не было?

Я даже кофе поперхнулся от ее слов.

– С чего вы взяли? Я, как придурок, пока его не было, ремонт в квартире делал. Работа – дом, дом – работа. Я у Кости забыл даже, когда был. А Артурка приехал, наехал на меня ни с того, ни с сего, брыкнул и ушел. Я вообще ничего не понимаю.

Софья Владимировна выглядела какой-то уставшей, с кругами под глазами.

– Олег, он мне вчера сказал, что защитится экстерном и в Новосибирск работать уедет. Ему там работу и жилье предложили. Когда я спросила о тебе, Артур ответил, что ты как-нибудь переживешь, увлечение проходит.

Я был в шоке. Было ощущение, что это происходит не со мной, что я где-то далеко, а голос Софьи Владимеровны слышится мне во сне. Я не мог поверить в услышанное. Мир рухнул. Просто ничего не стало. Была только разрывающая сердце боль. И мысль, стучавшая в затылок, в виски, отбойным молотком: «Он меня бросил. Это была причина. Причина чтобы уйти. Он встретил кого-то там, в Новосибирске. Все кончено, я не нужен ему». Из ступора меня вывела Софья Владимировна. Она трясла меня за плечо:

– Олежек, милый, очнись. Может, он передумает, поговори с ним. Скажи, ты действительно любишь его?

– Да, – я просто выдохнул это слово, как будто вырвал занозу из сердца. Не все еще потеряно. Я остановлю его. Соглашусь на все, докажу, как я его люблю, он поверит и не уедет. Я все сделаю, чтобы он не уехал.

Этими мыслями я успокоил себя, настроился на хороший исход, отогнал все плохое и страшное, что лезло в голову. Успокоил Софью Владимировну. Сказал, что мы обязательно помиримся, и Артур никуда не уедет. Вечером я должен был подъехать к ним. А пока вернулся домой. Мне нужно было все переварить, настроиться на разговор и на все остальное тоже. Но когда я зашел в квартиру, у меня подкосились ноги. Артур был здесь, пока меня не было. Он ведь считал, что я на работе.

На журнальном столике лежали его ключи, рядом кольцо, что я подарил ему на Новый год. И записка. Я подскочил к шкафу, распахнул дверцы. Вещей Артура не было. Я уже знал, что в записке. Не хотелось читать. И все же я ее развернул.

«Олег, прости меня, если можешь. Я не смог сказать тебе это, глядя в глаза. Наша встреча была ошибкой. Прости. Я знаю, что причиняю тебе боль, мне самому от этого больно, поверь. Ты молодой, красивый мужик, тебе нужно жениться, родить детей. Мне тоже. Так должно быть. Так будет лучше для нас обоих. В Новосибирске я встретил девушку. Я уезжаю. Прости».

В глазах все плыло. Ноги подкосились, и я осел на пол. С трудом вытащил из кармана телефон. Руки тряслись. В висках ломило от пульсирующей боли. Он ответил сразу же, после первого гудка.

– Артур, приедь. Пожалуйста. Поговори со мной. Я все сделаю, что ты хочешь. Все. Прошу тебя. Я на все согласен, слышишь? – я слышал его дыхание, сердце готово было остановиться, в горле стоял ком и я еле сдерживался, чтобы не разреветься.

Он ответил не сразу, а потом я услышал его тихий голос, как будто он с трудом выдавливал из себя слова:

– Олеж, ты сильный. Ты настоящий мужик, не унижайся, не надо. Я знаю, как тебе сейчас плохо. Я предал тебя, так получилось. Поверь, я не хотел. Прости меня. И за вчерашнее прости. Ты так меня встретил, я не смог вчера тебе сказать.

Я не стал дальше слушать, не мог. Отключил телефон, и просто лежал на полу, глотая слезы, которые сами текли, а я не мог их остановить. Меня как будто разрезали пополам, воткнули кол в сердце, провернули его несколько раз и не вытащили. В голове, кроме пульсирующей боли, ничего не было. Ничего, кроме боли.

***

С тех пор, как ты бросил меня, прошло полгода. Я знаю, что ты женился в Новосибирске, что ты приезжал с женой к своей маме.

Я захожу к ней иногда, ведь моя мама далеко, а твою я полюбил, и она относится ко мне как к сыну. А может, я надеюсь, что когда-нибудь ты вернешься ко мне. Я до сих пор храню твое кольцо. Оно у меня на пальце, рядом с моим. Правда, пришлось его немного раскатать, чтобы одеть на свой палец, но это ничего, скатаем его обратно.

Я живу без тебя, каждый день думая о тебе. Этот кол в моей груди – он до сих пор там. Вытащи его, мне ведь так больно. Прошу тебя, избавь меня от этой боли, сделай меня вновь счастливым, прошу тебя….

Эпилог.

У подъезда под ёлочкой,

Я стою одиноко.

И смотрю я на звездочку,

Что так светит далёко.

Бьют куранты и слышно,

Как бокалы звенят.

Как, скажи мне, так вышло,

Что пути нет назад?

В горле ком,

На ресницах слёзы,

В сердце стон

От тупой занозы.

Кулаки сжал

В бессильной злобе,

Кольца снял

И они в сугробе…

Руки стынут,

Ищу напрасно

Я в сугробе

Былое счастье...

Дата добавления: 2015-06-28