Гоа.Исповедь психоделической устрицы. 2 страница

- Рискованное у нас мероприятие в плане бизнеса, - как-то сказал я Дымкову, за несколько дней до открытия магазина. - Бизнес ведь новый, предсказать, чем это всё закончится практически невозможно.

- Не ссы, Вася, прорвёмся, - ответил мне Дымков, забивая анашу прямо с папки под названием «Бизнес-план «Хэмп» в пустую папиросу, - Ты же понимаешь, Вась, проект этот не коммерческий, а больше политический. Для «Самого» это своего рода большая игрушка, и он это тоже прекрасно понимает. Знаешь, что «Сам» мне вчера сказал, когда заезжал в офис покурить? - заговорщическим голосом вдруг сказал Дымков, доставая свою любимую, вечно пахнущую бензином зажигалку «Зиппо», - Он мне, Вась, сказал, что если за три года вложенные деньги вернутся назад в корпорацию, то «Хэмп» нам подарят. Я, Вась, может быть всю жизнь мечтал иметь свой магазинчик с уникальными товарами, а заодно и продвигать идею легализации конопли.

- Да, мы стоим на пороге больших перемен и своими руками творим историю, - ответил я Дымкову, затягиваясь густым сладковатым дымом «белой вдовы», - Может быть, когда-нибудь, первый кофе-шоп в нашей стране тоже откроем мы.

- Было бы неплохо, - улыбнувшись, добавил Дымков, разглядывая, как плотные клубы дыма, перекатываясь в воздухе, медленно ползут к открытой форточке, - Ты ведь знаешь, Вась, что первый в Амстердаме кофе-шоп* был открыт русскими иммигрантами и называется он «Москва».

- Да, конечно же, знаю, - ответил я и растянулся всем лицом в улыбке, вспомнив, как в Амстердаме мы курили «АК-47»* прямо на улице, напротив кофе-шопа «Москва». Нас тогда предупреждали, что курить марихуану в Голландии можно только в кофе-шопах. За курение на улице или в других общественных местах нас могли серьёзно оштрафовать. Но мы, привыкшие курить на улицах даже в России, сделали по косяку и вышли выкурить их под осенним, но всё ещё тёплым солнцем. Мы стояли, облокотившись о парапет голландского канала, куря ароматную, породистую марихуану и мечтали, что когда-нибудь будем это делать на Родине, так же легко и непринуждённо как здесь, не оглядываясь по сторонам, не боясь получить пару лет тюрьмы за один косяк. Мы тогда стояли и курили наши джойнты прямо на тротуаре, и мимо нас, на велосипедах, проехали два голландских полицейских, не обратив никакого внимания ни на нас, ни на сладкий дым, который, растекаясь по улице, вынуждал прохожих с пониманием улыбаться в нашу сторону.

- Хватит улыбаться, - вдруг сказал мне Дымков, прервав мои приятные воспоминания об этой сказочной стране, - Ты слышишь, Вася, что я тебе говорю? Нам подарят «Хэмп», если мы вернём деньги в обещанный срок, - повторил Дымков, тряся меня за плечо.

-Да, конечно же, вернём мы деньги, куда денемся. Если «Сам» поддерживает наш проект, значит, всё будет хорошо. Джа Растафарай* на нашей стороне.

*Бэдлак - плохая удача, или просто отсутствие её.

*Марихуана - она же ганджа, каннабис, конопля, трава, или называемая в нашей стране анаша.

* Белая вдова – очень крепкий сорт голландской марихуаны.

*Канабис-кап – ежегодный голландский фестиваль марихуаны.

*Джойнт - самодельная сигарета.

*Сквот - заброшенное здание, занятое фриками и хиппи.

*Кофе-шоп – заведение, где продаются марихуана и её производные: гашиш, чарас, поланд и. т. п.

*АК-47 – Сорт марихуаны.

*Джа Растафарай - Пророк растафарианства. В растафарианстве курение марихуаны является частью религиозного обряда.

Глава 2. Часть первая. В тюрьме.

Где-то под утро удалось уснуть примерно на час. Так как свет в камере не выключали всю ночь, тысячи комаров без остановки слетались со всей округи попробовать моей крови. Каждый сантиметр кожи, не защищённой одеждой, был покусан множество раз. Долгожданная утренняя прохлада длилась максимум полчаса. Стоило первым лучам Солнца появиться над деревьями, как подлые кровопийцы, мучавшие меня всю ночь, исчезли. Яркие лучи Солнца доползли и до моей решётки. Наверное, все живые существа за окном передвигаются сейчас в поисках тени. На несколько минут провалившись в сладкий утренний сон, я был грубо разбужен грохотом открывающейся железной решётки. Заспанный охранник молча показал мне на дверь. «Неужели Вован подсуетился?!» - радостно подумал я, напрвляясь к выходу и по пути отдирая от своей шеи прилипшие к ней за ночь куски газеты. И тут же, надевая тапки, заметил двух конвоиров с оружием, стоящих за решёткой, что не предвещало ничего хорошего. Щурясь, я вышел в короткий коридор, ведущий на улицу. После полумрака камеры, какое-то время пришлось закрывать глаза руками, приспосабливая их к яркому солнечному свету. Первое, что я сумел чётко увидеть - это нацеленные на меня объективы видеокамеры. Журналисты и операторы, с фирменными знаками трёх телекомпаний на камерах, жадно снимали каждый мой шаг. Ну, всё!!! Вероятно, по-тихому разрулить мою проблему не получится. Не смог, видимо, помочь мне Вован, слишком поздно.

Дальше всё было, как в тумане. Находясь в состоянии полной фрустрации, я смутно понимал, что происходит. Меня что-то спрашивали, а я, не зная, что ответить, только молчал. Молчал, притворяясь, что не понимаю их вопросов, и зачем-то закрывал своё лицо от видеокамер. Потом телевизионщики ушли, и меня стал допрашивать сам начальник антинаркотического отдела, Ашиш Аширокар.

- Ну что, одурачить нас решил? Ты думал, если сменил байк, сотовый телефон, одежду, - значит, стал другим человеком? Ты хотел поиметь нас? А вышло, что поимел ты самого себя. Попал ты, мэн, как минимум, на десять лет. Что молчишь? Нечего тебе, «рашен», больше сказать. Но, если хочешь молчать - это правильно, тогда говорить буду я. Во-первых, хочу тебе сказать за деньги большое спасибо. Это хорошо, что ты не успел их потратить, смотри, как парни мои довольны, - сказал Ашиш, указав на угол комнаты, где, сидя на ржавых стульях, играли в карты четверо неандертальцев в полицейской форме.

- Спасибо за деньги, - повернувшись ко мне, крикнул один из них, засовывая выигранный куш себе в карман.

- Ты далеко деньги не убирай, давай ещё по пятисоточке на кон, - дёрнув его за рукав, сказал сидящий рядом, такой-же урод, но еще и со шрамом на щеке.

- Вы только за день не спустите все деньги, а то разошлись уже, по пятисотке на кон ставят, - усмехнувшись, крикнул шеф на своих офицеров и снова переключился на меня. - Так что же, Василий, будешь что-нибудь рассказывать, или будешь придуриваться, что не понимаешь меня? А может, тебе дорожку кокаина насыпать? У моих хлопцев очень хороший кокос есть. На прошлой неделе у негра килограмм отобрали, ты такого чистого и не пробовал никогда.

- Нет, спасибо, наркотики не употребляю, а вот от сигаретки не откажусь, - сказал я, показывая взглядом на пачку «Мальборо», лежащую на столе.

- Вообще-то у нас курить запрещено, но тебе можно. Покури и отправляйся назад в камеру. Всё, что можно было у тебя взять, мы забрали, так что ты теперь нам не интересен. Ты уж потерпи немного наши условия, через несколько дней тебя переведут в другую тюрьму. Сейчас я допечатаю твоё дело, и увидимся через годик, в суде. Ну, вот и всё, на этом моя работа закончена. Уведите его назад в камеру, - сказал с довольным лицом Ашиш, потягиваясь в своём кресле.

Оставшись снова один в своей камере, я выкурил последние полсигареты за три затяжки. По-моему, я влип, и влип очень серьёзно. Серьёзнее не бывает.

Глава 2. Часть вторая. На воле.

Открытие «Хэмпа» было шикарным. Город был завешен огромными баннерами, рекламирующие нашу одежду из конопли. «Хэмп - и никакой зависимости…», - крупными буквами нагло заявлял слоган на главных перекрёстках города. «Волшебная одежда из конопли», - эту дерзкую фразу можно было прочитать повсюду. Все телеканалы и радиокомпании сообщали жителям моего города, что конопля - это не только наркотик, но и качественная и модная одежда. «Hemp – magic wear»*, - загорались каждый вечер большие светящиеся буквы на фасаде нового торгового центра. Лучшие креативные дизайнеры работали над имиджем и интерьером нашего необычного магазина. В высоких стеклянных витринах освещались гигантские фотографии конопляных цветов. Огромные «шишки», покрытые белыми и золотистыми кристаллами тетрагидроканнабинола*, зажигали жизнерадостным блеском глаза у проходящих мимо молодых людей. Я видел эти глаза. Для многих людей одежда из конопли ассоциировалась не только с лёгким наркотиком, которым «балуется» весь продвинутый мир, но и с духом свободы, которого мне не хватало в нашей стране. Много лет наше общество навязывало нам рабскую философию, заставляя нас отдавать наши индивидуальности на благо системы. Целые поколения советских людей проводили свои жизни, выполняя монотонную, часто никому не нужную работу. Те же сограждане-счастливчики, которым доводилось побывать за границей, иногда там встречали «не совсем нормальных» людей. Эти «странные» люди, достигнув определённых минимальных успехов в жизни, останавливались и отказывались бежать дальше вместе со всеми вдогонку за неуловимым Золотым Тельцом. По представлениям «обычных» граджан эти «странные» персонажи довольно «странно» распоряжались свалившимся на них свободным временем. Они путешествовали, увлекались творчеством, старались развиваться духовно. С развалом СССР в нашу страну, наконец-то, легально попали информационные семена инакомыслия. Все мои друзья и знакомые, переставшие посвящать всю свою жизнь зарабатыванию денег, были заражены этим вирусом «свободы». У большинства моих друзей «дух свободы», в первую очередь, ассоциировался с коноплёй, или же с красивым латиноамериканским словом «марихуана». Наблюдая из своего магазина за горящими глазами «инакомыслящих», я всё больше и больше убеждался, что курящие марихуану, и некурящие, но лояльно относящиеся к этому наркотику люди, совсем не отребье общества. Они были совсем не похожи на «падших» наркоманов, которых мы привыкли видеть в криминальных хрониках российских СМИ. Не смотря на дороговизну конопляных вещей (в среднем каждая вещь стоила под сотню баксов), раскупалось практически всё. Я замечал, как люди абсолютно различного возраста, увидев в витринах огромные фотографии запрещённых семилистников*, заходили в магазин с сияющими лицами. Им было всё равно, что покупать, - они раскупали всё. Люди прикасались к вещам, не веря своим глазам. «Неужели дух свободы добрался и сюда?», - читалось в выражении их лиц. Но, к сожалению, к нам заходили и делегации из «противоположного лагеря». Иногда в магазине появлялись подвыпившие менты, которые, не найдя ничего незаконного, грубо хамили ни в чём не повинным девочкам-продавцам. «Что, устроили здесь себе свободу? Ничего, мы ещё доберёмся до вас. Это вам не Европа. Всё равно найдём способ, как вас прикрыть», - говорили со злобой представители власти в погонах. И ментов тоже можно было понять. Воспитанные в тоталитарном государстве, они не видели свою роль в обществе, где не нужно подавлять индивидуальность и творческое начало. Главным их аргументом была стандартная фраза: «А кто же будет работать, если все будут курить?». Наблюдая за покупателями магазина, я всё больше убеждался, что большинство людей, лояльно относящихся к марихуане, оказывались не такими уж «асоциальными личностями», как принято было считать. Они были просто другие. За три месяца работы магазина мы продали почти всё. Чистая прибыль опережала запланированную, и принесла нам десять тысяч долларов. Дымков уже не нервничал и не напоминал мне постоянно, что мы должны за три года вернуть назад в корпорацию семьдесят пять штук баксов. Наш магазин стал гордостью всего города. В ночном клубе, которым заведовал Дымков, еженедельно проходили рекламные вечеринки «Хэмп». О «Хэмпе» говорили все, и Дымков был доволен. А ещё больше доволен был я, потому что чувствовал, что у меня всё получилось. Газеты и журналы нашего города почти каждый день печатали интервью со мной, в которых рассказывалось об удивительной конопле, которая бывает не только наркотиком, но и одеждой. И почти каждую ночь, перед тем как провалиться в сон, я осознавал, что творю историю, меняя сознание у миллиона людей.

*«Hemp - magic wear» – «Хэмп - волшебное одеяние».

*Тетрагидроканнабинол - Активное вещество, действующее начало марихуаны.

*Семилистник - Листик конопли, обычно состоит из семи соеденённых маленьких листиков.

Глава 3. Часть первая. В тюрьме.

- Вася, Вася, подойди к окну, - вздрогнув, услышал я сквозь дремоту знакомый голос Вовы.

- Вован, почему тебя так долго не было? - радостно закричал я через решётку, прижавшись лбом к прохладному металлу.

- Вася, не кричи, говори тише, я здесь незаконно, - ответил шёпотом Вова, оглядываясь по сторонам. - Двести баксов отдал охранникам, чтобы пропустили к окну. У нас есть всего лишь пять минут.

Взяв у Вована сигареты и спички, я сразу же с жадностью закурил.

- Вова, когда ты меня вытащишь отсюда?

- Не знаю, Вася, что тебе и ответить. Тебя тут по всем телеканалам показали, и в двух газетах про тебя статьи вышли. Вряд ли получится легко тебя вытащить.

- Да я, Вов, и без тебя знаю, что влип серьёзно.

- Не волнуйся Вась, у меня хорошие связи, может, получится вытащить тебя по «министерской линии». Правда, придётся тебе в любом случае какое-то время здесь посидеть. В первую очередь тебе необходимо нанять хорошего адвоката. Он твоё дело за полгода сможет развалить, и тогда тебя выпустят отсюда.

- Вован, какие полгода? Ты в своём уме? – не в силах сдержать эмоции закричал я, забыв, что за наше незаконное общение Вован тоже может загреметь за решётку. - Вытаскивай меня сейчас. Я же тебе пять штук баксов дал две недели назад. Дай их кому-нибудь, для ментов это большие деньги.

- Да нету у меня, Вась, уже этих денег. Я на все «бабки» сафролового масла, нитроэтана и прочей недостающий химии купил. А когда полиция тебя арестовала, я всё в унитаз слил.

- Ну, что же остаётся делать, звони, Вов, моей жене, пусть продаёт нашу квартиру и едет сюда. Нужно что-то делать.

- Хорошо, я сегодня же свяжусь с твоей Леной. Смотри, охранник показывает рукой на часы, мне пора, время закончилось. Не переживай, всё будет хорошо. Послезавтра тебя переводят в нормальную тюрьму, крепись и не давай себя в обиду. Надеюсь, скоро увидимся. Не волнуйся, ты скоро выйдешь отсюда, мы всё сделаем, чтобы тебя вытащить, - сказал мне на прощание Вова, помахав рукой перед тем, как скрыться в темноте.

- Надеюсь на тебя, - крикнул я ему вдогонку, почему-то не веря его словам.

Глава 3. Часть вторая. На воле.

- Дымков, я же говорил тебе, что всё будет хорошо. Вот, держи отчёт за три месяца, а вот прибыль: десять тысяч баксов. По-моему неплохо, как считаешь?

- Десятка - это, конечно, неплохо, - ответил Дымков, сделав серьёзное и слегка недовольное лицо. Только она уйдёт «Самому». Ты, Вась, за три месяца зарплату шестьдесят тысяч рублей получил. «Самому» десятку вернул. А я что?

- А это тебе. Вот, как договаривались: десять процентов, откат от моей зарплаты, - улыбаясь, сказал я, доставая из кармана пакет с деньгами.

- Это уже лучше, - расплывшись улыбкой во всё лицо, ответил Дымков, убирая конверт к себе в стол. - Если, Вась, по деньгам всё, то расскажи, как там у тебя дела с Госнаркоконтролем?

- Да вроде всё уладили, а что это ты про них вспомнил?

- Да повадились они, Вась, последнее время с проверками клуб посещать. Нам-то бояться нечего, клуб с наркотиками дел не имеет. Я вот опасаюсь, как бы они «Хэмп» не прикрыли.

- А за что «Хэмп» прикрывать? У меня в магазине тоже наркотиков нет. Позади три месяца переговоров, вроде всё улажено. Пытались они нас «зажать» за пропаганду, но хорошо, что в городе у нас много друзей, поговорили за нас. Жаль, что символ марихуаны, семилистник, запретили в рекламных целях использовать.

- Во, бля, суки какие, - на вдохе сказал Дымков, затягиваясь только что прикуренным «косяком». - А как же, Вась, конфеты «Красный мак», это что, не пропаганда наркотиков?

- А мне в Госнаркоконтроле сказали, что конфеты с этим именем доживают последние дни. Говорят, уже в этом году будут называться не «Красный мак», а «Красная долина».

- Совсем с ума сошёл Госнаркоконтроль. Вместо борьбы с серьёзными наркотиками, занимаются какой-то ерундой.

- Да хрен с ними, с конфетами, с меня вот, Дымков, расписку взяли, запрещающую мне давать любые интервью без комментариев Госнаркоконтроля. Теперь ко мне приставили девочку с погонами, она должна тоже давать интервью, вместе со мной. Сейчас каждая статья в СМИ о нашем «Хэмпе» заканчивается её комментариями: «Госнаркоконтроль не может запретить продавать одежду, сделанную из конопли, так как она не содержит наркотических веществ, но молодежь должна понимать, что за этой одеждой кроется скрытая реклама наркотиков. И никакая это одежда не волшебная, просто частный предприниматель Караваев Василий, пользуясь дурной славой этого наркотика, наживает на этом свои грязные деньги».

- Вот же сволочи они какие, Вась. Алкашку с сигаретами рекламировать можно, а из конопли даже одежду пытаются прижать. Готовы всю страну споить, лишь бы народ был тупой, как стадо. Ты только, Вась, посмотри на их рожи, - возбуждённо сказал Дымков, показывая в окно на группу молодых людей, распивающих пиво возле входа в клуб.

- Да..., лицами сложно назвать эти рожи. Интеллектом не обезображены. Им бы выпивку достать после работы, да морду кому-нибудь набить. Другого желания в их взглядах я не вижу.

- Это точно…, - после долгой паузы добавил Дымков, доставая из пакетика ароматную конопляную шишечку.

– Хорошо, Дымков, что за нас с Госнаркоконтролем поговорил Лисюцкий. Если бы не его авторитет, нам бы не разрешили торговать «хэмпом».

- А откуда ты, Вась, знаешь Лисюцкого? И расскажи-ка поподробнее, как тебе удалось с ним на приём к начальнику ГНК попасть! - снова сев в кресло, спросил Дымков, протягивая мне выпотрошенную и подготовленную для марихуаны папиросу.

- Лисюцкого Константина Сергеевича я знаю уже давно. Умнейший человек, профессор, открывший в нашем городе кафедру психологии при Госуниверситете. Когда-то, он был моим преподавателем в институте. В свое время он написал несколько книг о наркомании и наркозависимости. Уже много лет он активно борется с тяжёлыми наркотиками, открывая по городу бесплатные центры психологической поддержки бывшим наркоманам. Когда я был студентом, он как-то пригласил меня посмотреть, как он работает с наркоманами в одном из таких центров психологической помощи. Удивительные вещи он показал мне тогда. Практически с того света ему удавалось возвращать конченых наркоманов, в состоянии транса внушая им желание жить, и радоваться жизни без наркотиков. Он реально, от всей души помогал людям, и делал всё это за копеечную зарплату, отдавая каждому немного сердечного тепла. Я в то время возил из Польши китайские магнитолы. Захотелось мне тогда тоже чем-нибудь помочь людям, подарил я один магнитофон их центру. В те времена из государственного бюджета на такие социальные проекты совсем мало денег выделялось. Лисюцкий владеет уникальной техникой гипноза. Как он говорит, бросить употреблять наркотики - это не самое главное, для этого всего лишь неделю нужно переболеть. А вот снова не начать их употреблять - эту силу воли надо иметь, а она у наркоманов совсем отсутствует. Вот воспитанием этой силы воли и занимается Константин Сергеевич. Приходят к нему бывшие наркоманы в сложные для них периоды жизни, о проблемах своих рассказывают. Он их всех внимательно выслушивает, а потом в трансовое состояние вводит, и в этом состоянии даёт им установку на счастливую жизнь без наркотиков. А чтобы человека в транс ввести, нужно, чтобы он в этот момент слышал специальную релаксирующую музыку. Короче говоря, оказался к месту мой подарок. Лисюцкий тогда и сказал мне: «Будут какие проблемы - звони в любое время. Помогу, чем смогу».

- Интересно, Вась, а как же это твой профессор, борец с наркотиками, согласился нашему «Хэмпу» помочь? Марихуана, вроде бы, по закону, наркотиком считается.

- Так Лисюцкий, в отличие от Госнаркоконтроля, прекрасно понимает разницу между тяжёлыми и лёгкими наркотиками. Я с ним разговаривал, и он считает, что в марихуане вреда меньше, чем в алкашке или табаке. Опасаться надо героина и кокаина, как и их производных, остальное всё - игрушки.

- Интересно, Вась, и как же он убедил полковника Госнаркоконтроля разрешить нам продавать «Хэмп»?

- О, это натурально цирк был. Если у тебя есть время послушать, то могу рассказать.

- Времени, Вась, у меня, как обычно, нет, но про твой поход в Госнаркоконтроль послушать интересно.

- Приехали мы с Лисюцким в ГНК, заходим, значит, в кабинет к полковнику, а там - целое совещание происходит. Сидят менты с красными от похмелья рожами, боржоми пьют и рассуждают, как наш магазин запретить. Не ожидали они, что я с Лисюцким приеду. Полковник, как нас увидел, аж с места подскочил: «Здравствуйте, Константин Сергеевич, не ожидали мы вас здесь увидеть. Как же нам вас понимать? Вы – главный идеолог борьбы с наркотиками в нашем городе, пришли сегодня «этого» защищать?» И показывает на меня пальцем. А Лисюцкий ему и отвечает: «Что же плохого сделал Василий? Наркотиками он не торгует, он, можно сказать, на нашей стороне». «Это как же нам вас, Константин Сергеевич, понимать?», - делает удивленно-глупое лицо полковник. «А что же вы, товарищ полковник, так удивляетесь? Вы же видели рекламные баннеры по городу с рекламой «Хэмпа»? Видели, какой у них слоган там написан?». «Мы, вообще-то, Константин Сергеевич, и собрались тут обсудить, является ли «Хэмп» пропагандой наркотика конопли», - отвечает ему полковник, тыкая пальцем в лежащую на столе газету с моей фотографией и заголовком: «Как частный предприниматель Караваев стал торговцем конопли». «Так зря вы, товарищ полковник, их слоган не читали. А написано у них там: «Хэмп»… и никакой зависимости». Известно ли вам, к примеру, как чаще всего среднестатистический молодой человек становится наркоманом?» - спросил его Лисюцкий, но, не дождавшись ответа, сам стал ему объяснять. «Обычно, молодой человек решается попробовать запрещённый наркотик потому, что в его среде это считается «круто». Он уже не ребёнок, и этим он доказывает, что уже взрослый, и не боится наказания. «Я тоже хочу быть крутым» - заявляет окружающему миру молодой человек, пробуя первый раз покурить «травку». И вот, благодаря нашему «предпринимателю Василию», у молодого человека появляется прекрасная альтернатива быть крутым, не используя наркотиков. Одев одежду, сделанную якобы из наркотика, молодой человек автоматически присоединяет себя к лагерю «крутых, взрослых и продвинутых». Для него уже отпадает необходимость доказывать перед сверстниками свою «крутизну», куря эти самые наркотики. Не все же хотят в молодости наркоманами стать, а «крутыми» всем хочется быть. Сейчас же, почти каждый главный герой современных фильмов или книжек хоть раз, да появляется с косячком «травки». Иначе, какой же он «крутой»? Таковы реалии современной жизни». «Да, есть доля истины в ваших словах, Константин Сергеевич. Если бы вы не пришли, запретили бы мы торговать этой одеждой вашему протеже», - усмехнувшись, сказал полковник, с лёгким презрением посмотрев на меня. «Но, коли вы сегодня к нам пришли, дайте, Константин Сергеевич, свою оценку нашему новому проекту». «Хотим», - говорит полковник, - «мы через Думу законопроект протолкнуть. Хотим, чтобы все студенты, поступающие в ВУЗы, анализы на наркотики сдавали. А у кого в крови наркотик найдут, - чтобы гнали в шею, нечего им высшее образование получать. Как вам нравится наша задумка?». Лисюцкий от удивления даже рот открыл. Говорит полковнику: «Это же нарушение прав человека». А полковник ему отвечает: «Какие на хрен права человека, нечего церемонится с наркоманами. Вы же сами, Константин Сергеевич, в ваших книжках пишите о вреде наркотиков, вот и бороться нужно с этим злом любыми способами. А права человека никуда не денутся». Лисюцкий не стал спорить, многозначительно добавил: «Ну-ну, посмотрим, что из этого выйдет». Выйдя из ГНК, мы сели в мой джип, и сидели какое-то время молча. Я достал свою амстердамскую трубочку, и положил в нее щепотку моей травы. «Не хотите ли попробовать, Константин Сергеевич, я сам выращивал этот сорт марихуаны. В Канаде, в Калифорнии, в Израиле, и в некоторых европейских странах её в аптеках продают, считается медицинской марихуаной». И знаешь, Дымков, что мне он ответил? «Я», - говорит, - «крайне редко, но позволяю себе с хорошими людьми покурить». Сделав по затяжке гидропонной травы, мы откинулись в креслах и стали обсуждать компанию молодых людей, которые, проходя с бутылками пива в руках мимо моей машины, вульгарно матерились. Их лица не выражали ничего, да и лицами их было назвать сложно. Это были рожи, точь-в-точь такие же, что сейчас пьют своё дешевое пойло, за окном, напротив входа в твой клуб. Сейчас они, Дымков, допьют его, и пойдут в клуб, рушить кому-нибудь мозги. Покурить траву для Лисюцкого не вопрос «нравится - не нравится», не вопрос душевной беспомощности, не вопрос заигрывания с такими анархистами, как я. Для него это вопрос понимания того, что мир, в котором мы все живем, не прост... Для него покурить со мной травку - это возможность понять причинность душевных движений, способов спасения и гибели...

- Что ты, Вась, про клуб начал говорить? Чем закончился твой разговор с Лисюцким? – перебил Дымков мою мысль, улетевшую в сторону.

- Так вот, знаешь, что мне сказал Лисюцкий? «Хорошее дело ты задумал, Вася. Если благодаря «травке» хоть кто-нибудь откажется от алкоголя, и будет использовать для расслабления марихуану, то мир изменится только к лучшему. Многим людям «травка» помогла отказаться от ужасной привычки напиваться до свинского состояния каждый день. Многие, благодаря «травке», перешли с тяжёлых наркотиков, на менее вредную марихуану. Многие люди, потихоньку покуривая травку, ведут социальный образ жизни и занимаются своими делами. А самое главное, что все, кто бросил пить, сменили круг общения. Раньше все разговоры у пьющих людей о делах, о водке и о проститутках, а сейчас эти люди в кино ходят, книжки читают. Они словно чище и духовнее стали. Жалко, что в Госнаркоконтроле этого не понимают. Ты же сам только что видел, как они с наркотиками борются. Для них всё одно, что героин, что марихуана. Все наркотики в одну кучу сгребли. А как молодежь на это реагирует? Без достаточной информации молодой человек что думать начинает? Что, если марихуана и героин одно и то же слово «наркотик», то можно и героином побаловаться. Так и подсаживаются на тяжёлые наркотики новое поколение. Посмотрим, Вась, что из твоего «Хэмпа» выйдет. Лично я, как профессор психологии, не вижу никакой угрозы обществу от твоего проекта».

- Тебя, Вась, если не остановить, ты весь день будешь рассказывать, - прервал мой рассказ Дымков. - Что же, молодец твой Лисюцкий, редко таких умных людей повстречаешь. Всё, иди, Вась, «Хэмпом» занимайся, а то у меня ещё куча дел. Спасибо за хорошую работу, сегодня передам «Самому» деньги и про Лисюцкого ему расскажу.

Глава 4. Часть первая. В тюрьме.

Впервые за последние 10 лет, я третьи сутки нахожусь в не накуренном состоянии. Третьи сутки кристально чистого, воспалённого сознания. Курить что-либо задурманивающее совсем не хочется. Мозг перебирает различные варианты выхода из тупикового положения, работает с максимальной скоростью. Кажется, что мозг, как перегруженный компьютер, вот-вот зависнет. Нужно что-то делать. Мне не дают адвоката, не позволяют позвонить и не предъявляют никаких обвинений. Что я здесь делаю? Вот уже третьи сутки я не прикасаюсь к еде, а аппетита что-либо есть - просто нет. Охранники начинают за меня переживать. Улыбающийся конвоир принес мне сигарету и сказал, что даст мне её, если я немного поем. Пришлось через силу затаскивать в себя немного риса и перченой гороховой подливки. Набрав пластиковую бутылку тёплой воды из-под крана, получилось, наконец, кое-как принять душ, поливая себя сверху одной рукой. Жара, на редкость, стоит высокая. Наверное, боги за мои грехи сговорились меня замучить до смерти. А ведь пару недель назад, я купил себе домой новый, дорогой кондиционер. Эх, его бы сюда сейчас. Перегретый мозг отказывается о чем-либо думать. Вот уже несколько часов я разглядываю разводы плесени на стене. Из комообразного состояния меня выдергивает знакомая русская речь. Это же Псю, сумасшедшая Псю! Как она сюда попала? Её громкий, как у Трандычихи, голос не спутаешь ни с кем другим. Псю - наркоманка со стажем. Последние лет десять она плотно торчит на кокаине. Да и как не торчать, если её муж среди гоанской тусовки считается драг-диллером номер один. Разговаривать о чем-либо с ней практически невозможно, можно только слушать непрерывный монолог её бреда. Ещё не появившись в зоне видимости, уже слышно её звонкий громкий голос. И сейчас он звучит для меня как голос надежды. Её всегда сначала слышно, а потом уже видно.

- Псю, как ты узнала, что меня арестовали?!

- Как, как? Твоя бывшая, первая жена позвонила из Тайланда и сказала, что у тебя неприятности. Кто-то ей сообщил, я не в курсе. Я тебе зубную пасту принесла и трусы. Рассказывай, что с тобой произошло?

- Псю, по-моему, у меня большие неприятности, я бы даже сказал, что я в полной жопе.

Глава 4. Часть вторая. На воле.

- Дымков, по-моему, у нас неприятности.

- Что, Вась, опять Госнаркоконтроль начал придираться?

- Нет, с ними вроде всё в порядке, хотя они тоже головной боли добавляют. Вчера была неплохая вечеринка в клубе. Спонсорами, помимо нас, была ещё одна компания, которая продаёт пиво под названием «Хэмп», со вкусом конопли.

- Да что ты мне, Вась, про вечеринку рассказываешь, был я вчера в клубе, неплохая тусовка собралась.

Дата добавления: 2015-06-28