Опыты воздействия на язык

...Однако в двадцатом веке имели место и гораздо более успешные попытки критики и изменения языка. Их можно подразделить на два типа, которые несмотря на принципиальные отличия связывает то, что мотивом изменений оказывается не научная, а политическая или социальная идея. К первому типу относятся изменения в естественных языках, происходящие в тоталитарных государствах (среди них явные и скрытые, спонтанные и инспирированные властью), ко второму — изменения, открыто и как бы “законодательно” проводимые в языке под нажимом различных социальных течений (прежде всего, феминизма). Различные вариации второго типа изменений могут быть объединены под общим названием “политическая корректность”.

Методы внедрения таких “поправок” и преследуемые при этом цели находятся вне сферы лингвистики. Лингвистической же задачей можно считать описание изменений происходящих в языке, а также изучение связи языковых и речевых механизмов с прагматическими факторами, в том числе анализ и ограниченное предсказание возможных социальных и психологических последствий изменений в языке. Причем в случае исследования языковой ситуации в тоталитарных государствах лингвистический анализ является в первую очередь инструментом описания “новояза”, поскольку в отличие от ситуации в романе Дж. Оруэлла его реальное формирование происходит достаточно стихийно, и сознательное “творческое” вмешательство власти представляет собой лишь один из факторов. Исследование немецкого языка Германии времен Третьего рейха, русского языка СССР и языков других социалистических стран обнаруживает как удивительные параллели даже на самых поверхностных уровнях, так и специфические черты в развитии каждого языка.

Течение политической корректности использует лингвистику для поиска тех черт обыденного языка и речевого поведения, которые сложились под влиянием традиционной культуры и навязывают современным носителям языка различные представления, связанные с неравенством и несправедливостью. Дальнейшей задачей считается устранение этих черт. Иначе говоря, речь идет о контроле над языком, его улучшении (или порче — в зависимости от точки зрения), то есть фактически создании нового языка. Таким образом можно говорить о лингвистическом анализе и о “нелингвистических” приложениях этого анализа, хотя наиболее успешные приемы изменения языка основаны на понимании его законов.

Политически корректная правка языка затрагивает в первую очередь лексику. Из языка исключаются “обидные” слова, которые заменяются нейтральными, например, негр на афро-американец. Однако существует претензия и на системные изменения в языке, которая по существу уже реализуется в английском, немецком и некоторых других языках. И здесь ярче всего проявляет себя одно из направлений политической корректности — феминизм. Сейчас существует даже отдельное направление в лингвистике, называемое гендерной, или феминистской, лингвистикой. Одна из главных ее задач — поиск “языковых несправедливостей” по отношению к женщине и устранение их из языка. В самых общих чертах можно сказать, что речь идет об установлении полной симметрии в назывании мужчин и женщин и вообще употреблении слов, семантически связанных с идеей пола.

Так, в европейских языках уже практически исчезли специальные обращения к незамужней женщине (miss, mademoiselle, Frдulein и т. д.). Их либо вообще не употребляют, либо употребляют по отношению к значительно более узкому кругу адресатов, например, только к девочкам.

Сильное феминистическое давление в этом направлении основывалось на следующих доводах: во-первых, обращения к мужчинам и женщинам должны быть симметричны, во-вторых, различение при обращении замужних и незамужних женщин является вторжением в их личную сферу и, следовательно, дискриминацией.

Надо сказать, что обращения вообще наиболее подвержены внеязыковым воздействиям. Законы их изменения чаще обусловлены внешними социальными событиями, чем естественным внутренним развитием языка, — конечно, если мы говорим об официальных и просто публичных обращениях.

Достаточно вспомнить, что после Французской революции специальным декретом Конвента было введено в качестве обязательного обращение citoyen/citoyenne. Впрочем, как и следовало ожидать, в посттермидорский период оно бесследно исчезло. Еще более сильным было влияние на обращение социалистической системы. В области формальных, официальных обращений в бывших социалистических государствах было много общего. Они были идеологически маркированы и потому выделялись на фоне традиционной системы обращений. Так, например, в румынском языке в качестве формального обращения вообще использовалось заимствованное славянское слово tovaras. Позднее эти обращения почти мгновенно исчезли из языка вместе с исчезновением соответствующих политических режимов. Такова, например, судьба немецкого Genosse.

Возвращаясь к гендерной лингвистике, нужно указать главного системного “врага” феминизма. Во всех языках, где есть категория рода, коррелирующая с семантикой пола, нейтрализация проходит по мужскому полу. Следствия этого факта, действительно, значительны и разнообразны. Например, говоря о группе людей разного пола, мы используем слово мужского рода: студенты, актеры и т. д. Для называния людей по профессиональному признаку часто существует только одно слово, и оно обычно мужского рода: министр, космонавт, президент (однако ср. няня, секретарша, прачка и др. для типично женских профессий). В некоторых случаях существующее слово женского рода имеет пренебрежительный оттенок (иногда более, иногда менее ощутимый): гроссмейстерша, врачиха и т. д. Когда мы говорим о человеке вообще, мы также используем слова мужского рода и, в частности, местоимение он. В некоторых языках слово со значением “человек” означает также и “мужчина”, а для женщины существует специальное название, например, в английском — man и woman, или в немецком — Mann и Frau. Более того, в этих языках соответствующий корень включается в состав многих названий профессий: policeman, Kaufman и др.

Эта и некоторая подобная асимметрия постепенно устраняется в тех языках, где влияние гендерной лингвистики наиболее сильно. Это, в первую очередь, английский язык, затем, по-видимому, немецкий и другие германские языки. В английском, например, в названиях профессий man чередуется с woman (в случае называния женщины) или с нейтральным person. Само слово woman, кстати, иногда искажается так, чтобы оно не было производным от названия мужчины man. В немецком языке какое-то время рекомендовалось при назывании разнополой группы использовать слова разных родов, например, Studenten und Studentinnen (студенты и студентки, вместо простого студенты). Сейчас появился новый графический способ устранения несправедливости. При нем в качестве нейтральной используется уже форма женского рода, но в суффиксе вместо строчной пишется прописная буква: StudentInnen. Графические средства популярны и в английском языке. Так, в качестве нейтрального местоимения третьего лица единственного числа пишут s/he, то есть и he (он), и she (она) одновременно. Конечно, прочесть это невозможно, но свою функцию в письменном языке такое местоимение выполняет. Таких изменений на сегодняшний день уже достаточно много, и они достаточно радикально изменяют язык. Естественно, что не все политически корректные изменения уже утвердились в языке. Некоторые встречаются лишь эпизодически, некоторые только рекомендованы. У многих носителей языка существует неприятие таких изменений. Достаточно популярны опыты пародирования политически корректных изменений как в языке, так и в поведении. Наиболее знамениты “Политически корректные истории на ночь” Дж. Ф. Гарнера, появившиеся в 1994 году. В этой книге по-новому, политически корректно рассказываются известные (и, естественно, некорректные) сказки: “Красная шапочка” и др. Менее известен у нас в стране “Словарь (и руководство по использованию) политически корректной лексики” Г. Бирда и К. Серфа. В нем рассматриваются и издевательски обсуждаются реальные предложения по усовершенствованию языка в сторону абсолютной справедливости. Чтобы показать его ироническую направленность, достаточно упомянуть, что посвящен он некоей даме по фамилии Кауфман, изменившей в судебном порядке свою фамилию на Кауфперсон.

Тем не менее многие из политически корректных изменений уже необратимы и являются ярким примером успешной (в смысле достижения результата) сознательной правки языка.

Дата добавления: 2017-01-13