Особенности традиционной тувинской культуры

Центров как гарант функционирования традиционной тувинской культуры: проблемы и перспективы

(от древних истоков до начала XXI века)

Традиционную духовную культуру составляют сложнейшие феномены мировидения и самоощущения народа, его коммуникационные и поведенческие модели, ценности, обычаи и обряды. Современное обращение к традиционной духовной культуре открывает новое видение перспектив не только для самого тувинского народа, но и для России в целом. Это и выработка ценностных ориентаций, и гармоничное жизнеустройство в природе, и исторический опыт гуманизма и толерантности.

Человеческая культура возникла как особая форма передачи и сохранения опыта, с помощью которого люди адаптировались к окружающей среде и обеспечивали себе возможность выжить. Общество имело целью сохранить свой род, а средством для достижения этой цели была создаваемая им культура.

Поскольку традиционная духовная культура тувинцев неразрывно связана с материальной, являясь ее следствием и продолжением, следует дать самые общие сведения о ней, в частности о хозяйственно-культурных типах кочевников. В Туве к началу XX века сложилось, по мнению С. И. Вайнштейна, три хозяйственно-культурных типа [1, с. 138].

Для основной части тувинского этноса характерен хозяйственно-культурный тип кочевых скотоводов (точнее: его горно-степной центрально-азиатский подтип), представленный в горно-степной зоне Тувы и большей частью - около 95 % - всего населения. «Хозяйство основывалось на кочевом скотоводстве (мелкий и крупный рогатый скот, лошади, в отдельных районах яки, верблюды), которое сочеталось с ограниченным орошаемым земледелием и охотой, а также домашним производством и ремеслом. Основным жилищем служила войлочная юрта. Сходный ХКТ был характерен также для части монголов, бурят, киргизов, алтайцев и ряда других кочевых скотоводческих народов» [2, с. 238].

Для восточных тувинцев, или тувинцев-тоджинцев, характерен ХКТ охотников-оленеводов тайги, точнее - его саянский горнотаежный подтип. Хозяйство основывалось на охоте и оленеводстве, собирательстве и в небольшой мере - рыболовстве. Основное жилище - чум.

На пограничной территории между горно-степными и горно-таежными районами (в бассейнах рек Бий-Хема и Каа-Хема) для малочисленной группы тувинского населения характерен таежно-степной саяно-алтайский подтип ХКТ охотников-скотоводов. Одна часть занималась преимущественно охотой, другая - пастбищным скотоводством (разведением лошадей и крупного рогатого скота). Существенное значение имело собирательство и в небольшой мере - рыболовство. Жилищем служил чум. Безусловно, для общей характеристики материальной культуры тувинцев принято брать ХКТ кочевых скотоводов. Рассматривая вопрос о его генезисе, С. И. Вайнштейн выделил два этапа. «Первый - ранний этап, или этап формирования ХКТ, второй -поздний этап, или этап существования сложившегося ХКТ. Ранний этап продолжается до середины I тысячелетия н. э., поздний этап охватывает период от середины I тысячелетия н. э. до этнографической современности» [3, с. 303].

Все в культуре тувинцев неразрывно связано не только с кочевым образом жизни, но и традиционным жилищем - юртой.

Юрта – основа традиционной культуры тувинцев, одно из важнейших достижений материальной культуры кочевников. «По всей вероятности, изобретение юрты и, несомненно, ее распространение относятся к середине I тысячелетия н. э. и связаны с древнетюркской средой. Это было одним из весьма крупных достижений культуры кочевников, знаменовавших переход от раннекочевнического к позднекочевническому этапу ее развития. Назовем такое жилище юртой древнетюркского типа»[4, с. 317]

О том, как тесно связана материальная и духовная культура кочевников, говорит и традиция ориентации входа их традиционного жилища на восток - священную сторону тюркских народов. «Указанием бытования древнетюркской традиции - «перед - это восточная сторона» и в культово-мифологических представлениях служит расположение всех древнетюркских намогильных и поминальных сооружений, в частности каменных баб, «лицевой стороной» всегда обращенных строго на восток. Древние кыргызы также считали восток передней стороной; в частности, именно с восточной стороны их курганов ставились каменные стелы» [5, с. 168].

Юрта представлялась в мировоззрении тувинца как уменьшенная копия его космоса, его мира, имела сакральный верх и низ, начало и конец, места для почетных людей и для простых, вход, за порогом которого находились злые духи, места для мужчин и женщин.

Традиционное жилище тувинцев повлияло на все части духовной культуры тувинцев: мифологию, религию, этику, этикет, традиции воспитания, обрядность и на развитие видов художественного творчества: декоративно-прикладного, музыкального, бытование фольклора и многое другое.

Мифология является фундаментальной составляющей любой культуры. Жизнь человека с момента его рождения и до смерти в русле этнокультурной традиции обеспечивала спецификацию формирования и культивирования мировоззренческих основ в процессе усвоения традиционного образа жизни, типа мышления, передававшихся в течение многих веков от одного поколения к другому внеинституциональным путем, через познание мифологических констант. Миф, как первая форма рационального постижения мира, способствует созданию специфических способов взаимоотношения с ним, со Вселенной.

Русский ученый и путешественник Г. Н. Потанин, побывавший в Туве в 1879 году, писал: «монгол и урянхаец видят в урочище цельное и нераздельное тело: горы, скалы, вода, лес, степь этого урочища - как будто его неотделимые члены. Такое урочище живет самостоятельной жизнью; у него есть душа. Так как урочища сливаются в целые страны, то рядом с представлением о духах мелких урочищ в народном воображении создаются духи, соответствующие этим обширным представлениям... Наконец, представление об окружающем нас мире расширяется до представления обо всей земле, о целой природе; в мире духов этому представлению соответствует у сальджак-урянхайцев - Оран Телегей» [9, с. 23]. Чтобы понять особенности мироощущения тувинцев традиционного общества, необходимо рассмотреть мифологические архетипы.

Исходя из месторасположения людей во вселенной, ближайшими соседями им были духи, которые делились на добрых и злых. Это связано с древней религией - анимизмом. К разряду добрых духов относились хозяева местности: тайги, гор, воды, огня, дерева и т. д., всего, что видел человек. Наиболее могущественными духами тувинцы, как и древние тюрки, считали духов воды и огня. Поклонение воде выражалось в запрете бросать в нее что-либо грязное, умываясь, люди отворачивались, чтобы грязь с лица не попадала в воду. Женщинам запрещалось входить в нее, чтобы не осквернять. Место соединения рек также считалось священным, подобно началу - истоку. У слияния рек не разрешалось резать скот и время от времени следовало опрыскивать его молоком и бросать в воду что-нибудь из молочных продуктов.

Огонь – вторая стихия, которую тувинцы особенно выделяли и почитали. Что бы они ни пили и ни ели, они должны были первым делом бросить лучшие куски в огонь или опрыснуть его. В него нельзя было выливать воду, плевать, мочиться, бросать мусор. Во время свадьбы невеста должна была в юрте свекра совершить обряд чажыг - окропить домашний очаг маслом, чтобы огонь разгорелся сильнее. Если заболевало животное, раскладывалось два костра, и больное животное проводили между ними, чтобы изгнать духа болезни.

Хозяин местности - дух, которого относили к добрым, однако, если не проводить обряды - дагылга (освящения местности) с жертвоприношениями, хозяин местности мог нанести вред человеку. Образ этого духа чаще всего представлялся в двух вариантах: старый человек с белой бородой или красивая молодая женщина в белой одежде на белом коне. Так, наш информант сообщил, что хозяйка самой высокой в Туве горы Монгун-Тайга представлялась людям в виде женщины на белом коне, играющей в белые камни с хозяином другой горы - Кызыл-баштыг [10,с. 87]. По сообщению же другого информанта С. Б. Шомбула, хозяин этой горы - белый старец на белом коне, причем раньше, в 30-50-е гг., люди его видели, в последнее время он никому не показывался.

Надо отметить и особое отношение тувинцев к медведю, которого они называли «праотцем всех людей, господином земли и воды, защитником слабых». Н. Ф. Катанов записал далее рассказанные его информантами несколько легенд о медведе. По одному сообщению, «медведь прежде был человеком, сильно пил водку и за свою бездеятельность был превращен в медведя»; другое сказание гласит, что «в древнее время было два человека: муж и жена, которые надели навыворот шубы и стали лизать друг друга, желая сделаться эрликами (чертями), за это Эрлик-хан (сатана) превратил их в медведей и прогнал к людям на землю». Н. Ф. Катанов отметил, что тувинцы конца XIX века, обращаясь к медведю, просили о милости к людям и не ели мяса медведя, считая его человеком. Он писал также, что не ели они и налима, который тоже, как считалось, был в прошлом человеком. Не питались они и другими видами рыб, считая их «народом водяного духа» [11, с. 302].

С мифологическими представлениями связано и наличие у тувинцев традиционной клятвы. По сообщению Н. Ф. Катанова, «медведь, волк, собака, налим и прочие входят в формулу клятвы урянхайцев. Клянущегося заставляют лизать головы: медвежью, волчью и собачью; заставляют также лизать наконечники стрелы и острие ножа сбоку. Кто произнесет ложную клятву, тому не удастся застрелить ни одного зверя» [12, с. 132].

Злые духи - это тема, практически не исследованная в настоящее время в тувиноведении, за исключением работ русских путешественников XIX века и собранной автором данной работы информации во время экспедиций по Туве. Неизвестны их сферы влияния, их внешний вид, взаимоотношения с человеком, причины появления, а также место и роль в традиционном мировоззрении тувинцев - достаточно совершенной системе, исключающей все лишнее и незначительное.

В традиционной культуре тувинцев природа выступает как источник жизни, природа eсть некое связующее звено между микрокосмом и макрокосмом. Человек следует природе, выражает свое отношение через обряды и обычаи. Оберегая и почитая её, тем самым он становится частью природы. Природа формирует человека, а человек в соответствии с полученными образцами строит свою целостную картину мира. В этой связи с живым космосом степей, гор, рек, лесов формируется кочевая картина мира тувинцев.

Знакомство с тувинскими народными традиционными танцами убеждает, что тувинский народ с древних времен жил с высокой правдой и красотой в душе. Основными факторами, определяющими становление тувинского народно-сценического танца, являются отдаленность от крупных центров и природно-климатические условия. Именно с этим и тувинский этнос сообразует свои занятия и тип хозяйства и на этой же основе складывается система обрядов, верований, обычаев, танцевального фольклора [1, с. 26].

Искусство берет свое начало в глубине веков. В его основе лежало стремление человека отразить мир доступными ему средствами, охарактеризовать окружающую природу, мир животных, род своих занятий, трудовые взаимоотношения и быт. В культуре тувинцев закрепились черты анимализма, и они оказали сильное воздействие на последующее развитие тувинского искусства. До сих пор коренное население Тувы считают животных, зверей, их повадки и жизнь в природе наивысшим проявлением красоты и гармонии бытия. Черты анимализма можно проследить, например, в творчестве художников эпохи тюрков, но в иной, стилизованной форме – орнаменте [6, с. 22].

Образы родной природы занимают центральное место в фольклоре тувинцев, отражаясь в широко бытующих звукоподражаниях голосам животных и птиц.Несмотря на распространение буддизма, вера в духов природных явлений, силу и справедливость законов природы всегда была более значимой в жизни тувинцев. Проводниками между миром духов и миром людей выступали особые члены общества — шаманы. Традиция шаманства не была утрачена и продолжается в современной Туве. Шаманский обряд (камлание ) является важной составляющей традиционной культуры. В структуре камлания отмечается трехчастность (по принципу «медленно — быстро — медленно»), наблюдается определённое сочетание канонических и импровизационных элементов. Главным способом связи с духами природы для шамана выступает звук.

Суммируя различные сведения о проведении шаманских обрядов в Туве, можно выделить различные виды звуко-музыкальной составляющей шаманского камлания, это: 1) ритмичная музыка бубна (звучание которого различается множеством нюансов); 2) звуковой фон («звеняще-шелестящий»), создающийся за счет ударов друг о друга во время движений шамана разнообразных металлических подвесок и других прикрепляемых деталей на его костюме; 3) игра на варгане (демир-хомус); 4) звукоподражания различным животным и птицам; 5) особые виды свиста; 5) мелодические речитации; 6) специальные напевы (алгыш), индивидуальные для каждого шамана; 7) горловое пение (хөөмей). Для традиционного шаманского камлания в Туве характерны исключительно сольная форма, отсутствие респонсорного типа пения и дифференциации фоноинструментов по типу «обрядовые — необрядовые» (что типично для народов Севера).

Музыкальная культура тувинского шаманства представляется особой формой обрядовой музыки, теснейшим образом переплетённой с другими пластами традиционной культуры устного типа, что и позволяет исследователям тувинского шаманизма применять по отношению к нему термин «шаманский фольклор».

Основная жанровая систематика музыкального фольклора тувинцев, впервые представленная в исследовании А. Аксёнова, была уточнена З. Кыргыс. Однако, за рамками данных классификаций остались: өскүстүң ыры (песня сироты), алгыш (шаманский напев), тоол (эпос, сказка), хөөмей (горловое пение), хотя они также являются важными составляющими вокальной культуры народа. Создание объединяющей систематики всех жанров традиционной музыкальной культуры (с включением фольклорных и обрядовых форм, а также инструментальных наигрышей) — самый проблемный вопрос тувинского музыкознания, назревший к началу XXI века. До сих пор обойдена вниманием исследователей область детского песенного фольклора, не решён вопрос об историческом развитии жанров.

Как мы видим, тувинский фольклор мало изучен вследствие сложности самого обрядового комплекса, а также в связи с архаическими проявлениями в обрядах, трудно поддающимися пониманию. Все это и обусловило малоисследованность обрядовой поэзии, с чем ныне столкнулись фольклористы. Многое в ней остается не выясненным и спорным, требующим дополнительного изучения.

В тувинской фольклористике приоритетным направлением до нынешнего времени остается изучение эпических жанров. Обрядовая же поэзия представлена лишь в отдельных этнографических работах, главным образом в контексте рассматриваемых авторами проблем. Между тем обрядовый фольклор тувинцев представляет собой сложный и многогранный комплекс, включающий в себя слово, музыку и действие. Однако в тувинской фольклористике еще не разработана теоретическая база изучения обрядовой поэзии, не выявлена взаимосвязь фольклора и обряда.

С древнейших времен на территории Тувы зародилось и развивалось своеобразное музыкальное искусство, формировавшееся на протяжении многих веков в контексте устойчивого хозяйственно-культурного типа кочевого скотоводства. К началу XX столетия традиционная музыкальная культура тувинцев как специфическая самобытная форма отражения быта и хозяйственной деятельности, материальной и духовной культуры, истории и мировоззрения народа сохранились в своей первозданности и представляла собой сложный звуковой мир, соответствующий этническому звукоидеалу. Традиционная музыка воплощала представления народа о свойствах звуков, о возможностях восприятия и их воспроизведения, об их организации и о воздействии тех или иных звуковых построений на окружающий мир и на самого человека.

Музыкальное наследие Тувы периода новейшей истории включает в себя различные явления: традиционные формы музыкального фольклора и культовой музыки мировых религий (буддизма и христианства), академические жанры композиторского творчества новоевропейской традиции, авторское песнетворчество широкого круга так называемых «самодеятельных» композиторов и разнообразные формы современной массовой музыкальной культуры.

В области песенных жанров тувинская музыка демонстрирует связь с тюркоязычными народами, а в области «сказываемых» жанров фольклора (эпос, сказка, пословица, благопожелание) — с монголоязычными.

На основе всего вышеизложенного можно сделать выводы о высокой сохранности архаичных элементов культуры в Туве, постепенно исчезнувших у родственных народов в процессе их активного взаимодействия с русскими поселенцами Сибири, а также в ходе миграций, отдаляющих их от центра азиатского мира.

Основными видами тувинского народного искусства были скульптура малых форм, художественная обработка металла, роспись и резьба по дереву, тиснение и аппликация по коже, орнаментация войлока. Народное искусство, воплощённое в изделиях из дерева, войлока, камня, металла, кости, было традиционной принадлежностью кочевого быта. Юрта кочевника могла быть очень бедной, во многих из них никогда не сверкал дорогой перстень, не красовалось отделанное серебром седло, но почти в каждой семье можно было увидеть детскую игрушку, любовно вырезанную в народных художественных традициях, и деревянное ведёрко, покрытое по обычаю нарядным резным узором. Прекрасные, тончайшей ювелирной работы традиционные тувинские изделия, украшавшие быт владетельных и богатых скотоводов, также были сделаны руками простых мастеров и являлись достоянием народной культуры.

С серединных 1990-х годов идет активный процесс нового развития старых традиций: в искусстве работают мастера, коллективы, идет передача знаний, подрастают новые поколения мастеров; в области религии – функционируют различные организации шаманов, буддистов; в социальной сфере в целом присутствуют родовые объединения. Многие из этих движений поддерживаются властью республики, на проведение различного рода мероприятий и работ получают дополнительные средства из местного бюджета, в том числе в рамках официальных мероприятий единой тематики в течение года («Год хоомея», «Год игила»). В целом финансирования не так много, как хотелось бы участникам процесса, но есть легитимные основания для работы, есть поддержка от государства, есть возможности для получения внебюджетного финансирования, нет строгих идеологических ограничений, нет цензуры, – есть все основания для дальнейшего развития, а также для качественного изменения.

В 1992 году в Туве состоялся первый Международный симпозиум по горловому пению, собравший ученых и практиков со всего мира, в том числе из Франции, Японии, Канады, Голландии, Финляндии. С тех пор симпозиум созывается регулярно и сопровождается конкурсом исполнительского мастерства горловиков. Сегодня изучением традиционной музыкальной культуры тувинцев занимается Международный научный центр «Хоомей», преподавание хоомея осуществляется в школах, кружках, на факультативах учебных заведений республики. В. Ю. Сузукей отмечает, что, несмотря на некоторые успехи, касающиеся правда, больше зрелищных форм, в сфере культуры, в частности, искусства, постепенно теряются подлинные формы. Например, необходимость адаптации вкусам современных потребителей, тенденция к коммерциализации, склонность к синтезу с другими культурами – ведут к выхолащиванию традиций исполнительства, мастерства. Традиционные формы начинают сливаться с формами массовой культуры. Это не может не тревожить исследователей, культурных деятелей, политиков.[17, с. 58-62]

В современной Туве среди значительных достижений во всех сферах хозяйственной и культурной жизни успешно развиваются профессиональные формы искусства, но народное искусство тувинцев, сложившееся в течение веков, не утратило своего значения и в наши дни, когда быт изменился — осёдлость пришла на смену кочеванию, современный дом заменил юрту, а украшения фабричного производства легко приобрести в каждом магазине. И теперь можно увидеть на улице посёлка или города всадника, сидящего в традиционно декорированном седле, или девушку с серьгами, сделанными тувинским кузнецом-ювелиром. Интерес к народному искусству растёт с каждым годом и в самой Туве, и за её пределами. Этот живой и всё возрастающий интерес к своему национальному наследию, к искусству в частности, результат быстрого и полнокровного развития культуры тувинского народа, его национального самосознания. Совершенно очевидно, что народное искусство – это не только искусство прошлого, но и составная часть современной культуры Тувы.

Подводя итоги, сделаем следующие выводы.

В духовной жизни тувинцев сохраняются веками устоявшиеся обряды. Обряды и традиции тувинцев, складываясь и отшлифовываясь в течение многих столетий, донесли до нас бесценные свидетельства народного мировосприятия, взгляды предков на природу и попытки воздействовать на нее силой слова. Фольклор тувинцев является составляющей традиционной культуры, одной из этнических характеристик, сохранившейся до наших дней и бытующей наряду с явлениями современной цивилизации.

Изучение обрядов и обрядовой поэзии тувинцев как уникального архаичного пласта народной культуры позволяет приблизиться к пониманию всей системы традиционного фольклора, проследить мифологические истоки верований и культов. Разработки по обрядовой культуре могут в дальнейшем послужить также сохранению исторической памяти народа, его духовных ценностей и национальных традиций.

Тува имеет богатую историю и самобытную культуру, уходящую своими корнями в глубь веков. История Тувы прошла через определенные стадии социального и духовного развития и внесла свой посильный вклад в развитие общечеловеческой культуры. Бережно сохраняются у тувинцев жанры народной художественной культуры: легенды, предания, сказки, песни, пословицы и поговорки, загадки.

Возрождение национальных традиций и обычаев является актуальным на сегодняшний день. Республика Тыва – не исключение. Веками тувинцы рождались и жили в юртах, в ней формировались традиционные нормы поведения, многие из которых стали сегодня элементами тувинских правил хорошего тона. У тувинцев с течением веков сформировалась своя традиционная культура, правила и нормы поведения.

Дата добавления: 2015-07-13