Кому: Кристиан Грей 2 страница. Спасибо всем. Оказывается, мне очень приятно и необходимо ваше внимание

Спасибо всем. Оказывается, мне очень приятно и необходимо ваше внимание.

Он хватает с подноса два шампанских и мельком ода­ривает Гретхен улыбкой. По-моему, от этого она либо испарится, либо шлепнется в обморок. Один бокал он дает мне.

Кристиан поднимает свой бокал, глядя на собравшихся, и тотчас все устремляются к нему. Впереди всех — ведьма в черном. Она вообще носит другой цвет?

—Кристиан, я так волновалась. — Элена быстро обни­мает его и целует в обе щеки. Он не отпускает меня, как я ни пытаюсь выдернуть руку.

—У меня все в порядке, Элена, — холодно бормочет он.

—Почему ты не позвонил мне? — В ее мольбе я слышу отчаяние, ее глаза с волнением вглядываются в его лицо.

—Я был занят.

—Ты не получал мои письма?

Кристиан неловко мнется и обнимает меня за плечи. На его лице бесстрастная маска. Она больше не может меня игнорировать.

—Ана, — бросает она с вежливым кивком. — Дорогая, ты отлично выглядишь.

—Элена, — воркую я в ответ. — Благодарю.

Я ловлю на себе взгляд Гретхен. Она хмуро уставилась на нас.

— Элена, я должен кое-что объявить, — говорит Кри­стиан, бесстрастно глядя на нее.

Ее чистые голубые глаза заволакиваются туманом.

—Да, конечно. — Она фальшиво улыбается и делает шаг назад.

—Прошу внимания, — кричит Кристиан. Несколько мгновений он ждет, когда в гостиной уляжется шум.

—Спасибо вам, что пришли сегодня сюда. Признать­ся, я ожидал, что будет спокойный семейный ужин. Для меня это приятная неожиданность.

Он выразительно смотрит на Миа, а та усмехается и тихонько машет ему рукой. Кристиан укоризненно качает головой и продолжает.

— Вчера мы с Рос... — Он поворачивается к рыжево­лосой особе, стоящей рядом с маленькой подвижной блондинкой, — чуть не отправились к праотцам.

А, это та самая Рос, которая с ним работает. Она улы­бается и поднимает выше свой бокал. Он кивает в ответ.

— Поэтому я особенно рад, что стою сейчас перед вами и могу поделиться радостной новостью. Эта прекрасная девушка, — он смотрит на меня с высоты своего роста, — мисс Анастейша Роуз Стил, согласилась стать моей же­ной, и я хочу, чтобы все вы первыми узнали об этом.

Следуют всеобщий удивленный вздох, странное ожив­ление и взрыв аплодисментов! Господи, это действитель­но случилось! Мне кажется, что я такая красная, что могу состязаться по цвету с платьем Кейт. Кристиан берет меня за подбородок и быстро целует.

—Скоро ты будешь моей.

—Я уже твоя, — шепчу я.

—Будешь моей законной, — одними губами произно­сит он и лукаво подмигивает.

Лили, стоящая возле Миа, кажется убитой; у Гретхен такое лицо, будто она съела что-то горькое и неприятное. Оглядывая с беспокойством собравшуюся толпу, я вижу Элену. У нее отвисла челюсть. Она изумлена, даже в ужа­се; при виде ее шока я невольно испытываю легкое удов­летворение. И вообще, на хрена она сюда притащилась?

Каррик и Грейс прерывают мои недобрые мысли, и вот меня уже обнимает, целует и передает по кругу все семей­ство Грей.

— Ах, Ана, я в восторге, что ты войдешь в нашу се­мью, — горячо говорит Грейс. — Кристиан так переменил­ся... Он такой счастливый. Я невероятно благодарна тебе.

Я смущаюсь от такого потока благодарности, но в душе тоже счастлива.

—Где же кольцо? — восклицает Миа, обнимая меня.

—Э-э-э...

Кольцо!.. Господи... Я и не подумала о кольце. Я огля­дываюсь на Кристиана.

— Мы хотим выбрать вместе... — Кристиан сердито сверкает глазами.

— Да не гляди на меня так, Грей! — с упреком воскли­цает Миа и бросается ему на шею. — Я так счастлива за тебя, Кристиан.

Она единственная из всех, кого я знаю, не робеет под гневным взглядом Кристиана. Вероятно, привыкла. Я-то до сих пор пугаюсь.

— Когда свадьба? Вы уже назначили дату? — приста­ет она.

Он качает головой в явном отчаянии.

—Не знаю, нет, не назначили. Нам с Аной еще нужно все обсудить, — раздраженно бурчит он.

—Надеюсь, вы закатите грандиозную свадьбу! — с эн­тузиазмом восклицает Миа, игнорируя его брюзжание.

—Пожалуй, мы улетим завтра в Вегас, — огрызается он и получает в ответ недовольно выпяченные губы и сдвинутые брови Миа Грей.

Закатив от досады глаза, Кристиан поворачивается к Элиоту. Тот обнимает его по-медвежьи во второй раз за последнее время и хлопает по спине.

— Будь счастлив!

Гостиная бурлит от восторга. Вскоре мы с Кристианом принимаем поздравления от доктора Флинна.

Рядом с Флинном стоит яркая молодая женщина с длинными, темными, почти черными волосами и привле­кательными газельими глазами; у нее — глубокое декольте.

—Кристиан, поздравляю, — говорит Флинн, протяги­вая руку. Кристиан радостно трясет ее.

—Джон. Райан! — Он целует брюнетку в щеку. Она изящная и очень хорошенькая.

—Рад, что ты по-прежнему с нами, Кристиан. Без те­бя моя жена увяла бы и превратилась в скупую каргу.

Кристиан усмехается.

—Джон! — с упреком восклицает брюнетка.

—Райан, это Анастейша, моя невеста. Ана, это жена Джона.

— Рада познакомиться с женщиной, которая наконец-то пленила сердце Кристиана, — любезно улыбается Райан.

— Спасибо, — лепечу я, опять смутившись.

—Кристиан, хорошую рыбку ты словил. — Доктор Флинн качает головой с шутливым удивлением. Кристиан хмурится.

—Джон, оставь свои простонародные словечки, — воз­мущается Райан. — Поздравляем с днем рождения, Кри­стиан, а вас обоих — с помолвкой. Какой чудесный пода­рок ко дню рождения. — Она широко улыбается мне.

Я не понимаю, почему сюда пришли доктор Флинн или Элена. Это для меня шок. Я ломаю голову, что мне спро­сить у доктора, но потом понимаю, что вечеринка по слу­чаю дня рождения — не самое подходящее время для пси­хиатрической консультации.

Несколько минут мы беседуем. Райан сидит дома с двумя маленькими сыновьями. Как я понимаю, именно из - за нее доктор Флинн ведет практику в Штатах.

— У нее все неплохо, Кристиан. Она нормально прохо­дит курс. Еще пара недель, и мы перейдем на амбулатор­ное лечение. — Доктор Флинн и Кристиан негромко пе­реговариваются, я невольно прислушиваюсь к ним и до­вольно рассеянно беседую с Райан.

...Так что сейчас у меня на уме памперсы и игрушки...

— Должно быть, у вас уходят на это все силы, — лепечу я, снова слушая мило улыбающуюся Райан. Я знаю, что Кристиан и Флинн обсуждают Лейлу.

—Спроси ее обо мне, — говорит Кристиан.

—Так чем вы занимаетесь, Анастейша?

— Пожалуйста, зовите меня Ана. Я работаю в изда­тельстве.

Кристиан и Флинн понижают голос; какая досада. Но они умолкают, когда к ним подходят две женщины — Рос и бойкая блондинка Гвен, которую Кристиан представля­ет нам как партнершу Рос.

Рос очаровательна. Вскоре я узнаю, что они живут бук­вально напротив «Эскалы». Она рассыпается в похвалах по поводу летного мастерства Кристиана. Она впервые летала на «Чарли Танго» и заявляет, что без всяких колебаний по­летит еще раз. Она из тех немногих женщин, известных мне, кто не влюблен в него... ну, по очевидной причине.

Гвен — хохотушка со своеобразным чувством юмора. Кристиан непринужденно держится с обеими. Он хорошо их знает. Они не говорят о делах, но я догадываюсь, что Рос — прекрасный специалист и без труда способна с ним сработаться. Еще у нее замечательный смех — громкий, горловой смех заядлого курильщика.

Грейс прерывает нашу неторопливую беседу сообщени­ем, что нас ждет фуршет. Гости не спеша направляются в заднюю часть дома.

Миа перехватывает меня в коридоре. В бледно-розо­вом платье, пышном, как у куклы, и на высоченных каб­луках она парит надо мной, словно фея с рождественской елки, с двумя коктейльными бокалами.

—Ана, — заговорщицки шепчет она. Я оглядываюсь на Кристиана, он отпускает меня — мол, ступай-все-равно-от-нее-не-отвяжешься, — и мы ныряем в столовую.

—Вот, — с озорным задором говорит Миа. — Папин мартини с лимоном — гораздо приятнее, чем шампанское.

Она сует мне в руку бокал и с волнением смотрит, как я нерешительно отпиваю глоток.

— Хм-м... восхитительно. Но крепко.

Чего ей нужно? Может, она пытается меня напоить?..

— Ана, мне нужен совет. И я не могу спросить Лили — она так категорична во всем. — Миа закатывает глаза, потом усмехается. — Она так ревнует к тебе. Кажется, она втайне надеялась когда-нибудь соблазнить Кристиа­на. — Миа весело хохочет над такой нелепой мечтой, а я внутренне содрогаюсь.

Ведь с этим мне придется иметь дело очень-очень дол­го—с другими женщинами, желающими завладеть моим мужем. Я прогоняю от себя неприятную мысль и, чтобы отвлечься, использую подручное средство — делаю еще один глоток мартини.

— Попробую тебе помочь. Выкладывай.

— Как ты знаешь, мы с Итаном недавно познакоми­лись, благодаря тебе. — Она лучезарно улыбается.

— Да. — Куда она клонит, черт побери?

—Ана, он не хочет встречаться со мной. — Она наду­вает губы и смотрит на меня исподлобья.

—Да ну? — Я изображаю удивление, а сама думаю: может, ты ему просто не нравишься?

—Слушай, все как-то нелепо. Он не хочет встречаться со мной, потому что его сестра встречается с моим бра­том. Понимаешь, он считает, что это похоже на инцест. Но я ведь знаю, что нравлюсь ему. Что мне делать?

—А, понятно, — бормочу я, пытаясь выиграть время. Что я могу сказать? — А ты можешь не торопиться какое-то время, чтобы вы были просто друзьями? Ведь вы толь­ко что встретились.

Она удивленно поднимает брови.

Слушай, я понимаю, что я и сама только недавно познакомилась с Кристианом, но... — Я хмурюсь, не зная и сама, что хочу сказать. — Миа, это решать только тебе и Итану. Я бы посоветовала тебе выбрать дорожку дружбы.

Миа усмехается.

— Ты переняла эту интонацию у Кристиана. Я смущаюсь.

— А вообще, если хочешь совета, спроси его у Кейт. Уж она-то лучше всех знает своего брата.

—Ты так думаешь? — спрашивает Миа.

—Да. — Я ободрительно улыбаюсь.

— Отлично. Спасибо, Ана. — Она снова обнимает ме­ня и мчится к двери — радостно и внушительно, учитывая ее высоченные каблуки.

Я не сомневаюсь, что теперь она спикирует на Кейт. Я де­лаю еще один глоток мартини и иду за ней, но...

В столовую стремительно врывается Элена. На ее лице я вижу угрюмую решимость. Она спокойно закрывает дверь и хмуро глядит на меня.

Ох, и ни фига себе!..

— Ана!.. — усмехается она.

Я собираю все свое самообладание (от двух бокалов шампанского и убойного коктейля, который держу в руке, я слегка захмелела). Вероятно, я побледнела, но тем не менее я призываю на помощь мое подсознание и внутрен­нюю богиню, чтобы выглядеть предельно спокойной и не­уязвимой.

—Элена. — Мой голос звучит тихо, но спокойно — не­смотря на пересохшие губы. Почему я так боюсь этой женщины? Чего она хочет сейчас от меня?

—Я готова искренне поздравить тебя, но думаю, что это будет неуместно. — Ее холодные голубые глаза напол­нены ненавистью.

—Элена, я не нуждаюсь в твоих поздравлениях. Я удив­лена и разочарована, увидев тебя здесь.

Она поднимает брови. Кажется, укол удался.

—Анастейша, я не считала тебя достойной соперницей. Но ты удивляешь меня на каждом шагу.

—А я вообще никак о тебе не думала, — хладнокровно лгу я. Кристиан может мной гордиться. — Теперь извини: у меня много дел, более приятных. Я не хочу тратить на тебя время.

—Не торопись, девочка, — шипит она и загораживает собой дверь. — Что ты затеяла? Как ты решилась женить на себе Кристиана? Ты сильно ошибаешься, если дума­ешь, что он хоть минуту будет счастлив с тобой.

—Что мы будем делать с Кристианом — не твое де­ло. — Я растягиваю губы в любезной, полной сарказма усмешке. Она игнорирует меня.

—У него есть особенные потребности — и ты не смо­жешь их удовлетворить, — злорадно выпаливает она.

—Что ты знаешь о его потребностях? — огрызаюсь я. Во мне вспыхивает негодование, его разжигает адрена­лин, бушующий в моих жилах. Как смеет эта сучка меня учить? — Ты всего лишь педофилка со сдвинутыми моз­гами. Что до меня, так я швырнула бы тебя в седьмой круг ада и удалилась со спокойной душой. Теперь убирайся с моей дороги — или я тебя отшвырну.

Ты совершаешь большую ошибку, девочка. — Элена машет перед моим носом длинным костлявым пальцем с дорогим маникюром. — Как ты смеешь осуждать наш об­раз жизни? Ты даже не имеешь представления, куда ты влезаешь. Бели ты думаешь, что он будет счастлив с такой серой мышкой, позарившейся на его богатство...

Ну и дрянь!.. Я выплескиваю ей в лицо остатки лимон­ного мартини.

— Не смей меня учить! — ору я. — Когда ты поймешь: это не твое собачье дело!

Она в ужасе смотрит на меня, вытирая с лица липкую жидкость. Я жду, что она бросится на меня, но тут, едва не сбив ее с ног, открывается дверь.

Появляется Кристиан. Ему достаточно наносекунды, чтобы оценить ситуацию — я, трясущаяся, с пепельным ли­цом; она, мокрая, вне себя от ярости. Его милое лицо тем­неет и искажается от гнева, когда он встает между нами.

— Элена, мать твою, что ты тут вытворяешь? — грозно спрашивает он ледяным тоном.

Она с мольбой глядит на него и шепчет:

— Она тебе не пара, Кристиан.

—Что? — орет он, глядя на нас обеих. Я не вижу его лица, но все его тело напряглось и излучает враждеб­ность. — Откуда ты знаешь, мать твою, что для меня хо­рошо, а что нет?

—У тебя есть особенные потребности, Кристиан, — ласково говорит она.

—Я уже говорил тебе: не твое это собачье дело, — ре­вет он.

Вот черт, Очень Злой Кристиан показывает свое вовсе-не-безобразное лицо. Люди услышат...

— Ах, вот оно что, — насмешливо продолжает он. — Ты считаешь, что только ты мне подходишь? И больше никто?

Теперь его голос звучит мягче, но он полон презрения. Внезапно мне хочется уйти. Я не хочу быть свидетельни-цей их интимного поединка. Я чувствую себя лишней. Но ноги меня не слушаются.

Элена тяжело вздыхает и, кажется, собирает все свои силы. Меняется ее осанка, теперь в ней больше властно­сти. Она делает шаг к нему.

— Я была лучшим, что когда-либо случалось с то­бой, — надменно шипит она. — Ты погляди на себя, ка­кой ты теперь. Один из богатейших и самый успешный предприниматель в Штатах — ты хозяин своего мира, ни в чем не нуждаешься.

Он пораженно пятится от нее и недоверчиво щурится.

— Тебе это нравилось, Кристиан, не обманывай себя. Ты шел по пути саморазрушения, а я спасла тебя от этого, спасла от жизни за решеткой. Поверь, мой мальчик, именно там ты бы и оказался. Это я научила тебя всему, что ты знаешь, всему, что тебе нужно.

Кристиан бледнеет и в ужасе глядит на нее. Когда он заговаривает, его голос звучит тихо и недоверчиво:

— Ты научила меня трахаться, Элена. Но это все пус­тое, как и ты сама. Неудивительно, что Линк тебя бросил.

Я чувствую вкус желчи во рту. Я не хочу быть здесь. Но я застыла на месте и теперь завороженно смотрю, как они обвиняют друг друга.

— Ты никогда не удерживала меня, — шепчет Кристи­ан. — Ты никогда не говорила мне, что любишь меня.

Она суживает глаза.

—Любовь — это для дураков, Кристиан.

—Вон из моего дома.

Мы ошеломлены суровым, яростным голосом Грейс. Три головы поворачиваются к дверям, где стоит мать Кристиана. Сверкая глазами, она смотрит на Элену, и та бледнеет под своим загаром а-ля Сен-Тропез.

Мне кажется, время останавливается; мы все задержи­ваем дыхание, а Грейс спокойно входит в комнату. В ее глазах пылает гнев, она ни на секунду не отрывает их от Элены, пока не останавливается перед ней. В глазах Эле-ны вспыхивает тревога. Грейс с силой ударяет ее по лицу, и звук удара эхом отражается от стен столовой.

— Убери свои грязные когти от моего сына, ты, шлюха, и убирайся из моего дома — немедленно! — шипит Грейс сквозь стиснутые зубы.

Элена держится за покрасневшую щеку и какое-то вре­мя с ужасом глядит на Грейс. Потом выскакивает из ком­наты, не потрудившись закрыть за собой дверь.

Грейс медленно поворачивается к Кристиану, и напря­женное молчание ложится на нас толстым одеялом: Кри­стиан и Грейс глядят друг на друга. Через некоторое вре­мя Грейс говорит мне:

—Ана, прежде чем я передам тебе моего сына, ты не возражаешь, если я поговорю с ним наедине пару минут? — Ее голос звучит спокойно, хрипловато и ужасно властно.

—Конечно, — шепчу я и поскорее выхожу из комнаты, тревожно оглянувшись через плечо. Но никто не смотрит на меня. Они продолжают глядеть друг на друга в своем безмолвном общении.

В коридоре я мгновенно теряюсь. Мое сердце лихора­дочно бьется, а кровь бурлит... Из глубины поднимается паника. Черт побери, это было тяжко, и теперь Грейс многое известно. Я не знаю, что она собирается сказать Кристиану. Я понимаю, что это неправильно, но я при­жимаюсь к двери и пытаюсь подслушивать.

— Как долго это было, Кристиан? — Голос Грейс зву­чит совсем тихо, я еле слышу.

Его ответ не слышен совсем.

— Сколько тебе было лет? — Она спрашивает это на­стойчивее, — Скажи мне, сколько тебе было лет, когда все это началось? — И снова я не слышу Кристиана.

— Все нормально, Ана?

Ко мне обращается Рос.

—Да. Нормально. Спасибо, я...

—Я хочу взять мою сумочку. Мне нужна сигарета.

В какой-то момент я подумываю, не присоединиться ли к ней.

— Я пойду в ванную.

Мне требуется собраться с духом, разобраться со свои­ми мыслями и обдумать все, что я видела и слышала. На­верху — самое безопасное место для уединения. Я наблю­даю, как Рос заходит в гостиную, и мгновенно взлетаю на второй этаж, потом на третий. Там есть единственное ме­сто, где мне хочется оказаться.

Я открываю дверь в детскую Кристиана и со вздохом облегчения закрываю ее за собой. Иду к его кровати, па­даю на нее и гляжу в белый потолок.

Черт побери... Это была, несомненно, одна из самых суровых стычек, которые когда-либо выпадали на мою долю, и теперь я онемела. Жених и его бывшая любовни­ца — никакой невесте не пожелаю увидеть такое. Вместе с тем я даже рада, что она проявила свою истинную сущ­ность и что я стала свидетельницей этого.

Мои мысли возвращаются к Грейс. Бедная Грейс, она все это слышала! Я сжимаю одну из подушек Кристиана. Вероятно, она слышала, что у Кристиана и Элены была связь — но не подозревает о ее природе. Ну, и слава богу! Из меня вырывается стон.

Что я делаю? Может, эта ведьма и права. Нет, я отказываюсь этому верить. Она такая жестокая и расчетливая. Я качаю головой. Она ошибается. Я под­хожу Кристиану. Я — то, что ему нужно. И в минуту по­разительной ясности я не спрашиваю, как он жил до сих пор, я спрашиваю, почему он так жил. Я хочу знать при­чины, по которым он делал то, что делал, бесчисленным женщинам — я даже не хочу знать их количество. С во­просом «как» все в порядке. Все они были взрослыми и — как это сформулировал Флинн? — делали это безопасно, в здравом уме и по обоюдному согласию. А вот с «поче­му» все не так просто.

«Почему» было ошибочным. «Почему» исходило от его тьмы.

Я закрываю глаза и загораживаю их рукой. Но теперь он двинулся вперед, оставил все позади, и мы оба с ним вышли на свет. Я очарована им, он — мной. Мы можем вести друг друга. Тут мне приходит на ум одна мысль.

Черт! Сверлящая, тайная мысль: сейчас я нахожусь там, где могу покончить с этим призраком. Я стремительно са­жусь. Да, я должна это сделать.

Я встаю на ноги, сбрасываю туфли, иду к его столу и смотрю на висящую над ним доску. Там по-прежнему висят фотографии юного Кристиана, ставшие еще более интересными для меня, теперь, когда я вспоминаю спек­такль, свидетелем которого только что стала, — перепалку с миссис Робинсон. А в углу — маленькое черно-белое фото: его родная мать, дешевая проститутка.

Я включаю настольную лампу и направляю свет на фо -то. Я даже не знаю ее имени. Она так похожа на него, но моложе и грустнее; глядя на ее горестное лицо, я чувствую лишь сострадание. Я пытаюсь отыскать сходство между ее лицом и моим. Я щурюсь, рассматриваю фото вблизи, из­далека, но никакого сходства не нахожу. Разве что воло­сы, но у нее они, кажется, светлее. Мы с ней совсем не по­хожи. Какое облегчение.

Мое подсознание стоит, скрестив на груди руки, и сер­дито смотрит поверх очков-половинок. «Зачем ты себя мучаешь? Ведь ты уже дала согласие.

Приготовила себе постель». Я хмурюсь в ответ. Да, я это сделала, и рада этому. Я хочу лежать в этой постели вместе с Кристианом до конца своих дней. Моя внутренняя богиня сидит в позе лотоса и безмятежно улыбается. Да. Я приняла правиль­ное решение.

Надо найти Кристиана — он будет волноваться. Я на­деюсь, что они с Грейс уже поговорили. Не представляю, сколько времени я пробыла в этой комнате; еще подума­ет, что я сбежала. Меня охватывает ужас при мысли, ка­кой может быть его паническая реакция.

Я встречаю Кристиана, когда он взбегает по лестнице на второй этаж в поисках меня. У него напряженное и встре­воженное лицо — это не тот беззаботный красавец, с кото­рым я приехала сюда. Я замираю на площадке, а он — на верхней ступеньке; мы смотрим в глаза друг другу.

—Привет, — осторожно говорит он.

—Привет, — отвечаю я.

— Я волновался...

— Знаю, — прерываю я его. — Извини — я не могла смотреть на праздничное веселье. Мне надо было уйти куда-нибудь. Подумать.

Протянув руку, я глажу его по щеке. Он закрывает гла­за и утыкается носом в мою ладонь.

— И ты решила, что лучше всего это сделать в моей комнате?

-Да.

Он берет меня за руку и тянет в свои объятия; я охотно подчиняюсь ему, ведь это мое самое любимое место в це­лом мире. Он пахнет свежим бельем, гелем для душа и Кристианом — это самый успокаивающий и возбуждаю­щий запах на свете. А он прижался щекой к моим волосам и вдыхает их запах.

—Прости, что тебе пришлось выдержать все это. — Он виновато улыбается.

—Ты не виноват, Кристиан. Почему она оказалась здесь?

— Она друг семьи.

Я воздерживаюсь от комментариев.

— Больше не друг семьи. А как твоя мама?

— Мама сейчас чертовски зла на меня. Я ужасно рад, что ты здесь и что это произошло в середине вечеринки. Иначе я, может, и не перенес бы этого.

— Так тебе плохо, да?

Он кивает, глаза серьезные, и я чувствую, что он удив­лен такой реакции.

— Ты осуждаешь ее? — Я говорю спокойно, ласково. Он крепко обнимает меня и, кажется, не находит что

ответить.

Наконец, отрицательно качает головой. Эге! Прорыв!..

—Давай посидим? — прошу я.

—Конечно. Здесь?

Я киваю, и мы садимся на ступеньки.

— Так что ты чувствуешь? — спрашиваю я, с беспокой -ством сжимаю его руку и гляжу в печальное, серьезное лицо.

Он вздыхает.

— Я чувствую себя освободившимся.

Он пожимает плечами, потом улыбается своей велико -лепной, беззаботной улыбкой. Опасения и стресс от не­давних событий канули в прошлое.

— Правда? — радуюсь я. Боже, да я проползу по бито­му стеклу ради этой улыбки!

—Наши деловые контакты закончены. Все. Я хмурюсь.

—Ты собираешься ликвидировать салоны? Он фыркает.

— Я не такой мстительный, Анастейша. Нет, я подарю их ей. Ведь я многим ей обязан. В понедельник я погово­рю со своим юристом.

Я вопросительно поднимаю брови.

— И больше никакой миссис Робинсон?

Он кривит губы в усмешке и качает головой.

—Все позади.

—Мне жаль, что ты потерял друга.

Он пожимает плечами, потом ухмыляется.

—Тебе в самом деле жалко?

—Нет, — смущенно признаюсь я.

—Пошли. — Он встает и протягивает мне руку. — По­участвуем в вечеринке, устроенной в нашу честь. Может, я даже напьюсь.

—Ты напиваешься? — спрашиваю я, беря его за руку.

—Нет. Я пьянствовал только в юности, когда был буй­ным подростком.

Мы спускаемся по лестнице.

—Ты что-нибудь ела? — спохватывается он. Ой.

—Нет.

— Ну, тебе надо поесть. Судя по виду Элены и по исхо­дившему от нее запаху, ты плеснула в нее одним из убой­ных коктейлей моего отца.

Он поворачивает ко мне лицо и пытается убрать с него свое веселое удивление. Не получается.

— Кристиан, я...

Он поднимает кверху ладонь.

— Не спорь, Анастейша. Бели ты собираешься пить — и плескать спиртным в моих бывших, — тебе необходимо поесть. Это правило номер один. Кажется, мы уже это об­суждали после нашей первой ночи, проведенной вместе.

Ода. «Хитман».

Когда мы идем по коридору, он останавливается и лас­ково проводит пальцами по моей щеке.

— Я долго лежал без сна и смотрел на тебя спящую, — говорит он. — Наверное, я уже любил тебя даже тогда.

О...

Он наклоняется и ласково целует меня, и тут я таю. Все напряжение последних часов постепенно уходит из моего тела.

—Поешь, — шепчет он.

—Ладно, — соглашаюсь я, потому что сейчас я готова сделать для него что угодно. Взяв меня за руку, он ведет меня на кухню, где вечеринка в полном разгаре.

—Доброй ночи, Джон, Райан.

—Еще раз поздравляем, Ана. У вас все будет хоро­шо. — Доктор Флинн прощается с нами. Мы вышли в вес­тибюль и провожаем его и Райан.

—Доброй ночи.

Кристиан закрывает дверь и качает головой. Потом смотрит на меня, и в его глазах внезапно вспыхивает вос­торг.

Что такое?..

— Осталась только наша семья. Кажется, мама выпила слишком много.

Грейс поет в гостиной караоке. Кейт и Миа спорят с ней на деньги.

— Ты ее осуждаешь? — Я смеюсь, стараясь сохранить между нами веселый настрой. Получается.

—Вы смеетесь надо мной, мисс Стил? -Да.

—День получился напряженным.

— Кристиан, еще недавно каждый день, проведенный с тобой, был напряженным, — сардонически парирую я.

Он качает головой.

— Справедливое замечание, вовремя сделанное, мисс Стил. Пойдем — я хочу показать тебе кое-что.

Взяв меня за руку, он ведет меня через дом на кухню, где Каррик, Итан и Элиот обсуждают «Маринерс», допи­вают коктейли и доедают остатки угощений.

— Прогуляться решили? — с намеком интересуется Элиот, когда мы проходим через французские двери. Кристиан игнорирует его. Каррик хмурится на Элиота и с молчаливым упреком качает головой.

Мы поднимаемся по ступенькам на лужайку. Я снимаю туфли. Над заливом ярко светит месяц, отбрасывая на воду мириады оттенков серого. Вдали мерцают огни Си­этла. В лодочном сарае горят огни, их свет кажется теп­лым в холодном сиянии луны.

— Кристиан, я хочу пойти завтра в церковь. -Да?

— Я молилась, чтобы ты вернулся живым, и ты вернул­ся. Единственное, что я могла тогда сделать.

— Хорошо.

Мы какое-то время бродим, держась за руки, и мол­чим. Потом я вспоминаю одну вещь.

—Куда ты денешь мои фотографии, которые снял Хосе?

—Я подумал, что мы повесим их в новом доме.

—Ты его купил?

Он останавливается и с беспокойством говорит:

—Да. Мне показалось, что там тебе понравилось.

—Угу. Когда ты купил его?

—Вчера утром. Теперь нам надо решить, что с ним де­лать.

—Только не сноси его, пожалуйста. Такой милый дом. Ему требуется лишь заботливый уход.

Кристиан смотрит на меня и улыбается.

— Ладно. Я поговорю с Элиотом. Он знает хорошего архитектора, тот кое-что делал в моем доме в Аспене. Возможно, он кое-что смыслит и в реконструкции домов.

Внезапно я вспоминаю, как мы в последний раз шли че­рез лужайку к лодочному сараю. Тогда тоже светила луна. Ой, может, именно туда мы и направляемся? Я хмыкаю.

— Что?

— Я вспомнила, как ты в прошлый раз водил меня в лодочный сарай.

Кристиан посмеивается.

— Да, это было забавно. Вообще-то...

Внезапно он останавливается и закидывает меня на плечо. Я визжу, хотя идти нам недалеко.

—Насколько мне помнится, ты очень злился.

—Анастейша, я всегда очень злюсь.

—Нет, не всегда.

Он шлепает меня по заду и останавливается перед де­ревянной дверью. Опускает на землю и сжимает руками мою голову.

— Верно, я больше не злюсь.

Наклонившись, он крепко целует меня. Когда поцелуй заканчивается, я еле дышу, а мое тело наполнено желанием.

Он глядит на меня, и в узкой полоске света, падающей из домика, я вижу его озабоченность. Мой озабоченный мужчина, не светлый и не темный рыцарь, а просто муж­чина — красивый, не-совсем-уж-порочный мужчина, которого я люблю. Я протягиваю руку и ласкаю его лицо, запускаю пальцы в волосы, провожу ладонью по щеке, потом мой указательный палец касается его губ. Он успо­каивается.

— Я хочу кое-что показать тебе там внутри, — говорит он и открывает дверь.

Жесткий свет флуоресцентных ламп освещает мотор­ный катер внушительных размеров. Он мягко покачива­ется на темной воде. Возле него уместилась еще и гребная лодка.

— Пойдем.

Кристиан берет меня за руку и ведет наверх по дере­вянным ступеням. Там он распахивает дверь и отходит в сторону, пропуская меня вперед.

От удивления у меня отвисает челюсть. Чердак не уз­нать. Он полон цветов... цветы повсюду. Кто-то создал волшебный будуар, где соединились красота цветущего луга, рождественские огни и миниатюрные фонарики, льющие нежный свет.

Я поворачиваю голову к Кристиану. Он глядит на меня с непонятным выражением лица.

Ты ведь хотела сердечек и цветочков, — бормочет он, пожимая плечами.

Дата добавления: 2015-07-13