Меч правосудия. 5 страница

Здрасти - приплыли. Вот только оказаться подопытным кроликом еще не хватало. В свое время Калязин вдосталь насмотрелся на высоколобых людей с заниженной планкой социальной ответственности, которые ради прогресса, зачастую эфемерного, готовы были сгноить заживо кого угодно, в том числе и себе подобных. Встречались среди них конечно и порядочные экземпляры, которые не могли идти на столь серьезные жертвы ради науки, но таковых на жизненном пути офицера почему-то всегда встречалось мало. Интересно, к какой группе относится Лодзь? К той, что без зазрения совести отправит под нож сотню, а то и тысячу людей, чтобы отыскать в них нечто важное для прогресса всей цивилизации, или же к той, для которой этическая сторона вопроса по-прежнему имеет вес?

- Простите, Станислав Григорьевич, но в ближайшее время нам с вами не доведется настолько тесно друг с другом сотрудничать в рамках научных программ, - остудил пыл ученого полковник.

- Но вы не понимаете...

- Это вы не понимаете, Станислав Григорьевич, что вокруг нас творится, - прервал профессора Калязин. - Если вы не в курсе, то военный комендант этого объекта был показательно казнен террористами, которые творят в жизненном пространстве людей, что им в голову взбредет. Так уж вышло, что их может остановить только чудо..., или я. Чудес на свете не бывает, или же они случаются, но крайне редко, но я, в отличие от чудес, рядом и делаю все, чтобы помешать боевикам в очередной раз кого-нибудь убить или что-нибудь взорвать. Так вот, если до ваших наиумнейших мозгов еще не дошло, я им помогу во всем разобраться. Эта сфера, - Григорий Константинович указал пальцем на нишу, в которой парил шарообразный артефакт, - по всей видимости представляет огромную важность не только для вас, научного совета и всей Земной Федерации, но и для боевиков, которые жаждут заполучить ее любым способом. Добавьте сюда несколько разумных цивилизаций, достигших эры межзвездных перелетов, и вы получите настолько крутой винегрет, что, боюсь, скоро вам элементарно будет не до постижения основ мироздания. - Про цивилизации, которые претендуют на то, чтобы завладеть сферой, полковник, естественно, приврал, но да сейчас любой аргумент сгодится. - Думаете, если вы все здесь отгородились от окружающего мира полусотней новейших космических кораблей, это поможет вам выжить? Ха-ха-ха три раза! Боевикам кто-то помогает, я в этом уверен, поскольку являюсь экспертом в подобного рода вопросах. Так вот, эти кто-то могут в одночасье перестать пользоваться чужими руками и начать загребать жар уже своими собственными. Уверен, они не упустят своего шанса заполучить в собственную коллекцию такой замечательный артефакт, и когда это произойдет, ни один флот нас не спасет. Так что давайте отложим исследовательские вопросы на потом, пока все не устаканилось, идет?

Не сказать, чтобы монолог Калязина произвел на профессора сильное впечатление, но задуматься ученого он, безусловно, заставил. Вот только Лодзь, как любой истинный представитель науки, мыслил немного не в том направлении, в котором следовало. Предложение, которое последовало из уст Станислава Григорьевича, иначе как идиотским назвать было невозможно. Ученый не нашел ничего лучше, как предложить перенести сферу в другое, как он выразился, куда более безопасное место.

- Вы, очевидно, не отдаете себе отчет, если предлагаете мне такой план, - сказал офицер, укоризненно глядя в глаза профессору.

- Нет, мил человек, напротив, я вас прекрасно понял, поэтому сие и предлагаю. Если нам удастся поместить сферу туда, то она будет в безопасности, уверен.

- Туда? - изумился Калязин. – Да на свете нет безопасных мест. Вы не понимаете, любое ваше специальное хранилище, как бы оно хорошо не охранялось, можно вскрыть, словно консервную банку...

- А если оно... не совсем наше? - подмигнул полковнику Станислав Григорьевич.

Опять загадки, ну не могут они без них.

- Что значит не совсем наше? Выражайтесь, пожалуйста, яснее.

- Оно не совсем наше, потому что... совсем не наше, - решил окончательно запутать офицера ученый. - Об этом месте нам известно еще меньше, чем об объекте «Подкидыш», хотя с ним человечество столкнулось уже довольно давно, можно так сказать, на заре межпланетных перелетов.

- То есть вы предлагаете перенести один непонятный артефакт внутрь другого, о котором вообще не имеете ни малейшего представления?

- Именно, - подтвердил доводы полковника профессор. - Мы возьмем сферу и поместим его внутрь «Якоря», и тогда до нее не доберется никто: ни террористы, ни инопланетные расы, вообще никто.

Столь ультимативная точка зрения, мягко говоря, была не понятна Калязину.

- С чего вы взяли, что никто не сможет до нее добраться внутри этого самого «Якоря»? Кстати, почему «Якорь»? С чем связано такое странное название?

- С природой объекта, - уклонился от прямого ответа ученый. – Сами все увидите, если, конечно, согласитесь с моим предложением.

Упрямство профессора, с одной стороны, действовало на нервы, но с другой - было достойно похвалы. Человек твердо верил в то, что говорил, и шансы переубедить его, похоже, практически отсутствовали.

- Слушайте, Станислав Григорьевич, я понимаю ваш энтузиазм и ваше желание помочь, но... этот план, он, как бы это выразиться поделикатнее, неосуществим. Мало того, что я не верю в абсолютную неприступность этого самого «Якоря», так мы еще даже не знаем, как нам сдвинуть эту чертову сферу с места. Тот факт, что при моем прикосновении что-то там изменилось, еще ничего не доказывает. Это могла быть просто случайность. Не забывайте, что мне так и не удалось ее сдвинуть, следовательно, ваше предложение…

- Он прав, - раздалось в голове Григория Константиновича, отчего полковник опять едва не подпрыгнул на месте. Проклятый симбиот всегда появлялся неожиданно и в самый неподходящий момент. – Родители смогут уберечь сферу от любых посягательств, а я помогу тебе наладить с Ними контакт.

В первые мгновения после услышанного Калязин впал в натуральный ступор. Поведение симбиота никогда не отличалось предсказуемостью, но последний его номер вообще выходил за все известные рамки. Это что сейчас было? Симбиот сам, добровольно предложил ему помощь? А как же договор о тотальном невмешательстве во вселенские процессы?

- Для меня жизнь – священна, кроме того я функционирую благодаря тебе, а этот артефакт способен, как говорят люди, наломать кучу дров, поэтому лучше его изолировать от посторонних глаз. Ты прав, претендентов на то, чтобы воспользоваться Программатором, хватает с избытком.

- Программатором? – опешил полковник.

- Именно, но не проси меня разъяснять, что это такое, я не стану делиться с тобой информацией, но в остальном помогу, ничем не нарушив наш с тобой уговор.

Похоже, симбиот разбирался в этом самом уговоре куда лучше человека. Мотивы странного существа выглядели туманными и непонятными. Насколько всегда считал Калязин, симбиот помогал ему лишь в моменты крайней опасности, когда физическому телу человека грозила гибель, и вот теперь тот сам проявил инициативу. Чудеса!

- Григорий Константинович, - окликнул офицера профессор, вы меня слышите?

Калязин утвердительно кивнул:

- Слышу, просто думал…

Что ж, раз сфера, или как ее назвал симбиот, Программатор (ну и определение, прям в дрожь бросает) настолько опасна, то, может быть, и вправду будет лучше воспользоваться советом ученого, тем более что симбиот готов добровольно помочь в этом нелегком деле?

- Что решили…

- Занимайте свои приборы, я попробую сдвинуть Пр… сферу со своего места.

На кардинальное изменение поведения офицера Лодзь, казалось, не обратил вообще никакого внимания. Он с готовностью кивнул, потер руки и с азартным блеском в глазах бросился к одному из параллелепипедов комплекса научной аппаратуры. Его коллеги также проявили максимальное сосредоточение на предстоящей работе и принялись колдовать над одной им ведомой техникой.

- Готово, - наконец объявил Станислав Григорьевич, украдкой поглядывая на нишу, в которой покоилась сфера, - можем начинать.

- Поехали, как сказал один достойный человек, - произнес Калязин и вновь спустился в нишу.

- Ну, и что мне делать?- обратился Григорий Константинович к симбиоту.

- Ничего, просто возьми ее в руки, остальное я сделаю за тебя.

- Всегда бы так, - ухмыльнулся офицер и зажал сферу с обеих сторон.

Он ничего не почувствовал, вообще ничего. Не было гласа свыше, не засверкали молнии, и гром не оглушил вех присутствующих, ангелы и демоны не появились, а по рукам не потек жидкий огонь. Просто в какой-то момент Калязин понял, что сфера ему подчиняется и готова следовать за этим исключительно странным человеком. Едва Программатор оказался в руках офицера, публика в белых одеяниях разразилась какофонией криков, воплей и стонов. Что уж там такого смогли углядеть ученые? На вид вполне себе обыкновенная сфера, поверхность которой отдает металлическим блеском, гладкая, немного прохладная и довольно легкая, килограмма два всего, не больше. Взглянешь на нее и никогда не поймешь, что за опасность она собой представляет.

Тем временем, жаркие словесные баталии людей с высоким интеллектом и огромным запасом знаний постепенно сошли на нет, окружающая обстановка приобрела более-менее рабочий оттенок, и с профессорами стало возможно вести диалог.

- Что дальше? - спросил Калязин, держа неведомый артефакт под мышкой, словно древний мотоциклетный шлем.

Сразу возникла масса предложений насчет транспортировки чудесного шара, но большинство из них Григорий Константинович отмел как несостоятельные. Вдумайтесь только, люди на полном серьезе предлагали сопроводить Программатор на одном из этих суперкрейсеров, да еще в сопровождении целого конвоя, что неминуемо бы привлекло внимание к такому походу всей галактики.

Откуда не возьмись появился советник Кох и предложил перевести сферу на борту фрегата «Дикий». Полковник также склонялся к этой идее, поэтому поддержал Эриха. Всю операцию стоило провести как можно быстрее и незаметнее, в следствие чего от почетного эскорта отказались.

- Выдели нам, майор, несколько своих ребят посообразительней, - обратился Григорий Константинович к Левину, - на всякий случай. Обещаю, с ними ничего не случится.

Борис Оскарович возражать не стал, и к Калязину в скором времени присоединились капитан Макаров, и два мастер-сержанта Седов и Кулемин. Обратный путь был по привычке насыщен грандиозными трансформациями помещений чужеземного корабля, к которым постепенно привык и офицер. Никакой путеводной мелодии он по-прежнему не слышал, но печали по этому поводу не испытывал. Каждому - свое.

«Дикий» отбыл в свободный космос, как только советник, Калязин со сферой в руках и тройка вооруженных солдат вступили на его борт.

- Вам известно, дорогой мой Эрих, куда стоит держать путь? Где этот ваш объект под кодовым названием «Якорь»?

Кох выглядел каким-то помятым, уставшим, осунувшимся, словно несколько ночей подряд разгружал вагоны с углем. Его явно что-то беспокоило, скорее всего, государственные дела, с которыми он был вынужден справляться удаленно.

- Я уже связался с капитаном Харпом, «Дикий» берет курс на «Якорь».

- Расчетное время прибытия?- уточнил полковник.

- Четверо суток.

Почти полную рабочую неделю болтаться в искривленном пространстве, несясь с умопомрачительной скоростью сквозь космическую бездну. За это время боевики опять могут предпринять какую-нибудь вылазку. Интересно, этим не в меру осведомленным ребятам уже стало известно о том, что артефакт вскоре упорхнет у них из-под носа? И если да, то что они собираются предпринять? Попытаются напасть на фрегат непосредственно вблизи объекта «Якорь» или же оставят все как есть?

Перелет занял чуть больше расчетного времени, если быть точным - сто один час, и все это время Калязин пытался понять, что же собой представляет эта таинственная сфера, которую симбиот нарек Программатором. Что такое им можно программировать и при этом рисковать жизнью многих сотен, если не тысяч миров? В голову лезла одна неконструктивная чепуха, а посоветоваться Григорию Константиновичу явно было не с кем. Бойцы Левина слыли толковыми парнями, но здесь требовался специалист вроде Станислава Григорьевича, а единственный во всей Вселенной, кто действительно знал обо всем и обо всех, отказывался беседовать на данную тему.

Перед самым стартом фрегата «Дикий» полковнику удалось связаться с Виктором, который заверил его, что новый боевой скафандр, причем с полным комплектом вооружения, уже готов и дожидается своего хозяина. Григорий Константинович сначала решил было повременить с экипировкой, но потом подумал, что нелишним будет соваться в этот самый «Якорь» без дополнительной брони и пушек потолще, поэтому договорился с пожилым инженером пересечься посреди космической пустоты, едва «Дикий» сойдет с ТПП.

Виктор не подкачал, и как только фрегат-разведчик выплыл в реальное пространство, инженер дал о себе знать. Он находился на борту исследовательского судна «Павлов», которого, видимо с подачи советника Коха, прикрывала аж четверка крейсеров. О том, что столь серьезная охрана начисто демаскирует исследовательский борт, Калязин предпочел умолчать. Как тут объяснишь, что мощь орудийных систем далеко не всегда все решает?

Когда Григорий Константинович увидел детище пожилого инженера, он в буквальном смысле слова обалдел. Сам по себе скафандр вроде бы и не претерпел особых изменений, за исключением двух манипуляторов, торчащих у Григория Константиновича из-за спины, но в этой экипировке Калязин чувствовал, что может развернуться, да еще как. Компьютерная система при содействии оператора-солдата управляла манипуляторами с прикрепленным к ним оружием самостоятельно, таким образом освобождая человека от лишних забот. По задумке полковника, на эти две механические руки нужно было закрепить что-то действительно серьезное, наподобие орудия «Вепрь» или той штуки, которую он окрестил переносным станковым гранатометом, но после того, как Виктор еще на Земле продемонстрировал ему работу системы «Вуаль», выбор для офицера стал очевиден.

- Оружие при вас? - поинтересовался Григорий Константинович, расхаживая по каюте в новом для себя облачении.

- Естественно, - сказал Виктор, - все, что успел собрать.

- Все не нужно, - сделал заключение Калязин, - вполне хватит двух штук: «Вепрь» и «Вуаль». Еще возьму что-нибудь тяжеленькое на спину и штурмовой универсал в руки.

- Тогда наилучшим вариантом остается «Гадюка», - дал совет пожилой инженер.

- «Гадюка»? Это что еще за зверь?

Виктор лишнего болтать не стал, нагнулся и извлек из стоящего в углу каюты металлического ящика знакомый уже Калязину переносной станковый гранатомет, но без древнего станка.

- Вот, любуйтесь, малый аннигилятор «Гадюка», - любовно похлопал по корпусу оружия Виктор, укладывая пушку на стол.

- А «Вепрь», стало быть, большой? - уточнил полковник.

- Совершенно верно. «Вепрь» относится к классу тяжелых аннигиляторов, в то время как «Гадюка» занимает место легкого. Да и принцип действия у них разный. «Вепрь» своим эмиттером создает узконаправленный луч из антивещества, который при контакте с любой материей начинает ее аннигилировать, а «Гадюка» выстреливает небольшие гранаты, величиной с грецкий орех, которые внутри себя содержат магнитную ловушку с антивеществом. При активации детонатора ловушка высвобождает антивещество и происходит серьезный взрыв. Точнее, это все выглядит как взрыв, физические же процессы тут совсем иные. Как видите, две системы друг от друга серьезно отличаются, но обе, уверяю вас, смертоносные.

- Вот это мы вскоре и проверим, - хищно улыбнулся Григорий Константинович, беря «Гадюку» в руки. Довольно легкая, она, тем не менее, внушала уважение своим внешним видом. Конструктора, казалось, специально забыли воплотить в ее дизайне современные плавные формы, сделав оружие намеренно грубым, если так можно выразиться, квадратно-прямоугольным. - Внушительный агрегат. Пожалуй, я ее и правда приберегу на потом.

«Гадюка» тут же была пристроена в зажим на спине, в след за ней свое место нашли «Вепрь», «Вуаль» и универсал. Несколько гранат про запас, словно Калязин собрался воевать с целым миром. Компьютерная система любезно сообщила, что закончила диагностику боевого скафандра, опознала Григория Константиновича в качестве единственного оператора именно этой модели экипировки и предложила включить так называемую защиту от нановирусов.

- Вот теперь полный порядок, - согласился офицер и крепко пожал Виктору руку. - Спасибо вам, а то я себя чувствовал несколько неуверенно.

Старичок разулыбался и напомнил полковнику о том, что тот всегда может на него рассчитывать.

Тепло распрощавшись с военным инженером, Калязин поднялся на борт фрегата «Дикий» и продолжил движение согласно намеченному маршруту.

- Долго еще до этого вашего таинственного объекта? - поинтересовался полковник у советника Коха.

- Уже скоро,- немного нервно ответил Эрих.

- У вас все в порядке? - задал вопрос Калязин, украдкой поглядывая на госчиновника.

Тот промычал что-то себе под нос, но его ответа разобрать было невозможно.

Григорий Константинович в последнее время много представлял себе, чем же на самом деле является этот «Якорь», как он выглядит и почему вокруг него все овеяно непроходимой тайной и секретами, но реальность в очередной раз оказалась куда эффектнее самых смелых фантазий. Спустя полтора часа капитан Харп позвал пассажиров своего судна на мостик, чтобы, используя мощные следящие системы корабля, полюбоваться необыкновенным зрелищем.

А посмотреть и правда было на что. Умноженное во много раз изображение чего-то непонятного постоянно плыло, множилось, смазывалось, дрожало, словно каждая его часть вибрировала с бешенной скоростью и приличной амплитудой. Небольшой по космическим меркам объект растекался в пространстве, из-за чего его видимые габариты увеличивались раза в три по сравнению с реальными размерами. Похоже, кораблю чужан с этим Программатором на борту нашелся достойный соперник в рейтинге самых необычных искусственно созданных штуковин во Вселенной. Интересно, умельцы, которые сотворили такое чудо, не те же самые, что создали звездолет чужих?

- Подлетаем, - прошептал Кох, который глядел на размытое, дрожащее пятно с благоговейным трепетом.

У них тут что, религиозный культ какой-то? Признаться, штука необычная, ни каждый день такое встретишь, да еще в космосе, вдали от обитаемых миров и, вообще, любых миров, но это ж не повод впадать в священный трепет аки перед ангелом господнем?

Меж тем, «Дикий» приблизился к шевелящемуся пятну на достаточно близкое расстояние, на котором было заметно, что дрожание объекта - это всего лишь иллюзия, своего рода, игра воображения. Сейчас Калязин видел перед собой обыкновенный, ничем не примечательный астероид километров десять в поперечнике, который медленно вращался вокруг своей центральной оси, но, похоже, остальные члены экипажа человеческого звездолета наблюдали совершенно иную картину.

- Я помогаю тебе, - дал о себе знать симбиот, чье внимание, видимо, так же было приковано к этом странному камню. - Люди назвали его «Якорем» не случайно. Он ведет себя словно маяк абсолютного пространства, самой ткани реальности.

- Что это значит?- спросил Калязин, не особо надеясь на ответ.

- Не отвечу. Если захочешь, можешь найти информацию об этом сам, она находится в свободном доступе.

- Даже так, - удивился офицер, - а я и не знал. Надо будет на досуге почитать, наверняка, крайне любопытный материальчик. А как насчет поделиться со мной сведениями о том, что же я вижу перед собой на самом деле?

- Никак, - совершенно предсказуемо ответил симбиот, - я не уполномочен предоставлять тебе такую информацию. Если заслужишь, сам ее добудешь, нет - значит тебя сочтут недостойным.

- Сочтут? Кто?

- Увидишь.

Симбиот всегда говорил загадками, и этот раз не стал исключением.

- Почему я вижу «Якорь» несколько иначе, чем все остальные? Почему он дрожит?

- Результат действия поля, колеблющего метрику пространства и топологию пространства. Это самое примитивное объяснение, которое я могу позволить себе тебе озвучить, поскольку все остальные ты просто не сможешь понять, и никто не сможет.

Опять он за свое, принижает человеческие мозги и способность адекватно мыслить. А что толку обижаться, если из услышанного «простого объяснения» симбиота Калязин мало что понял?

- Надо понимать, ты знаешь, что есть этот самый «Якорь»?

Ответ поверг Григория Константиновича в шок, поскольку он собирался услышать от симбиота все, что угодно, но только не это.

- Могу лишь предположить, - ответила всезнающая сущность внутри Калязина, - но полностью постичь суть этого объекта я на данный момент не в состоянии.

Вот это да! Симбиот, фактически, расписался сейчас в своей несостоятельности! Чудеса. Такого еще не было, чтобы он в открытую признавался Калязину, что чего-то не может или не понимает. Чем же на самом деле является этот самый «Якорь», и как на него умудрились наткнуться люди?

Тем временем, «Дикий» приблизился к таинственному астероидоподобному объекту на довольно близкое расстояние, на котором, похоже, действие особого поля сходило на нет, потому что «Якорь» теперь всем без исключения людям на капитанском мостике казался единым монолитным булыжником, болтавшимся в космическом пространстве.

- Можно приступать, - подал голос советник Кох, оглянувшись на полковника.

- Приступайте, - пожал плечами офицер. – Надо найти у этой штуки вход, а я не знаю, как это сделать. Ваш объект – вы и ищите, как только найдете, я отправлю сферу внутрь этого симпатичного астероида.

Кох сокрушенно вздохнул.

- Нет никакого входа. Он давным-давно запечатан и не открывается со времен первой и единственной экспедиции.

Да что ж это за день сегодня такой! Один сюрприз хлеще другого!

- То есть как не открывается? - не поверил собственным ушам Григорий Константинович. – Почему?

Советник явно не хотел говорить Калязину ничего лишнего, поэтому ответил скупо:

- Первая экспедиция случайно наткнулась на объект…, контакт с ним был провален, и все входы-выходы внутрь объекта «Якорь» оказались запечатанными.

- Превосходно, - злорадно усмехнулся полковник, - просто блеск! Дорогой мой Эрих, на что вы рассчитывали, соглашаясь на эту авантюру профессора? Опять на случайность? Или, может быть, на божий промысел? – Григорий Константинович перевёл взгляд на изображение таинственного артефакта, витающего в космосе, ткнул пальцем в Программатор: - Если мне по каким-то причинам удалось отколупнуть сферу и доставить ее сюда, это совсем не значит, что я смогу открыть для вас объект.

Но, похоже, советник рассчитывал несколько на иное.

- Лодзь в курсе того, что «Якорь» для людей неприступен уже который год, - ответил Кох, - но он не собирался хранить сферу внутри объекта, он планировал поместить ее рядом с ним, у его поверхности, внутри поля рассеяния.

- Точнее, внутри поверхностного поля рассеяния, - уточнил капитан Макаров.

Кох с неподдельным интересом уставился на солдата сопровождения.

- Откуда тебе известны такие подробности?

- От профессора, естественно, - как ни в чем не бывало ответил капитан. – Мое любопытство пришлось старику по нраву, вот он и пичкал меня веселыми историями все то время, пока мы с ребятами шастали по его пятам внутри корабля чужих.

- И что ж это за поверхностное поле рассеяния? – спросил Григорий Константинович.

На сей раз ответ держал советник:

- По нашим данным оно появилось сразу после того, как первая научная миссия на «Якорь» благополучно провалилась. По своим характеристикам оно схоже с первым полем рассеяния, шатающим метрику пространства в совершенно хаотичном порядке. Благодаря ему мы видим объект плывущим, колеблющимся. Поле за номером два, насколько мне известно, образуется в метре от поверхности объекта «Якорь», и скрывает любой объект, ранее не принадлежащий ему. По данным ученых, любое тело, помещённое в метровую слепую зону, не поддается идентификации, локации и детекции. Проще говоря, если что-то поместить в пределы слепой зоны, вы ни за что это не отыщите, если не будете знать, где именно спрятали. По плану профессора вы должны были найти какой-то приметный уголок на теле объекта и поместить рядом с ним сферу, больше от вас ничего и не требовалось.

Трудно сказать, чем уж там руководствовался Станислав Григорьевич, придумывая столь дерзкий план по сокрытию наиважнейшего артефакта от сторонних глаз, но он действительно показался полковнику работоспособным. Офицер, взвесив все за и против, пришел к выводу, что поверхность объекта «Якорь» - действительно надежное место для создания своеобразного тайника, вот только неугомонный симбиот был с ним в корне не согласен.

Следящие системы фрегата мгновенно отреагировали на изменение обстановки, а капитан Харп лично поспешил доложить о ситуации.

- Наблюдаю нарушение целостности поверхностного поля рассеяния, - молвил он, сверяясь с ежесекундно поступающими показаниями. - Там что-то происходит!

И это было воистину так. Поле, окутывающее «Якорь», полностью пропало сразу в двух местах, и в них, как по мановению волшебной палочки, поверхность образовала своеобразные шлюзы, словно приглашая землян заглянуть внутрь.

- Что происходит!? - вскрикнул советник, похоже, не на шутку перепугавшись. - Что вы сделали?

Григорий Константинович, догадываясь, кто или что может за всем этим стоять, тем не менее жаждал услышать ответ едва ли не больше Эриха.

- Если ты думаешь, что это моя вина, то разочарую, - как ни в чем не бывало ответил симбиот. - Объект нас впускает. Сам. Предполагаю, что он отреагировал на меня в твоем теле и пытается установить с нами контакт.

- Это плохо?- насторожился Калязин.

- Это нормально. Он пытается нас изучить, понять, что мы есть на самом деле. Безусловно, мы пробудили в нем любопытство.

- Хочешь сказать, ты пробудил в нем любопытство?

- Нет, - отрицательно ответил симбиот, - именно мы, как единое целое. Советую взять Программатор и войти внутрь... Остальные представители твоего вида допущены не будут.

Вот так категорично и просто, иди, мол, и делай свое дело.

- Я внутрь,- коротко бросил Калязин, обращаясь сразу ко всем.

Кох, похоже, был настолько поражен случившимся, что проигнорировал реплику Григория Константиновича, зато Макаров вызвался сопроводить офицера до цели.

- Ничего не получится, - остановил его полковник, - внутрь могу войти только я.

Капитан попытался возразить ему, но был убит железобетонным аргументом.

- «Якорь» связался со мной. Он пропустит внутрь себя лишь меня одного и сферу, - без зазрения совести соврал Григорий Константинович. - Если у вас имеются к нему какие-то претензии, так озвучьте их, возможно, вам повезет.

Естественно, оспаривать решение Калязина никто не стал, а на него самого начали смотреть, как на сверхъестественное существо, не пойми как очутившееся на корабле.

Калязин не стал пользоваться левапом и покинул борт фрегата своим ходом, благо боевой скафандр мог защитить человека от угроз безвоздушного пространства. Едва тело полковника очутилось внутри небольшой каверны искусственного происхождения, та мигом закрылась, отрезав офицеру обратный путь.

- Здорово, - прогудел Калязин, чувствуя как плавно возвращается привычное телу тяготение, - и что ж мне теперь делать? Я пленник?

- Нет, - ответил симбиот, - с нами просто поговорят и отпустят.

- Ты в этом уверен?

- Более-менее.

Когда подобный ответ звучит из уст человека, то практически не обращаешь на него внимания, но услышать такое от симбиота было практически невозможно. Похоже, тот впервые столкнулся с чем-то таким, что не мог до конца познать. Прелюбопытно. Не многовато ли таинственных, могущественных артефактов на долю одного единственного человека?

Произошедшее в следующий момент могло повергнуть в шок любого неподготовленного человека, но ни того, кто видел нечто похожее внутри корабля чужих. Калязин столько раз наблюдал трансформацию помещений внутри объекта «Подкидыш», что схожим метаморфозам здесь совсем не удивился. Видимо, это была своеобразная фишка высокоразвитых цивилизаций: сменять один интерьер другим прямо на глазах гостей. Что ж, их корабль - имеют право с ним поступать так, как им заблагорассудится.

Каверна преобразовалась в прямой длинный коридор овального сечения, сильно вытянутого по вертикали, вершины которого были сточены. Свет вспыхнул мгновенно и сразу по всей длине уходящего в глубину помещения. Его явно приглашали пройти вперед, а раз так, то будет верхом неуважения отказать доброжелательным хозяевам.

Григорий Константинович, тем не менее, двинулся вперед неспеша. Орудийные системы своего Архангела он активировать не стал, дабы лишний раз не раздражать местных обитателей, но ко всякого рода неожиданностям приготовился. Мало ли, может быть, его таким изощренным способом заманивают в ловушку?

Коридор постепенно пошел под уклон, но сворачивать никуда, похоже, не собирался. Какая-то скупая архитектура. Никакого тебе разнообразия. Неужели здесь так везде?

Нет. Создатели таинственного объекта были превосходными творцами и вложили массу всего любопытного в свое детище. В этом Калязин смог убедиться буквально в следующую минуту. Коридор вдруг неожиданно закончился (Григорий Константинович даже не успел понять, как так вышло), и полковник очутился в кубической формы помещении, высота которого достигала десятиметровой величины. В центре хорошо освещенной гигантской комнаты покоился постамент в форме параллелепипеда, выполненного из некоего абсолютно черного материала, который, казалось, поглощал сам свет. Это была действительно абсолютная чернота, по крайней мере, у полковника сложилось именно такое впечатление.

Дата добавления: 2017-01-13