КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Кому: Кристиан Грей 5 страница
— Кристиан... Кожей ощущаю его победную улыбку. — Мне взять тебя так? — спрашивает он, прижавшись губами к уже затвердевшему соску. — Ты же знаешь, я могу. — Он с силой втягивает, и я вскрикиваю — наслаждение пронзает, словно копьем, от груди до паха. И я ничего не могу сделать. — Да, — лепечу я жалобно. — Детка, это было бы слишком легко. — Пожалуйста... — Шшш. — Он проходит зубами по подбородку, губы перелетают ко рту, я хватаю воздух и замираю. Его язык вторгается в мой рот, рыщет, осваивается, ведет себя похозяйски, но и мой не сдается — бросается ему навстречу, вступает в схватку. У меня во рту вкус джина, Кристиана Грея и моря. Он хватает меня за подбородок, удерживает, не позволяет отвернуться. — Не дергайся, детка. Мне нужно, чтобы ты не дергалась, — шепчет он. — Я хочу видеть тебя. — Нет, Ана, нет. Так ты больше почувствуешь. — Он входит в меня, медленно, чутьчуть. Я бы ответила, подалась навстречу, но не могу пошевелиться. Он выходит. — Аа! Кристиан... пожалуйста! — Еще? — дразнит он хрипловатым шепотом. — Кристиан! Он снова входит в меня и снова выходит, продолжая целовать и крутить мои соски пальцами. Наслаждение уже достигает критической черты. Нет! — Ты меня хочешь, Анастейша? — Да, — молю я. — Так и скажи, — шепчет он, дразня меня снова и снова. — Да, я хочу тебя, — всхлипываю я. — Пожалуйста. Тихий вздох над ухом. — Раз хочешь, то и получишь. Он приподнимается и вторгается в меня со всей силой. Я вскрикиваю, мотаю головой, мечусь, а он атакует снова и снова, выбрав целью мое самое чувствительное место. Ощущения переполняют меня, сладкая боль наслаждения заливает меня всю, а я не могу двигаться. Он замирает, потом начинает водить бедрами по кругу, и это движение передается мне, расходится во все стороны и вглубь.
— Почему ты не повинуешься мне, Ана? — Прекрати, Кристиан. Перестань... Он не обращает внимания на мои мольбы, ввинчивается все глубже, потом медленно выходит и снова вторгается. — Отвечай. Почему? — шипит он, и я смутно понимаю, что он уже скрипит зубами. Я вскрикиваю неразборчиво... это уже слишком. — Отвечай. — Кристиан... — Ана, мне нужно знать. Он снова входит в меня, на всю глубину, и во мне нарастает напряжение: оно раскатывается, поглощает, разбегается кругами из глубины меня, достигает каждой части тела, каждого впивающегося в кожу браслета. — Не знаю! — выкрикиваю я. — Потому что могу! Потому что люблю тебя! Пожалуйста, Кристиан! Он громко стонет, и ритм его атак ускоряется, а удары проникают все глубже. Я пытаюсь впитать все, но волна слишком велика, слишком сильна, и она затопляет меня. Мой мозг взрывается... тело взрывается... я хочу вытянуть ноги, хочу контролировать надвигающийся оргазм — и не могу. Я беспомощна, я — его, только его, я обречена подчиняться и следовать его желаниям... Слезы наворачиваются на глаза. Напряжение разрывает меня изнутри. Я не могу остановить его. Я не хочу его останавливать... я хочу... я хочу... о нет... о нет... это... — Вот так, — рычит сквозь стиснутые зубы Кристиан. — Вот оно, детка, почувствуй! Я как будто взрываюсь, и не один раз, но несколько; меня сотрясает очередь взрывов, и я кричу во весь голос, а меня разносит на кусочки оргазм, меня опаляет огненный всепоглощающий вал. Я выжжена, разбита и растерзана, слезы текут по лицу, меня сотрясает дрожь затихающей пульсации. Все еще оставаясь во мне, Кристиан поднимается на колени, подтягивает меня к себе и изливается в мое еще дрожащее лоно. Здесь все смешалось, здесь ад встретился с раем, здесь гедонизм дал себе полную волю. Кристиан срывает повязку и целует меня. Целует глаза, нос, щеки. Сжимает ладонями лицо, слизывает слезы.
— Я люблю вас, миссис Грей, — выдыхает он. — Хотя вы и сводите меня с ума — но с вами я чувствую себя живым. У меня нет сил ответить, открыть глаза или рот. Кристиан бережно поднимает меня и кладет на кровать. Я лепечу чтото неразборчивопротестное. Он встает с кровати и отстегивает наручники. Освободив меня, осторожно растирает мои лодыжки и запястья, потом ложится рядом и заключает в свои объятия. Я вытягиваю ноги. Как же хорошо! Да, такого оргазма у меня еще точно не было. Хммм... Так вот оно какое, трахнаказание от Пятидесяти Оттенков Кристиана Грея. Мне определенно нужно почаще нарушать правила. Пробуждаюсь от того, что хочется в туалет, аж невтерпеж. В темноте открываю глаза. Где я? В Лондоне? В Париже? А, да, на яхте. Чувствую, как она покачивается и поскрипывает, слышу негромкий рокот двигателей. Мы кудато идем. Странно. Кристиан рядом, перед ним — ноутбук. На нем белая льняная рубашка и слаксы, на ногах — ничего. Волосы еще влажные, наверное, после душа. Я улавливаю запах геля и самого Кристиана... Ммм... — Привет. — Он смотрит на меня сверху теплым взглядом. — Привет. — Я застенчиво улыбаюсь. — Сколько я проспала? — Час или чуть больше. — Мы на ходу? — Я подумал, что если мы обедали в последний раз на берегу, ходили на балет и в казино, то будет неплохо для разнообразия поужинать и на борту. Тихий вечер а deux. Я усмехаюсь. — Куда идем? — В Канны. — Ладно. — Я вытягиваюсь, преодолевая некоторую одеревенелость. Занятия с Клодом, как бы ни были хороши, к такому не готовили. Я осторожно поднимаюсь — надо навестить туалет. Торопливо набрасываю на плечи шелковый халатик. Почему я робею? Откуда это смущение? Кристиан наблюдает за мной, но когда я смотрю на него, он, хмурясь, отворачивается к ноутбуку. Чемто недоволен? Я рассеянно мою руки, вспоминаю прошлый вечер в казино, и в какойто момент полы халата вдруг расходятся. Шокированная, я смотрю на себя в зеркале. Что еще за хрень! Что он со мной сделал?
Глава 54
под маленькой грудью — на этот раз Кристиан зашел слишком далеко. Я выхожу из ванной и, не глядя в его сторону, иду в гардеробную. Снимаю халат, надеваю спортивные штаны и балахон. Потом распускаю косичку, беру с полки щетку и расчесываю спутанные пряди.
— Анастейша! — Я слышу в его голосе беспокойство. — Ты в порядке? Делаю вид, что не слышу. Нет, не в порядке. Теперь, после того, что он сделал, купальник до конца медового месяца мне уже не надеть, а о безумно дорогом бикини можно просто забыть. При мысли об этом ярость вспыхивает с новой силой. Да как он смеет? Ладно, он еще узнает, в каком я порядке. Злость кипит, клокочет и плюется. Я тоже могу вести себя как подросток! Вернувшись в спальню, бросаю в него щетку, поворачиваюсь и ухожу, успев, однако, отметить и недоуменное выражение, и отменную реакцию — Кристиан вскидывает, защищаясь, руку, и щетка, ударившись о предплечье, падает на кровать, не причинив существенного вреда. Я вылетаю из каюты, взбегаю по трапу на палубу и решительно шагаю на нос яхты. Надо успокоиться. Ночь темна, воздух напоен тропическими ароматами. Легкий ветерок несет запахи моря, цветущего жасмина и буген вилли. «Прекрасная леди» легко, без малейших усилий скользит по сонному, цвета кобальта, морю. Держась за деревянный поручень, смотрю на далекий берег, где перемигиваются крохотные огоньки. Я делаю глубокий целительный вдох и чувствую, как в меня входит покой. Еще не слышу шагов, но уже ощущаю его присутствие. — Злишься, — шепчет он. — Вы так догадливы, Шерлок! — И сильно злишься? — Примерно на пятьдесят по десятибалльной шкале. Соответствует, а? — Это уже безумие. — Он, похоже, удивлен. — Да. От оскорбления действием, — цежу я сквозь зубы. Кристиан молчит. Я поворачиваюсь с недовольной гримасой — он смотрит на меня настороженно и даже с опаской. Судя по тому, что не сделал даже попытки дотронуться, чувствует себя неуютно. — Послушай, ты должен это прекратить. Не старайся подчинить меня в одностороннем порядке. Ты довел до меня свою точку зрения. На пляже. Очень показательно, насколько я помню. Он молча пожимает плечами и обидчиво ворчит: — Ну, больше снимать не будешь. И это оправдание того, что он сделал? Я испепеляю его взглядом.
— Мне не нравится, что ты оставляешь отметины. Тем более столько! Все, ввожу запрет! — А мне не нравится, что ты раздеваешься на публике. И я тоже ввожу запрет! — Вот и договорились. Посмотри! — Я спускаю балахон и демонстрирую верх грудей с темными полукружьями засосов. Кристиан не сводит с меня глаз. Он еще не видел меня такой и, не зная, что делать и чего ожидать, держится настороженно. Неужели не понимает, что натворил? Неужели не понимает, насколько он нелеп и смешон? Мне хочется накричать на него, но я сдерживаюсь — не хочу слишком давить. Кто знает, как он поступит. В конце концов Кристиан вздыхает и поднимает руки в примирительном жесте. — Ладно, ладно.Я понял. Слава богу! — Хорошо! Он приглаживает ладонью волосы. — Извини. И, пожалуйста, не злись. — Наконец-то раскаялся. И говорит моими же словами. — Ведешь себя иногда как мальчишка, — вычитываю я упрямо, но уже беззлобно, и Кристиан это чувствует. Подходит ближе, поднимает осторожно руку, убирает мне за ухо прядку. — Знаю, — мягко соглашается он. — Мне еще многому предстоит научиться. На память приходят слова доктора Флинна: «Ана, в эмоциональном плане Кристиан — подросток. Он совершенно пропустил эту фазу своей жизни. Всю энергию он направил на достижение успеха в бизнесе и преуспел в этом выше всех пределов. Но в эмоциональном плане ему бы еще играть в салки». Я немного оттаиваю. — Не только тебе, нам обоим, — вздыхаю я и кладу руку ему на грудь. Кристиан держится стойко, даже не вздрагивает, но напрягается. Кладет свою руку поверх моей, смущенно улыбается. — Я только сейчас узнал, что у вас, миссис Грей, верная рука и хороший глаз. Раньше я этого не замечал, но, с другой стороны, я постоянно недооценивал вас. Вы постоянно меня удивляете. Я вскидываю бровь. — Получила хорошую практику с Рэем. И метаю, и стреляю метко, так что вы возьмите это себе на заметку, мистер Грей. — Постараюсь, миссис Грей. А еще позабочусь о том, чтобы все потенциальные метательные предметы были прибиты и у вас не было доступа к огнестрельному оружию. — Он глуповато улыбается. Я хитровато улыбаюсь в ответ. — Что-нибудь придумаю. Я находчивая. — Этого у тебя не отнять, — шепчет Кристиан и, отпустив мою руку, обнимает меня за талию. Притягивает к себе, тычется носом в мои волосы. Я тоже обнимаю его и чувствую, как уходит напряжение. — Прощен? — Ая? Он улыбается. Да. — И ты тоже. Мы стоим, держа друг друга в объятьях. Злость прошла, обиды не осталось. Мальчишка или нет, пахнет он хорошо. Ну как тут устоишь? — Проголодалась? — спрашивает Кристиан чуть погодя. Я закрываю глаза и опускаю голову ему на грудь. — Да. Умираю от голода. Такая... ээ... бурная ночь, вот аппетит и разыгрался. Вот только одета я для ужина неподходяще. — Штаны и балахон определенно не то, в чем, по мнению моего мужа, следует появляться в столовой. — На мой взгляд, ты выглядишь вполне прилично. К тому же на этой неделе яхта наша, и мы можем одеваться, как хотим. Считай, что сегодня на Лазурном берегу вольный вторник. А еще я подумал, что мы могли бы поесть на палубе. — С удовольствием. Он целует меня, довольный тем, что заслужил прощение, и мы рука за руку идем к носу, где нас уже ожидает гаспачо. Стюард подает крембрюле и незаметно ретируется. — Почему ты всегда заплетаешь мне волосы? — спрашиваю я из любопытства. Мы сидим рядом, по одну сторону стола, и моя нога лежит на его ноге. Кристиан тянется к десертной ложке, но, услышав вопрос, останавливается, смотрит на меня и хмурится. — Не хочу, чтобы твои волосы за что-то зацепились, — говорит он негромко и ненадолго задумывается. — Наверно, привычка. Брови его вдруг сползают к переносице, зрачки расширяются, в глазах вспыхивает тревожный огонек. Ему что-то вспомнилось? Но что? Наверняка что-то неприятное, болезненное. Что-то из детства. Я наклоняюсь, протягиваю руку, касаюсь его губ. — Неважно. И мне это не нужно. Я только из любопытства спросила. — Подкрепляю слова теплой улыбкой. Он смотрит на меня настороженно, потом заметно расслабляется. Я снова наклоняюсь и целую его в уголок рта. — Люблю тебя. — Он улыбается своей смущенной страдальческой улыбкой, и я таю. — И всегда буду любить. — И я тебя, — тихо добавляет он. — Даже если я буду непослушной? — лукаво спрашиваю я. — Именно потому, что ты непослушная, — усмехается Кристиан. Прорубаю ложечкой корку из жженого сахара на де серте и качаю головой. Пойму ли я когданибудь этого человека? Ммм, какое вкусное крембрюле! Стюард убрал тарелки, и Кристиан достает бутылку розового и разливает по бокалам. Я оглядываюсь и, убедившись, что рядом никого нет, спрашиваю: — А что ты имел в виду, когда говорил, что в туалет ходить не надо? — Ты и вправду хочешь знать? — Кристиан сдержанно усмехается, глаза его похотливо блестят. — Так что? — Глядя на него из-под ресниц, я подношу к губам бокал. — Чем полнее мочевой пузырь, тем интенсивнее оргазм. Я краснею. — Да? Понятно. — Ну что ж, это многое объясняет. Он снисходительно, с видом знатока улыбается. Удастся ли мне обойти в чем-то этого Мистера Секс знайку? — Да. Ну тогда... — Я отчаянно пытаюсь сменить тему, но не нахожу подходящего предмета. Видя мое замешательство, Кристиан сам приходит на помощь. — Чем займемся вечером? Есть предложения? — спрашивает он с кривой усмешкой. Решай сам, а я готова на все. Может, хочешь проверить на практике эту свою теорию? Пожимаю плечами. — Я знаю, чего ты хочешь. — Он отставляет свой бокал, поднимается и протягивает мне руку. — Идем. Я встаю, и Кристиан ведет меня в главный салон. На журнальном столике, на подставке — его айпод. Кристиан щелкает кнопкой и выбирает мелодию. — Потанцуй со мной. — Он привлекает меня к себе. — Если настаиваешь... — Настаиваю, миссис Грей. Мелодия плавная, яркая. Что-то латинское? Кристиан начинает двигаться, подхватывает ритм и увлекает меня за собой. Мы кружим по салону. У исполнителя теплый, тягучий голос, как сладкая карамель. Песню я точно знаю, но вспомнить название не могу. Кристиан вдруг роняет меня, и я испуганно взвизгиваю и тут же смеюсь. Он улыбается, у него веселые, чуть лукавые глаза. Он снова подхватывает меня и кружит. — Хорошо танцуешь, — говорю я. — Вот мне бы так. Он загадочно улыбается, но ничего не говорит. Думает о ней, о миссис Робинсон, женщине, учившей его танцевать и... трахаться. Давненько я ее не вспоминала, наверное, со дня рождения Кристиана. Насколько мне известно, деловых отношений они больше не поддерживают. Та еще училка, с неохотой признаю я. Он снова роняет меня, но подхватывает и целует в губы. — Мне будет недоставать твоей любви, — повторяю я вслед за сладкоголосым певцом. — А мне еще больше, — говорит он и снова кружит меня по комнате, а у меня от его слов кружится голова. Песня кончается, и Кристиан смотрит на меня сверху. Глаза его уже не смеются — они темны и полны желания. Я не могу дышать. — Пойдем в постель? — шепчет он с такой надеждой и мольбой, что у меня разрывается сердце. «Ты ведь уже получил мое согласие на все две с половиной недели назад», — хочется сказать мне. Но я знаю: это он так извиняется и хочет еще раз убедиться, что после недавней ссоры у нас все в порядке. Я просыпаюсь. В иллюминаторы светит солнце, по потолку прыгают, отскакивая от воды, солнечные зайчики. Кристиана не видно. Я с улыбкой потягиваюсь. Я готова терпеть секснаказание хоть каждый день, если за ним следует сексмакияж. Решить, что из этого мне нравится больше, не так-то просто. Поднимаюсь и иду в ванную. Открываю дверь — Кристиан стоит перед зеркалом, голый, если не считать полотенца на поясе, и бреется. Он поворачивается и улыбается, ничуть не смущенный моим вмешательством. Я уже знаю, что Кристиан, когда остается один, никогда не запирает двери. Наверняка у этого существует объяснение, но копаться в еще одной тайне у меня нет ни малейшего желания. — Доброе утро, миссис Грей, — говорит он, излучая благодушие. — И вам доброе утро. Мне нравится наблюдать за ним в такие моменты, смотреть, как он поднимает и выдвигает вперед подбородок, как выбривает его расчетливыми, длинными движениями. Я ловлю себя на том, что бессознательно подражаю ему: оттягиваю вниз верхнюю губу, провожу пальцем под носом. Он поворачивается — одна половина лица еще покрыта мыльной пеной — и подмигивает. — Нравится? Ох, Кристиан, я могла бы любоваться тобой часами! — Одно из моих любимых занятий, — признаюсь я, и он, наклоняясь, быстро целует меня, оставляя на щеке пятнышко пены. — Еще разок, а? — грозно шепчет Кристиан, поднимая бритву. Я поджимаю губы, нарочно хмурюсь. — В следующий раз воспользуюсь воском. Вспоминаю, как он обрадовался в Лондоне, когда узнал, что я из любопытства сбрила волосы на лобке. Разумеется, я сделала это не в полном соответствии с высокими стандартами Мистера Точность... — Ты что, черт возьми, наделала? — восклицает Кристиан, и на лице его появляется выражение то ли ужаса, то ли любопытства. Он садится на кровати в нашем номере в отеле «Браун», возле Пиккадилли, включает прикроватный свет и, раскрыв рот, таращится на меня. Должно быть, уже около полуночи. Я краснею, становясь одного цвета с простынями в его игровой комнате, и пытаюсь натянуть пониже атласную сорочку. Кристиан хватает меня за руку. — Ана! — Я... э... побрилась. — Вижу. Но зачем? — Он расплывается в широкой, от уха до уха, ухмылке. Сгорая от стыда, отворачиваюсь, закрываю лицо ладонями. И чего я так смущаюсь? — Эй, — Кристиан бережно отнимает мою руку. — Не прячься. — Он кусает губу, чтобы не рассмеяться. — Расскажи. Зачем? — В его глазах прыгают веселые искорки. Не понимаю, что тут такого забавного? — Перестань надо мной смеяться. — Я не над тобой смеюсь. Извини. Мне просто весело. А... — Так зачем? Я вздыхаю. — Утром, когда ты уехал на свою встречу, я принимала душ и вспоминала все твои правила. Кристиан моргает. Ему уже не до веселья, в глазах настороженность. — Я вспоминала их по одному, раздумывала, а потом вспомнила тот салон красоты и решила, что тебе это должно понравиться. Воспользоваться воском смелости не хватило... — Мой голос падает до шепота. Кристиан смотрит на меня, и глаза у него блестят, но не от радости — от любви. — Ох, Ана... — Он наклоняется и нежно целует меня в губы. — С тобой не соскучишься. Полагаю, я просто обязан провести детальную инспекцию ваших творений, миссис Грей. — Что? Нет. — Он, наверное, шутит! Я укрываюсь, защищая свою прореженную полянку. — Вот только этого не надо. Кристиан разводит мои руки, прижимает их к бокам и смотрит мне между ног. Таким взглядом можно разжечь костер, но прежде, чем я успеваю вспыхнуть, он наклоняется и скользит губами по моему голому животу, сверху вниз... и еще ниже. Я ерзаю, пытаюсь увернуться, но в конце концов покоряюсь судьбе. — Ну, что у нас здесь? — Он оставляет поцелуй там, где еще утром были лобковые волосы, и трется о голую кожу колючим подбородком. — Ай! — восклицаю я. Да... ощущения те еще. Кристиан бросает на меня похотливый взгляд. — По-моему, ты кое-что пропустила. — Он тянет губами оставшиеся волоски. — О... Черт, — бормочу я, надеясь хотя бы так положить конец этому придирчивому осмотру. — Есть идея. — Он вскакивает, голый, с постели и устремляется в ванную. Что еще у него на уме? Кристиан возвращается через несколько секунд со стаканом воды, моей бритвой, своей кисточкой, мылом и полотенцем. Воду, кисточку, мыло и бритву он оставляет на прикроватном столике и, держа полотенце, смотрит на меня. «О нет!» — Мое подсознание отбрасывает полное собрание сочинений Чарльза Диккенса, вскакивает с кресла и, подбоченясь, принимает решительную позу. — Нет. Нет. Нет. — Миссис Грей, каждую работу следует делать хорошо. Раздвиньте бедра. — Его серые глаза напоминают летнее предгрозовое небо. — Я не позволю, чтобы ты меня брил. Он склоняет голову набок. — Почему еще? Я заливаюсь краской. Ну неужели непонятно? — Потому что... Это слишком... — Слишком интимно? — шепчет он. — Но ты же знаешь, именно интимности я и желаю. К тому же после того, что мы с тобой делали, такая щепетильность представляется излишней. И уж эту часть твоего тела я знаю лучше тебя. Я смотрю на него с изумлением. Какая потрясающая самоуверенность. То есть... да, он прав, но все равно. — Это... это неправильно! — Получается жалобно и чопорно. — Ты не права, это круто. Круто? Вот как? — Так тебя это заводит? — изумленно спрашиваю я. Кристиан фыркает. — А ты разве не видишь? — Он выразительно указывает взглядом на убедительное доказательство своей правоты. — Хочу побрить тебя. Какого черта?! Я откидываюсь на спину, закрываю глаза ладонью — только бы не смотреть. — Если тебе будет приятно, валяй. Ты такой чудной. — Я приподнимаю бедра, и Кристиан просовывает под меня полотенце. Потом разводит мне ноги и сам устраивается между ними. Постель проседает под его весом. — Вообще-то, я бы предпочел тебя связать. — Обещаю не дергаться. — Хорошо. Он водит намыленной кисточкой там, внизу, и у меня захватывает дух. Вода горячая, и я невольно поеживаюсь. Щекотно... но и приятно. — Не шевелись, — укоризненно бормочет Кристиан, обмакивая кисточку. — Или я все-таки тебя свяжу, — добавляет он с угрозой, и по спине у меня разбегается восхитительный холодок. — Ты раньше это уже делал? — осторожно спрашиваю я, когда он берется за бритвенный станок. — Нет. — Aа. Хорошо. — Я улыбаюсь. — Еще одна новинка, миссис Грей. — Ммм. Мне нравятся новинки. — Мне тоже. Ну, поехали. — С удивительной для меня нежностью Кристиан ведет бритвой по моей чувствительной плоти. — Лежи спокойно, — бормочет он, и я вижу, что он полностью сосредоточился на выполняемой работе. Несколько минут — и вот он уже берет полотенце и снимает излишки пены. — Ну вот... как-то так, — говорит он, и я убираю руку и смотрю на него — Кристиан отстранился и с удовлетворением рассматривает результат своих стараний. — Доволен? — спрашиваю я севшим вдруг голосом. — Очень. — Он дерзко ухмыляется и медленно вводит палец. — Да, было весело, — с легкой усмешкой говорит Кристиан. — Тебе — может быть. — Я пытаюсь изобразить недовольство, но получается плохо: Кристиан прав — это было... волнующе. — Припоминаю, что и последствия были вполне удовлетворительные. Кристиан снова берется за бритву. Я бросаю взгляд на пальцы. Да, и в этом он тоже прав. Я и подумать не могла, что отсутствие волос на лобке может настолько сильно изменить восприятие. — Эй, я же просто тебя поддразниваю. Так ведут себя все мужья, безнадежно влюбленные в своих жен, разве нет? — Кристиан берет меня за подбородок, всматривается, стараясь понять, в каком я настроении, и в его глазах вдруг появляется настороженность. Вот и настал час расплаты. — Сядь, — говорю я. Он будто не понимает. Я подталкиваю его к стоящему в ванной белому табурету. Озадаченный, Кристиан садится, и я забираю у него бритву. — Ана... — Похоже, догадалсятаки, что к чему. Я наклоняюсь и целую его. — Откинь голову. Кристиан колеблется. — Зуб за зуб, мистер Грей. Услуга за услугу. Он не сводит с меня глаз, но уже не только настороженно, а еще и с недоверием. — Ты понимаешь, что делаешь? — тихо спрашивает он. Я медленно качаю головой, изо всех сил сохраняя серьезный вид. Кристиан закрывает глаза и склоняет голову набок. Офигеть, он всетаки позволит мне побрить его! Я кладу ладонь на еще влажные волосы и осторожно прижимаю, чтобы не шевелился. Кристиан сидит с закрытыми глазами и медленно дышит через рот. Я осторожно провожу бритвой вверх по шее, до щеки, оставляя полоску чистой кожи. Кристиан медленно выдыхает. — Думаешь, порежу? — С тобой никогда не угадаешь, Ана, но умышленно ты ничего плохого, конечно, не сделаешь. Я снова поднимаю бритву и веду вверх по шее. Дорожка в мыльной пене становится шире. — Я никогда преднамеренно не сделаю тебе ничего плохого. Он открывает глаза и обнимает меня. Я осторожно веду бритвой по щеке. — Знаю. — Кристиан поворачивает голову, чтобы мне было удобнее. Еще немного — и я заканчиваю. — Вот и все. И притом не пролито ни капли крови, — с гордостью говорю я. Он гладит меня по ноге, сдвигает выше и выше сорочку, а потом тянет к себе. Я хлопаюсь ему на колени и, чтобы сохранить равновесие, хватаю его за плечи. Какой он все-таки мускулистый. — Куда бы мне тебя отвезти сегодня? — То есть загорать не будем? — Я чуть заметно вскидываю бровь. Он нервно облизывает губы. — Нет, сегодня не будем. Я подумал, что ты, может быть, предпочтешь прогуляться. — Ну, после того, как ты разукрасил меня и ловко ушел в сторону, ничего другого и не останется, так? Кристиан благоразумно делает вид, что не заметил ноток язвительности. — Придется немного прокатиться, но вид того стоит. Судя по тому, что я читал, там есть на что посмотреть. Деревушка называется СенПольдеВанс. Там есть художественные галереи. Мы могли бы, если, конечно, найдем что-то по вкусу, купить несколько картин или скульптур для нашего нового дома. Я отстраняюсь и смотрю на него. Картины или скульптуры... Он хочет покупать картины или скульптуры. Но как я буду покупать предметы искусства? — Что такое? — недоуменно спрашивает Кристиан. — Я не разбираюсь в искусстве. Ничего в нем не понимаю. Он пожимает плечами и снисходительно улыбается. — Мы будем покупать только то, что нам понравится. О вложениях речь не идет. Вложения? Черт возьми! — Что? — повторяет Кристиан. Я качаю головой. — Послушай, я знаю, что мы только на днях получили чертежи от архитектора, но посмотреть можно и сейчас, вреда не будет. Место древнее, средневековое... Ах да, архитектор. Напомнил. Ее зовут Джиа Мат тео. Подруга Элиота, работавшая с домом Кристиана в Аспене. Когда мы с ней встречались, она перед ним только что не стелилась. — Ну, что дальше? — нетерпеливо восклицает он. Я снова качаю головой. — Говори, не молчи. Как я могу сказать, что мне не нравится Джиа? Моя неприязнь к ней иррациональна и объяснению не поддается, а выставлять себя ревнивой женой не хочется. — Ты ведь не злишься на меня за вчерашнее? — Он вздыхает и ныряет лицом в ложбинку между грудей. — Нет, просто проголодалась, — бормочу я, зная, что это отвлечет его от нежелательных вопросов. — Так почему раньше не сказала? — Он сталкивает меня с колен и поднимается. Сен ПольдеВанс — средневековая горная деревушка, одно из самых живописных мест из всех, что я видела. Мы идем рука об руку по узким мощеным улоч кам, и моя ладонь лежит в Заднем кармане его шортов. За нами, на небольшом удалении, следуют Тейлор и то ли Филипп, то ли Гастон — различать их я так и не научилась. На обсаженной деревьями площади трое пожилых мужчин — все в традиционных беретах, несмотря на жару, — играют в петанк. Туристов здесь много, но рядом с Кристианом я чувствую себя вполне комфортно. Посмотреть есть на что — узкие улочки и переулки, ведущие во дворы с искусными каменными фонтанами, старинные и современные скульптуры, занимательные бутики и лавочки. В первой галерее Кристиан рассеянно, покусывая дужку своих огромных очков, разглядывает представленные эротические фотографии. Все они — работа некоей Флоранс Делль и представляют застывших в разнообразных позах обнаженных женщин. — Не совсем то, что я себе представляла, — говорю я неодобрительно, вспоминая коробку с фотографиями, которую нашла в его — то есть нашем — шкафу. Интересно, что он с ними сделал. Уничтожил? — И я тоже. — Кристиан усмехается, берет меня за руку, и мы идем к следующему художнику. Может быть, раздумываю я, и мне ему попозировать? У следующего стенда какаято женщина демонстрирует свои натюрморты — выполненные сочными, яркими красками фрукты и овощи. — А вот это мне нравится. — Я указываю на три картины с перцами. — Сразу вспоминается, как ты резал овощи в моей квартирке. Смеюсь. Кристиан пытается остаться серьезным, но тоже не удерживается. — А помоему, я справился с заданием вполне компетентно, — бормочет он. — Разве что не очень быстро. И вообще, — он обнимает меня за плечи, — не отвлекай. Куда бы ты их повесила? Что? Он покусывает губами мочку моего уха. — Картины. Где бы ты их повесила? — В кухне, — отвечаю я. — Хмм. Неплохая идея, миссис Грей. Смотрю на ценник. Пять тысяч евро каждая. Ничего себе! — Слишком дорого! — И что? — Кристиан снова тянется к моему уху. — Привыкай, Ана. — Он отпускает меня и идет к столику, изза которого на него таращится одетая в белое женщина. Мне хочется закатить глаза, но я перевожу взгляд на картины. Пять тысяч евро... вот это да.
Дата добавления: 2015-07-13; Просмотров: 258; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |