Концепции массовой коммуникации в западной социологии

Выделяют несколько этапов в истории социологии массовой коммуникации. Хронологически их границы – следующие:

1. этап – 20-30-ые годы ХХ века.

2. этап – 40-60-ые годы ХХ века.

3. этап – 70-ые годы ХХ века.

1 этап

На протяжении уже более чем полувека социологические исследования коммуникации развивались преимущественно в США в русле двух основных направлений. Первое из них связано с построением микроуровневых когнитивных конструкций, которые выступают в качестве основы упорядочения и обобщения эмпирических данных о результатах информационного воздействия, имеющего своей целью изменение политических установок, мнений, поведения на уровне индивидов. Второе направление сопряжено с построением макроуровневых моделей, концептуально отображающих содержание и тенденции развития процессов информационного воздействия и взаимодействия субъектов политики на уровне политической системы и общества в целом. Поскольку, в отличие от европейской традиции с присущим ей взглядом на политологию как на общую интегративную науку, включающую весь комплекс знаний о политике и ее взаимоотношениях с человеком и обществом, и отечественного обществознания со свойственным ему холизмом в понимании общества и соответствующей ориентацией на создание глобальных общемировоззренческих конструктов, англо-американская политическая и социологическая наука принципиально игнорирует нормативно-ценностные подходы как метафизические и признает в качестве научных лишь аналитические конструкты, которые можно подвергнуть эмпирической верификации, а также – добавим – нацеливается не только на изменение или прирост базисного теоретического знания, но и на его практическое применение с целью достижения реальных политических результатов, наиболее динамичное развитие в США получило именно первое направление социолого-политико-коммуникационных исследований.

При этом следует подчеркнуть, что в основе микроуровневых теории политико-коммуникационных процессов также лежит определенное ценностное и метафизическое представление о политической власти, которое предполагает наличие множества субъектов власти и влияния, в процессе конкуренции между собой достигающих консенсуса. В то же время макроуровневые модели обычно ориентируются на представление о власти как о конфликте между теми, кто обладает монополией на власть, и теми, у кого власти нет. Таким образом, микроуровневые теории политической коммуникации не менее ценностно нагружены, чем макроуровневые, однако нормы и ценности существуют в них в снятой форме. Неявно предполагается, что политическая коммуникация в том виде, как она сложилась в США к середине XX века, это и есть “политическая коммуникация вообще” и “политическая коммуникация как таковая”, и именно поэтому микроуровневые теории претендуют на универсальную применимость. Все остальные, “не-американские” формы политической коммуникации рассматриваются как социально и культурно специфичные, в то время как политическая коммуникация в ее североамериканском варианте выступает в качестве “нулевой точки отсчета” и считается культурно стерильной по определению.

Исследования политической коммуникации первоначально основывались на ранних концептуальных представлениях о массово-коммуникационных процессах, известных под образными названиями теорий “волшебной пули” (image of magic bullet) и “подкожной иглы” или “шприца” (image of hypodermic needle). Эти теории исходили из предположения об огромных, практически неограниченных возможностях информационно-пропагандистского воздействия на массовую аудиторию, которая в плане отбора сообщений ведет себя достаточно пассивно и по сути напоминает ожидающего пациента, чье состояние начинает меняться после получения дозы лекарственного препарата в виде инъекции. Одним из основоположников данной теоретической модели принято считать Г. Лассуэлла, который дал классическое определение массовой пропаганды как “молота и наковальни общественной солидарности”, сливающей миллионы атомизированных индивидов в единую “амальгамированную массу ненависти, веры и надежды”. В социологическом контексте подобная постановка вопроса об информационной “волшебной пуле”, которая, с одной стороны, всегда точно и безошибочно находит свою мишень, а с другой – выступает как единая система стимулов, порождающая единую систему реакций, тем самым полностью подчиняя себе весь общественный организм, со всей очевидностью представляла несомненный интерес и с точки зрения возможностей влиять на поведение избирателей через пропагандистское воздействие по каналам СМИ.

Однако существует позиция, согласно которой теория “волшебной пули” в действительности вообще не является научной теорией, а представляет фобию массового сознания, болезненно отреагировавшего на появление первого электронного СМИ – радио. В этом случае развитие исследований массовой политической коммуникации можно представить как постепенное преодоление этой фобии, которая находилась в явном противоречии с ценностной установкой на множественность субъектов власти и влияния. При наличии множества субъектов полное подчинение общественного организма какому-то одному из них выглядит достаточно абсурдно.

А сейчас мы выделим те концепции, которые репрезентируют каждый из этапов, отражают наиболее типичные черты в социологическом изучении массовой коммуникации. Обратимся к концепции У.Липмана, автора широко известной работы «Общественное мнение» (1922г.), представителя первого этапа, главным образом изучавшего воздействие СМИ на электоральное поведение.

Результаты исследований 70–90-х гг. ХХ века дают немало веских аргументов в пользу выводов о том, что СМИ и прежде всего телевидение способны воздействовать на ход и итоги избирательных кампаний множеством различных способов. Основное внимание в этих исследованиях уделяется анализу коммуникационных стратегий, используемых при проведении избирательных кампаний как на общенациональном, так и на региональном, местном уровне, и направленных на конструирование особой печатной и электронной “медиа-реальности”, с которой непосредственно имеет дело индивид. Данное направление политико-коммуникативных исследований восходит к трудам У. Липпмана, который еще в начале 20-х гг. первым указал на существование создаваемого СМИ псевдоокружения (psevdo-environment), замещающего рядовому члену общества его реальное окружение. Под воздействием СМИ в сознании индивидов возникает упрощенный, искаженный и стереотипизированный образ внешнего мира, который, наряду с самой реальностью, становится весьма существенным фактором, предопределяющим и мотивирующим их поведение в повседневной жизни. Из этих посылок исходит, в частности, “теория культивации” (cultivation) Дж. Гербнера и др., согласно которой СМИ, и в первую очередь телевидение, создают символический мир, который зрители склонны принимать за реальный. Применительно к ситуации проведения избирательных кампаний, с точки зрения “теории культивации”, особый интерес представляет анализ содержания и частоты повторяемости сообщений, касающихся формирования образов кандидатов на выборные должности.

Подобные сообщения, несомненно, оказывают непосредственное влияние на исход выборов, поскольку в современном мире для того, чтобы набрать необходимое число голосов избирателей и, следовательно, быть избранным, претенденту в первую очередь необходимо стать узнаваемым и запоминающимся. Однако роль образов, создаваемых СМИ, далеко неоднозначна и существенно варьируется в зависимости от конкретного политического контекста, в котором разворачивается избирательная кампания. В частности, “подогреваемый” интерес аудитории может смениться ситуацией ее “информационного пресыщения”, и кандидат, вначале набиравший популярность, к кульминационному моменту – дню голосования – может попросту “надоесть”. Как убедительно показал своим известным исследованием Л. Бартельс, избирательная кампания, вопреки классической теории рационального выбора, является динамичным процессом, в котором индивидуальные предпочтения часто меняются, делая коллективное решение весьма непредсказуемым.

Дата добавления: 2014-01-03