Вопрос 2. Анализ системы государственной собственности

Осуществляя властные полномочия, в том числе и определяя правила или институты, направляющие процесс экономического взаимодействия, государство может ввести систему правил, согласно которым доступ к редким ресурсам регулируется ссылками на коллективные интересы общества.

В предельном случае это будет означать не что иное, как установление правового режима государственной собственности, предполагающего:

во-первых, правила, определяющие содержание коллективного (в данном случае общественного) интереса;

во-вторых, процедуры, переводящие общие принципы в конкретные способы принятия решений по использованию конкретного ресурса. Это может быть как принцип «народного вече», так и делегирование прав профессиональным экспертам, либо единоличное распоряжение верховного властителя. Но в любом из вышеперечисленных случаев формально никто не находится в привилегированном положении в том смысле, что как индивиды (вне той или иной ролевой «социальной маски») все исключены из доступа к ресурсам, поскольку ничья ссылка на личный интерес не признается достаточной для их использования.

Исключение – личная собственность.

Важно подчеркнуть отличие государственной собственности от частной с точки зрения структуры соответствующих пучков правомочий, даже если рассматривать такую, отнюдь не классическую, форму частной собственности, как акционерная. При некотором внешнем сходстве акционерная и государственная собственность представляют собой разные системы собственности с разными поведенческими последствиями. Главное отличие состоит в том, что совладельцы государственной собственности (каковыми являются формально граждане общества) не могут продать или передать свою долю участия в ней, а совладельцы акционерной компании могут.

Иными словами, совладельцы государственной собственности не могут концентрировать своё богатство в избранных ими областях (например, увеличить свою долю «собственности» в здравоохранении, уменьшив её в обороне); расщеплять пучки правомочий и специализироваться в реализации частичного правомочия только одного типа; осуществлять действенный контроль за своими агентами.

Кроме того, отсутствует значимая связь между поведением индивидуальных совладельцев государственной собственности и результатами её использования. При государственной собственности издержки любого решения или выбора в несоизмеримо меньшей степени ложатся на её совладельца, чем на владельца в условиях акционерной (частной) собственности. Как следствие, члены общества слабее заинтересованы в контроле за результатами использования государственной собственности, поскольку у них меньше стимулов (да и возможностей) контролировать поведение наёмных управляющих (бюрократов), которым делегированы права пользования. Вследствие менее эффективного, чем в акционерных формах, контроля за поведением управляющих у них появляется больше возможностей злоупотреблять своим положением в личных интересах.

Справедливости ради надо отмстить, что эта проблема, хотя и в несравнимо меньших масштабах, имеет место и в акционерных обществах.

Таким образом, если акционерная собственность может рассматриваться как результат расщепления прав собственности, то государственная собственность – как предельный случай ограничения частной собственности, не позволяющий её совладельцам осуществить ни одно из полномочий, составляющих институт частной собственности.[1]

Об экономических последствиях правового режима государственной собственности написано немало. Достаточно вспомнить критику административно-централизованной хозяйственной системы, основой которой и является государственная собственность, представителем неолиберального направления Л. Мизесом.

Анализируя нерыночные системы хозяйствования, под которыми в первую очередь он подразумевает социалистическую систему, Мизес формулирует свой вывод о «логической и практической невозможности социализма», отказывая ему в рациональной организации хозяйства. Это связано с тем, что, по его мнению, именно при социализме, где отсутствует механизм конкурентных торгов за ресурсы и где покупатель не должен оплатить ценность наилучшей альтернативы их использования, ресурсы будут использоваться неэффективно и бездумно. Только конкурентный торг является механизмом передачи ресурса тому экономическому агенту, который предложит наивысшую цену, обеспечивая тем самым эффективное распределение ресурсов – от менее производительных употреблений к более производительным.

Мизес особо подчёркивает, что плановое регулирование экономики исключает возможность рыночных принципов ценообразования, без чего невозможно измерить вклад различных факторов производства в ценность потребительских благ. В свою очередь, это делает невозможным эффективное использование ресурсов. При социализме господствует система произвольных оценок, что дало основание Мизесу назвать социализм «системой запланированного хаоса».

Одним из недостатков социалистической системы хозяйства, в основе которой лежит институт государственной собственности, Мизес считает усиление власти бюрократии и расширение возможности злоупотребления ею своим положением. В этом его поддерживают и представители неоинституционального направления. Они отмечают, что, поскольку «коллективный интерес» сложнее определить и измерить, нежели частный, бюрократ имеет больше стимулов производить то, в чем, как он предполагает, нуждается общество, и меньше стимулов производить то, на что общество действительно предъявляет спрос. Мнение бюрократа о том, что общество должно иметь, обычно и называют «интересами общества».

Впрочем, некоторые из названных проблем не являются специфическими для государственной собственности и в равной мере характерны для любых форм объединения прав нескольких собственников в единый пучок правомочий (партнёрство, корпоративная собственность). Главная проблема, с которой сталкивается групповая собственность во всех ее вариантах – согласование интересов отдельных участников и группы в целом.

Как известно, групповая собственность поощряет поведение, выгоды от которого достаются какому-то одному участнику группы, а издержки распределяются среди всех ее членов. И наоборот: она ослабляет стимулы к принятию решений, издержки которых ложатся на кого-то одного, а выгоды делятся между всеми членами группы. Например, «плоды» своего оппортунистического поведения государственный чиновник пожинает сам, тогда как возникающие в связи с этим экономические потери падают на всех членов общества, а он в качестве совладельца государственной собственности несёт ничтожно малую их часть. С другой стороны, усилия какого-либо индивидуума по налаживанию эффективного контроля за деятельностью государственных служащих потребуют от него значительных затрат времени и средств, тогда как участие в дележе выгод от установления такого контроля неизбежно примут все члены общества.

В целом государственная собственность затрудняет процесс возложения всех выгод и издержек экономической деятельности на индивида, её осуществляющего, и препятствует, по мнению представителей неоинституционального направления, достижению максимальной экономической эффективности в масштабах всего общества.

Впрочем, это отнюдь не означает, что государственная собственность всегда неэффективна. В концепции альтернативных затрат она будет предпочтительна по отношению к частной собственности, если обеспечить лучшее соотношение выгод-издержек.

Дата добавления: 2014-01-03