Изданы учебники, написан­ные по-русски и созданные с опо­рой на отечественный опыт обу­чения глухих детей

Благодаря курсу Александра I на либерализацию общественной жизни, ориентации монарха на европей­ские ценности и новинки оказалось возможным заимст­вование и перенос на российскую почву западного опыта создания специальных школ

Словом и делом на протяжении всей своей жизни Мария Федоровна дока­зывала подданным, что благотворительность может приносить истинную пользу, если движется искренним чувством милосердия, сострадания, любви к людям.

2.9. Александр I, воспитанный «по законам разума и в принципе добродетели»,приглашает в Россию Валентина Гаюи

Сменив на престоле убитого отца, Александр Павлович не на­рушил династических традиций и тотчас отменил распоряжения своего предшественника. Молодой император с первых дней цар­ствования взял курс на либерализацию общественной жизни. Освобождаются политические заключенные, и в их числе те, кто оказался заточен в монастыри и сумасшедшие дома. Вновь обре­тают гражданские права те, кто прежде по суду был поражен в них. Запрещены пытки, вводятся ограничения на телесные наказания, открываются гра­ницы, разрешается ввоз иностранных книг.

Манифест 1801 г. даровал право собственности на землю отдель­ным лицам всех сословий, исключая крепостных, благодаря чему но­вые социальные группы приобретали полный гражданский статус. Впервые появился департамент, отвечающий за просвещение россиян. Империю условно раз­делили на шесть учебных округов, учредили четыре вида учебных заведений: приходские и уездные училища, гимназии, университе­ты. Столица обрела Педагогический институт (1804), вслед за Деритским (1802) открываются Виленский (1803), Харьковский (1805) и Казанский (1805) университеты.

Александр I, как «интернациональ­но настроенный человек», живо интере­совался западными новациями и, как человек, воспитанный в «благоволении к роду человеческому, доброжелатель­ности ко всем людям», не мог не от­кликнуться на европейские эксперимен­ты в области обучения глухих и слепых детей. Особое внимание государя при­влекал Париж, доверенные лица обстоя­тельно сообщали в Санкт-Петербург обо всех французских новациях и пре­образованиях, в том числе упомянули и о существовании Королевского училища слепых. Узнав об уникаль­ном учебном заведении, Александр I загорелся желанием как мож­но скорее устроить нечто подобное в Северной Пальмире и при­гласил руководить новым делом непосредственно Гаюи¹. Благода­ря великому французу и в России откроются первые училища для глухих и слепых. Откры­ваются училища для глухих (1806) и училища для слепых (1807). Благодаря единоличному решению самодержца Россия, не накопившая опыта индивидуально­го обучения глухих и слепых, не имеющая частных заведений для этой категории учащихся, одной из первых открывает государственные специальные школы.

Предполагая пробыть в Петербурге несколько месяцев, Гаюи планирует поездку на 1804 г. и начинает обстоятельно готовиться к визиту, подробно обговаривая условия и детали проекта. За го­дичный, продолжительный по западным меркам, срок пребывания в стране энтузиаст предполагал:

• создать в российской столице аналог парижского Института для слепых, оснастив его всеми необходимыми приспособле­ниями, приборами и материалами;

· на примере приглашенного с собой незрячего ученика де­монстрировать россиянам как образовательные возможности незрячих, так и необходимость их обучения, с тем чтобы за­разить и увлечь идеями тифлопедагогики российские власти и общество;

· подготовить себе на смену преемника из русских подданных для последующего руководства институтом;

· организовать в пригласившей стране, чей император про­явил интерес к образованию слепых, печатание рельеф­ных учебников и книг для незрячих, обеспечить ими учи­лище.

Почти полгода парижанин не мог начать дело: два месяца иска­ли русского педагога, несколько месяцев — незрячих детей, три месяца министр просвещения граф П. В. Завадовский не имел времени ознакомиться с переданными ему бумагами. Предложение организовать обучение оказалось даже для столичного просвещенного населе­ния весьма экзотическим и не нашло отклика. Зная историю страны, нелепо ожидать от русского ба­рина, один раз увидевшего пишущего и считающего незрячего француза, попытки наладить обучение собственных крепостных, страдающих недостатком зрения. Слепые дети, безусловно, вызы­вали жалость у любого нашего соотечественника, многие россияне относились к ним участливо и могли поддержать милостыней, од­нако в душе противились мысли отдать слепого в школу.

Личные права и свободы человека на Западе и в России пони­мались по-разному, заметно отличались по уровню развития и степени поддержки населением системы образования, медицин­ской помощи, светского призрения, там личная свобода, граждан­ское право, образование осознавались ценностью уже многими, здесь единицами. В Российском государстве к началу XIX в. не сложились предпосылки, необходимые для на­чала специального обучения глухих и слепых детей.

Официальной причи­ной задержки открытия специальной школы чиновники искренне называли «отсутствие в России слепых»! Состоятельные родители из чувства стыда скрывали слепых детей по поместьям; дворовые городских усадеб держать больных детей при себе не имели права; малоимущие столичные горожане либо прятали слепца дома, либо давали ему в руки нищенскую суму и доверяли Божьему Провидению.

Не надеясь на по­мощь властей, Гаюи попытался разыскать учеников на церковных папертях, но не преуспел в своих стараниях. Те немногие, кого па­рижанин сумел найти, категорически отказывались «идти в шко­лу», не возымели действия и посулы учителя вознаграждать за уроки. На объявления Гаюи в столичных газетах отозвались лишь два родителя француза, служившие при дворе императора, — огранщик бриллиантов Кинэ и художник-де­коратор Дранже (их сыновья оказались слишком малы для приема и школу), откликов от русских семей не последовало.

Александр I разрешает открыть училище на 15 учебных мест (Гаюи просил на 25), которое передается в ведение попечителя Санкт-Петербург­ского учебного округа Н. Н. Новосильцева. Монарх щедро увеличил первоначальную сумму, выделенную на благотво­рительную акцию, добавив к капиталу училища (который, вклю­чая стоимость недвижимости, составлял к марту 1807 г. около 573 000 р.) единовременное пособие в 5185 р. На ежегодное содер­жание училища определили 14 150 р., иными словами, денег на ев­ропейскую диковину государь не пожалел.

Замысел Гаюи о введении совместного обучения мальчиков и девочек в силу некоторых особенностей официального помощника г-на Бушуева пришлось оставить, и в школу решили принимать мальчиков из бедных и богатых семей. Программы их обучения разнились меж собой: первых учили чте­нию, музыке, ручному труду и книгопечатанию; вторых, сверх на­званного минимума, — письму, истории, географии, поэзии; всем ученикам преподавался Закон Божий.

Гаюи считал важным:

· дать возможность всем слепым учиться, избавив их от тяже­лого и опасного бремени праздности, которая способствует формированию дурных привычек и пороков; объединить незрячих общей работой, полезной и обществу, и им самим;

· обеспечить неимущих слепцов заработком взамен жизни по­даянием;

· предоставить талантливым слепым из состоятельных семей возможность заниматься интеллектуальным трудом; сделать их максимально независимыми, создать предпосылки для са­мообразования и саморазвития;

· вернуть обществу праздные, но здоровые руки поводырей, живущих за счет благотворительности.

Он пола­гал, что результаты в обучении слепого станут убедительным дока­зательством образовательных потенций человека для молодежи, прежде всего той ее части, которую некоторые называли не спо­собной к наукам и ремеслам тех, кого общество признавало исключительно объек­том жалости и милосердного призрения. Отстаивая не­обходимость обучения незрячих, Гаюи доказывал государственную выгоду от этого предприятия тем, что за счет создания учебных и рабочих мест станет возможным расширить сферу деятельного призрения.

Россия не вняла страстным призывам парижанина, деятельное призрение не вызывало интереса, а о создании рабочих мест для слепцов и речи быть не могло.

2.10. Счастливый финал случайной встречи: в России открывается императорское училище для глухих детей

Дата начала официального обучения глухих — дня рождения отечественной системы специального образования — 14 октября 1806 г. (по старому стилю). России попыток обучения глухих вплоть до распоря­жения вдовствующей императрицы Марии Федоровны не зафик­сировано, по крайней мере, в доступных источниках подобных свидетельств найти не удалось. Зато монарх узнал о Парижском институте слепых, а узнав (честь и хвала Александру I), решил учредить не­что подобное в собственной столице. Приглашение Гаюи писалось летом 1803 г., но, пока тот собирался, Россия объявила Франции войну, в Петербург же парижанин прибыл непосредст­венно после позорного для России Аустерлица! Тем не менее Александр I все свои ранее данные обещания исполнил: здание под размещение училища выделили, кварти­ру и денежный оклад приезжему тифлопедагогу дали, все пред­ставляемые им проекты и финансовые сметы государь утверждал.

Судьба училища для глухонемых сложится не в пример удач­нее, его опекуном надолго станет вдовствующая императрица Ма­рия Федоровна и подчиненное ей ведомство. Петербургское учи­лище превратится в уникальный педагогический оазис, куда на протяжении всех лет его существования чиновникам Министерст­ва просвещения вход будет заказан. Начиналась же история учи­лища как в сказке: «Гуляла царица в саду и встретила глухого мальчика. Сжалилась государыня над несчастным и решила в школу отдать, для чего повелела пригласить из тридевятого цар­ства учителя...» Счастливым глухим мальчиком оказался один из шести детей генерал-майора Е. И. Мсллера¹ Александр, глухотой также страдали его брат и сестра. Семейство Меллеров не пришло в восторг от предло­жения отправить сына на чужбину, напротив, родители слезно попросили императрицу не забирать у них глухого ребенка. Сжалив­шись, государыня удовлетворила желание матери оставить мальчика в России, но не переменила решения организовать его обучение, найдя оригинальный способ исполнить задуманное. Мария Федо­ровна дает поручение срочно «выписать из заграницы одного из более известных профессоров, чтоб учредить в Петербурге Учили­ще глухонемых», дабы предоставить глухим братьям Меллерам возможность получить образование, не покидая пределов родины. Поручение Марии Фе­доровны в российскую столицу прибыл исполнять польский ксендз Зигмунд Анзельм, обладавший опытом практической рабо­ты в Венском институте глухонемых. Долгое время никому в Петербурге не нужный и уже отчаявшийся тифло­педагог Валентин Гаюи в силу случайной оказии пришелся «ко двору». Еще до приглашения к императрице тифлопеда­гог занялся индивидуальным обучением глухонемых детей, сохранились упоминания о его занятиях с дочерью генерала Михельсона и юным Польнером. Не считая себя достаточно компетент­ным в вопросах сурдопедагогики, Гаюи обратился за помощью к Сикару, и тот прислал из Парижа свою последнюю научную пуб­ликацию. Неожиданное поручение императрицы заставит Гаюи во­зобновить переписку.

Проявляя личное участие и милосердие, желая помочь конк­ретным людям, Мария Федоровна, в поле зрения которой удачно оказался талантливый иноземный ученый, не только «милостиво повелела» основать при царской резиденции в Павловске училище «в малом виде и притом как опытное», но и выделила на его устройство деньги из личных средств. Очным со­ветником императрицы, как мы знаем, оказался Гаюи, а заочным, по его же рекомендации, ректор Парижского института Роже Сикар. Опытный сурдопедагог делегирует в Россию для постановки учебного дела должным. Что касается Анзельма, то тот прошел стажировку не в Парижском, а в Венском институте глухих, а потому являлся сторонником венской методики обуче­ния неслышащих.

В 1807 г. Валентин Гаюи, полагаем, не без помощи государыни, откроет в Гатчине (неподалеку от Павловского училища глухих) и столь долгожданную школу для слепых.

Глава 3.

Обретение права на обучение глухими, слепыми и умственно отсталыми детьми. Становление отечественной системы специального образования.

Хронологические ориентиры (1801—1917)

1805 г. Открыт университет в Казани.

1801—1825 гг. Годы правления императора Александра I.

1806г. Основано первое учебное (опытное) училище для вос­питания и обучения глухонемых детей (Павловск).

1807г. Открыта первая школа для слепых детей (Гатчина).

1808г. Запрещена торговля крепостными на рынках и ярмарках.

1809г. Указ об обязательности высшего образования или про­хождения экзамена для получения высших гражданских ад­министративных постов.

1811 г. Основан Императорский Царскосельский лицей — за­крытое учебное заведение для детей дворян.

1815 г. Большая часть герцогства Варшавского по решению Венского конгресса присоединена к России под именем Царства Польского.

1819 г. Открыты университеты в Санкт-Петербурге и Харькове.

1827 г. Открыт университет в Хельсинки.

1828 г. Учреждено IV отделение государственной канцелярии, ведающее благотворительными заведениями и женскими училищами. Принят «Устав гимназий и училищ, состоящих в ведении университетов».

1833г. Опубликован Свод законов Российской империи (15 томов).

1834г. Открыт университет в Киеве.

1847г. Опубликована повесть А. И. Герцена «Доктор Крупов».

1848г. Создано Попечительство императрицы Марии Федо­ровны о глухонемых (в структуре ВУИМ).

1861 г. Отменено крепостное право (на момент его отмены об­щее число крепостных крестьян составляло более половины населения империи).

1864 г. Учреждено земство (выборные органы местного само­управления). Земства ведали народным образованием и здравоохранением (создали обширную сеть земских школ, больниц, фельдшерских пунктов, аптек). Земство ликвиди­ровано декретом Советского правительства (1918). Принят новый Устав начальных школ, увеличиваются права местной администрации, церкви и земства в школьных сове­тах; создание начальных школ и управление ими возложено на земство. Судебная реформа вводит равенство всех перед законом.

1864г. Утверждено новое Положение о гимназиях и прогимна­зиях. Гимназии разделили на классические, дающие право поступать в университет без экзаменов, и реальные, кото­рые готовили к поступлению в высшие технические учебные заведения.

1865г. Открыт университет в Одессе.

1868 г. Опубликован роман Ф. М. Достоевского «Идиот». Открыта военная прогимназия для малоспособных учащихся (Вольск, Саратовская губерния).

1870 г. Реформа городского самоуправления. Организацию образования и здравоохранения в черте города император поручает Городской думе.

1871—1872 гг. Реальные гимназии преобразованы в реаль­ные училища (6-летний цикл обучения) без права последую­щего поступления в университет.

1874 г. Введена всеобщая воинская повинность.

1881 г. Создано Попечительство императрицы Марии Алексан­дровны о слепых (в структуре ВУИМ).

1884 г. Введен контроль над всеми начальными школами, он поручается Священному синоду. Растет число церковно­приходских школ. Вводятся ограничения в высшем женском образовании.

1887 г. Министерство народного просвещения распространяет циркуляр о «кухаркиных детях», ставящий препятствие по­ступлению в гимназию «служанкиным, прачкиным и кухарки­ным детям».

декабрь 1895 — январь 1896 г. В рамках II Съезда русских деятелей по техническому и профессиональному образова­нию организована Секция «Призрение и обучение слепых, глухонемых и ненормальных детей» (Москва).

1897 г. Перепись населения Российской империи (общая чис­ленность— 129 млн.; городское население — 13%, сель­ское — 87%).

1908 г. Принят Закон об обязательном начальном обучении. Предполагалось его поэтапное введение в действие на про­тяжении 10 лет. В 1900 г. в начальных школах обучалось 4 млн. детей, в 1914 г. — 7,2 млн. детей, в том числе 2,3 млн. девочек.

1910г. Всероссийский Съезд деятелей по воспитанию, обуче­нию и призрению глухонемых (Москва).

1911г. Общеземский съезд по народному образованию (во­прос о необходимости специальных учреждений для дефек­тивных детей).

1917 г. Октябрьская социалистическая революция.

3.1. первые шаги на пути строительства отечественной системы специального образования, или История Опыта училища глухонемых

Первая российская специальная школа возникла по воле вдовствующей императрицы Марии Федоровны, матери Александра I, в загородной царской резиденции поблизости от Павловского дворца в октябре 1806 г. Государыня намеревалась организовать обучение глухонемых детей, и тотчас во исполнение ее желания в столице собрали 12 неслышащих отпрысков разного пола и возраста. Через три года школу перевели в Санкт-Петербург, придав ей с 1 января 1810 г. статус училища и подчинив Ведомству Санкт-Петербургского Опекунского совета. Тогда же в российскую столицу по рекомендации Сикара прибывает учитель Парижского института глухонемых Жан Батист Жоффре¹, с легкой руки кото­рого Опытное училище встанет на французские сурдопедагогиче­ские рельсы.

Парижанин изменил школьный устав, прежде всего разделив воспитанников на два класса: в один вошли дети из «благородных» семей, в другой — из «простых».

Прибывший не просто из другой страны, но из «другого време­ни» парижанин не считал глухонемоту основанием отказаться от соблюдения сословных правил при приеме воспитанников. По убеждению Жоффре, глухие дети из благородных семей в силу происхождения обладали правом на образование и достойные условия содержания в учебном заведении. Сиротам же и выходцам не из дворян не следовало предлагать жизнеустройство, которого они прежде не имели и не смогут достичь по завершении обуче­ния. Само зачисление в училище, по мысли француза, являлось для них привилегией, о комфорте и единой программе не могло быть и речи, а потому Жоффре предложил привычное (справедли­вое для западной культуры) сословное разделение воспитанников. В отыскании глухих Мария Федоровна испытала те же трудно­сти, что и Гаюи в розыске слепых детей в Санкт-Петербурге. В начале XIX в. в России был создан прецедент, благодаря которому впоследствии становится возможным и открытие специ­альных школ для иноверцев, и объединение детей разных сосло­вий, как и педагогов разных вероисповеданий, под одной крышей.

Формальное сравнение российского училища с западными ко­ролевскими институтами, безусловно, окажется в пользу отечест­венного заведения, никто из европейских монархов не проявил по­добной заботы о сиротах из простонародья.

Лидера официальной французской сурдопедагогики Эпе не убедили блестящие результаты учеников Якоба Перейра¹, и он не поддержал устный метод, отстаивая приоритет мимического. На тех же позициях остался преемник Эпе аббат Сикар, ставший кре­стным отцом Санкт-Петербургского училища. Его протеже Жоф­фре продолжал дело авторитетных предшественников, в силу чего, поработав немного по венскому методу, училище перешло на французский.

Успехи российских учеников впечатляли бывавших там гос­тей. Так, приглашенный на экзамен (1819) петербургский митро­полит Михаил¹ «был поражен разумными ответами экзаменую­щихся». Безусловный прогресс школы в первые двадцать лет ее существования обеспечили профессионализм Жоффре и «изуми­тельная, редкая, почти материнская заботливость» императрицы. Мария Федоровна «самолично рассматривала планы и сметы по ремонту училища», привлекала все новые источники для его фи­нансирования, озаботилась поиском профессионального садовни­ка, дабы устроить при школе фруктовый сад и парк. Императрица мечтала дать воспитанникам профес­сиональное образование, со временем преподавательский состав расширился за счет учителей рукоделия, мастеров «портняжного, столярного, токарного и литографного дела». Согласно духовному завещанию императрицы, в 1829 г. училище получило «святую икону и токарный станок»!

В 1824 г. дела принял серб Георгий Гурцов, с 1822 г. служив­ший в этом училище педагогом. В 1835 г. он разработал новый Устав, в котором учитывался накопленный опыт, вводились чет­кие правила комплектования. В сетке занятий появились такие предметы, как гимнастика, тан­цы, рисование. Отметим, что рисование и чистописание препода­вал глухонемой педагог, чье присутствие, безусловно, делало школьный климат более «мягким» для неслышащих учеников. Не забывали попечители и о здоровье воспитанников, «признано не­обходимым перевести детей на летнее время за город».

Конец 30-х гг. XIX столетия был ознаменован публикацией первых отечественных трудов по теории и практике сурдопедаго­гики.

В 1838г. бразды правления из рук
Гурцова перешли к В. Флёри.

Как сурдопедагог Флёри оказал­ся удивительно прозорлив: многие его предположения впоследствии получили научное обоснование и воплотились в практику.

Полтора столетия тому назад Флёри был убежден в том, что:

- необходим дифференцированный подход к обучению глухо­немых, позднооглохших и слабослышащих детей;

- необходимо учить глухих устной речи;

- при обучении неслышащего ребенка словесной речи необхо­димо сочетать различные формы речи, учитывая индивиду­альные особенности ученика;

- целесообразно более раннее (дошкольное) начало специаль­ного обучения детей с нарушением слуха;

- глухота не является препятствием к интеллектуальному и нравственному развитию ребенка.

Дата добавления: 2014-01-03