Третий этап будет представлен концепцией Герберта Маршалла Маклюэна

Герберт Маршал Маклюэн (1911-1980 гг.).

Г.Маклюэн первым обратил внимание на роль средств массовой коммуникации, особенно телевидения, в формировании сознания независимо от содержания сообщения. На основании этого он сделал вывод, что сообщением, передаваемым средством общения, является само это средство. По мнению Г.Маклюэна, телевидение - это не труба, по которой можно передавать все, что угодно. При передаче сообщения техническое средство не нейтрально, а передает сообщению свои свойства. Все, что передается по телевидению, само становится телегенным. Телевидение, собирая на экране все времена и пространства сразу, сталкивает их в сознании телезрителей, придавая значимость даже обыденному. Привлекая внимание к тому, что уже произошло, телевидение сообщает аудитории о конечном результате. Это создает в сознании телезрителей иллюзию того, что демонстрация самого действия ведет к данному результату. Получается, что реакция предшествует акции. Телезритель, таким образом, вынужден принимать и усваивать структурно-резонансную мозаичность телевизионного изображения. Телезрителю приходится соотносить разрозненные сообщения между собой, формируя “шарообразный космос мгновенно возникающих взаимосвязей”. На эффективность восприятия информации влияют жизненный опыт телезрителя, память и скорость восприятия, его социальные установки. В результате телевидение активно влияет на пространственно-временную организацию восприятия информации. Деятельность средств массовой коммуникации перестает быть для человека производной от каких-либо событий. Средства массовой коммуникации начинают в сознании человека действовать как первопричина, наделяющая действительность своими свойствами. Происходит конструирование реальности средствами массовой коммуникации. Средства массовой коммуникации, таким образом, формируют свое, мифологическое пространство. Исходя из этого, Г.Маклюэн на первый план выдвигает миф, как наиболее органичный для человека, живущего в условиях электронного окружения, способ восприятия мира. В мифотворчестве функционирования средств массовой коммуникации телевидение воспринимается как вещь, порождающая реальную телевизионную практику. Для телевизионного поколения само собой разумеющимися становятся убеждения, что средства массовой коммуникации вездесущи, всемогущи, всезнающи. Через средства массовой коммуникации потребитель проникается иллюзией собственной исключительности, проницаемости, просвещенности. Однако, усматривая в телевизионном поколении позитивные установки, Г.Маклюэн довольно пессимистично отзывался о его практических достижениях. Телевизионное поколение, по мнению Г.Маклюэна, с одной стороны, – творец настоящего, а, с другой, – его жертва.

Свою задачу в исследовании роли средств массовой коммуникации Г.Маклюэн видел в том, чтобы понять развитие элементов культуры как совокупности средств общения. Смена исторических эпох рассматривается им как переворот в развитии культуры, как смена типов коммуникации. Новое средство общения, понимаемое Г.Маклюэном как технологическое продолжение органов человеческого тела, оказывает обратное воздействие на человека. Полностью меняется весь сенсорный баланс – соотношение органов чувств в восприятии действительности, жизненный стиль, ценности, формы организации общества. Так, если эпоха племенного человека характеризовалась стесняющим общение господством устной речи, слиянием слова и дела, то распространение книгопечатания привело к торжеству визуального восприятия, формированию национальных языков и государств, промышленной революции. И в результате – к разобщающей людей узкой специализации. Появляется индустриальный человек, подверженный воздействию средств массовой коммуникации. Современная эпоха, по мнению Г.Маклюэна, начинается с появления электричества. С помощью средств массовой коммуникации электричество мгновенно связывает людей до образования глобального пространства, где все оказывается взаимосвязанным. Любой участник общения имеет возможность связываться с неограниченным числом реципиентов.

В широком историко-культурологическом контексте это означает, по Мак-Люэну, что коммуникативная технология определяет исторический тип культуры, задает мировоззрение и мировосприятие эпохи. Доминирущий в ту или иную эпоху канал коммуникации (устный, письменный, электронный) является в концепции этого автора основанием периодизации всей истории культуры.

Таким образом, Г.М. Мак-Люэн выделяет три эпохи, в которые преобладали соответственно устный, письменно-печатный и электронный типы коммуникации. Аудио-культура эпохи «устной речи» строится на «магическом мире слуха»: «устное слово чувственно-синтетично, что создает определенный сенсорный баланс «племенного» человека, существующего в резонирующем мире одновременных связей»²⁸. «Мифологический синкретизм» и патерналистские установки массового сознания», равно как и «растворенность индивида в родовом коллективе» обеспечивается суггестивностью слуха, его гораздо меньшей избирательностью по сравнению со зрением: «каждый видит свое, звуковой же ряд - один на всех»²⁹.

Следующая эпоха - это эпоха «видеокультуры», «культуры зрения». Появление книгопечатания приводит, с одной стороны, к возможности селекции информации и критицизму («в то время как от звучащего голоса не уйти, читать можно то, что угодно»), с другой - к индустриализации культуры, массовому тиражированию образцов и стандартов, и в итоге - к «механистическому фрагментарному псевдо-единству видео-культуры, пришедшему на смену аудио-органичному единству»³⁰. Это эпоха сенсорного «разделения сознания», распространения рациональности и индивидуализма, в социальном плане - период появления национальных государств³¹.

В современном обществе М. Мак-Люэн видел, как уже отмечалось, преобладание коммуникации на основе электрических (электронных) средств. «Мозаичность телевидения действует как «синэстетическая сила», объединяющая чувства и возрождающая роль тактильности. <...> В электронный век наружу выводится нервная система, поглощающая, распространяясь в планетарном масштабе, пространство и время»³². Масс-медиа, способные мгновенно передавать информацию, создают ситуацию «всеобщей включенности», возвращая индивида на новой технологической основе в общность, на этот раз не племенного, а глобального человеческого масштаба. Обозначая эту общность ставшей знаменитой метафорой «глобальной деревни», Мак-Люэн с оптимизмом оценивал перспективы электронной эпохи в плане создания «раскрепощенного и беззаботного мира», в котором человечество может стать единой семьей.³³ Тем не менее, исследователь видел и подчиняющий характер массовых коммуникативных технологий, которые «формируют наши мысли, структурируют наш опыт и определяют наши взгляды на окружающий мир»³⁴.

Угрожающие тенденции М. Мак-Люэн связывал с использованием суггестивных возможностей, заложенных в комбинации аудио- и визуального каналов. Известно, что, «зрительный образ воспринимается реципиентом как «объективный» и «самодостаточный». Реципиенту кажется, что увидев происходящее своими глазами, он полнее и правильнее его понимает и истолковывает»³⁵. При этом упускается из виду, что монтаж, перспектива съемки, выбор кадра и его формат способны «переформатировать» событие в том ракурсе, который соответствует замыслу журналиста. Кроме того, наложение на видео-картинку «голоса за кадром» «создает весьма сильное (сколь и нередко обманчивое) впечатление полной достоверности информации, в то время как голос - как был, так и остается авторитарным, с прежним успехом используя свой суггестивный потенциал»³⁶.

Средства массовой коммуникации начинают выполнять функции идеологического, политического влияния, организации, информирования, просвещения, развлечения, поддержания социальной общности.

Ещё одна концепция, к которой мы обратимся, концепция Д. Мак -Куэйла

Д.МакКуэйл
Массовая коммуникация и общественный интерес: к вопросу о социальной теории структуры и функционирования медиа*

* McQuail D. Mass Communication and Public Interest: Towards Social Theory for Media Structure and Performance. In: Cmwley D., Mitehell D. Communication Theory Today. Polity Press, 1994. P. 241-254.

Предлагаемые рамки нормативных принципов структуры и функционирования средств массовой коммуникации исходят из следующей посылки. Так или иначе, от средств массовой коммуникации ожидают, что они будут служить «общественным интересам» или «общему благосостоянию» (...) Зачастую они имеют более широкое и долгосрочное общественное влияние в целом, особенно в вопросах культуры и политики. Поэтому средства массовой коммуникации вполне обоснованно могут рассматриваться ответственными за то, что они делают, или что им не удалось сделать, даже против их свободного выбора. Это предположение иногда используется самими средствами информации, когда они выборочно или условно высказывают претензию на использование своих значительных общественных возможностей и ожидают в качестве результата определенные права и привилегии. Подобные идеи имеют оппонентов, стоящих на либертарианских политических и экономических позициях. В то же время идеи эти пользуются серьезным влиянием. Сейчас они «работают» во многих демократических обществах, приводя иногда к общественному вмешательству различного рода — правового или экономического.

Предположение о потенциальной ответственности средств массовой коммуникации перед обществом не связано с представлением о какой-либо единственно возможной форме их функционирования, или предпочтительности с точки зрения общества одних целей или эффектов их деятельности над другими. Это также не означает, что средства массовой коммуникации обязаны следовать определенной версии «потребностей общества» или выполнять миссию, определенную политиками. Достаточно сказать, что в демократическом обществе, очевидно, существуют основания того, чтобы спорное заявление рассматривать через соотнесение с некоторыми широко распространенными ценностями и в соответствии со специфическими обстоятельствами. Содержание последних состоит в том, что средства массовой коммуникации должны или не должны делать некоторых конкретных вещей по причинам широкого или долгосрочного выигрыша для общества.

В целом концепция общественных интересов является изменяющейся и отчасти противоречивой. Причем, без направляющей посылки об общественной роли средств массовой коммуникации чрезвычайно сложно обсуждать вопросы социально-нормативных принципов последних. Если такое предположение сделано, то надо иметь некоторую версию, хотя бы предварительную, относительно критериев их функционирования. Проблема состоит в переходе от представления об общественных интересах в целом к их интерпретации в терминах реалий средств массовой коммуникации.

Имея в виду сказанное выше заметим, что предлагаемые критерии не являются универсальными. Страны, на опыте которых они основаны, (в основном Северной Америки и Западной Европы) обладают некоторыми общими характеристиками. Им присущи условия политического плюрализма, доминирующими здесь являются капиталистические отношения и зачастую смешанные формы институтов массовой коммуникации. Структура и функционирование средств массовой коммуникации в большинстве этих стран является предметом широких общественных дебатов. Общественный контроль внедрялся в практику или защищался на основе идей «общественного интереса». Также здесь же наблюдаются процессы дерегулирования и расширения сферы влияния рынка. Это предполагало исследования различного уровня и широкие дебаты. В целом, существующие ограничения в этом вопросе определяется наличием статус-кво между владельцами собственности и общими рамками электоральной демократии. С учетом данных ограничений, артикулируется весьма широкий спектр ожиданий от или от имени «общества».

Последнее и послужило основанием предлагаемых ниже подходов. Именно разнообразные принципы, составляющие рамки анализа, могут послужить основанием социальной теории средств массовой коммуникации.

Дата добавления: 2014-01-03