Введение. 2 страница

В своих трудах Юнг утверждал, что ребенок рождается с высокоразвитым мозгом, в котором уже заложена генетическая память всех его предков, психическая деятельность всей расы. Вытеснение из человека его инстинктов, его расовой памяти уже в силу самого вытеснения придает им повышенный энергетический заряд, динамичность и в конце концов они одерживают победу. Такой взгляд в психологии марксистами определялся как антинаучный. Ради объективности предоставим им слово:

«В отличие от марксистско-ленинского диалектического подхода к пониманию развития, и прежде всего развития психики ребенка, многие буржуазные психологи стоят на неправильных, антинаучных позициях. Существуют различные разновидности этих позиций буржуазных психологов, различные антинаучные теории. Одной из наиболее распространенных является теория, утверждающая, что развитие ребенка обуславливается исключительно биологическими факторами (так называемая биологизаторская теория). Сторонники этой теории считают, что ребенок имеет наследственные, природные задатки, заложенные в организме ребенка еще до его рождения. В зависимости от этих природных предрасположений и осуществляется развитие ребенка. Легко заметить, что в этой теории... игнорируется, умоляется роль обучения и воспитания, роль школы и учителя» (Кузин В.С. Психология, «Высшая школа», М., 1974).

Интересно, чтобы сказал сейчас марксистский психолог Кузин, когда гвардия комсомола и КПСС, забыв о школьном и партийном воспитании, первой ринулась в буржуазный рынок «делать деньги», да еще с такой нечистоплотностью, которая и не снилась «проклятым капиталистам». Тут теория среды дала явный сбой.

А вот, совершенно свежий пример отношения сторонников «социальной среды» к «биологизаторам»:

«Интересно отметить, что отношение индивидуальности и социальности определяются в концепции К. Юнга состоянием внутреннего психического мира человека, а не свойствами объективных социальных структур.... Поэтому, вообще говоря, концепция К. Юнга имеет весьма «робкое» отношение к проблеме детерменированности личности внешними социальными факторами. Тем более проблематичной выглядит такая зависимость по отношению к интровертным типам личности. Экстроверсивность и интровертивность определяются не внешними обстоятельствами бытия человека, а его внутренними психическими качествами. Эти последние, с точки зрения К. Юнга, настолько автономны по отношению к социальной среде, что он (К. Юнг) готов признать их даже врожденными достояниями человеческого индивидуума» (Шаронов В. Основы социальной антропологии. «Лань», СПб., 1997).

Далее В. Шаронов обрывает свое «опровержение» Юнга, как бы в силу совершенно очевиднейшей «несостоятельности» его взглядов на «врожденное». А ведь это первый в РФ учебник по социальной антропологии, и он «Рекомендован Министерством общего и профессионального образования РФ для использования в учебном процессе со студентами...» Как видим Кузин 74-го не отличается от Шаронова 97-го. В этом вопросе коммунисты и демократы предпочитают оставаться марксистами.

Между тем, необходимо сказать, что марксисты в 20-е и 30-е гг., когда им это было выгодно, использовали в своей трактовке ламарковскую теорию передачи по наследству приобретенных признаков в попытке создать homo sovetikus. Это направление лично курировал нарком просвещения Луначарский, человек, глубоко просвещенный в вопросах психологии и оккультизма. Для углубления теоретической базы создания человека без родины и чести, для создания революционного зомби Луначарским широко пропагандируются работы венского биолога и оккультиста Пауля Каммерера, утверждавшего, что воздействие среды оказывает прямое влияние на потомство, сказываясь на расовых свойствах всего вида. Большевики не учли только фактора времени. Ведь для создания устойчивых инстинктов и психических свойств, передающихся по наследству, необходимо подвергнуть целенаправленной обработке, хотя бы сотню поколений. При прямом генетическом воздействии, связанным с селекцией и внедрением чужеродного гена в расу, эти сроки значительно сокращаются. Частичных успехов марксисты добились, насаждая интернационализм и смешанные браки, и последствия их эксперимента мы можем наблюдать сегодня. (Подробнее см.: Авдеев В. Тайна мумии Ленина. «За Русское Дело» №4/58, 1998.)

О оставим марксистам марксово и продолжим исследование «биологизаторской теории» дальше.

В первом выпуске ТВ-передачи за 1999 г. «В мире животных» ее ведущий Дроздов рассказал о выставке народных ремесел, на которую были приглашены дети для раскрашивания глиняных и деревянных игрушек. По тому как дети раскрашивали игрушки, Дроздов сказал, что можно определить, с каких мест их родители, т. к. дети это делали на интуиции и тут все определяла их генетическая память. И подбор красок, и стиль выдавали истоки.

Еще Платон в своем учении о домирном знании человека говорил о том, что человек все знает еще до рождения, а, родясь, – забывает. И только в процессе познания жизни, начинает вспоминать заложенные природой знания. Во многих религиях эти знания обозначены в виде ангела-хранителя, который спускается с небес к младенцу, когда он находится еще в утробе матери, и охраняет человека до его смерти. В виде ангела-хранителя отображены знания древних жрецов, которые хорошо знали, что человек рождается с определенной судьбой, с личным генетическим кодом.

Все хорошее и плохое, доставшееся человеку в наследство от предков, он будет нести на протяжении всей жизни. И, независимо от ситуации и среды, все унаследованное будет определять его судьбоносные поступки. Внешние условия могут только в малой степени корректировать ту или иную сторону личности данного человека. Воспитанием можно пробудить только то, что уже заложено в человеке, но никак не родить новое.

Так, мы знаем, что уровень преступности подростков из т. н. благополучных семей не ниже чем из неблагополучных. Согласно статистическим данным, дети священников в Англии значительно чаще нарушают закон, чем их сверстники из иных социальных сред. По данным ВНИИ МВД на 1997 г. каждый третий заключенный в России считает себя верующим. К сожалению, как это не печально признавать, но преступниками рождаются.

Эту концепцию о генетически детерминированных типах преступного человека основательно развил более ста лет тому назад итальянский психиатр и криминалист Чезаре Ломброзо (1835-1909). Ломброзо сконструировал основной тип для своей концепции «прирожденного преступника», который отличается от нормального человека по своим анатомическим и физиологическим признакам, а также патологическими личностными чертами: отсутствием угрызения совести, цинизмом, тщеславием, мстительностью, жестокостью. Американские психиатры (Banay R., Barnes E., Masters F.) оценивают физические недостатки как важную причину «отклоняющего поведения» и преступности, направленные на компенсацию физических дефектов. Исследования фотографий преступников показали, что уродов среди них значительно больше, чем в основной массе населения. Это явление определено как «комплекс Квазимодо». Русский психиатр С. В. Познышев в своей работе «Криминальная психология» (1926) призывал обратить внимание на наследственность и «органическую подкладку» психической конституции преступников. Из всего вышесказанного мы можем сделать вывод, что среда и иные приобретенные качества могут спровоцировать, но только то, что в человеке уже есть.

«Богатство сознания состоит в ментальной восприимчивости, а не в накоплении приобретений. Все, что приходит к нам из вне и даже все, что берет начало внутри, может стать нашим собственным только тогда, когда мы одарены полнотой, адекватной поступающему содержанию» (Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. О возрождении. «Порт Рояль-Совершенство». Киев-Москва, 1997).

Еще в XII веке на Руси появилось сочинение «Пчела»- своеобразная энциклопедия житейской мудрости, пользовавшаяся широкой известностью у русских людей. Уже в то время хорошо знали, что ум не уничтожает самой страсти (бессознательного), но может только в какой то степени противостоять ей («ум не искореняет страсть, но супротивится»). Вот что по поводу этой психологической особенности человека писал великий французский психолог Гюстав Лебон (1841-1931):

«Врожденные представления составляют наследство расы, завещанное отдаленными или ближайшими предками, наследство, воспринимаемое человеком бессознательно при самом рождении его и направляющее его поведение. Приобретенные или умственные представления суть те, которые человек приобретает под влиянием среды и воспитания. Они направляют рассуждение, разъяснение, толкование, и очень редко – поведение. Их влияния на действия остается совершенно ничтожным до тех пор, пока представления, наследственно повторяясь в поколениях, не перейдут в область бессознательного и не сделаются чувствами».

Далее Г. Лебон разъясняет причину разрушения врожденного бессознательного, указывая на пагубность межрасового смешения:

«Если и удается иногда приобретенным представлениям восторжествовать над врожденными, то это бывает только тогда, когда последние были уничтожены врожденными же представлениями противоположного свойства, как это случается, например, при скрещивании представителей различных рас. (Происходит нейтрализация доминантных генов – Р.П.) Человек превращается тогда как бы в tabula rasa (чистая доска (лат.) – т. е. доска, на которой можно писать, что угодно.). Он потерял свои врожденные представления; он стал не более как помесь, не имеющая ни нравственности, ни характера, легко подпадающая под всякие влияния» (Лебон Г. Психология социализма. С - Пб., 1995).

Выводы Юнга и Лебона подтверждает норвежский расолог Йон Альфред Мьёэн:

«Познания, на которых должно строиться здоровое государство; познания, которые у старых культурных народов были еще в крови, на языке нашего Нового Времени могут выражены примерно так: судьба человека начинается с того момента, когда семенная нить проникает в яйцеклетку. Тем самым определяется своеобразие нового существа, начинается его путь. Более поздние влияния имеют сравнительно меньшее значение. Унаследованные задатки являются в подавляющей степени преобладающими. Свойства зародышевой плазмы и наследственная масса определяют характеристики индивидуального существа. Крайняя граница того, что может быть достигнуто, находится уже в момент оплодотворения. В нем утверждается физическое, духовное и нравственное развитие грядущего, еще не рожденного человека. Это существо – будь оно полноценным или неполноценным – возникает не случайно и не без закона и органической взаимосвязи со своими предками. Что старики узнавали из опыта – тому СЕГОДНЯ учит наука о жизни: тому, что существуют семьи, состоящие преимущественно из преступных, асоциальных, негодных для жизни людей; и другие, в которых социальная полноценность, художественная одаренность, энергичность, высокий нравственный настрой являются преобладающими качествами... Образ мыслей либерализма предполагает, как уже упомянуто, равенство человеческой сущности по задаткам и происхождению. Однако же, он судорожно цепляется за силу окружающей среды и воспитания. Он планомерно противостоит всем попыткам рассматривать человеческие способности согласно унаследованным задаткам и расовой структуре. Всеми силами он поощряет всяческие стремления к попечению обо всех без разбору слабейших членах общества. От этого попечения он ожидает, что тех, кому он покровительствует, удастся превратить в полезных граждан государства, не учитывая, что при этом имеется опасность того, что подтвердится предсказание Гёте, что общество, в конце концов, сделается большой больницей, где каждый будет санитаром другого» (Мьёэн Й.А. Новое государство на основе расовых законов жизни. «За Русское Дело» №9/53, 1997).

Пророчество Гёте сбылось; и человечество захлебывается помоями «цивилизации», не зная, что делать с массовой наркоманией, спидом, социальной шизофринией, резким падением рождаемости здоровых детей и валом уродцев. Строятся новые больницы и госпитали, государства выделяют огромные суммы на лечение уже обреченных на смерть или неизлечимых инвалидов. Уже на каждого здорового мы имеем одного больного! Я не говорю о тех людях, которые стали инвалидами в силу несчастного случая или войны. Речь идет о генетических уродах и добровольных наркоманах. Не далек тот день, когда больных будет больше, чем здоровых, когда зла станет больше, чем добра, когда энергия разрушения начнет поглощать все созидательное. Каких мер тогда потребуют «гуманисты» по спасению человечества? Я думаю, они будут более жестокими, по сравнению с теми, которые предлагают сегодняшние расисты, настаивая на стерилизации генетически больных или запрете на рождение ими детей. Ибо болезни человечества будут в крайне запущенном состоянии, общество будет похоже на дырявый кувшин, который невозможно будет наполнить ни нравственностью, ни здоровьем.

Сейчас ученым генетикам известно, что почти каждый житель Земли несет в себе от 5 до 20 мутантных (измененных или ненормальных) генов. Выявлены мутантные гены в рамках определенных этнических и расовых групп. Спонтанные генетические заболевания могут возникать вследствие новых генетических мутаций, причиной которых, прежде всего, является межрасовые смешения. Однажды возникший мутантный ген уже не исчезает и передается следующим поколениям! Сегодняшней науке известно более 5000 генетических состояний, имеющих отношение к самым различным заболеваниям, передающихся по наследству, и каждый год открывается более 100 новых наследственных заболеваний. Уже более 40% молодежи страдает бесплодием! Вся эта информация взята из современной литературы по генетике, и любой интернационалист может убедиться в преступности своих убеждений, заглянув в научную литературу по генетической наследственности. Чтобы узреть надвигающуюся катастрофу вырождения человечества, не обязательно быть генетиком – достаточно посмотреть на лица и послушать речь нового поколения, сравнив его с предыдущим. Не знаю, какой Апокалипсис описывает Библия, но генетический апокалипсис уже наступил и выражается он одним словом – ВЫРОЖДЕНИЕ. Это совершенно не означает, что человеческое общество прекратит свое существование. Общество останется, как остаются в одомашненных стадах животные, но общество будет иметь совершенно другой уровень, другое качество. И то, что еще вчера считалось патологией и безнравственностью, завтра – станет нормой, произойдет сильнейшая переоценка духовных ценностей в сторону деградации. Грядущее общество будет жевать гамбургеры, смотреть американские боевики и мексиканские сериалы, отгородившись бронированными дверями от преступного внешнего мира. Такая относительно радужная картина возможна будет в том случае, если каждый труженик будет в силах содержать еще троих: полицейского, психиатра и генетического выродка. Дальнейшую перспективу такого общества может просчитать каждый.

Трудно объяснимая проблема, связанная с рождением в одной единокровной семье совершенно противоположных по складу психики детей, объясняется наличием мутантных генов, которые непредсказуемы в своем проявлении. А раса в целом заражается мутантными генами в процессе межрасовых браков или внутрирасовых с вырожденцами, которых трудно подвергнуть генетическому контролю в силу отсутствия методик такого контроля или запрета на данный контроль. Только китайцы, не обращая внимания на «мировую общественность», стерилизовали у себя 50 миллионов генетически больных и тем самым существенно почистили свое общество, позаботившись тем самым о здоровье будущих поколений и о силе государства, которую скоро прочувствует весь мир.

Еще одно существенное дополнение:

«Ясно, что архетипы «физической расы» не обязательно соответствуют «духовной расе» согласно критериям гармонии между физическим и духовным образом, который существовал на заре жизни индоевропейских народов, в золотой век их юности. Это является следствием смешения (расовых, этнических, религиозных, духовных, культурных, лингвистических) во времена упадка этих народов, и вернуться к прежнему соответствию между физической и внутренней расой можно только постепенно устраняя отложения чужеродной психики, осевшей в нас на протяжении тысячелетий: чужеродные души исказили нашу волю, ослабили наш характер, повредили наш темперамент и до такой степени тяготеют над нашей способностью принимать решения, что делают из нас, с неумолимостью судьбы, жалкую марионетку событий» (Лонго Э. Расовое сознание. «Куррье дю континан» №№ 376-380, 1996).

Теперь необходимо задаться вопросом о возможности изменения или подавления приобретенных инстинктов. Для этого попробуем определиться в вопросе – за какой временной чертой приобретенное переходит на уровень инстинкта, передающегося по наследству?

Для примера возьмем христианство, которому две тысячи лет. Стали ли христианские обряды, образы и заповеди определяющими в жизни христианизированных народов? Анализ многих независимых исследователей показывает, что идет процесс угасания влияния христианской религии на жизнь человека. И тут дело даже не в технократическом пути развития современной цивилизации. Перебежавшая дорогу черная кошка часто провоцирует современного человека менять маршрут движения или оставляет неприятный осадок в душе. Въезжающие в новый дом или квартиру предпочитают по древней традиции впустить кошку, чем приглашать попа на освящение жилья. Когда человек разочаровывается в медицине, он идет к бабушкам-ворожеям и колдунам как к последней надежде. К кому идет рядовой заболевший врач? Он идет к врачу – кандидату наук. К кому идет заболевший кандидат наук? Он идет к доктору наук. А заболевший доктор наук идет к бабушке-ворожее. Вот такова современная притча, отражающая реальность конца ХХ века. Ученые по-прежнему пополняют ряды мистиков, а увлечение астрологией, хиромантией и экстрасенсорикой стало массовым явлением. Студентки ВУЗов, как и деревенские девицы, занимаются гаданиями и обставляют свою жизнь всевозможными приметами. Число 13 устойчиво остается самым распространенным «предрассудком», хотя Христос со своими двенадцатью учениками должны были бы снять с этого числа «проклятие». И таких т. н. предрассудков можно найти множество в любом народе. Эти «предрассудки» украшают жизнь человека, придают ей дополнительный вкус и запах, расширяют пространство, обогащают мироощущение.

На проблему стойкости суеверий обратил свое внимание русский этнограф М. Забылин:

«К чему бы отнести, что не только у нас на Руси, но и во всей Европе, существует так много суеверных искаженных понятий и убеждений? Кажется их можно бы уничтожить, но, к несчастью, их одно поколение передает другому из века в век, со всеми их мелочами, обрядности, приписывая часто совершенно ничтожным вещам, непонятные чудеса. Как судить о тех людях, которые убеждены, что если попадется поп навстречу – жди неудачи, или о тех, кто распространяет такое глупое убеждение? А между тем, есть люди, которые принадлежат к лицам развитым, даже к кругу образованных?..Но отчего же люди более развитые, даже люди образованные не чужды разных предрассудков? Вот задача, которую решить не легко» (Забылин М. Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. М., 1880).

Забылин не знал, что суеверия и мифы передаются по наследству на уровне генетической памяти, т. к. они являются первоисточником формирования души расы. И борьба с ними напрямую связана с уродованием этой души, с лишением ее метафизической чистоты и болезненным вырыванием корней, уходящих к чистым родникам, из которых текла живительная влага гармонии души и сознания.

«Мифы, напротив, имеют жизненно важное значение. Они не просто презентируют психическую жизнь примитивного племени, они есть сама эта жизнь. И если племя теряет свое мифологическое наследие, оно незамедлительно распадается и разлагается, как человек, который потерял бы свою душу. Мифология племени – это его живая религия, потеря которой – всегда и везде, даже среди цивилизованных народов, – является моральной катастрофой....Поэтому мы должны допустить, что они соответствуют определенным коллективным (и внеличным) структурным элементам человеческой души как таковой и, подобно морфологическим элементам человеческого тела, передаются по наследству» (Юнг К. Г. Психология архетипа младенца. Душа и миф: шесть архетипов. Порт-Рояль-Совершенство. Киев-Москва, 1997).

Интересные исследования провел знаменитый русский археолог, собиратель песен, народных верований, преданий и обычаев Иван Петрович Сахаров (1807 – 1863).

В посланиях русских архипастырей находим ясные доказательства о распространении в простом народе тайных сказаний. Приводим некоторые указания.

Митрополит Фотий в послании своем к новгородскому архиепископу Иоанну, в 1410 году, писал: «Учтите, чтобы басней не слушали, лихих баб не принимали, ни узлов, ни примолвления, и где таковыя лихия бабы находятся, учите их, чтобы перестали». (См. Вест. Евр. 1828 г. №13, стр. 1.)

Новгородский архиепископ Геннадий в послании своем к Нифонту, епископу суздальскому, говорил:

«Уже ныне наругаются христианству: вяжут кресты на вороны и на вороны... ворон летает, а крест на нем вязан, древян... а на вороне крест медян. Да привели ко мне попа, да диакона, а они крестьянину дали крест тельник: древо плакун, да на кресте вырезан ворон... а христианин дей с тех мест учал сохнути, да немного болел, да умер». (Ист. Гос. Рос. Кар. т. V. Прим. 252.)

В грамоте Михаила, митрополита белгородского и обоянского, писанной в 1673 году, к Никодиму, архимандриту Курского Знаменского монастыря, сказано: «Да в городех же и уездах мужескаго и женскаго полу бывают чародеи и волхованием своим и чародейством многих людей прельщают. Многие люди тех волхвов и чародеев в дом к себе, к малым детям и к больным младенцам призывают, а они всякое волхование чинят, и от правоверия православных христиан отлучают». (Там же, т. VI, прим. 324.) (Сахаров И.П. Русское народное чернокнижие. Изд. «Литера», С-Пб, 1997.)

Христиане жестоко карали «чернокнижников». Многие наказывались за чтение знахарских и медицинских книг, за изучение астрономии, – исключений не было даже для бояр и знати.

Надо отметить, что любая религия, включая и христианство, насыщена сплошной мистикой, но новая христианская мистика еще не одержала победу над старой. Новая мистика слишком искусственна и все еще находится на уровне внушения и воспитания, старая же мистика ближе к естеству человека; и она – в генах.

Многотысячелетнее дохристианское прошлое довлеет над «человеком естественным», постоянно напоминая о себе. Обращение к новому мифу происходит, как правило, в состоянии религиозного экстаза и присуще только небольшому количеству искренне верующих людей с определенной психической установкой. Основная же масса «верующих» лицемерит и грешит, не опасаясь ни «кары божьей», ни ужасов ада. Даже обещание загробной жизни как самой сильной эгоистической потребности в бессмертии разумного существа не смогло стать определяющим в торжестве христианства. На смену поколению бабушек, искренне верующих, в храм Христов идет современное поколение, в большинстве своем погрязшее в грехах и надеющееся получить там индульгенцию, а в сущности – ищущее посредника для того, чтобы договорится со своей грешной совестью, со своим алчным подсознанием. Эта психотерапия им необходима, но она достаточно опасна для общества, т. к. отпускает грехи, а не наказывает за них.

«Если выйти из состояния социальной шизофрении и попытаться определить функции института церкви в обществе, то становится понятным, что церковь...такой же управляемый институт, как и все институты общества» (Дубинин С., Конев В., Собаколов А. Ключи славянской контрразведки. «Великоросс», Самара, 1997).

Насилие над душой человека, над его естеством, нарушающее естественный процесс формирования мировоззрения человека, всегда откликалось психическими надломами общества и маниакальными эпидемиями. Христианизированная Европа была более жестока, чем языческая, и без угрызений совести устраивала кровавые крестовые походы во имя нового мифа, уничтожая миллионы «иноверцев».

Христианство на Руси приобрело свой национальный оттенок в виде православия, но факт насильственного крещения русского народа опровергнуть невозможно. Было насилие и был надлом русского мировоззрения и души, последствия которых видны только специалистам.

«Поражает... одна особенность, ярче всего, пожалуй, сказавшаяся в храме Василия Блаженного: контраст экстерьера и интерьера. Выразительная, заставляющая невольно улыбаться от всей души жизнерадостность этих пестрых луковок и пузатых колонок, этих стен, превращенных наивно веселым узорочьем в сказочные сады...А войдешь во внутрь – и точно попадаешь в другую культуру... решетчатые оконца, узкие притворы, низкие своды, тяжелые устои, суровые лики, полумрак; изгнанный наружу, вовне, миф сверхнарода – и противопоставляющий себя миру... самодовлеющий и нетерпимый миф христианский. Прароссианство и православие. И не синтез, даже не смешение, а почти механическое разграничение сфер действия. А если говорить о какой-нибудь диалектике – то теза и антитеза» (Андреев Д. «Роза мира». М., «Иной мир», 1992).

Грубое вытеснение дохристианского христианским только обострило инстинкты прошлого, и маятник качнулся в сторону подсознательного или, если говорить точнее, – надсознательного, т. к. именно оно в основном определяет работу мозга. Для «профессиональных» христиан поясняю, что так называемые христианские заповеди существовали задолго до Христа и отображены во всех основных религиях мира, за исключением древнего иудаизма, как необходимое условие существования нации – ее моральный кодекс. Говоря об общих нравственных установках, выработанных человечеством, св. Августин говорит: «То, что теперь называется христианской религией, существовало у древних и было присуще человеческому роду от самого начала веков до пришествия Христа...»

На примере неспособности христианства овладеть древней душой человека мы можем видеть, что закрепление на уровне родовой генетической памяти обретаемых психических и психологических свойств лежит за пределом двух тысяч лет. Поэтому занимающимся разработкой новых идеологий и концепций для народа необходимо иметь план, более чем на две тысячи лет.

Акцентируем этнопсихологические и политологические моменты в природе национализма.

Есть инстинкты и определенные поведенческие реакции, заложенные в человека только Природой. Такого человека наиболее точно определил Юнг как «естественного человека». Пожалуй, самое главное в нашем вопросе о дремлющем инстинкте национализма – это «хранящиеся в памяти отложения, нарастающие за счет всего опыта предков», о которых говорил Юнг. Именно в этих отложениях, исключая межрасовый мусор, которые накопила нация на протяжении тысячелетий, и лежит ключ которым открываются двери к энергии атома национализма.

Инстинкт национализма формируется на протяжении многих тысячелетий и содержит в себе не только антропологический образ врага, но и способность отторжения мировоззрения и быта врага. Генетическое цементирование инстинкта национализма происходило в экстремальных условиях битв и войн за сохранение своего народа. Инстинкт и интуиция в экстремальных условиях более молниеносны и разумнее сознания. Архетипические особенности расы, освобожденные от идеологического, религиозного и генетического чужеродного влияния, становятся ее знаком качества. Архетип расы определяет ее волю, воля определяет ее сознание.

Быстрому кодированию и перекодированию сознания наиболее подвержена денационализированная часть нации, т. к. их сознательное неспособно проникать в бессознательное, а, значит, не способно питаться памятью расы. Такие люди легко меняют свои политические убеждения и нравственные критерии, становясь в первые ряды разрушителей традиций и являются основным переносчиком деструктивных идей. В современных условиях люди без прошлого хорошо управляются с помощью телевидения; манипуляции над их сознанием производятся на достаточно примитивном эмоционально-образном уровне. Революционеры и бунтовщики всегда умели достаточно эффективно опираться на такой тип людей. Но опираться на них в борьбе за национальное и расовое сознание опасно и нерационально в силу неадекватности затрат усилий и средств на их перевоспитание при ничтожно малой результативности и сомнительной стабильности результата. Сегодня он коммунист, завтра – демократ, послезавтра – патриот и все в зависимости от политической ситуации и личной выгоды. Политическая проституция – основной показатель степени денационализации общества.

Глава 2. Корни сионизма.

Почему фрейдисты отрицают все, о чем убедительно говорил Юнг, создавая концепцию архетипов.

Вероятно, ответ надо искать в предложенной Фрейдом гипотезе создания еврейского народа Моисеем.

В своей работе «Моисей и монотеизм», известной еще как «Моисей и единобожие» (1937-1939), Фрейд пишет:

«Моисей опустился к евреям. Он сделал из них свой народ; они были его избранным народом... Итак, мы знаем, за богом, который избрал евреев и вывел их из Египта, стоит фигура Моисея, который сделал это явно по велению Бога, и мы рискуем заявить, что это был именно тот человек, который создал евреев. Именно ему еврейский народ обязан своим жизненным упорством, но также и хорошей долей враждебности, которую он испытал и продолжает испытывать».

Фрейд полностью очищает свой народ от прошлого, делает из него «чистую доску», на которой Моисей якобы начертал свои законы, определившие сознание евреев, отбросив в сторону еврея естественного, т. е. его первоначальную природу. В своих выводах Фрейд идет еще дальше:

«Среди предписаний религии Моисея есть еще одно, важность которого более велика, чем кажется в начале. Это запрещение создавать образ Бога, обязанность обожать Бога, которого нельзя увидеть. Может быть, это была новая мера против злоупотреблений магией. Но если предположить, что запрещение было принято, оно должно было иметь глубокие последствия. Поскольку это означало, что сенсорное восприятие было отодвинуто на задний план в пользу того, что можно назвать абстрактной идеей – победа духовности над чувственностью или, строго говоря, отказ от инстинктов со всеми психологическими последствиями...» (выделено мной – Р.П.).

Дата добавления: 2015-08-31