Конец первой части. 3 страница

- Фейт Вудс, - проговорила девушка. Алекс механически взяла из её рук визитку, пробежала взглядом чёрные буквы. «Психология. Частные консультации». Выражение лица Алекс сместилось куда-то в сторону крайней степени удивления. Что делает частный психолог в полицейском участке? У офицеров случались срывы, но для спасения морального здоровья личного состава в полиции был штатный специалист.

- Страшно даже представить, сколько стоят ваши услуги, - прозвучало это весьма едко. Алекс скользнула взглядом по девушке. Ей не нужно было даже видеть её визитку, от которой за милю несло пафосом и дорогой жизнью. Достаточно было одного только внешнего вида незваной гостьи. Простой деловой костюм, который, однако, не купишь ни в одном магазине на многие кварталы вокруг. Это продукт какого-нибудь бутика в центре.

- Вам это не будет стоить ни гроша. Консультации полиции я провожу бесплатно, - ответила девушка. В целом ничего не изменилось, словно она и не заметила неодобрение Алекс. Только глаза едва заметно потемнели. Происходи всё это на любой другой территории, не в участке, и Алекс бы задумалась. Но до тех пор, пока они находятся на её территории, беспокоиться однозначно не о чём.

Тем более, что сказанное девушкой вызвало целую бурю эмоций, которую удалось сдержать только чудом. Не то девица где-то набралась наглости по оптовым скидкам, не то этой самой наглости набрался кто-то из офицеров. Пригласить консультанта, не согласовав этот вопрос с инспектором, без прямого риска для жизни мог только один человек.

- Я пригласила мисс Вудс для помощи в деле Художника, - до боли знакомый голос резанул слух. Она не слышала его не так уж и долго, если подумать, всего несколько недель. Но в последнюю очередь ожидала услышать прямо сейчас. К такому нужно дополнительно готовиться, чтобы приготовленное загодя суровое выражение лица не норовило сползти куда-то, оставив по себе чёрные провалы глаз и обострившиеся черты. – Она уже несколько лет занимается… вопросом подобных психопатов.

Фейт несколько раз кивнула, чуть улыбнувшись.

- Возможно, я смогу внести правки в тот психологический портрет Художника, - она говорила всё так же тихо, только теперь взгляд её серых глаз переместился с Кейл в сторону. Инспектор проследила за взглядом, обнаружив в нём какие-то неуместные отблески. Совсем немного, словно играющий на поверхности воды свет фонаря. Но в рамках рабочей обстановки участка это было ровно так же неуместно, как и само нахождение здесь дорогого психолога.

- Отлично, - проговорила Кейл. Они всё-таки встретились взглядами, вынудив Алекс едва слышно скрипнуть зубами. В тех глазах, в которые она смотрела, не было ровным счётом ничего. Глухая стена с черными прорезями зрачков.

Вина или вызов. Хотя бы что-то, лишь бы не равнодушие.

- Мартинс, зайди ко мне, - проговорила женщина глухо, разворачиваясь и направляясь в сторону кабинета, не став уточнять, что зайти предполагается прямо сейчас. Некоторые вопросы надо решать сразу.

- Инспектор Кейл, - Алекс обернулась. Она знала этот тон, он означал только то, что в городе снова что-то случилось. Кого-то убили или где-то слышна стрельба. От масштаба катастрофы зависел то, придется ли покидать участок лично или можно послать кого-то другого. Кейл едва слышно выругалась. Она давно научилась даже просто по взглядам определять степень проблемы. – В Королеве стреляли.

…ещё хуже, чем могло бы быть. Алекс коротко кивнула.

- Санд, - окликнула она. Парень поднял голову от стола. – Введи мисс Вудс, - помимо воли это имя прозвучало несколько ядовито, – в курс дела по Художнику.

- Есть, - откликнулся блондин, с даже излишним рвением вскакивая и подбегая к девушке.

- Мартинс, со мной, - добавила Алекс, резко разворачиваясь быстрым шагом пересекая помещение. Слишком много в последние дни шума вокруг больших шишек. Сначала Отто, теперь в элитном клубе неуместная активность. Не то, чтобы в Королеве редко была слышна стрельба, но об этом крайне не часто сообщалось. Если в деле замешан мэр и его приспешники – происходящее оставалось тайной. Даже если доходило до стрельбы и взрывов.У инспектора на нижней полке шкафа хранился по меньшей мере десяток разнообразных дел, которые женская интуиция приписывала именно этой братии. Жаль, что её нельзя счесть уликой по делу.

Алекс потянулась к ключу зажигания, над ухом скрипнул ремень безопасности – Мартинс пристегивалась. Кейл снова откинулась на спинку водительского сидения, несколько мгновений смотрела вперед, на дорогу.

- Фейт… - тихо проговорила она. Потом хмыкнула, заводя мотор. – Хорошее имя.

Мартинс вскинула на неё взгляд, но он напоролся на бесстрастный профиль.

- Угу.

Вокруг Королевы царила паника. Местные давно привыкли к тому, что звуки выстрелов означают только одно – нужно быстро уносить ноги. Самые ушлые умудрялись прихватить с собой ещё и выигрыш, зачастую не свой. Люди привыкают ко всему. Даже к панике. Так что в пестрой толпе людей, которые разбегались в разные стороны от клуба, не редким было заметить абсолютно спокойные лица.

Эрик прислонился спиной к кирпичной стене, мучительно прикрыв глаза. Он сжимал здоровой рукой раненную, в ладони пульсировала боль, кровь успела залить рукав рубашки. Ромашка толкнула его в грудь, заставив прижаться к стене, и грубо рванула край рубашки, сразу же принявшись перематывать его ладонь обрывком ткани. Эрик не сопротивлялся, хотя во взгляде на мгновение мелькнуло изумление. Почти такое же, как то, что заняло его взгляд, когда слуха коснулся сухой щелчок револьвера. Выстрел не прозвучал. Но шанс им был дан только один. И, когда блондинка утаскивала Эрика прочь из клуба, им в спину прозвучало еще несколько выстрелов и окрик о том, что они «вооружены и опасны». Парень криво усмехнулся. Вот и поди докажи, что ты не верблюд, когда пустынной тварью тебя называет сам мэр.

- Черт, они полицию вызвали… - Эрик выругался в полголоса. Сирена коснулась слуха мгновением раньше, чем стена поймала голубоватый отблеск мигалки.

- Мне не нужны проблемы с полицией, - проговорила Ромашка, выглядывая из-за угла. В силуэте, покинувшем полицейскую машину, что-то показалось неуловимо знакомым. Девушка нахмурилась, но разглядеть мешали красно-синие отблески, они выедали глаза и не давали сосредоточиться.

- Детка, ты их уже заработала, - фыркнул Эрик, - В тот момент, когда явилась в клуб… - он из-за её плеча посмотрел на клуб и снова выругался. – Твою мать, это Кейл! – может, в городе он был и недавно, но познакомиться с инспектором уже успел. Ровно как и вынести для себя нехитрую истину, что связываться с ней – себе дороже. Ромашка покосилась на Эрика и чуть дернула плечом, оттолкнув от себя. Но он и сам отстранился.

- У тебя есть пистолет? – спросил он, подняв на девушку взгляд. – У проститутки должен быть пистолет, - добавил он чуть резче и как-то задумчиво.

- Я не проститутка, - мрачно откликнулась Ромашка. Рукоять некрупного, женского, пистолета привычно легла в ладонь, оружие выскользнуло из кобуры под грудью. Эрик криво усмехнулся. Было абсолютно неважно, кем являлась девушка с цветочным именем. Главное, что у них теперь было оружие. Одно на двоих. И одна же на двоих необходимость убраться отсюда туда, где их не найдут. Было на примете у Шарка одно такое местечко… только бы добраться. И не нарваться на гнев потенциальных союзников.

Парень сгреб девушку за руку и потянул за собой глубже в переулок.

- Стоять, полиция! – окрик, а заодно и предупредительный выстрел, прозвучавший ожидаемо вовсе и не в воздух, а прямо над головой, застал их уже у машины. Ромашка тихо пискнула, прячась за кузовом. Эрик только выругался, продолжая возиться с дверью у водительского места. Ему давно не приходилось промышлять угоном, навык вспоминался с трудом. Но это как езда на велосипеде – до гробовой доски не забудешь.

Ромашка выстрелила в ответ с запозданием, заставив Кейл скрыться за углом дома. Пуля вышибла из стены кирпичную крошку, оставила очередную выемку, словно здание кто-то пытался грызть.

- Сдавайтесь, вы окружены! – даже на высоких тонах в голосе слышался сарказм. Есть особый набор фраз у копов, которые заставляет произносить устав, но их никто и никогда не слушает. «Откройте, полиция», «Сдавайтесь», и даже «Стой, стрелять буду» - все остается без какого-либо внимания со стороны преступников. Особенно если в этот момент у одного из них под руками щелкнул замок. Эрик потянул дверцу на себя. Открывал он её осторожно, плавно, стараясь не привлекать внимания. Но когда машина была открыта – бросился внутрь так, словно от этого зависела его жизнь. Впрочем, в каком-то смысле так и было. Шарк перегнулся через сидение, открыл заднюю дверцу.

- Бегом! – прошипел он тихо. Но Ромашке особое приглашение и не было нужно. Хватило пули, чиркнувшей о крышу машины. Девушка забралась в салон. Эрик не дождался даже момента, когда она захлопнет дверь. Он схватился за руль, о чем почти сразу же пожалел. Рана отозвалась невыносимой болью. Эрик выругался, прижимая руку к груди, как подбитая собака, и покрепче сжимая руль здоровой рукой.

- Черт! – Алекс несколько раз спустила курок вслед краденой машине. Профессионально наметанный глаз легко вычленил в полумраке номер машины, женщина несколько раз повторила его про себя, запоминая. Да только что толку? Они проедут несколько кварталов и отправят машину с моста в реку. Или с горы. На это-то им ума хватит, не совсем ведь идиоты.

Рядом визгнули тормоза, заскрипела лысая резина об асфальт. Машина остановилась далеко не сразу.

- Чего стала? – Мартинс кивком головы пригласила инспектора в салон. Алекс криво усмехнулась.

- Двигайся, Эш, - откликнулась она. Спорить девушка не стала. Она перебралась на пассажирское сидение и в очередной раз скрипнула ремнем безопасности. Алекс на такие мелочи не разменивалась никогда, а вот Эшли Мартинс перспектива вылететь сквозь ветровое стекло прельщала мало.

Мотор взревел так, как не ревел уже последние месяцев пять. По стойкому убеждению Кейл, эта старушка уже и не была способна на такие мощности. Женщина почти чувствовала, как напряжение растекается по стальному корпусу, как скрипят, из последних сил держась друг за друга, заново сваренные части. Машина рисковала развалиться на части где-то по дороге. И чем выше была скорость – тем выше была и вероятность при торможении остаться счастливой обладательницей кучи металлолома.

- Куда мы едем? – Ромашка оглянулась назад, на машину, преследовавшую их, словно привязанная. Несколько минут назад они проскочили оцепление, только чудом вклинившись между двух полицейских машин, оставив обе, а за одну и свое транспортное средство, без зеркал. И со стертыми боками. Но пока машина была на ходу – это не имело ровным счетом никакого значения. Даже если на корпусе заметны уже не только царапины, но и явные круглые дыры от пуль, от которых приходилось падать на сидение и прижимать голову. Эрику приходилось тяжелее – он не мог отпустить руль.

- Прямо, - не слишком информативно откликнулся парень. И, усмехнувшись, добавил, - Не паникуй, Бонни. Всё под контролем.

Ромашка вскинула голову и возмущенно посмотрела в его затылок. И всё-таки он был патологическим неудачником. Только каким-то чудом им удавалось всё ещё как-то уходить от погони.

- Под твоим контролем, Клайд. Это-то меня и пугает… - проговорила Ромашка. И в следующее мгновение снова тихо пискнула и упала на сидение. За спиной снова стреляли. Мартинс ослабила ремень безопасности, потянув на себя, и, наклонившись к окну, стреляла почти бессистемно, скорее просто нагоняя страх на беглецов.

- Мы уже почти на месте…

Визгнули тормоза. Машина, против ожидания, все-таки не развалилась. Но Мартинс дернулась, едва не заехав себе в челюсть собственным кулаком, в котором сжимала ремень безопасности.

- Какого черта?! – порычала Эшли, оборачиваясь к Кейл. – Они же уйдут!

- Мне, знаешь ли, - начала Алекс спокойно, но вот закончила резко, - жить пока не надоело!

Она так и не обернулась на Мартинс. Так что первопричины такого заявления девушке пришлось искать самостоятельно. На это ушло не много времени – сложно не заметить букву «Д» размером во всю стену, на которой она была написана. Хотелось бы верить, что нарисована она была всё-таки просто красной краской, а не кровью. Хотя всякое могло быть, Дива и не на такое способна…

- Уже и сюда добрались, - выдохнула Мартинс, откидываясь на спинку и едва слышно выругавшись.

- Дай телефон, - Алекс протянула руку к Эшли.

- Зачем? – девушка нахмурилась, потянувшись в карман за телефоном. Алекс только невнятно хмыкнула.

- Назначу свидание Диве, - проговорила она мрачно. Договор с Дивой был жёстким – на её территории не заходит полиция, а её люди не выходят в город. Точнее, выходить-то они могут, но власть имеют только в рамках одного района. Договориться с Дивой оказалось проще, чем попытаться выкосить эту заразу. У полиции не бесконечный штат, они не могли себе позволить терять людей пачками. Не можешь уничтожить – контролируй.

- А где твой? – всё-таки спросила Эшли, передавая телефон.

- Сломался, - равнодушно откликнулась женщина.

Вот только контролю Дива поддавалась весьма поверхностно. К примеру, в её договор с полицией входил и тот факт, что границы района остаются неподвижны. А меж тем территории расширялись. Улица за улицей, незаметно, как раковая опухоль.

Район казался безжизненным. Только от ощущения, что каждая тень целиться в тебя дулом пистолета волосы на затылке становились дыбом. Эрик сбавил скорость. А после и вовсе остановил машину.

- Спрячь пистолет, Ромашка, - проговорил он.

- Кимберли, - машинально исправила девушка, убирая оружие. Все равно оно было уже бесполезным – дамский пистолет вмещал в себя всего две пули. Блондинка чуть поежилась, подходя ближе к Шарку. Она их не видела, никого из них. Но чувствовала, что стоит ей лишний раз дернуться – как ее прошьет минимум два десятка пуль.

- Ну, что… - Эрик чуть повысил голос. Он улыбался, но стоящая к нему почти впритык Ромашка чувствовала, насколько тяжело давалась эта улыбка. Он был напряжен, как натянутая струна, почти на грани того, чтобы порваться с тихим звоном. – Меня здесь никто уже не помнит?! – весело спросил он у пространства, что пристально следило за ними дулами пистолетов. Ромашке почудилось шевеление у одной из теней… но голос раздался с другой стороны.

- Эрик! Какими судьбами?...

Сознание ускользало. Измученное длительным бодрствованием, ослабленное, оно то и дело пыталось покинуть меня. Но я каждый раз снова просыпалась. Когда кожи касалась холодная сталь, разгоняя по всему телу уже даже не отклики боли, просто мурашек. Противных, холодных, проникающих вглубь тела. Даже сердце уже не сбивалось с ритма. От того и кровь текла медленно, мерно, вырываясь из поврежденных сосудов. Засохшие багровые корки мешали дышать. Зачем было начинать именно с шеи?...

Впрочем, какая разница? Оказывается, человек может привыкнуть ко всему.

Несколько часов… или дней? Сколько я здесь? Сколько я смотрю в огромное зеркало, занявшее собой весь потолок? Не помню. Кажется, что уже целую вечность. По началу я что-то кричала, кажется, даже угрожала, материлась… Но теперь уже на это не было сил. Я устала, смертельно устала.

А она словно бы даже не знала усталости. Когда все это началось, когда она только склонилась надо мной, над моим обнаженным телом… она рассматривала меня, как художник рассматривает чистый холст, прежде чем начать выводить на нём новые узоры. Умеет ли она чувствовать что-то, кроме этого трепета автора перед началом новой работы? Или удовлетворения при её завершении? Сколько у нас было версий обо всём этом, мы выдвигали их одна за другой, и спорили до хрипоты.

Что ж. Я всегда знала, что Художник – женщина. Жаль, что подтвердить эту догадку будет уже некому.

Мое тело было покрыто вязью узоров уже до пояса. Она скользила скальпелем по моей коже, аккуратно выводя линии одна за другой. Иногда протирала кожу салфеткой, чтобы кровь не мешала ей видеть узор. Было что-то завораживающее в том, как она это делала, как рисовала по мне, вызывая острую боль. Которую мозг воспринимать был уже не в силах. Словно перегорели рецепторы, сигналы с них поступали как-то глухо и отстранённо.

Чем она мена накачала? Транквилизатор, скорее всего. Небольшая доза, чтобы я оставалась в сознании, чтобы могла даже говорить. И как давно его действие прошло? Не помню. Но точно знаю то, что сейчас меня держит уже не препарат. Сейчас кровь, вытекающая из ран, покидающая мое тело, лишает меня сил. Воли… нет, воля ещё есть. Но что от неё толку, если я не могу даже пальцы в кулак сжать. Попытка вызывает только судорогу и новую порцию крови, скользнувшую пеленой по руке, словно обволакивая.

Звонок мобильного я даже не уловила. Его жужжание оказалось уже за гранью моей слышимости. Но Художница его заметила. Она отвлеклась от работы, положила скальпель рядом с моей рукой. Словно издеваясь. Я потянулась за ним, совсем немного, почти коснулась кончиками пальцев холодного метала… но не успела. Она улыбнулась, ободряюще погладив меня по руке, размазывая кровь.

- Тебе лучше ответить, - тихо проговорила она, поднося мобильный к моему уху. Я сглотнула. Кончик скальпеля коснулся шеи, над сонной артерией. Я знала, что она не промахнется, не ошибется. Я знала о ней даже слишком много.

Как соблазнительно было закончить все прямо сейчас. Одно лишнее слово – и она перережет мне горло.

- Алло, - раздалось с той стороны. И сердце, которое многие часы уже едва отсчитывало свой ритм, вздрогнуло. Забилось быстрее. Глупый орган, ему не понять того, что чем быстрее оно бьётся – тем скорее наступит смерть.

- Да, - голос слабый, словно и не мой вовсе. Не понятно, слышно ли меня с той стороны. Там шумно. Кто-то говорит, гремит сирена.

- У нас труп, дело рук Художника, - вносит ясность голос на той стороне. Живот сводит болью, словно в него всадили нож. Но я слишком хорошо знаю, что она этого не сделает. Не время ещё, я ведь веду себя хорошо, я не вызываю подозрений. Разве что совсем немного, - Всё в порядке? – от заботы в голосе хочется плакать. Навзрыд, биться в истерике и рыдать, словно малолетняя истеричка. Но нет сил.

- Да, - как же хочется жить. Слабость наваливается с новой силой, стоит только помыслить хоть о каком-нибудь движении. Или это все бешено колотящееся сердце? Глаза жжет, но на слезы у организма уже не хватает резервов. Слишком много жидкости потеряно, слишком много крови. Организм пытается бороться за жизнь, пока я… пытаюсь не заплакать. Чуть судорожно вдыхаю, чтобы хватило сил ответить. - Справляйтесь без меня.

- Поняла. Отдыхай, - холодно отвечает трубка.

Алекс…

- Умница, - снова раздается над ухом тихий голос моего мучителя. Она убирает телефон, следом за ним отводит и скальпель от шеи. Я мучительно выдыхаю. Сердце все еще колотится, в ушах звенят отголоски слов. Хорошо, что, по крайней мере, этот голос будет последним, что я услышу… Предпоследним. Есть еще этот тихий, бархатный голос Художницы. Нет сил даже усмехнуться собственному сарказму.

В голове сам собой заново проноситься весь разговор. Нотки заботы в голосе, обида и раздражение, деловитый профессионализм… Догадка пронзает почти бесчувственный мозг иголкой.

- У тебя есть… подражатель, - выдыхаю едва слышно.

- Что? – её рука вздрагивает, рисунок сбивается и портиться, перечеркнутый неловкой линией. А сознание ускользает, словно песок сквозь пальцы. Не поймать, не задержать…

Комната была небольшая, освещенная, словно операционная. Только слишком много крови, как для помещения в больнице. Алая жидкость заливала все, она покрывала, словно простыней, стальной стол, стекала на пол, обращаясь в бархатный багровый ковер. Виновник сидел чуть в стороне и листал тетрадь, сверяясь со своими записями. На первой странице аккуратно было выведено имя очередной жертвы. Художница была склонна к систематизации. Все должно быть аккуратно, даже если это в дальнейшем может облегчить работу полиции. Впрочем, им никогда не станет ума найти это место.

Источник крови, словно грубо сплетенная из белых лент кукла, лежала на столе. Раны были перевязаны, бинты пропитывались кровью, но уже совсем скоро все раны должны были закупориться. Скальпель Художницы проникал не так глубоко сквозь кожу, чтобы причинить серьезные повреждения. Незаконченная работа… она раздражала, зудела где-то внутри жаждой действия.

Не брошенная. Всего лишь отложенная.

Девушка на столе судорожно вдохнула, приходя в себя. И медленно повернула голову набок. Перед глазами все плыло, чтобы сфокусироваться потребовалось несколько мгновений. Чтобы найти на фоне белой стены, исписанной черными буквами, похожими на алфавит, девушку в белом халате понадобилось еще какое-то время.

- Я помогу тебе, - она словно почувствовала, что девушка пришла в себя. И заговорила, так и не подняв головы, - поймать его, - закончила она. И пояснила, все-таки встретившись взглядом со своей жертвой, - Никто не имеет права меня копировать.

Продолжение следует…

Дата добавления: 2015-08-31