Введение музыкальная культура античности 1 страница

И

_ 4905000000-481

Ливанова Т.

ТОМ ПЕРВЫЙ По XVIII век

ИСТОРИЯ ЗАПАДНО-ЕВРОПЕЙСКОЙ МУЗЫКИ до 1789 года

Второе, переработанное и дополненное издание Допущено Управлением учебных, заведений и научных учреждений Министерства культуры СССР

в качестве учебника для студентов теоретико-композиторских факультетов музыкальных вузов

ИЗДАТЕЛЬСТВО «МУЗЫКА» МОСКВА. 1983

78 И Л 55

Л 55 История западноевропейской музыки до 1789 года: Учебник. В 2-х т. Т. 1. По XVIII век. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Музыка, 1983. — 696 с., нот.

В учебнике освещается история западноевропейского музы­кального искусства от эпохи античности по XVIII век; просле­живаются пути формирования стилей и жанров, разбирается творчество выдающихся композиторов. Предназначается для сту­дентов теоретико-композиторских факультетов консерваторий.

^Л 026(01)-83 ⁵²⁴~⁸³

© Издательство «Музыка», 1983 г.

ВВЕДЕНИЕ МУЗЫКАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА АНТИЧНОСТИ.. 6

СРЕДНИЕ ВЕКА.. 17

МУЗЫКАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ.. 17

НОВЫЕ ЯВЛЕНИЯ В МУЗЫКАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ.. 35

ТРУБАДУРЫ, ТРУВЕРЫ, МИННЕЗИНГЕРЫ... 39

ДУХОВНАЯ ЛИРИКА.. 47

РАЗВИТИЕ МНОГОГОЛОСИЯ. ШКОЛА НОТР-ДАМ. НОВЫЕ ЖАНРЫ... 49

ARS NOVA ВО ФРАНЦИИ. Гийом Машо. 62

ЭПОХА ВОЗРОЖДЕНИЯ.. 71

ВВЕДЕНИЕ.. 71

ARS NOVA В ИТАЛИИ. Франческо Ландини. 76

XV ВЕК. РАННИЙ РЕНЕССАНС.. 81

ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД. ИСТОКИ НИДЕРЛАНДСКОЙ ШКОЛЫ. 81

Джон Данстейбл. 81

Гийом Дюфаи, Жиль Беншуа и другие мастера их поколения. 88

Иоханнес Окегем.. 100

Якоб Обрехт. 105

XVI ВЕК. РЕНЕССАНС.. 110

МУЗЫКАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА ЭПОХИ, ЖОСКЕН ДЕПРЕ И СУДЬБЫ НИДЕРЛАНДСКОЙ ШКОЛЫ... 110

ФРАНЦУЗСКАЯ ПЕСНЯ.. 124

СВЕТСКИЕ ВОКАЛЬНЫЕ ЖАНРЫ В ИТАЛИИ. Фроттола, Вилланелла, Мадригал. Лука Маренцио. Карло Джезуальдо Ди Веноза. 130

РЕФОРМАЦИЯ В ГЕРМАНИИ. 144

НЕМЕЦКАЯ ПЕСНЯ. ПРОТЕСТАНТСКИЙ ХОРАЛ. 144

Мейстерзингеры. Ханс Сакс. 144

РЕНЕССАНС И НАСТУПЛЕНИЕ КОНТРРЕФОРМАЦИИ.. 149

Джованни Пьерлуиджи да Палестрина. 151

Орландо Лассо. 161

ВЕНЕЦИАНСКАЯ ШКОЛА АНДРЕА И ДЖОВАННИ ГАБРИЕЛИ.. 170

НЕКОТОРЫЕ ИТОГИ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ В ДРУГИХ СТРАНАХ.. 173

ИНСТРУМЕНТАЛЬНАЯ МУЗЫКА.. 180

МУЗЫКА ДЛЯ ЛЮТНИ.. 182

МУЗЫКА ДЛЯ ОРГАНА.. 187

СОЧИНЕНИЯ ДЛЯ ДРУГИХ ИНСТРУМЕНТОВ.. 195

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ НА РУБЕЖЕ НОВОГО ПЕРИОДА. НЕКОТОРЫЕ ИТОГИ.. 196

XVII ВЕК.. 198

ВВЕДЕНИЕ ОТ XVI К XVIII ВЕКУ.. 198

ОПЕРА И КРУПНЫЕ ВОКАЛЬНЫЕ ЖАНРЫ В ИТАЛИИ.. 203

НАЧАЛО ОПЕРЫ ВО ФЛОРЕНЦИИ.. 204

ОПЕРА В МАНТУЕ И РИМЕ.. 211

Клаудио Монтеверди. 219

ОПЕРА В ВЕНЕЦИИ. ФРАНЧЕСКО КАВАЛЛИ.. 236

ОПЕРА В НЕАПОЛЕ. АЛЕССАНДРО СКАРЛАТТИ.. 245

КАНТАТА И ОРАТОРИЯ.. 254

ОПЕРА ВО ФРАНЦИИ. ЖАН БАТИСТ ЛЮЛЛИ.. 261

МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТЕАТР В АНГЛИИ. ГЕНРИ ПЁРСЕЛЛ.. 271

МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТЕАТР В ИСПАНИИ.. 285

ПЕСНЯ, ОРАТОРИЯ И ОПЕРА В ГЕРМАНИИ.. 288

ПЕСНЯ.. 290

ОРАТОРИЯ И ДРУГИЕ ДУХОВНЫЕ ВОКАЛЬНЫЕ ЖАНРЫ. 291

Генрих Шюц. 291

Опера. Райнхард Кайзер. 302

ИНСТРУМЕНТАЛЬНАЯ МУЗЫКА.. 309

МУЗЫКА ДЛЯ ОРГАНА. ЯН ПИТЕРС СВЕЛИНК. ДЖИРОЛАМО ФРЕСКОБАЛЬДИ. САМЮЭЛЬ ШАЙДТ ИОГАНН ЯКОБ ФРОБЕРГЕР. ИОГАНН ПАХЕЛЬБЕЛЬ. 313

Дитрих Букстехуде. 313

МУЗЫКА ДЛЯ КЛАВИРА, от английских верджинелистов к Франсуа Куперену Великому 325

МУЗЫКА ДЛЯ ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫХ АНСАМБЛЕЙ. ОТ РАННЕЙ ВЕНЕЦИАНСКОЙ К БОЛОНСКОЙ ШКОЛЕ. 343

Генри Пёрселл. Арканджело Корелли. 343

ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫЙ КОНЦЕРТ и музыка для скрипки соло. Генрих Игнац Бибер. Арканджело Корелли. Антонио Вивальди. 358

ПРИЛОЖЕНИЯ. 372

НОТНЫЕ ПРИМЕРЫ... 372

1. 372

2. 372

3. 373

4. 373

5. 373

6. 374

7. 374

8. 374

9. 375

10. 375

11. 376

12. 377

13. 377

14-15. 378

16-17. 378

18. 379

19. 379

20. 380

21. 380

22. 381

23. 382

24. 383

25. 383

26. 384

27. 385

28. 385

29. 385

30. 386

31. 386

32. 387

33. 389

34. 390

35. 392

36. 393

37. 394

38. 397

39. 400

40. 403

41. 405

42. 407

43. 408

44. 410

45. 411

46. 412

47. 415

48. 416

49. 417

50. 420

51. 423

52. 425

53. 426

54. 428

55. 430

56. 430

57. 431

58. 432

59. 433

60. 434

61-62. 434

63. 435

64. 435

65. 436

66. 438

67. 438

68. 438

69. 439

70. 441

71. 441

72. 441

73. 442

74. 443

75. 444

76. 445

77. 447

78. 448

79. 449

80. 450

81. 452

82. 453

83. 454

84. 455

85. 455

86. 456

87. 457

88. 457

89. 458

90. 459

91. 460

92. 461

93 a-б. 461

94. 461

95. 462

96. 463

97. 463

98. 463

99. 463

100. 464

101. 464

102. 465

103. 465

104. 466

105. 466

106. 467

107. 468

108. 469

Дж. Габриэли. Хор. 470

109 Cantica sacra 4. 471

Cantica sacra 9. 471

110. 472

111. 472

112. 474

113. 475

114. 476

115. 477

116. Мелодия из Лохаймского сборника. 479

К. Науман. Пьеса для органа. 480

117. 481

118. 484

119. 487

120. 489

121. 491

122. 491

123. 492

124. 495

125. 498

126. 500

127. 500

128. 501

129. 501

130. 502

131. 502

132. 504

133. 506

134. 507

135. 507

136. 508

137 Хор теней. Балет обитателей счастливых островов. 509

138. 510

Ария Армиды. 513

139. 514

140. 516

141. 517

142а. 521

142б. 521

142в. 521

143. 522

144. 523

145. 524

146. 527

147. 527

148. 527

149. 528

150. 529

151. 530

152. 531

153. 532

154. 533

155. 534

156. 536

157. 536

158. 537

159. 537

160. 538

161. 539

162. 540

163. 541

164. 541

165. 542

166. 542

167-168. 543

169. 544

170. 544

171. 545

172. 545

173. 546

174. 546

175. 547

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН.. 547

СОДЕРЖАНИЕ.. 562

Мои дополнения. 562

Гентский Алтарь The Ghent Altarpiece- Cathedral of St. Bavon at Ghent (Oak Panels- Completed 1432) Jan & Hubert van Eyck. 562

www.. 576

В 1940 году вышел из печати учебник «История западноевро­пейской музыки до 1789 года», в основе которого лежал курс, чи­тавшийся мною для студентов историко-теоретического факуль­тета Московской государственной консерватории. За сорок с лиш­ним лет, прошедших с тех пор, в науке о музыке накопилось множество новых данных, требующих исправлений, уточнений и частичного пересмотра того, что писалось еще в предвоенные годы. Особенно много новых материалов (в том числе капитальных нотных публикаций) появилось по основным темам XIII—XV ве­ков, которые теперь могут быть освещены значительно полнее и точнее. Поскольку учебником моим все еще продолжают пользоваться читатели, целесообразно было пересмотреть его текст в соответствии с современным состоянием музыкознания ¹.

Настоящая книга является первым томом учебника, полностью обновленного автором (второй его том вышел в 1982 году). По воз­можности учтены новые публикации и исследования, появившиеся за рубежом по проблемам, рассматриваемым в книге. В последние годы эта проблематика частью получила новое освещение и в рабо­тах советских музыковедов, что, разумеется, всецело принято во внимание. Из числа исследований и публикаций, осуществлен­ных в СССР, наибольшее значение имели для автора работы В. В. Протопопова: «История полифонии в ее важнейших явле­ниях. Западноевропейская классика XVIII—XIX веков» (М., 1965), «Очерки из истории инструментальных форм XVI— начала XIX века» (М., 1979), «Из истории форм инструментальной музыки XVI—XVIII веков. Хрестоматия» (М., 1980), «Проблемы формы в полифонических произведениях строгого стиля» (журнал «Советская музыка», 1977, № 3). Неоднократно ссылается автор

¹ В данном издании нотные примеры помещены в конце книги.

на работы Ю. К. Евдокимовой: «Проблема первоисточника» (журнал «Советская музыка», 1977, № 3), «Тематические процес­сы в мессах Палестрины» (в книге «Теоретические наблюдения над историей музыки». М., 1978), «История, эстетика и техника месс-пародий» (в книге «Историко-теоретические вопросы западноевро­пейской музыки». М., 1978); Ю. К. Евдокимовой и Н. А. Симаковой «Музыка эпохи Возрождения. Cantus prius factus и работа с ним» (М., 1982). По тем или иным темам автор учитывал материалы ряда работ других советских исследователей: Ю. Н. Холопова «Органум», «Секвенция» и «Средневековые лады» («Музыкальная энциклопедия», т. 4, 5. М., 1978, 1981); М. А. Сапонова «Мензу­ральная ритмика и ее апогей в творчестве Гильома де Машо» (в книге «Проблемы музыкального ритма». М., 1978); Н. А. Сима­ковой «Мелодия „L'homme arme" и ее преломление в мессах эпохи Возрождения» (в книге «Теоретические наблюдения над историей музыки». М., 1978), «Многоголосная шансон и формы ее претворения в музыке XV—XVI веков» (в книге «Историко-теоретические вопросы западноевропейской музыки». М., 1978), «Из истории вокальных форм эпохи Возрождения» (рукопись, 1980); Г. Э. Пелециса «Месса Жоксена Депре „Malheur me bat". К вопросу о технике сочинения на cantus firmus» (в книге «Теоре­тические наблюдения над историей музыки». М., 1978), «Формо­образование в музыке И. Окегема и традиции нидерландской школы» (диссертация, 1981); Т. Н. Дубравской «Итальянский мадригал XVI века» (в книге «Вопросы музыкальной формы», [вып.] 2. М., 1972), «Мадригалл. Жанр и форма» (в книге «Теоре­тические наблюдения над историей музыки». М., 1978); Т. Б. Бара­новой «Из истории мессы» (в книге «Историко-теоретические во­просы западноевропейской музыки». М., 1978) и другие работы; В. Д. Конен «Клаудио Монтеверди» (М., 1971), «Пёрселл и опера» (М., 1978); О. И. Захаровой «Музыкальная риторика XVII века и творчество Генриха Шютца» (в книге «Из истории зарубежной музыки», вып. 4. М., 1980); Г. П. Сахаровой «Формирование сонатного цикла в болонской скрипичной школе XVII века» (в том же издании) и другие работы; а также публикации Н. Казарян, В. Фролкина, Н. Чарной, В. Штейнгарда,

Приношу глубокую благодарность всем, кто в процессе обсуж­дения рукописи данного тома или его глав высказал замечания и советы по тексту: коллективу сотрудников Сектора классического искусства Запада во Всесоюзном научно-исследовательском ин­ституте искусствознания, в особенности В. Н. Брянцевой и Е. И. Ротенбергу; рецензентам рукописи — профессору Москов­ской консерватории Н. С. Николаевой и доценту, кандидату искусствоведения Н. А. Симаковой. От души благодарю также коллег, бескорыстно помогавших мне дружескими советами и мате­риалами в ходе работы над книгой: доцента Государственного музыкально-педагогического института имени Гнесиных Ю. К. Ев­докимову, и. о. профессора того же института Р. К. Ширинян.

Музыкальная культура Древней Греции образует первый исторический этап в развитии музыкальной культуры Европы, представляя таким образом как бы ее детство. Вместе с тем она является высшим выражением культуры Древнего мира и обнару­живает несомненные связи с более древними культурами Ближнего Востока — Египта, Сирии, Палестины. Однако при всех историче­ских связях этого рода (следы их наблюдаются в инструментарии, в названиях ладов, в магических истоках.отдельных видов худо­жественной деятельности и т. д.) музыкальная культура античной Греции отнюдь не повторяет пути, пройденного другими странами: она обладает собственным неповторимым обликом, своими бес­спорными достижениями, которые и передает отчасти европей­скому средневековью и затем — в большей степени — эпохе Воз­рождения.

В отличие от других видов искусства музыка античного мира не оставила в истории сколько-нибудь равноценного им творческого наследия. Если памятники изобразительного искусства (особенно скульптуры и архитектуры) с огромной полнотой и в высоком совершенстве представляют лучшие достижения античности, а го­меровский эпос, древнегреческая трагедия и создания крупнейших греческих и римских поэтов тоже являются в своем роде классиче­скими образцами античной культуры, то памятники музыкального искусства поистине бессильны перед ними. На огромном истори­ческом протяжении в восемь веков — от V века до н. э. по III век н. э. — рассеяны всего одиннадцать образцов (частью во фрагментах) древнегреческой музыки, которые сохранились в нотации того времени. Правда, это первые в Европе записи мелодий, которые дошли до нас. Но на их основании невозможно воссоздать, хотя бы в минимальном приближении, ход развития античного музыкального искусства. Перед нами — случайно вы­хваченные моменты, всего лишь точки этого процесса, тогда как

даже общее направление его остается неясным, а последователь­ность явлений — неуловимой.

В то же время — сколь это ни парадоксально — ни об одном искусстве так много не писали, так охотно не рассуждали, как о музыке, о ее воспитательном назначении, о ее теоретических осно­вах. Это, разумеется, способно несколько пополнить наши сведе­ния, хотя античные высказывания о музыкальном искусстве носили по преимуществу либо этико-прикладной, либо формально-теоре­тический характер. С одной стороны, из многочисленных свиде­тельств литературы и изобразительных искусств можно заключить, что музыка занимала очень большое место в жизни древних греков, с другой же — сами суждения о ней исходили не из оценки ее об­разного или эмоционального значения, а скорее из дидактического или научно-систематического понимания: музыка как важное сред­ство воспитания гармоничного человека, музыка как точная наука.

Важнейшим свойством культуры Древней Греции, вне которого ее почти не воспринимали современники и соответственно не смо­жем понять мы, является существование музыки в синкретическом единении с другими искусствами — на ранних ступенях или в син­тезе с ними — в эпоху расцвета. Музыка в неразрывной связи с поэзией (отсюда — лирика), музыка как непременная участница трагедии, музыка и танец — таковы характерные явления древне­греческой художественной жизни. Платон, например, весьма кри­тически отзывался об инструментальной музыке, независимой от пляски и пения, утверждая, что она пригодна лишь для скорой, без запинки ходьбы и для изображения звериного крика: «Применение отдельно взятой игры на флейте и на кифаре заклю­чает в себе нечто в высокой степени безвкусное и достойное лишь фокусника» ¹. И хотя на такой крайней точке зрения стояли не все, кто судил тогда о музыкальном искусстве, тем не менее музыка без поэтического слова, вне пластики или театрального действия, а следовательно, чисто инструментальная в частности, не за­воевала в Древней Греции общественного признания наряду с другими формами ее бытия.

«Известно, — пишет Маркс, — что греческая мифология состав­ляла не только арсенал греческого искусства, но и его почву» ². Эта почвенная связь древнегреческого искусства, даже в пору его высшего расцвета, его зрелого совершенства, со стариннейшими мифологическими представлениями народа, сложившимися еще в доклассовом обществе, в большой мере определяет общий смысл греческой культуры вообще, как самой зрелой из ранних культур. Истоки греческой трагедии, высокого и сложного искус­ства, идут из мифологии, из магических действ, из верований народа. Более ранние художественные явления несут на себе явные следы мифологизма.

¹ Платон. Законы. — Цит. по кн.: Античная музыкальная эстетика. М., 1960, с. 147.

² М а р к с К., Энгельс Ф. Соч., т. 12, с. 736.

Судя по материалам, добытым при археологических раскопках, на территории Древней Греции существовала достаточно развитая музыкальная культура в крито-микенский период. Вполне конкрет­ных сведений сохранилось об этом очень мало. Однако изображе­ния таких инструментов, как систр, духовые, лира в руках музы­кантов (иногда при выполнении обрядов), позволяют думать о значительном опыте музицирования. Во всяком случае очевидно, что не одни какие-либо восточные влияния, но и большие местные, коренные культурные традиции подготовили дальнейшее худо­жественное движение на греческой почве.

К стариннейшим временам уходят и истоки древнегреческих мифов о великих музыкантах — Орфее, Олимпе, Марсии. Эти мифы прославляют еще чудодейственную, магическую силу му­зыки. Многие из них, возможно, связаны с восточными странами, а некоторые прямо указывают на Восток, как миф о фригийском (Малая Азия) авлетисте Олимпе. Подобно этим мифам отдельные музыкально-пластические жанры, известные в Древней Греции, тоже, вероятно, уходят своими корнями далеко в глубь истории: вплоть до VII века греки придавали тем или иным танцам особое магическое значение (исцеление от болезни, помощь на войне и т. п.).

Важные сведения о ранней музыкальной культуре в Греции дает нам гомеровский эпос, сам по себе связанный с музыкаль­ным исполнением (напевный сказ). Поскольку в «Илиаде» и «Одиссее» заметен как бы ряд разновременных пластов (от XII—XI до VIII века), их сведения трудно отнести к узкому историческому периоду. Однако установлено, что они характери­зуют более всего начало нового тысячелетия: последние процессы внутри родового строя и зарождение в нем новых социальных тенденций. Так, в «Илиаде» говорится еще лишь о бытовых песнях (рабочих, свадебных, похоронных), а герои этой поэмы сами поют, пляшут и играют на форминксе (щипковый инструмент типа лиры). «Одиссея» же повествует о певцах-сказителях, аэдах, вы­делившихся из среды народных музыкантов. Такие певцы — слага­тели эпоса — пользовались, как гласит поэма, большим почетом в обществе. Когда Одиссей пировал у феакийцев в царском дворце, слепой певец Демодок тут же слагал песни о его странствиях:, а Одиссей, слушая их, закрывал голову мантией, дабы никто не ви­дел его слез. Отблагодарив затем певца, Одиссей сказал:

Всем на обильной земле обитающим людям полезны. Всеми высоко честимы певцы; их сама научила * Пению муза, ей мило певцов благородное племя.

Наряду с пением и танцами под форминкс в «Илиаде» упомина­ется и авлос (духовой инструмент типа гобоя), ставший вместе с лирой излюбленным в Древней Греции. Сами греки, судя по их мифам, выводили авлос и искусство авлетов из Азии. Именно легендарному авлету Олимпу из Фригии приписывалось создание Древнейших номов, то есть традиционных, образцовых мело-

дий на определенные случаи (например, в честь тех или иных богов).

Более точные, исторические данные о поэтах-певцах, об опреде­ленных поэтико-музыкальных направлениях в Древней Греции от­носятся к VII—VI векам. Самая ранняя из известных нам творче­ских школ связана с островом Лесбосом: из нее вышел поэт и певец Терпандр (конец VII века), прославившийся своей победой на поэтических состязаниях в Спарте. От него легенда ведет проис­хождение так называемой кифародии, то есть пения под кифару (струнный инструмент типа лиры). В отличие от более древнего эпического искусства аэдов кифареды, по-видимому, исполняли свои произведения несколько иначе: сказ-речитация перешел у них в мелодическое изложение, появились инструментальные вступле­ния, вообще возросла роль музыкального начала.

Параллельно кифародии шло и развитие авлодии, как назы­вали греки пение под авлос. Известно, что особые песни-плачи исполнялись в VII веке с сопровождением авлоса. Вместе с тем уже в VI столетии прославился и такой род музыки, как авлистика, — в отличие от авлодии, чисто инструментальный жанр. В 586 году авлет Саккад из Аргоса одержал победу на пифийских играх в Дельфах, где он исполнил на авлосе «программный» ном — пьесу о борьбе Аполлона с пифоном.

Наряду с сольным исполнением эпических произведений в VII—VI веках известны также и особые хоровые жанры. Так, хоро­вые песни на острове Крите соединялись с пластическими движе­ниями, с пляской (гипорхема); некоторым из них, например пеану (целительная песня-танец), придавалось магическое значение. Легенда связывает Крит со Спартой, повествуя о том, что критянин Фалес перенес местные традиции в Спарту. Действительно, хоро­вые жанры с VII века широко культивировались в Спарте. Извест­нейшим представителем спартанской школы был создатель воен­ных хоровых песен Тиртей. Известно, что спартанцы придавали музыке большое государственное, воспитательное значение. Обу­чение музыкальному искусству не носило у них профессионального характера, а просто входило в систему общего воспитания юношества. Отсюда выросла в итоге теория этоса, обоснованная позднее греческими мыслителями.

Новое направление в музыкально-поэтическом искусстве Древ­ней Греции, выдвинувшее собственно лирические темы и образы, связано с именами ионийца Архилоха (VII век) и крупнейших представителей лесбийской школы Алкея и Сафо (рубеж VII и VI веков). Можно думать, что с усилением собственно лири­ческого начала возрастала и роль мелодики в их произведениях. Само слово «лирика» ведет свое происхождение от лиры: игрой на этом инструменте поэты сопровождали пение своих стихов. Есть сведения о том, что Архилох пользовался приемами так называемого крузиса, то есть инструментального сопровождения, «насквозь пронизывающего пение». Под этим подразумевалось возможное скрещивание вокальной мелодии с ее «вариантом»,

одновременно исполняемым на инструменте, — принцип гетерофонии. Знала ли древнегреческая музыка иные, зрелые типы много­голосия? О созвучиях теоретики писали ³, но возможность совмест­ного движения разных голосов не подтверждается ни теорети­ческими свидетельствами, ни памятниками самого искусства.

Лирическая поэзия VI века представлена несколькими жанро­выми разновидностями: элегиями, гимнами, свадебными песнями.. Они были музыкально-поэтическими: поэт и музыкант все еще сое­динялись в одном лице. К сожалению, сохранились лишь поэтиче­ские тексты, а записи мелодий отсутствуют. Не исключено, что поэты сплошь и рядом не записывали свои мелодии, полагаясь при собственном исполнении на память, на естественное для них следование за стихом. Поэзия VI века отнюдь не ограничивалась, однако, любовной лирикой, хотя она занимала большое место, например, в творчестве Анакреонта (середина VI века). Среди по­этических жанров того времени известны и сколии (застольные песни), и партении (культовые песнопения), и эпиникии (песни в честь победителей на состязаниях). Особенно прославился своими эпиникиями фиванский поэт Пиндар (522—448). Его про­изведения были вдохновлены большими празднествами-состяза­ниями VI—V веков, широчайшими из которых стали олимпийские игры. В этих состязаниях участвовали и поэты-музыканты, и целые коллективы исполнителей. Всей организации придавалось высокое общественное значение, и победителям оказывались почести. Представители эпического искусства, кифареды, авлоды и авлеты, хоры с авлетами, исполняли целую программу, составленную из древних, новых и новейших поэтических произведений с музыкой. Народ выделял достойных поэтов-музыкантов, и торжественные эпиникии прославляли победителей.

От этого времени сохранился всего лишь один уникальный музыкальный памятник — вступление к пифийской оде Пиндара (пример 1). В музыкальной науке нет единства мнений в подлин­ности этого фрагмента, поскольку оригинал не сохранился (извест­на лишь его публикация в XVII веке). Так или иначе пока еще не найдены более древние образцы античной мелодики. Ода Пиндара написана в дорийском ладу, который, по мнению Платона, был единственным истинно эллинским. Лад ярко выделен в ходе мелодического движения, открывающегося трижды повторенным дорийским тетрахордом. Поэтический текст состоит из пяти строф. Первая из них такова:

О кифара золотая, ты — Аполлона и муз Темнокудрых равный удел.

Мере струнной пляска, начало веселий, внемлет, Вторят лики сладкогласные...

(перевод Вяч. Иванова)

³ «Созвучию... мы радуемся потому, что оно есть смешение противо­положностей, находящихся в определенном взаимном отношении», — сказано в «Проблемах» — сочинении школы Аристотеля (цит. по. кн.: Античная музыкальная эстетика, с. 171).

Второй по времени происхождения мелодический фрагмент, сохранившийся от V века, представляет собой отрывок из трагедии Еврипида «Орест». Эта музыка возникла уже в итоге значитель­ного опыта, который приобрели великие греческие трагики. В процессе развития от VI к V веку греческая трагедия впитала в себя многообразные музыкально-поэтические и музыкально-пластические истоки: в сущности и эпос, и хоровая песня-пляска, и сольная лирика нашли свое претворение в трагическом театре. Можно сказать даже, что трагедия представляет высокий синтез искусств, которые ранее существовали, каждое, еще в первона­чальном синкретическом единстве (поэзия-музыка, пластика-музыка и т. д.).

Классическим веком трагедии стал V век до н. э.: творчество величайших трагиков Эсхила (ок. 525—456), Софокла (ок. 496— 406) и Еврипида (ок. 480—406) приходится главным образом на две последние трети его. Это было время высшего расцвета гре­ческой художественной культуры, век Фидия и Поликлета, таких памятников классической архитектуры, как Парфенон в Афинах, быть может, лучший век в искусстве всего Древнего мира. Само общественное развитие Древней Греции привело античную культу­ру к этому подъему. Экономический и политический расцвет гре­ческих городов-государств, характер афинской демократии в век Перикла создали историческую основу для высокого подъема ху­дожественной культуры на афинской почве. В 472 году был тор­жественно открыт огромный театр Диониса в Афинах, в котором и происходили представления трагедий. Подобно другим грече­ским театрам (например, в Эпидавре), он образовал обширный амфитеатр (на естественных склонах местности) под открытым небом и вмещал огромную аудиторию (около 30 тыс. человек в Афинах, около 14 тыс. в Эпидавре). Круглая орхестра не была ничем отделена от зрителей, занавес отсутствовал. Весь театр как бы сливался с пейзажем. Постановки трагедий рассматривались как общественные празднества и носили, в границах рабовла­дельческого общества, относительно широкий демократический характер: театр посещался всеми гражданами, которые даже полу­чали для этого государственное пособие. Хор — выразитель общей морали — представлял народ на трагической сцене и выступал от его имени.

Трагические представления в V веке, сопряженные с дионисий­скими празднествами, были итогом длительного развития искусст­ва, связанного с культом Диониса. Первое зерно трагедии сами греки видели в хоровом дифирамбе в честь Диониса. Об этом с пол­ной убежденностью говорит Аристотель. Он же утверждает, что Эсхил первый ввел двух актеров вместо одного (участвовавшего в исполнении дифирамба),. ограничив при этом партии хора и выдвинув на первое место диалог; Софокл же ввел трех актеров и положил начало декорациям.

В своем содержании греческая трагедия у Эсхила и Софокла опиралась на древнюю, исконную мифологическую основу. По-

степенно от Софокла к Еврипиду в ней усиливалось лично-героиче­ское, субъективное начало вместе с обострением собственно драматических элементов — за счет эпоса и лирики. Правда, власть богов, страшная власть рока все еще тяготеют над человеком и в трагедиях Софокла и Еврипида, иногда подавляя своей силой человеческую драму как таковую. Но именно в этом греки видели поучительное значение трагедии, ее мораль, ее фило­софию.

Представления трагедий на празднествах великих дионисии в Афинах происходили в V веке как большие состязания трагиков. Драматург был и поэтом и музыкантом; он все осуществлял сам. Эсхил, например, сам участвовал в исполнении своих пьес. Софокл не играл на сцене. Позднее функции поэта, музыканта, актера и режиссера все чаще разделялись. Актеры были также певцами; пение хора соединялось с пластическими движениями. Авлос и кифара как любимые инструменты греков сопровождали пение. Однако не весь спектакль был в равной мере музыкальным: диалоги переходили в напевную речитацию — в мелодраму — в пе­ние (как сольное, так и хоровое). Большие музыкально-пласти­ческие стасимы хора завершали каждый эпизод драмы. Жало­бы, «плачи» героев обычно превращались в так называемый коммос, то есть совместное пение актера с хором. Постепенно греки выработали даже особые музыкальные приемы, уместные в различных ситуациях: выбор ладов и ритмов зависел от сцени­ческого положения. Весьма показательна для греческой трагедии не только роль хора на сцене, но и сама общественная организа­ция его. Выражавший народную мораль, всеобщее порицание или мудрый совет герою, хор собирался из любителей, а содержа­ние и обучение его было почетной обязанностью известных афин­ских граждан. Сначала хор состоял из двенадцати, затем — из пятнадцати человек.

Дата добавления: 2015-06-28