I. Случайность и необходимость. Может ли эволюционная теория быть теорией направленного прогресса? 5 страница

В сущности биологическая эволюция изначально запрограммирована на такой результат природой собственно жизни - самоограничением пространственной редупликации организмов в качестве условия их прогресса и индивидуализации. Как заметил Л. Берталанффи, "полная индиви­дуальность... сделала бы невозможным размножение" (541). Однако биоло­гическая сущность как интегральное образование не сводится к этому ограничению. Имея и более широкий план - самосохранение, - она все же оставляет живому в лице попавшего в описываемую ситуацию вида шанс выйти за свои рамки и стать основой социальности. Какой его признак или - теперь уже - какое средство самоограничения редупликации как выражение собственно жизни может быть непосредственно снято социаль­ным?

Известно, что механизмы внутрипопуляционной регуляции у животных в ходе прогрессивной эволюции приобретают все более экономичный, дистантный, сигнальный характер, не требующий непрерывного и прямого фи­зического "выяснения отношений", и оказываются в целом не менее эф­фективными, чем непосредственное насилие. В этом свете наиболее биологичной и одновременно отвечающий развиваемым здесь представлени­ям кажется гипотеза Б. Ф. Поршнева о том, что древнейшие предки челове­ка в силу превосходящей подвижности их нервных процессов имели "ги­гантские возможности активного воздействия... на центральную нервную систему [других] животных, на их высшую нервную деятельность" (542) и затем, "в высочайшей мере освоив сигнальную интердикцию в отношении зверей и птиц, наконец, возымели тенденцию все более распространять ее и па себе подобных" (543), что повлекло за собой два следствия: бурную дивергенцию палео- и неоантропов и развитие у последних нейрофизиологических механизмов противодействия "командам" как палеоантропов, так и представителей собственного вида.

Эти команды или "сигналы не соответствуют первосигнальным стиму­лам и реакциям и, следовательно, подавляют их " (544), так что владею­щий такими сигналами индивид способен, не причиняя другому индивиду прямого физического ущерба, блокировать в принципе любые его биологи­чески целесообразные действия, оттормаживая управляющие ими импульсы его первой сигнальной системы. Биологически целесообразно для индиви­да всё, что способствует его репродукции, и с появлением универсального средства торможения здоровых животных рефлексов отношения физи­ко-химического (редупликация) и собственного жизненного (её самоогра­ничения), очевидно, достигают предела, дальше которого чисто биологи­ческое сохранение вида, где такое средство используется и внутри по­пуляции, становится крайне проблематичным. Невозможна в рамные биологии и его редукция, поскольку оно одновременно является средс­твом защиты от превосходящих в остальном хищников и главным средством поддержания нужных отношений с видами-конкурентами (среди которых - и владеющие тем же оружием).

В этом своеобразном тупике универсализации биотических отношений могли, однако, предприниматься "перемежающиеся реципрокные усилия воздействовать на поведение другого и противодействовать этому воз­действию... [причем] ни на одной из противоположных друг другу побед невозможно было остановиться" (545), и потенциал усложнения таких сиг­нальных отношений индивидов в популяции был практически безгранич­ным (546). Его результатом стала способность одного индивида не просто тормозить активность другого, но, преодолевая его сопротивление это­му, навязывать ему разнообразные конкретные действия, не диктуемые его первой сигнальной системой и не имеющие для него непосредственно­го первосигнального смысла, а затем - самому (!) производить такие действия, противопоставляя их тем, которых требовал от него партнер по этому своеобразному диалогу. Эта уникальная стадия "животного нао­борот" (547) парадоксальна тем, что попытки разблокировать первую сиг­нальную систему, вернулись на уровень чисто биологической целесооб­разности, ведут к развитию ее системы-антагониста. Если допустить, что через последнюю прошли в качестве сигналов действия с вещами, выступавшими здесь не в том значении, в каком они могли бы в то время служить раздражителями в первой сигнальной системе, эта система-антагонист должна была стать в конечном счете нейрофизиологической осно­вой абстрактного мышлении, отражения того в вещах, что непосредствен­но вообще не является раздражителем - общего, сущности, причины и т.п., стать второй сигнальной системой, которая в сочетании с весьма развитым инстинктивным трудом и сделала человека разумным (548).

По-видимому, способность индивида самому блокировать свою первую сигнальную систему и явилась тем универсальным признаком непосредс­твенного животного предка человека, в котором оказалась сфокусирован­ной и подготовленной к социальному снятию собственно жизнь, а через нее - и жизнь в целом. Под грузом этого признака соответствующие по­пуляции должны были буквально коллапсировать, испытывай колоссальное внутреннее напряжение и подвергая своих членов очень интенсивному и очень ее естественному отбору в направлении формирования прежде всего тех структур мозга, которые могли бы, приняв этот груз на себя, вы­нести его за чисто биологические рамки. Внутрипопуляционные отношения закономерно перерастали при этом уже не в новую версию биоценотических отношений, а в отношения социальные, и это в принципе не требова­ло внешних потрясений биосферы и массовых вымираний - все совершилось на магистрали развития, которая все "взяла на себя".

Заметим, что концепция Б. Ф. Поршнева, вероятно, потому до сих пор остается невостребованной антропологами (549), что воспринимается ими вне адекватного ей философского контекста, каким является, на наш взгляд, конкретно-всеобщая теория развития как интегрального прогрес­са. Заметим также, что его концепция, вероятно, имеет в этом контекс­те и обратную силу, позволяя глубже понять то, что происходит как при окончании эволюции в направлениях ограниченного прогресса, так и на значительно удаленных от фазы антропогенеза ступенях ее главной ма­гистрали.

Вообще же взгляд "снизу вверх" на направленность и закономернос­ти биологической эволюции, на котором построены этот и предыдущий разделы главы, должен быть дополнен взглядом "сверху вниз" - со сто­роны конечного результата эволюции. Это сняло бы многие шероховатости предложенного нами подхода, и мы надеемся сделать это в будущем, по­лагая, однако. что некоторые новые аспекты решения проблемы нам все же удалось выявить и обосновать.

Заключение.

Дата добавления: 2017-01-14