Возрастные часы в контексте социальных норм

Развитие в период взрослости

В развитых странах на период взрослости приходится три четверти человеческой жизни. Обычно мы делим этот период на 3 возрастных подпериода, или 3 стадии:

• ранняя взрослость (от 20 до 40 лет);

• средняя взрослость (от 40 до 60);

• поздняя взрослость (от 60 и дальше).

Но даже эти возрастные ориентиры далеко не всегда точно соответствуют сложившемуся в ходе жизни субъективному представлению человека о должном поведении. Социоэкономический статус, городская или сельская среда, этническая принадлежность, исторические периоды, войны, экономическая депрессия и другие жизненные факторы, как правило, сильно влияют на решения, ожидания и поведение взрослого человека. Взрослые, зарабатывающие на жизнь физическим трудом, к 30 годам могут ощущать себя в расцвете сил, а к 50 – стариками. В противоположность им, люди, умственного труда могут судить о себе, и обычно так о них судят другие, по тому, каков их жизненный опыт, способность к зрелому аналитическому мышлению и насколько они уверены в своих силах; признание и благосостояние могут прийти к ним лишь после 40-50 лет, а продолжать продуктивно работать они способны и после 60. Границы подпериодов взрослости, определяются, отчасти, социальным классом: чем он выше, тем больше вероятность, что человеку доставляет удовольствие «задержаться» с переходом от одной стадии к другой.

При отсутствии возрастных маркеров нам ничего не остается, как обратиться к понятиям возрастных часов и социальных норм и к способности взрослого человека справляться с критическими жизненными событиями.

Возрастные часы выполняют функцию внутренней временной диаграммы, своего рода «расписания жизни»: сверяясь с ними, мы определяем, насколько медленно или быстро продвигаемся вперед относительно социальных событий. Если мужчина в возрасте 35 лет все еще учится в институте, он может чувствовать, что отстает от сверстников, тогда как думающая об отставке 35-летняя женщина может ощущать, что значительно обогнала своих сверстниц. Возрастные часы также дают нам знать о том, когда в нашей жизни должны произойти определенные события. Если они случаются раньше или позже того срока, который мы считаем подходящим, возможно, нам будет тяжелее с ними справится, чем когда события происходят вовремя. Отчасти потому, что мы получаем больше поддержки со стороны сверстников, когда все делаем своевременно. Другими словами, у нас есть встроенные ожидания, ограничения и принуждения применительно к разным стадиям жизни, которые мы относим и к себе, и к другим. Хотя эти границы могут иногда иметь под собой психологическую основу, чаще они все же социальны по своей природе. Например, наблюдая за тем, с какой гордостью мужчина представляет свою новорожденную дочку, мы реагировали бы по разному, в зависимости от того, сколько лет отцу – 25 или 55. Учитывая возраст новоиспеченного отца, мы бы по-разному истолковали мотивации этого мужчины и его жены, и, соответственно, вели бы себя по отношению к ним неодинаково.

Однако, рассматривая изменения, произошедшие в американской семье за последние 10-20 лет, Ньюгартены (1987) приходят к выводу, что произошло «размывание границ традиционных периодов жизни», в результате чего сегодня возрастные часы менее строго предписывают время наступления основных событий жизни человека, чем это было в предыдущем десятилетии. Многие люди возвращаются к учебе в 35, 45 и даже в 60 лет; все больше супружеских пар, которые не торопятся иметь детей, пока им самим не исполнится далеко за 30; а браки, разводы и повторные браки случаются в любом возрасте. Если в 1950 году 80% мужчин и 90% женщин считали, что мужчине лучше всего жениться от 20 до 25 лет, то в 1970 с этим согласились лишь 42% мужчин и женщин. Исследователи полагают, что мы превращаемся в «безразличное к возрасту» общество, в котором члены одной возрастной когорты вовлечены в разнообразную деятельность и широкий круг событий.

Дата добавления: 2015-07-13