Особенности развития идеи государственности во второй период истории русского права

Приступая к изучению второго периода, условно называемого "Московским", следует себе уяснить несколько исходных моментов, тех общих идей, которые успел выработать Дух народа к этому времени. Татарский погром, пережитый древнерусским государ­ством, не мог не отразиться на институтах государства и права и общем состоянии народа. Однако еще в прошлом столетии была высказана аргументированная точка зрения, что влияние ига во всех сферах жизни было минимальным.

Кроме того, сейчас есть мнение (Л.Н.Гумилев), что вообще никакого татарского погрома не было, а был карательный рейд татар против тех русских князей, которые поддержали на Калке половцев­куманов - врагов татар. Сработал старый закон ассоциации: друг моего врага - мой враг. Безусловно эта точка зрения звучит довольно резко, расходясь с традицией отечественной историографии по основному пункту: отвергает антагонизм между Степью и Русью. Логика ее дает новое объяснение, но не ревизует историю целиком, как это может показаться. Скорее, Л.Н.Гумилев просто противостоит традиции, по силе равной пресловутому "общественному мнению" -одной из самых глупейших форм рассудочного мышления - "common sense", как говорят англичане - самые рассудочные люди на земле. Но при этом вольно или невольно Л.Н.Гумилев создает свою собственную традицию, чтобы с ее помощью бороться против традиции старой. Получилось так, что версия о симбиозе Степи и Руси идеологична настолько, насколько идеологична школа, утверждающая обратное. Выход поэтому лежит в путях аргументации, чем мы и займемся в дальнейшем.

Далее, татарское господство нам представляется скорее не способом противостояния экспансии Запада с помощью экспансии Востока, на чем, может быть, невольно настаивает Л.Н.Гумилев, проблема несколько глубже. Перед нами картина трагической ошибки Рюрикова дома (в данном случае тезис евразийцев о вырождении князей в этот период нами принимается безоговорочно - все вместе они оказались неспособны адекватно отреагировать на угрозу, как с Запада, так и с Востока), пошедшего по пути языческой модели организации власти.

Пожалуй, только один князь Рюрикова дома - Александр Ярославович (Невский) понял весь трагизм ситуации, в которой оказался народ, и сделал отсюда правильный вывод. Этот великий князь и человек искал опору в татарах; это несомненно; несомненно

также и то, что он ее в них нашел. Так, А.В.Экземплярский утверждает: "Защищая Северо-Западную Русь от соседей - немцев и финнов, Александр обращал свои взоры и в противоположную сторону, где требовались уже не меч и крепкая рука, а серебро и золото: летописи, между прочим, ставят ему в похвалу, что он "не остави пути отца своего", посылал в Орду выкупать пленников, "много злата и серебра издава на пленных". Вообще слава о нем, а особенно о его богатырских подвигах распространилась повсюду. Так что - по словам летописца -даже моавитские (монгольские) жены именем его стращали детей." См.: Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период, Т.1, Спб, 1889, С.33.

Однако, как мы видим, пока его связь с татарами носит односторонний характер, характер подчинения. Сверх того, мы не можем утверждать, что Александр Невский уже тогда осознал идею политэтнической основы России - Евразии; скорее им владело чувство самосохранения и сохранения Руси, но сохранять, как известно, можно по-разному. Александр выбрал сохранение через развитие и контакты, а не через отгораживание глухой стеной. У него была альтернатива - попросить помощи у папы и раствориться вместе с Русью среди латинизированных к тому времени западных славян. Он пошел по другому пути. Пути синтеза.

Эта идея, как известно, встречается уже у Нестора. Он ее отрефлектировал, но развития его рефлексия не имела. Обычно указывают также на "Слово о полку Игореве" как пример развития идеи единства, но "Слово" до сих пор в науке не признано подлинным произведением XII столетия. Есть и у нас сомнения на этот счет. Очень уж не по годам зрелой выступает в этом произведении мысль о единении.

Так же и с Александром Невским, мы не видим пока еще в его действиях следов влияния высшей идеи. То, что он делает, соответствует духу того времени - признает вассальную зависимость от татар. Но способ взаимодействия с отличным народом у Александра звучит по-современному. Он не противопоставляет Степь Руси, он пытается создать основу для их синойкизма. Позже, уже в Московскую эпоху, этот modus vivendi будет основной константой государственной жизни. Девиз московских князей мог бы звучать: не отвергать и не противопоставлять, а привлекать и притягивать к себе.

Но вернемся к понятию государства на Западе и на Востоке Европы. Они и тогда уже были антиподами. Если варварский Запад к тому времени уже от государственных учреждений варваров стремился к утверждению, мы бы даже сказали, к оправданию общемирового государства на основе феодальной лестницы типа "Reges sunt vassali ecclesiae..." (Фома Аквинский), то для Руси не

существовало такой иерархической модели. Она сразу же была поставлена в жесткие рамки собственного самосознания. Татары заставили русских вспомнить о былом единстве русской земли, короче говоря, татары заставили русских смотреть внутрь себя, а не искать оправдания собственного существования вне себя, как это случилось на Западе.

Но не все русское племя смогло подняться до такой высокой степени просветления. Юг и Запад русского племени посчитал для себя возможным подпасть под влияние языческой (!) тогда еще Литвы. Это тем более поразительно, ибо довольно большая часть монголов была христианами, правда, несторианского толка. Христианином, например, был второй каан Монгольской империи -Гуюк; причем довольно ревностным, как и его мать Туракина. На печати Гуюка было вырезано: "На небе Бог, на земле Гуюк". Христианином был Спартак, следующий после Батыя хан Золотой Орды и т.д.

Но дикий литовский язычник почему-то оказался предпочтительнее. В результате значительная часть русского племени оказалась за бортом истории. Юг и Запад русского племени не смог утвердить себя в ойкумене географической - парцелльный вид существования его хорошо известен. Восток и Север пошли по трудному, многострадальному пути соединения с пространством понятия духа, выработав, таким образом, грандиозную идею умиротворения пространства: применение степи с лесом, равнины с горами. Так что немцы XVIII столетия скорее ошибались, когда говорили, что Бог даровал им небо, а русским землю. Для русских небо и земля соединились в одной точке задолго до того, как на Западе появились жалкие попытки отражения "града небесного" (Бл. Августин) на практике. Когда же протестантский дух, выслушав все доводы Сатаны, провозгласил себя зависимым от тавтологических определений свободы, истинное государство окончательно деградировало.

И последнее, пожалуй, что можно заметить про этот период. Московские князья закладывают в это время одну отечественную традицию формирования единого государства. Они строят его жестоко и крепко, прессуя людей в сословия, тасуя их, как колоду карт, не останавливаясь на уже достигнутом. Именно с этой поры идет на Руси практика переселения народов, прозванная "выводом". Московские Рюриковичи переселяли целые волости по какому-то одному им известному плану, чтобы лишить бояр и княжат опоры в земле, они отнимали у них родовые вотчины и заменяли их пожалованными. Аристократия была поставлена в те же рамки, что и их дворня - будущие дворяне. Они будут служить там, куда пошлют. Вот фундамент, на котором смогла построиться огромная держава.

Ближайшая аналогия, заметим, традиция древнего Вос­тока. Фараоны, сколько нам известно, первыми прибегли к этому -вывели, например, всех евреев из Иудеи в Египет. Активно такой способ управления практиковала и Ассирия. Москва очень рано (в сравнении со своим политическим возрастом) выработала в себе имперскую доминанту, хотя, конечно, никогда переселение (вывод) не носило при самодержавии столько уродливых черт, как при коммунистах.

Итак, в фундаменте мироощущения (есть очень хорошее немецкое слово "Weltanschauung") людей Московского царства этого периода нет места эгоизму и тщеславию западного человека, "издерганного нервным чувством собственного достоинства", как когда-то едко заметил К.Н.Леонтьев. Здесь нет славы ради славы земной -здесь тяжелый труд: земские сидения, ратные страдания и т.п.

Крестьянство не отстает от феодалов. Мужик несет тягло так же, как несет службу боярин. Вот в чем, кстати, корень крестьянских волнений и бунтов. Когда правительство в разные периоды русской истории, одержимое бесом либерализма, бросало целое сословие на произвол судьбы, отдавало его на съедение дворянству, тогда мужики восставали, они требовали себе справедливости: службы великому государю как и все. Они успокаивались только тогда, когда получали уверения, что служа дворянству, они все же несут государеву службу, служа службу его слугам.

Дата добавления: 2014-01-03