Аристид

Сведения древних церковных писателей об Аристиде скудны и немногословны. Евсевий Кесарийский в своей "Хронике" сообщает, что "Кодрат, слушатель Апостолов, и Аристид, афинский философ нашего учения, подали апологии Адриану." Затем он добавляет, что эти "Апологии" якобы смягчили сердце императора и заставили его издать эдикт, ограничивающий гонения на христиан. В "Церковной истории" (IV, 3) о таких благоприятных последствиях "Апологий" Евсевий умалчивает и замечает только, что Аристид оставил, подобно Кодрату, апологию этой веры, преподнеся ее Адриану.

Сведения Евсевия несколькими нюансами обогащает блаж. Иероним. Прежде всего, он характеризует Аристида как "красноречивейшего философа," который "под прежней одеждой" (подразумевается философский плащ) был "учеником Христовым". Далее Иероним говорит, что "Апология" Аристида, "по мнению ученых, свидетельствует о его великом уме" и "содержит ряд философских мнений", добавляя еще, что сочинению Аристида впоследствии подражал св. Юстин. Наконец, западные мартирологи свидетельствуют об Аристиде как о муже, прославившемся верой и мудростью. В своей "Апологии" он учил о Христе, называя его "истинным Богом"

Таковы те внешние свидетельства, которые имеются в нашем распоряжении. Исходя из них, можно сделать вывод, что Аристид до своего обращения увлекался философией и жил в Афинах. Насколько далеко заходил его "профессионализм" в отношении философии, сказать трудно. По мнению Н. И. Сагарды, из "Апологии" Аристида "видно, что он был просто образованный человек. Он свободно пользуется философской терминологией, но ничто в его произведении не указывает на то, что он владел глубоким и самостоятельным знанием греческой философии: приводимые им общие места и фразы были доступны всякому образованному человеку того времени. Его знание религий и учений Востока не выходит за пределы общеизвестных положений.

Наиболее вероятным представляется предположение, что Аристид был действительно "профессиональным философом," нося соответствующее одеяние. Позднее св. Юстин, Афинагор и св. Григорий Чудотворец, став уже христианами, продолжали носить философский плащ, своим внешним видом как бы свидетельствуя о том, что христианство есть истинное Любомудрие. Что же касается хронологии жизни Аристида, то она остается совершенно неизвестной нам. Можно только предполагать, что он был современником Кодрата, т.е. родился во второй половине I в. Вопрос времени написания "Апологии" остается спорным, но вряд ли она была создана позднее 138 г. и вполне возможно, что написание ее приходится на 20-е годы II в.

"Апология" состоит из 17 глав, а "критическая часть" - из 12 глав, причем основное место уделяется критике язычества (11 глав). Критическому разделу в сочинении предпосылается своего рода историко-религиозное введение (2 глава), греческий и сирийский тексты которого значительно отличаются один от другого. Греческий текст гласит, что есть три "рода" людей: первый - "почитающие многих богов," который, в свою очередь, подразделяется на "халдеев," "египтян" и "эллинов;" второй - иудеи, а третий - христиане. В сирийском и армянском же текстах говорится о четырех "родах" людей: варварах и греках, иудеях и христианах. Несмотря на эти расхождения в различных версиях "Апологии," мысль ее автора достаточно прозрачна. Она развивается в перспективе религиозного осмысления истории человечества и предполагает определенное "богословие истории."

В перспективе подобного "богословия истории" Аристид и приступает к критике язычества в его различных вариациях. Пространное опровержение языческого многобожия в "Апологии" можно свести к немногим основным пунктам. За исходный пункт своей критики апологет берет мысль Апостола Павла (Рим. 1:25) и, развивая ее, говорит, что варвары, не зная Бога, заблуждались относительно "стихий", а поэтому стали почитать тварь вместо Творца. А эти "стихии" - тленны и изменчивы, что не соответствует истинному понятию о Божестве. Небольшой экскурс делает Аристид и в языческую практику "человекобожия," попутно высказывая несколько антропологических идей. Согласно ему, человек состоит; из четырех элементов, которые образуют его тело; души и духа; он называется "миром" (известная и распространенная в древности идея "микрокосма"), поскольку он не может существовать, если отсутствует какая-либо из этих частей. Далее, человек имеет начало и конец, рождается и разлагается, склонен впадать в различные эмоции: радость, печаль, гнев, зависть и т. п. Данный маленький экскурс в антропологию необходим Аристиду, чтобы показать коренное различие Бога и человека как Творца и твари, ибо названные характерные черты человеческого естества абсолютно чужды Богу.

Переходя непосредственно к грекам, Аристид замечает, что они, хотя и были умнее варваров, но впали в большее заблуждение, ибо, не удовлетворяясь почитанием природы и ее "стихий," стали обожествлять и человеческие страсти вместе с пороками. В критике греческой религии у Аристида прослеживается одна из центральных идей его богословского миросозерцания: ложное представление о Божестве влечет и нравственную порчу людей. Апологет говорит, что эллинские боги прелюбодействуют, убивают друг друга и вообще пускаются во все тяжкие. А "если те, которые именуются их богами, проделывают все это, то тем более будут делать это люди, которые верят в них, творящих это. И вот, вследствие такого нечестивого заблуждения, у людей происходили непрерывные войны и великий голод, жестокий плен и лишение всего." Таким образом, Аристид констатирует, что отсутствие подлинного Боговедения ввергает человечество в великие беды.

На этом, однако, не заканчивается критика многобожия у Аристида, ибо он касается и "языческой теологии," или, говоря словами самого апологета, "рассуждения о природе богов". Данная "фисиология" (Аристид подразумевает, вероятно, в первую очередь стоиков), развиваемая "поэтами и философами" эллинов, сводится к тому, что природа всех богов едина и что через множество изображений различных богов почитается единый "всемогущий Бог." Другими словами, в представлении Аристида основная идея греков сводится к положению, что Бог есть некий единый мировой Закон, который, проявляясь в различных явлениях природы и пронизывая их, Сам остается невидимым, будучи не Личностью, а некой безличной Силой. Этой идее Аристид противопоставляет тезис "Личностного Бога," Который невидим, но Сам все видит. Кроме того, он указывает и на внутреннее противоречие критикуемой им языческой "теологии:" непонятно, почему такая безликая Сила нуждается в жертвоприношениях, возлияниях и т. д., ибо, согласно апологету, истинный Бог ни в чем подобном не нуждается. Далее, по его мнению, если Бог един по природе, то части этой природы не могут враждовать между собой; у эллинов же боги преследуют, убивают один другого и т. п. Такова суть контраргументации, направленной Аристидом против языческого политеизма. Примечательно, что в своей полемике он, за исключением названной "теологии" с ясно выраженными пантеистическими чертами, прямо не выступает против греческой философии. В частности, он совершенно умалчивает относительно философии Платона. Подобное умолчание можно объяснить одним: внутренней симпатией Аристида к лучшим плодам развития эллинского религиозно-философского сознания.

Что касается иудейского монотеизма, то ему в "Апологии" посвящена всего одна глава (14-я). Здесь греческая и сирийская версии опять значительно расходятся. Сирийская версия гласит, что иудеи чтут единого Бога, всемогущего Творца всего, а поэтому, "как кажется, подходят к истине ближе всех народов." Такая близость к истине сказывается и на нравственности иудеев: "они подражают Богу в своей любви к людям, ибо жалеют бедных, освобождают пленных, погребают мертвых и творят другие, подобные этим, дела, которые угодны Богу." Вместе с тем, как замечает Аристид, и иудеи не удержались на соответствующей высоте Богопознания, ибо стали заблуждаться относительно Бога и жить не в соответствии с Его заповедями. Более того, они начали служить не Богу, а Ангелам, соблюдая субботу и новомесячия, употребляя опресноки, совершая обрезание и т. д. Несколько иной взгляд на иудаизм в греческой версии: здесь также говорится о великой милости Бога, проявленной по отношению к иудеям (изведение их из Египта и пр.). Но, согласно этой версии, иудеи оказались неблагодарными, стали служить языческим богам, убивать пророков и праведников, посланных к ним Богом, и, самое главное, надругались над Сыном Божиим, явившимся на земле. Несмотря на то что иудеи чтут единого Бога Вседержителя, это почитание не соответствует истинному ведению, поскольку они отрицают Сына Божия. Вследствие этого в греческой версии иудеи прямо сближаются с язычниками. В целом, хотя в греческой версии содержится более суровая оценка Богопочитания иудеев, обе версии расходятся только в ряде деталей. По существу в них выражается единая мысль: и язычники, и иудеи еще очень далеко отстоят от истинного Боговедения.

Наметив основные положения своей критики язычества и иудаизма, Аристид противопоставляет ложному понятию о Божестве в этих религиях истинное Боговедение. Исходит он из "космологического доказательства бытия Божиего." Согласно апологету, красота и благоустроенность мира не могут не вызвать мысль о Творце, "Который во всем присутствует и от всего скрыт." Этого Творца Аристид обозначает, используя терминологию перипатетиков, в качестве "Движущего" или "Двигателя мира." Особо подчеркивается апологетом и непостижимость Бога: хотя Он "всё создал для человека," но человек не в силах до конца постичь Его "Правления", ибо Бог в существе Своем непостижим. Поэтому Аристид предпочитает высказываться о Боге в понятиях апофатического богословия: Бог, будучи неизменяемым Существом, нерожден, несотворен, безначален, бессмертен и ни в чем не нуждается, хотя всё испытывает нужду в Нем. У Бога нет имени, поскольку всё, имеющее имя, принадлежит к тварному порядку бытия. Далее; Бог не имеет образа и ничем не ограничивается; наоборот, все видимые и невидимые твари ограничиваются Им. Отсутствует в Боге всякая страсть: гнев, ярость и др.; Ему чуждо всякое неведение и забвение, поскольку Сам он есть совершенная Мудрость и Ведение. Наконец, Бог, по мысли апологета, не может требовать каких-либо телесных жертв или возлияний.

Наметив основные черты подлинного учения о Боге, апологет констатирует, что оно обретается только у христиан, ибо "они искали и домогались Истины," а поэтому и нашли ее. Согласно Аристиду, такое обретение высшей Истины просветило и озарило всю жизнь христиан. Поскольку христиане имеют от Господа заповеди, "начертанные в сердцах," и соблюдают их, то им чужды прелюбодеяния, лжесвидетельства и прочие грехи; они "почитают отца и мать, любят ближних" и судят по правде. К императору Аристид обращается следующим образом: "Их (т.е. христиан; Аристид выступает как бы посторонним, но объективным наблюдателем. - А. С). жены чисты, царь, равно как девы и дочери их непорочны. У них мужчины воздерживаются от всякой незаконной связи и от всякой нечистоты в надежде будущего воздаяния в ином веке." Христианство преображает и социальные отношения. По словам апологета, "если некоторые из христиан имеют рабов и слуг или детей, то увещают их, из любви к ним, сделаться христианами. И если они становятся таковыми, то они называют их без различия братьями." Согласно Аристиду, славятся христиане странноприимством, заботой о вдовах и сиротах. "А если кто-либо из бедных у них отходит из мира, и кто-нибудь увидит его, то принимает на себя, по силе возможности, заботу о его погребении." Охотно делятся христиане и избытком жизненных благ с нуждающимися, выкупают пленных и облегчают участь попавших в темницу. Стойкими являются христиане также и в отношении жизненных невзгод и несчастий: "Если у кого из них рождается дитя, то они славят Бога; а если случится, что оно умрет в детстве, то они еще более прославляют Бога за то, что дитя прожило в мире без грехов." Такое житие христиан и их постоянное благодарение Бога за Его благодеяния позволяют Аристиду утверждать, что "именно ради них продолжает существовать красота в мире. " Более того, сам этот мир сохраняет свое существование благодаря молитвам христиан. Таким образом, христиане, согласно Аристиду, есть "соль земли" и все бытие тварного мира обретает в них свое высшее свершение.

Если оценивать сочинение Аристида в его целокупности, то можно сказать, что хотя догматическое значение "Апологии" не представляется весьма значимым, она является для нас важным памятником древнехристианской письменности. Автор ее обладал несомненным литературным дарованием: сочинение привлекает стройностью композиции, ясным и четким развитием мысли и определенной изящностью стиля. Значение "Апологии" Аристида состоит еще и в том, что она является несомненным свидетельством важнейшего феномена в истории духовной культуры человечества: христианство становится способным вести диалог "на равных" с греко-римской культурой.

Дата добавления: 2015-06-28