Ириней Лугудунский (ок.130-202)

Ранняя апологетика (II - первая половина III в.): Запад

1. Св.Ириней Лугудунский.
2. Минуций Феликс.
3. Тертуллиан.
4. Св.Киприан Карфагенский.

Ириней по рождению и воспитанию принадлежит Востоку, а по деятельности - Западу. Главная его заслуга состоит в том, что он верно понял нужды церкви своего времени и имел достаточно сил и умения удовлетворить их.

Святой Ириней Лионский — один из первых Отцов Церкви, ведущий богослов II века. Малоазиатский грек (род. около 130 г.); около 160 г. послан Поликарпом, епископом Смирнским, в Галлию для проповеди христианства; с 177 г. был епископом Лионским. Об обстоятельствах его смерти неизвестно ничего достоверного; поздняя традиция относит её к гонениям Септимия Севера, около 202 г. День памяти в православной церкви 23 августа и 28 июня в католической. Его предполагаемая гробница в Лионе была разорена гугенотами в 1562.

Ириней писал на греческом языке, но в оригинале от его сочинений дошли только фрагменты. Основные сочинения - это пять книг "Против ересей" и "Доказательство апостольской проповеди". Полный текст первого дошел до нас в очень древнем переводе на латынь, а полный текст второго - только в армянской версии.

Ириней прославился как ересиолог. Главный его труд "Обличение и опровержение лжеименного знания" ("Против ересей") в 5 книгах написан против гностиков. При этом для него была важна не столько полемика как таковая, сколько задача укрепить, а иногда и создать вновь те или иные положения, как принципы христианства. Ириней также интересовался историей христианских общин, составлял списки епископов, и его сведения использовал Евсевий.

Трактат Иринея "Против ересей" (Contra haereses), содержит, во-первых, весьма добросовестное и подробное изложение гностических теорий и, во-вторых, его аргументацию против этих теорий. Общая мировоззренческая позиция гностиков парадоксальна: предельно пессимистический взгляд на мир сочетается у них с беспредельно оптимистическим взглядом на гносис. Как опытный критик Ириней противопоставляет гностикам позицию менее "предельную" и в то же время как бы перевернутую по отношению к гностической: его взгляд на мир довольно оптимистический, взгляд же на познание довольно скептический. Гностики претендовали на обладание полной истиной, что для них означало прежде всего знание Бога и "божественных предметов" - тайного смысла религиозных символов, содержащихся в христианских писаниях и мистериях. Осуждая гностическую самонадеянность, Ириней настаивает на двух положениях:

1. Непостижимости и трансцендентности Бога;
2. Конечности и греховности человеческого существа и вытекающей отсюда ограниченности его познания.

Все попытки гностиков вообразить себе ситуацию творения мира или порождения Логоса заранее были обречены на неудачу, ибо человек может мыслить только человеческими образами и понятиями, а предметы божественные требуют и понятий божественных. Именно поэтому гностики не пошли дальше уподобления сакраментального происхождения Логоса какому-то низкому животному порождению. Порицая в гностиках злоупотребление антропоморфными аналогиями и аллегориями, Ириней косвенно предупреждал против подобных же ошибок и своих правоверных собратьев, таких, как Теофил.

Человек, согласно Иринею, создан "из ничего", из "ничтожества", как и все тварное. Это "ничтожество" человек несет в себе всю свою жизнь, как след своего происхождения. Отсюда его несовершенство, выражающееся в его изменяемости, в ограниченности его познаний и неполноте добродетели. Но положение это не безнадежно. Хотя человек произошел из "ничтожества", он сотворен Богом, и, следовательно, в нем есть божественная искра - божественное "подобие", состоящее в разуме и свободной воле. Хотя он изменяем и несовершенен, сама эта изменяемость позволяет ему усовершенствоваться. Пусть он почти ничего не знает достоверно не только о Боге, но и о мире, стоит ему только сделать правильный выбор, и он преуспеет также и в познании. Чтобы знать истину, человек нуждается в надежном учителе, которым, по мнению Иринея, может быть только церковь, предназначенная для этого самим Богом. Другими словами, единственный путь к истинному знанию, по Иринею, начинается с веры и проходит через церковь - концепция, которая будет править умами в течение всего средневековья.

Другое фундаментальное противоречие гностицизма Ириней усматривал в гностической теодицее. Гностики, как мы знаем, вводили промежуточные эманации - эоны, чтобы освободить высшее божество от ответственности за зло, присутствующее в этом мире. Их демиург не сам Бог, а лишь низший из его эонов. Но тогда, как это видел Ириней, получалось, что если демиург породил злой мир против воли Бога, то Бог не всемогущ; если по его воле - то Бог зол.

Ириней хорошо понимал, что представление о Боге должно быть креационистским. По его убеждению, мир есть свободное творение трансцендентного Бога. Природа не есть эманация сущности творца, хотя, будучи творением Бога, она полна красоты и блага. Именно эта ее благость и красота позволяют заключить о существовании творца. Увлеченный борьбой с мироненавистиическими концепциями гностиков, Ириней не желал видеть в мире ничего, кроме добра и красоты, и это фактически увело его от решения проблемы происхождения зла - проблемы, которая, как покажет будущее, была не менее трудной для креационизма, чем для пантеизма.

На тех же креационистских основаниях Ириней утверждает, что человек был сотворен свободным и счастливым и что виновница его нынешнего жалкого состояния - его собственная воля. Тело не есть зло, как утверждают гностики, ибо оно входит в сущность человека, сотворенного по образу Бога. Человек не есть только душа, но душа и тело вместе. Душа материальна и разлита, подобно тончайшей жидкости, по всему телу, оживляя его и управляя им. Душа есть жизнь, и поэтому, раз возникнув, она уже не перестает быть. Разум не есть особое начало, но лишь естественное свойство души.

Все эти рассуждения Иринея представляют собой ту исходную сумму, которая вместе с элементами, почерпнутыми из Библии, легла в основу постепенно складывающегося собственно христианского представления о человеческой природе,- представления, уже содержавшего в самом своем возникновении признаки непреодолимой двойственности. С одной стороны, человек - творение Бога, венец природы, свободное и разумное существо, предназначенное для счастья; с другой - конечная и несовершенная тварь, странник в этом мире, не способный своим умом различить истину и ложь, добро и зло. Обе альтернативы в средние века считались христианскими. Предпочтение одной из них определялось историческими обстоятельствами и темпераментом избирающего. Ириней еще считал, что они могут быть благополучно примирены, если обратить внимание на то, что обе они основаны на вере в сотворенность мира, т. е. именно на вере, а не на знании, и поэтому должны быть просто приняты без анализа, ибо последнее предназначение человека - такая же тайна, как и его творение. Именно такой смысл Ириней вкладывал в свое знаменитое изречение: "Истинный гносис есть учение двенадцати апостолов".

Идеи Иринея создали в ортодоксальной церкви традиции, чрезвычайно важные для последующего развития теологической мысли. Ириней оказался первым теологом, который акцентировал роль церкви, канонических писаний, а также религиозной и теологической традиции. Также был первым церковным богословом, который придавал личности Христа решающее значение.

Дата добавления: 2015-06-28