Пугачевское восстание в постсоветский период

Совершенно иное отношение к Пугачевскому восстанию наблюдается уже после распада Советского союза. Пережив, пожалуй, свой расцвет в советский период, сегодня данная тема не так актуальна и не так востребована в российской исторической науке. Это отнюдь не означает, что этот вопрос оставили на обочине исторической науке, но, однако необходимо признать, что интерес к ней на порядок меньше.

Пытаясь объяснить причины такого резкого поворота, нужно сказать, что 90-е гг. XX в. в содержании российского исторического знания произошли принципиальные перемены, связанные с изменением общественного строя. Прежде всего, произошел отказ от марксистской идеологии как единственной теоретической основы. Что не означало отказа от опоры на теорию и методологию. Ведь даже сам термин Крестьянская война по-прежнему общеупотребителен в исторической науке. «Меняются парадигмы и концепции, российская наука перестала быть изолированной, разработан целый ряд обоснованных моделей объяснения исторических явлений»[73].

К сожалению, сейчас история Пугачевского восстания в российской историографии почти не изучается. Видимо, это стало следствием гипертрофированного интереса советской науки к проявлениям «классовой борьбы», непопулярности самой темы протеста в официальной исторической науке постсоветской России и возникшей растерянности в вопросах методологии и методики изучения такого рода явлений. Но это отнюдь не означает, что на теме Пугачевского восстания можно ставить крест. Новое поколение историков освободившихся он необходимости связывать идеологию с историческими фактами, выдвигают новые проблемы, не затронутые советской историографией. «к числу вопросов, не получивших достаточно полного освещения, относится организация управления на территориях, находившихся под контролем повстанцев, на которых была сделана попытка создать соответствующее народным идеалам государственное устройство во главе с «добрым» царем»[74]. В советской историографии утверждалось, что «одной из важнейших задач исследования, посвященного Крестьянской войне под предводительством Пугачева, является анализ форм политической жизни, складывавшихся на территории, освобожденной от феодалов и правительственных войск, тех начатков государственности, которое несло с собой восставшее крестьянство»[75]. Однако поиск решения этой задачи шел без внимания к органам местного самоуправления. Парой о деятельности городского и сельского самоуправления на территориях, по нескольку месяцев находившихся под контролем повстанцев несказанно не слова.

Мало изучены перестройка органов власти и роль местного самоуправления в районах восстания. Не прояснены до конца политические идеалы движения, да и само их наличие остается под сомнением. За многие десятилетия исключительного внимания к повстанческому лагерю оказалась фактически прерванной, а потому нуждается в восстановлении традиция изучения также и лагеря правительственных сил.

Не мало важной остается и проблема деятельности войск в отношении бунтовщиков. В советской исторической литературе тема деятельности командования правительственных войск по восстановлению порядка в мятежных районах и умиротворению их жителей была отодвинута далеко на задний план. «Осталось незамеченным то, что в чрезвычайной обстановке командование правительственных войск наряду с выполнением военных задач приняло на себя важнейшие функции внутреннего управления»[76]. Вопреки утверждениям, устоявшимся в отечественной историографии о том, что «царское правительство сразу же встало на путь жесточайшей расправы с восставшими» и что именно регулярная армия «решила судьбу восстания». Но нужно отметить, что власти добивались усмирения и умиротворения не только репрессиями и мерами военного характера. Для начала не обходимо пояснить тот факт, что «Жестоко расправляясь в боях и сразу после них с теми, кто поднял оружие, проводя отдельные публичные казни и экзекуции для устрашения, военные власти не переходили в терроре определенных границ, оставляли возможность «раскаявшимся» или просто уставшим, отошедшим от восстания людям вернуться к прежнему образу жизни и занятиям»[77]. То есть, говорить об тотальных расправах над бунтовщиками и сочувствовавшими им все же не приходиться. Военные и правительственные чины не были заинтересованы в нагнетании обстановки. А по тому, хоть расправы и имели место, но все же носили избирательный характер, да бы не подтолкнуть население к Пугачеву.

Дата добавления: 2015-08-31