Путешествия, встречи, расставания… музыка, танцы и философия

А потом в жизни Кандинского и Габриэлы насту­пили годы странствий. Май-июнь 1904 года они провели в Голландии, откуда Василии вернулся в Мюнхен, а Габриэла отправилась в Бонн, где прожила полгода, ожидая, когда из Мюнхена уе­дет Аня. Потом они путешествовали три месяца по Тунису - экзотические места, старинные го­рода, развалины... Все было интересно и неверо­ятно живописно. Домой они возвращались через Италию, и в Вероне их дороги снова разошлись.

Им было хорошо во время этих путешествий - на поездах, кораблях, в отелях - но каждый раз все заканчивалось расставанием... Когда Кандинского не было рядом, Габриэла не могла работать. Страдал в разлуке и Кандинский. Его мучили угрызения совести - и из-за Ани, ко­торой он регулярно писал и часто навещал, и из-за Габриэлы, которую он делал несчастной, подчиняя себе и не давая взамен ничего, кроме страстных посланий, где называл ее богиней, источником жизни, ангелом-спасителем и божественным пос­ланником.

- Будь со мной, - просил он ее, - умо­ляю тебя, преклоняюсь перед тобой, моя звезда, мое сокровище, моя жизнь...

А потом наступала новая встреча, новый побег из семейного кру­га и - новая разлука... На немногих совместных фотографиях тех лет Габриэла редко улыбается, Кандинский - всегда. На людях он умел быть оба­ятельным, энергичным, легким и жизнерадост­ным, но, оставшись с Габриэлой один на один, не скрывал депрессий - Габриэла умела его успоко­ить, согреть своей любовью.

Зиму 1906 года они провели вместе в Италии, а за­тем поехали в Париж. Ходили на выставки, зна­комились с новыми течениями в искусстве, обсуждали фовистов, о которых тогда все говорили, и странного художника Руссо-Таможенника.

В Париже Кандинского вдруг стали мучить сомне­ния в том, что он делает, он сказал, что ему здесь душно, и решил уехать. Но тут всегда покорная ему Габриэла восстала. Ей в Париже хорошо. Она решила снова учиться. Ее новый преподаватель Теофил Штайнлен очень ее хвалит. Да и Кандин­ский заметил, что у нее сформировался ее непов­торимый стиль, художественный почерк.

Должно быть, ревность все-таки сыграла свою роль: после очередного путешествия, в Швейца­рию, Кандинский предложил ей пожить вместе в Берлине. Им было очень хорошо. Они обнару­жили, что, кроме живописи, их одинаково волнует музыка. Они вместе ходили на концерты, слуша­ли оперы и даже устраивали у себя музыкальные вечера.

В Берлине они посмотрели все постановки выда­ющегося новатора сцены Макса Рейнхарда. Кан­динский так увлекся театром, что сам захотел пос­тавить какой-нибудь спектакль. А Габриэла, попав на выступление Айседоры Дункан, вдруг пожелала учиться танцу. Записалась в балетную студию, но Кандинский ее отговорил.

При этом сам он, вдруг подпав под влияние теософ­ских идей, начал посещать модные лекции антропософа Рудольфа Штайнера, который признался, что Кандинский понял его идеи гораздо лучше других.

Дата добавления: 2017-01-13