Кассандра Клэр Трилогия о Драко 33 страница

«Драко, Альбус попросил меня написать тебе пару слов. Он боится, что у тебя есть повод для забот. На что я сказал, что озабоченность – это нормальное состояние для растущего мальчика. И, тем не менее, он хотел, чтобы я сообщил тебе, что все, что касается завтрашнего дня, находится под контролем. Специальный отряд авроров быстрого реагирования «Неусыпная бдительность» будет в вашем распоряжении на случай внезапных нежеланных гостей, которые умудрятся преодолеть наши охранные системы. Живи настоящим, не волнуйся о завтрашнем дне. Предвкушаю свадьбу и непременно надену свою праздничную ногу. Твой – Шизоглаз Хмури.»

– Вот ведь электровеник, – во всеуслышанье объявил Драко, швырнув свернувшийся в полете пергамент на кровать. Он почувствовал, что беспокойство немного отступило, хотя какой-то тревожный узелок появлялся у него в желудке, когда он думал о свадьбе. Что-то во всем этом было каким-то неудобным и затруднительным, и ещё…

Его мысли прервал скрип колес – к грандиозной главной лестнице Имения подползала коляска, одна из тех, что были взяты напрокат в городке и вчера возили их в Рождественский Морозец, а сегодня должны были доставить в Имение гостей. Коляска была черной, с гербом Малфой-Парка: скрещенные на серебряном поле волшебная палочка и кинжал. Драко видел, что некоторые гости уже прибыли: Паркинсоны, Забини. Блез не было. Драко заподозрил, что она решила, что им не стоит видеться. Признаться, тут их мнения впервые совпали.

Коляска замерла, двери открылись, из нее потянулись пассажиры: сначала ведьма с колдуном в темно-синих мантиях с наброшенными капюшонами, потом высокий волшебник с непокрытой головой, чьи огненные волосы выдавали его на этом ярком солнечном свете. Чарли Уизли. Повернувшись, он помог спуститься своей сестре, Драко не мог ее рассмотреть, однако узнал и этот желтоватый плащ, и рыжие локоны, бурлящей огненной рекой стекающие по ее спине. А за ней, медленно, словно преодолевая сопротивление, вышел Рон.

Драко замер, глядя на него, потом закрыл окно и задумался. Он подозревал, что Уизли может появиться, однако удивился, что именно так и произошло. Усталость как рукой сняло, ее место заняла постоянно нарастающая нервозность.

«Заставь их пожалеть об этом», – просил его Гарри.

Драко улыбнулся. Потом подошел к гардеробу и начал одеваться.

* * *

Когда Гарри на следующий день открыл глаза, было очень темно – он даже подумал, что ночь только-только добралась до своей середины. Мгновением позже он сообразил, что занавеси вокруг его кровати плотно задернуты.

Он недоуменно покрутил головой.

Как странно. Я так никогда не делаю. Значит, приходил кто-то из домашних эльфов.

Поморщившись, он медленно сел, нашарил свои очки, надел их и почувствовал, как забилось у него в груди сердце. Он чувствовал себя весьма и весьма необычно. И был практически уверен, что у него был весьма необычный сон.

– Эй, тигрёнок… – пропел голос у его плеча.

Гарри повернулся так резко, что потом все удивлялся, как он ухитрился ничего себе не вывихнуть. И, еще не увидев ее, он уже все понял… Впрочем, потрясение от этого меньше не стало: черные волосы, разметавшиеся по белым плечам, огромные серые глаза, наполненные недобрым озорством, обнаженное, судя по всему, тело, прикрытое простынями.

Рисенн.

Гарри попытался что-то сказать, но изо рта у него вырвался только свист, напоминающий свист закипающего чайника. Ее улыбка стала шире.

– Что, онемел? – поинтересовалась она. – Впрочем, учитывая минувшую ночь, я и не удивлена. Я была бы просто поражена, что после всего, что было, ты был бы в силах говорить.

Это отпустило его голос:

– Что-что-что… ты тут делаешь? – заикаясь, спросил он. – Как ты попала в мою спальню? И где твоя одежда?

Она взмахнула рукой:

– Одежда? Наверное, там, куда ты её швырнул, котёнок.

Гарри безмолвно вытаращил глаза. Несомненно, все было ужасным кошмаром. Несомненно, он сейчас проснется.

– Но… я спал… я видел сон…

Она сделала губки бантиком:

– Ой-ой. Я что – похожа на сон? Или, может, вот это похоже на сон? – и она высвободила свои тонкие белоснежные руки, покрытые синяками от его пальцев. – Мне и в голову не приходило, что ты так силен. Ну, я, конечно, знала, что ты особенный, – Мальчик-Который-Выжил…

– Заткнись! – зашипел Гарри, пряча лицо в ладони. – Просто помолчи. О, нет, я не должен… я не мог…

– Увы и ах – ты мог и смог, – ее голос стал жестче, хотя и не утратил веселых ноток. – Как печально, что ты ничего не помнишь. Да, несомненно: эта ночь была одна из самых уникальных ночей за всю мою жизнь. То, что было ночью… – со мной такое впервые.

Из горла Гарри вырвалось бульканье:

– Я не верю этому, – зашептал он, – не верю… У меня есть подруга…

– А я думала, вы расстались, – заинтересовалась Рисенн.

– Я – нет… а откуда ты так посвящена в подробности моей личной жизни?

Она пожала плечами, простыни съехали вниз, и Гарри торопливо отвел глаза.

– Я получила газету. Да все знают, что вы разошлись. Видимо, кроме тебя.

– Мы просто… взяли тайм-аут.

– Что ж, дорогой, в таком случае в другой раз можешь пригласить её с собой.

– В другой раз? Не будет никакого другого раза! И этого тоже не было!

Она улыбнулась уголками губ:

– Ты в этом совершенно уверен?

Гарри промолчал.

Рисенн наклонилась к нему:

– Ты произнес её имя прошлой ночью, – она потянулась, чтобы прикоснуться к его лицу, и Гарри дернулся обратно. – Ты сказал – Гермиона… Но сделал это только раз.

Гарри снова отпрянул от нее – или же только попытался это сделать: было в ней что-то завораживающее, что, несмотря на весь ужас и тошноту, притягивало его, как притягивает взгляд кобры. Нет, она была прекрасна – да, но красота ее была такой странной, отчужденной и зрелой, что он не мог ей противостоять.

Эти глаза – серые, как у Малфоя, серые, как зимнее море – они пугали его. Она потянулась к нему, коснулась длинными пальцами его щеки – он не смог отодвинуться от нее, он чувствовал, что это сродни боли в его прокушенной губе, все его нервные окончания разом взвыли.

Наверное, он бы свалился с кровати, если бы в этот момент не раздался стук в дверь. Дурман немедленно исчез из головы Гарри, он в ужасе вытаращил глаза.

Рисенн беспокойно вздохнула:

– Ты откроешь или сделать это мне?

– Мистер Поттер, – раздался замогильный голос у дверей. Наверняка один из слуг-призраков. – Мистер Блэк велел разбудить вас. Уже полдень, сэр.

– Убирайся! – в отчаянии крикнул Гарри в ответ. – Меня… меня нет!

Рисенн фыркнула.

– О, замечательно.

– Мистер Поттер, боюсь, что мистер Блэк велел разбудить вас немедленно.

– А-а-а… – почти взвыв от отчаяния, Гарри встал и, завернувшись в простыню, шагнул к двери, приоткрыв которую, он в щелку увидел Антона, дворецкого, реявшего перед ним с самым серьезным видом.

– Мистер Поттер, мистер Блэк велел мне также подготовить ваше платье для вече…

– Да, спасибо, я все возьму, – заикаясь, перебил его Гарри, выхватывая у призрака стопку вещей и кидая их себе за спину. – Спасибо, Антон. Ну, если у тебя все…

– Нет, не все, – возразил дворецкий.

– Что еще? – в отчаянии спросил Гарри.

– Мистер Малфой просил передать вам сообщение. Кажется, это было «Немедленно спускайся, чертов засоня».

– Грандиозно, – и Гарри снова попытался закрыть дверь.

– Мистер Поттер! Попрошу еще минутку. Еще одно дело, – и дворецкий протянул свою полупрозрачную руку. На ладони призрака мерцал знакомый стеклянный круг – алый, с золотыми и черными искорками. Гарри взглянул на свой рунический браслет, пытаясь сообразить, что к чему.

…Но это невозможно – он же всегда ее носил, вот и вчера она болталась у него на ремне… Он помнил, как расстегивал ремень и… и потом выкинул свою одежду домашним эльфам.

– Эльфы-прачки просили меня вернуть это вам, сэр.

– Спасибо, – автоматически поблагодарил Гарри. – Спасибо, Антон.

Он взял браслету призрака, закрыл дверь и медленно повернулся к девушке, сидящей на его кровати.

Но та уже исчезла.

* * *

Гермиона направлялась в библиотеку не в самом лучшем расположении духа. Накануне она плохо спала. Даже очень плохо. В ее комнате в Дырявом котле было слишком жарко, всю ночь её мучили кошмары, от которых перехватывало дух. Она проснулась на рассвете от звеневшего в ушах крика Пенси «Грязнокровка!», после чего так и не смогла уснуть. Мда, вечер не удался.

Чтобы добраться до книжных червей, ей пришлось выстоять длинную очередь, в которой она тревожно размышляла о предстоящей вечеринке. Мысль о том, что ей предстоит встреча с Гарри, вздымалась над ней черной стеной страха: он – подавленный и красивый – должен хандрить и печалиться. И ей бы захотелось утопить его в чаше фруктового пунша. Или – что еще хуже – он полный сил, и Драко сводит его с невероятно сексуальной кузиной-вейлой, которая не слезает с его колен и кормит его с руки виноградом, очищая его при помощи золотых щипчиков. И ей снова захотелось утопить его в чаше с фруктовым пуншем.

– Виноград, – мрачно заявила она книжному червю, когда пришла ее очередь. – И кто только ест очищенный виноград? И как только не лень?..

Книжный червь встревоженно замахал усиками. Гермиона вздохнула:

– Не обращайте внимания. Я Гермиона Грейнджер. Номер 97356. Вы сделали для меня перекрестный обзор?

Червь умчался прочь и вернулся с нагруженной книжками тележкой. Гермиона подхватила ее и направилась в уже знакомый уголок под портрет Ровены Равенкло. Да, большинство книг она уже видела, некоторые из них были универсальными справочниками по оружию, и она подавленно начала пролистывать их – главы о Живых Клинках, эльфийский стрелах, всегда летящих в цель, ножах, способных рассечь камень, ирландских дубинках, булавах, кинжалах и…

Гермиона замерла и пролистнула несколько страниц, вернувшись к изображению серебряного кинжала с ручкой из кости единорога. Подпись под иллюстрацией затерлась от времени.

«Ангурвадель – уникальный клинок, находящийся в настоящее время в Стоунхенджском музее. Природа клинка неизвестна, однако нанесенные им раны невозможно исцелить. При прикосновении к нему колдуна или ведьмы, находящихся под воздействием Темной Клятвы, начинает светиться синим.»

Гермиона вытаращила глаза, в голове все спуталось. Темная Клятва? Но ведь только некромант может связать человека Темной Клятвой – это была самая ужасная, самая темная магия, смертельная и непробиваемая… Однако она помнила, как вспыхнул синим клинок, когда в музее Рон прикоснулся к нему. От этой мысли у нее засосало под ложечкой.

Рон!

Она вскочила на ноги, едва не перевернув свой стул, и торопливо начала заталкивать книги в сумку.

* * *

Гарри мрачно рассматривал в зеркале свое отражение. И вправду – выглядел он куда лучше, чем ощущал себя.

Хотя, – тут же подумал он, – если бы я и выглядел так же, то на меня из зеркала таращилась бы насаженная на кол отрубленная голова.

Однако с внешним видом был полный порядок – скорее всего, этому способствовала одежда – исключительно модная и дорогая, великолепно скрадывающая и его бледность, и темные круги под глазами. Он начал понимать, почему Драко так западает на одежду – она и вправду заставляет чувствовать себя отменно, хотя на самом деле ты ощущаешь себя просто как в аду.

Со мной что-то не так, – мрачно думал он, глядя на себя в зеркало. – На Драко Рисенн не действует так, как на меня. По-видимому, причина в каком-то страшном изъяне, которого нет у других людей. Или же я просто какой-то сексуальный маньяк, какой-то особый тип сексуального маньяка, рядом с которым никто не хочет находиться. Гермиона – она бы больше ни в жизнь ко мне не прикоснулась, не захотела бы быть рядом. Сириус был бы в ужасе. Как и Нарцисса. Они ни за что не позволили бы мне остаться в доме, сослали бы в сарай в саду. Драко бы бросил меня и нашел новых друзей – которые бы не мучились от постоянной депрессии и не спали бы с сексуальными демонами.

А может, и нет.

Гарри подумал, что для Драко это было бы неиссякаемым источником насмешек.

Ты – сексуальный маньяк? – он бы усмехнулся. – Поттер, этого не может быть, потому что не может быть никогда. Ты взгляни на себя. О, прекрасно, поздравляю: ты нашел еще один повод, чтобы заниматься самобичеванием. О, просто праздник какой-то. Постарайся максимально использовать это.

Гарри опустил глаза к своим рукам, и они на миг перестали трястись. Да, определенно: нужно переговорить с Драко, в противном случае, он не представлял, как он пойдет на вечеринку. Хвала Господу, что не будет Гермионы: она собиралась прибыть на свадьбу, а не на званый обед сегодня. Он не смог бы взглянуть ей в глаза.

Мысль об этом его едва не доконала.

Отвернувшись от своего бледного отражения, он взглянул на смятую кровать, и почувствовал, как к горлу подкатила тошнота

Гарри сгреб плащ и выбежал за дверь.

* * *

– Я хорошо выгляжу? – в третий раз за то время, как они поднимались по лестнице к Имению, спросила Рона Джинни. Она уже успела позабыть, каким отталкивающим и непривлекательным было это серое каменное здание: громоздкое, окруженное вереницей балконов, увенчанное шпилями и куполами, с огромной парадной лестницей размером со всю Нору.

А вокруг простирался сад, которого не было в ее прошлое посещение: он был наполнен розами, алыми розами, которые на этом снегу казались каплями крови. Заклятья, с помощью которых можно было сохранить их живыми даже в такие морозы, были весьма и весьма недешевы.

Рон, уже дважды сообщивший сестре, что она очень красивая, мученически вздохнул.

– Я же уже дважды сказал тебе, что ты классно выглядишь, так чего еще тебе надо? Пожалуйста: ты выглядишь кошмарно. Меня от одного взгляда на тебя тошнит.

– Я тебя ненавижу, – бросила на него возмущенный взгляд Джинни.

– Ага, – уронил Рон. – И не ты одна.

Джинни не ответила, она прибавила шагу в надежде нагнать родителей. Они оба – и Рон, и Джинни – отстали: Рон из-за явного нежелания идти, а Джинни здорово нервничала. Она распланировала этот день еще несколько недель назад. Наконец, сразу за Фредом и Джорджем, они вошли через двойные двери в холл, и Джинни, осмотревшись, была просто потрясена красотой этого удивительного дома – холодной, но от этого не менее прекрасной: шахматный чёрно-белый сияющий паркет, сверкающие стены, на которых мерцали алмазами светящиеся шарики.

Их встретил Сириус, Нарцисса, по его словам, занимала гостей где-то в главном зале. Краем уха Джинни услышала, что её родители о чём-то быстро переговорили с Сириусом, невероятно элегантном в своём чёрном костюме.

– Да, думаю Драко тоже где-то в Зале, мы ждем, когда спустится Гарри… он вчера ночью тоже припозднился, – пояснил он, и Уизли рассмеялись.

В силу своей нетерпеливости, Джинни не могла дождаться того, что будет дальше. Она отказалась от предложенной домашним эльфом помощи по её разоблачению и прямо в плаще прошла в Зал, что заметил только Рон, метнувшийся за ней и бормочущий, что должен её задержать – то ли что-то сказать, то ли ещё что…

– Не надо, – выдохнула она.

Комната, что была много лет назад названа Малфоями Большим Залом, была уже наполовину заполнена гостями: женщины в изысканных платьях, мужчины в мантиях и костюмах – Джинни узнала Люпина, Пенси Паркинсон в каком-то уродливом зеленом платье, в толпе мелькнуло еще несколько знакомых лиц. Наискосок пройдя через Зал, она направилась к маленькой двери и быстро нырнула в нее.

Она оказалась на лестнице, которую хорошо помнила, – узкая лестница вела наверх, по обе стороны от квадратного зеркала в скобах на стене горели факелы. Джинни взглянула на себя: бледное лицо, еще более бледное от соседства желтого плаща и рыжих локонов. И блестящая цепь на шее. Едва она потянула за нее…

– Джинни, ты что тут делаешь?

Это был Гарри. Он стоял на нижней ступеньке – в темной рубашке, подчеркивающей бледность его кожи, в темных брюках. В тусклом свете она не могла увидеть выражение его лица, но ей показалось, что он хмурился.

– Ты заблудилась?

Она быстро выпустила цепочку.

– Нет, я просто… просто…

– Ты не Драко ищешь? Я не знаю, где он.

Джинни едва не улыбнулась:

– Спасибо за помощь, Гарри, но я не ищу Драко. Я просто… хотела поправить волосы. Ветер испортил всю мою прическу.

– А мне кажется, все нормально, – удивленно заметил Гарри. – По-моему, ты выглядишь потрясающе.

– Спасибо, – Джинни взглянула на него повнимательней. Он был какой-то странный: отдаленный, потерянный – именно таким он стоял семь лет назад на платформе вокзала Кинг-Кросс, и эта потерянность словно навеки прилипла к нему.

Женщины должны сходить по нему с ума, – подумала Джинни, – он кажется каким-то уязвимым, однако нельзя сказать, чтобы слабым, каким-то притягательным… причем он про это не знает. Человеку не свойственно раздумывать о своей красоте, поскольку свое лицо для каждого выглядит слишком уж привычным, даже такое красивое как это: глубокие подернутые дымкой зеленые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, заостренные линии. Даже сейчас эта меланхолия ужасно шла ему.

– С тобой все в порядке, Гарри?

– О, да, – он слегка передернулся, как отряхивается вылезшая из воды собака. – Я просто поздно лег.

– Ах, да, Сириус нам сказал.

– Нам?

– Да, – медленно кивнула Джинни. – Мы все приехали. И… Гарри… Рон тоже.

Выражение лица Гарри не изменилось, только тени под глазами стали отчетливей.

– Я, признаться, думал, что он не придет.

– Он приехал, Гарри, правда, это к лучшему…

– Чёрт, – резко перебил ее Гарри и засунул руки в карманы, – да, действительно, теперь мне точно нужно увидеться с Драко.

– А ты не мог бы… – она чуть склонила голову. – Ну, ты понимаешь… – найти его.

Гарри помотал головой.

– Он сейчас закрылся от меня. Наверное, занят, – пожав плечами, Гарри попробовал улыбнуться, однако у него это вышло не слишком удачно. – Пожалуй, я лучше пойду туда, где музыка.

– Все будет в порядке. Правда-правда.

Он расправил плечи.

– Я надеюсь.

Она взглянула, как он вышел и тихо прикрыл за собой дверь, и сердце ее последовало за ним, как следовало оно и за ее братом, и за Гермионой. И за Драко.

Нет, она не испытывала сочувствия. Это был страх. Она боялась за него. Она уже давно за него боялась.

Она снова потянулась к цепочке на своей шее и, крепко стиснув ее, начала подниматься по ступенькам.

* * *

Драко сидел в засаде.

Он никогда не мыслил себя партизаном, слишком уж он любил огни рампы, однако другого слова подобрать было нельзя: он именно сидел в засаде. В коридоре, освещенным одиноким факелом, он ждал Пенси Паркинсон.

Он устал. У него болела голова. Он мало спал минувшей ночью, и подозревал, что у него плохо уложены волосы. Но время, приливы и месть не могут ждать, и он проторчал на балконе, пока не увидел поднимающуюся вслед за родителями по лестнице Пенси Паркинсон в зеленом платье. И только тогда он вошел внутрь.

Сначала нужно был как-то отделить её от ее родителей. Для этого он подослал к ней домашнего эльфа с сообщением, что нечто неотложное ожидает её в Зеленой комнате. Эльф был проинструктирован привести ее в коридор и там оставить. Домашних эльфов Драко не любил, они его раздражали, однако временами он не мог не оценить их беспрекословности и послушания. Ему показалось, что прошел целый час, хотя, наверное, на самом деле минуло только полчаса, когда он услышал звук чьих-то шагов в коридоре. Быстрый стук высоких каблучков. Драко улыбнулся. Пора. Он дождался, пока она поравняется с ним, и быстро вынырнул из тени, загородив ей дорогу.

Задуманное ему удалось: она завопила и шарахнулась назад.

– Привет, Пенси, дорогая. Рад видеть тебя.

– Драко! – ахнула Пенси, театрально прижимая руку к сердцу. – Ты так меня напугал! Ей-богу, – она опустила руку и бросила на него возмущенный взгляд. – Если не возражаешь, то разреши, я продолжу свой путь?

– Да-да, срочное дело. Я в курсе, – он с трудом удерживался от желания закрутить ус, по счастью, у Драко усов не было. – Однако никакого срочного сообщения нет. Это я сделал. Я хотел потолковать с тобой наедине.

– Что? – Пенси изобразила оскорбленную невинность. – Да что ты напридумывал! Я же принимаю участие в вечеринке и должна вернуться назад.

– По мне, ты совсем не занята, – перебил её Драко. Он говорил тихо, но было нечто в его тоне, что заставило Пенси бросить на него пронзительный взгляд. Он начал медленно кружить вокруг нее, и ей пришлось взять себя в руки, чтобы не начать крутиться вслед за ним. – Хотя, как я слышал, в последнее время у тебя действительно была масса хлопот.

Лицо Пенси дрогнуло, с него пропало раздражение.

– Это ты о чём?

– Думаю, ты понимаешь, – воздвигся над ней Драко. Ее волосы дрогнули над круглым воротничком неладно скроенного платья. – Знаешь, Пенси, ты занимаешься тем, что строишь свою карьеру, карабкаясь по социальной лестнице. Смотри же, не соскользни назад. Хотя, как я слышал, у тебя открылись таланты и в этой области…

– Какой области?

Он наклонился так, что его шепот коснулся ее волос:

– Опускаться.

Пенси не сразу отреагировала на это пугающее замечание. Она дернулась и развернулась:

– Это омерзительно. Ты отвратителен. Понятия не имею, почему ты говоришь все это, однако…

– Не имеешь? – неожиданно резко переспросил он, так резко, что она даже сморщилась. Он увидел страх в её глазах. – Что ж, я позволю себе освежить твою память небольшой декламацией. Не возражаешь, если я почитаю тебе вслух? – демонстративно и тщательно откашлявшись, он вытащил из кармана пергамент. – Я бы назвал это «Сонеты от Трагически Запутавшихся». Думаю, тебе должно понравиться, – он встряхнул пергамент, разворачивая его, и громко начал:

– «Гермиона. Я пишу тебе во время Зелий. Я тут сижу и гляжу на тебя через весь класс, но ты не видишь этого. Ты сидишь и смотришь вперед, я вижу, как движется над пергаментом твоя рука. Может, ты сейчас пишешь мне так же, как я пишу тебе. Но я не очень-то хорош в писанине. Наверное, Гарри лучше. Черт, вот Малфой точно лучше. Однако я пишу тебе, потому что должен написать. Потому что мне больно от того, что я так далеко от тебя, особенно после…»

– Прекрати, – прошептала Пенси. – Прекрати.

– Отчего же? Весьма занимательно. Под это можно даже танцевать, – Драко улыбнулся, на что она, похоже, не обратила внимания. – «Не волнуйся, – завершил он чтение, – я оставлю его в нашем обычном тайнике. Прости меня за то, что я сказал прошлой ночью, – насчет того, чтобы открыться и всем всё рассказать. Ты была права. Впрочем, даже если бы не была права, это бы не имело никакого значения. Нам не нужно придумывать никаких аргументов – когда я вижу, как ты на меня смотришь, я чувствую…»

– Прекрати! – взвизгнула Пенси. – Прекрати, прекрати, прекрати! – Драко понял, что его грязная игра достигла цели: она не могла совладать со своим голосом, ее глаза стали совершенно абсурдного размера. – Отдай, отдай мне!

Выдернув записку из его рук, она разорвала ее в клочья и с триумфальным вздохом раскидала ее по полу.

Драко рассмеялся.

– Там их еще штук тридцать. Уизли, похоже, был удивительно преданным и постоянным корреспондентом.

– Как… – она вытаращила на него глаза. – Как ты забрался в мой чемодан?.. Это невозможно.

– Иногда лучшим оказывается самое простое решение.

– Он знает? Поттер знает?

Драко приподнял бровь:

– А что – ты боишься его больше, чем меня? – сладким голосом поинтересовался он. – Это ты зря…

– А что ты собираешься сделать? – ошеломленно спросила она.

– До или после того, как пойду и расскажу твоим родителям о том, чем ты занималась в последнее время?

К его удивлению, её лицо начало приобретать нормальный цвет.

– Может, ты лучше поделишься с ними чем-то, чего они не знают?

Теперь пришел его черед удивленно таращить глаза.

– Только не говори, что ты рассказала им все в припадке раскаяния.

– Это была их идея, Драко, – отрезала Пенси, начиная, по-видимому, приходить в себя. – Мой отец был одним из тех, что разрабатывал очаровывающие заклятья – как ты думаешь, откуда бы я их достала? Это пробные экземпляры, новинки.

– То есть ты думаешь, что я поверю в то, что они подкладывали свою дочь под Уизли? – Драко с трудом боролся с отвращением. – Я не… – он замолчал, практически услышав, как в его голове завертелись и заскрипели шестеренки, и все встало на свое место. – Нет, они не делали этого… Они согласились, чтобы ты прикидывалась Гермионой и шпионила, добывала информацию… Но спать с ним… – это было твоей идеей. Ты же так его ненавидишь… о, нет…я так не думаю… Ты ведь влюбилась в него, да? В гриффиндорца. Боже, какой удар по твоей гордости…

Пенси вскинула голову, глаза ее ярко вспыхнули:

– Это было…

– И что это было? – издевательски спросил он, однако, кажется, именно такого тона она и ожидала.

– Это был способ добиться того, чтобы он взглянул на меня, – тихо произнесла она. – На меня никто никогда так не смотрел.

– Он никогда не смотрел на тебя. Это была не ты.

– Я так полагаю, тебе про это ничегошеньки не известно? – ее голос засочился ядом. – Быть любимым вместо того, кем ты не являешься… Это совершенно реальное чувство, Драко, правда?

Ее глаза горели, и он онемел на мгновение. Он не мог представить, сколько она знала, и что имела в виду – это был удар, нанесенный наугад, вслепую. Но он тут же вспомнил, как Гермиона обнимала его в шкафу, шепча имя Гарри. И голос Гарри днем раньше: «Ты сделал отменную вещь, Малфой». В тот момент, глядя на Гарри, он удивился: кого он видит, глядя на меня? Не меня. Кого-то другого. Куда лучшего.

И в этот момент сочувствие к Пенси стрелой пронзило его, но он вспомнил слова Гарри – заставь их заплатить… Ведь у него были запасы жестокости, какими Гарри не обладал, верно?

– Они ведь не знают, кем на самом деле ты являешься, – прервала его размышление Пенси. Драко равнодушно заметил, что ее голос был каким-то странным: и лающим, и скрипучим одновременно. – И я начинаю думать, что и ты сам тоже не знаешь. Блез постоянно твердила иное – что в сердце ты остался истинным слизеринцем. Я этому не верю. Мне кажется, ты все бросил, ухватившись за первый выпавший тебе шанс. Что ж, Драко Малфой, – ты выбрал неверную сторону, заведомо проигрышную. Больше тебе никто, никто из нас не станет доверять, мы не раскроем тебе свои планы. Но это вовсе не значит, что у нас их не будет…

– Пенси?.. – перебил ее Драко.

– Что? – сбившись посередине своей длинной тирады, она захлопала глазами.

– Заткнись.

Её губы сжались в тоненькую ниточку.

– Великолепно. Прячь голову в песок. Однако ты подумай, подумай обо всем, что я тебе сказала, я знаю, ты будешь…

– Пенси, – любезным тоном остановил ее Драко. – Я не думал об этом даже тогда, когда ты это произносила. А теперь пошли, – он взял ее за руку, и она не отняла ее, охваченная паникой, смешанной с нарастающей холодной яростью. – Нам надо возвращаться на вечеринку.

* * *

Все эти путаные повороты, в конце концов, привели Джинни почти к винным погребам, и только с подсказки проходящего мимо дворецкого ей удалось выбраться наружу, наконец-то оказавшись в облицованном деревом коридоре, За окном виднелся выходящий в сад балкон, сейчас полностью засыпанный снегом. Ромбовидные окна были плотно закрыты. Двери холла она уже узнавала: когда раньше она была в Имении, именно в этой комнате она и провела большую часть времени. Толкнув дверь, она шагнула в библиотеку.

Здесь все было по-прежнему: сине-зеленые окна, наполненные книгами полки. И тишина – такая тишина, что она могла бы услышать стук собственного сердца, перекрывающий тиканье золотых настенных часов.

Джинни глубоко вздохнула и вытянула за цепочку из-под платья Хроноворот.

* * *

Гарри ужасно хотелось выпить вина, однако он себе это категорически запретил. После всех этих событий прошлой ночи, он больше вообще никогда на него не взглянет. В глубине души он больше всего мечтал вернуться в кровать и никогда из нее не подниматься. Поскольку это было исключено, он хотел поговорить с Драко. Но тот куда-то пропал – его не было в Большом зале, а когда Гарри попытался дотянуться до его разума, он почувствовал какой-то далекий слабый гул, словно прервавшийся радиосигнал. Да, похоже, Драко был сильно занят.

– Ох, Гарри, как же я рада видеть тебя. Ну, не красавчик ли, – миссис Уизли, восхитившись его новой одеждой, нагнула его к себе, чтобы поцеловать в щеку и взъерошить волосы. Гарри перебросился с ней парой фраз, стараясь смотреть в сторону: она так похожа на Рона, это было для него невыносимо. Сам Рон вместе с братьями торчал где-то у дальней стены, Гарри видел его отражение в зеркале над накрытым столом. Себя он тоже там видел, перед ним, запрокинув голову, стояла миссис Уизли, и он сразу вспомнил времена, когда ей приходилось наклоняться к нему. Он видел алый проблеск своего рунического браслета на поясе.

Как он мог оказаться таким идиотом, чтобы снять её?!

– Я думаю, что черное на свадьбе действует несколько угнетающе, – добавила миссис Уизли. В этот момент Гарри взглянул на нее, спросив себя, что ей может быть известно; однако он достаточно знал Рона, чтобы быть уверенным, что тот ни слова не сказал родителям.

Дата добавления: 2015-07-13