Меч правосудия. 7 страница

Рядом с разведчиком проплыл огромный осколок космической станции, развалившейся после чудовищной силы взрыва. Кох затравленно взглянул на него, спешно отводя глаза.

- Оказывается, я практически угадал, правда реальность оказалась как всегда более гадкой, чем предполагалось, - устало вздохнул Калязин. - Чужие здесь если и были, то лишь исключительно в качестве наблюдателей, а всю основную грязную работу совершили люди. Чем же Земная Федерация их так допекла, что они потрудились создать боеспособный флот и вторгнуться в одну из обитаемых систем? Не хотите мне ничего рассказать?

Эрих Кох если и хотел что-то ответить, то не успел. Оказалось, что «Дикий» прибыл в систему Аквы на полчаса раньше ударного флота адмирала Жилины, и теперь корабли резерва начали появляться одни за другим, спешно перестраиваясь в боевые формации по типу ромб и шар.

- Аппаратура перехвата на максимум, - зычно проорал Калязин, - нужно собрать как можно больше данных об этих боевиках, а потом наведаться к ним в логово и раздолбить там все к чертовой матери.

«Дикий» создавался фрегатом-разведчиком с повышенными ходовыми характеристиками на ТПП и усиленной маскировкой, поэтому кидать его в бой Григорий Константинович не стал. Толку от корабля такого класса в прямом огневом контакте было бы немного, зато «Дикий» хорошо выполнял все специфические функции, возложенные на него конструкторами.

То ли Калязин был большего мнения о боевиках, то ли они задумали что-то уж совсем фантастическое, но ни в какую спланированную засаду крейсера резерва не попали. Сложно сказать, чем таким важным занимались боевики в системе Аквы вот уже пятые сутки подряд, но ни о каких хитроумных тактических комбинациях в их формированиях речи не шло. Вполне возможно, террористы надеялись на численное и огневое превосходство собственного флота над кораблями адмирала Жилины, поскольку первые минуты боя показали, что даже крейсера резерва с громадным трудом справлялись с техникой боевиков. В их арсенале имелись, наверное, все передовые разработки Земной Федерации, некогда замороженные правительством. А вот террористы, похоже, были куда дальновиднее, умудрились, не поднимая лишнего шума, завладеть нужными секретами, где-то создать далеко не маленькую базу и стремительно развиться. И вот теперь люди пожинали плоды своей лени и примитивизма - более сильные, агрессивные пытались отнять у более слабых и инфантильных клочок земли.

И нельзя сказать, что это у них не получалось. По прошествии десяти минут боя ударная группировка Жилины потеряла три крейсера, но, учитывая численное превосходство противника, который отдавал свои корабли крайне неохотно, дело могло закончиться катастрофой.

- Четыре с небольшим десятка кораблей мало, чтобы справиться с этой оравой, - озвучил истину Калязин.

- Надо их отзывать, - предложил Кох, во все глаза рассматривая грандиозную панораму космического сражения. - Их всех перебьют, если мы сею секунду что-нибудь не сделаем.

Советник предложил разумное действие, но сложный моральный выбор. Сберечь практически весь флот, состоящий из самых технологичных и мощных кораблей, имевшихся в распоряжении Федерации, но при этом сдать целую планетную систему. С одной стороны, люди сохраняли за собой практически все наиболее боеспособные корабли, коих в распоряжении человечества имелось крайне ограниченное количество, с другой - теряли целую обжитую колонию с миллиардом жителей. И не было никаких гарантий, что отступление с рубежа Аквы в конечном итоге позволит перегруппироваться силам Земли, отразить все последующие атаки на другие планетные системы и, в итоге, организовать контрнаступление. Так что же делать? Какой выбор будет наиболее оптимальным? Яснее ясного, что его должен делать не советник Эрих Кох, который способен лишь языком молоть, а прожжённый войной Калязин.

- Если сейчас трубить отступление, нам придется немедленно покинуть систему Аквы вслед за ударной группировкой адмирала Жилины, - высказался полковник.

- А вы собирались здесь задержаться? - недоумевал Кох.

- Собирался. Мой конек - разведка всех видов и мастей, так что тесный контакт с противником нам на руку. Но..., если доводить до флота приказ об отступлении, то наш фрегат вычислят мгновенно, и это сорвет все мои разведывательные планы.

Советник и командор Харп переглянулись.

- Так что же вы предлагаете, - спросил Эрих.

Время за непопулярными решениями, на которые люди двадцать третьего века отреагируют неадекватно. Ну, и бог с ними, в конце концов, они сами призвали его на помощь.

- Оставим пока все как есть, - резюмировал Григорий Константинович. - Жилина неплохо справляется. Учитывая техническое и, особенно, численное превосходство противника, он и вовсе прекрасно держится. Не ожидал, что он адмирал не только на бумаге. Мундир свой носит заслуженно, а значит нужно дать ему шанс войти в историю.

- Что!? - опешил Кох. - В историю? Вы что имеете в виду!?

- Я имею в виду, что адмирал Жилина обязан выполнить свой служебный долг и попытаться сделать все от него зависящее, чтобы отбить систему у супостатов, а мы в это время будем активно следить за ним и особенно за террористами, подмечать каждый их шаг, каждый маневр, чтобы потом эффективнее сражаться против этой напасти.

Эрих, кажется, вообще перестал понимать мотивы поведения Калязина. Этот странный человек с каждым днем нравился ему все меньше и меньше, а уж его решения, наверняка принятые в спешке, и вовсе могли довести советника до инфаркта. Подумать только, он собирался подставить целый флот, чтобы собрать какие-то там разведданные! Да это же чистой воды бред! Нет, с этим нужно заканчивать, и как можно скорее. В конце концов, кто здесь главный?

- Господин Калязин, я собираюсь аннулировать ваше распоряжение и выйти на связь с адмиралом.

- Имеете на это полное право, - как ни в чем не бывало ответил Григорий Константинович, - только сделайте это за бортом фрегата, иначе нас размажут в ту же секунду, как заметят. Поглядите, как эти корабли лихо дерутся с доблестным флотом адмирала? Любо дорого смотреть.

В этот момент как раз сразу три небольших по размеру корабля налетели на крейсер ударного флота. Вокруг звездолета Земной Федерации вспыхнули сразу несколько солнц, блеснула ослепительно яркая молния, затем еще одна и еще, один из кораблей боевиков разлетелся на части, но и крейсер адмирала не устоял. Он разваливался медленно, нехотя, и сразу по всей длине корпуса. Печальное и одновременно завораживающее действие.

- Вы не находите, что, порой ваши заявления лишены моральной цензуры? - негодовал господин Кох. - Складывается такое впечатление, что вы не всегда стоите на стороне людей.

Калязин глумливо хмыкнул:

- Собираетесь объявить меня пособником боевиков?

- Ни в коем разе, - отрезал советник, - но ваши действия чаще всего кажутся мне алогичными.

- И немудрено, ведь здесь лишь я один понимаю, что нам следует делать, а не вы. Сядьте, уважаемый советник, успокойтесь. Нервозность в подобной ситуации губительна. Нам всем нужен холодный расчет и здравый ум, а эмоции можете сэкономить для Президентского Собрания.

Тем временем бой продолжался, и накал его возрастал по экспоненте. Космос в системе Аквы все чаще окрашивался яркими взрывами и вспышками всепожирающих высоких энергий. Кипели и испарялись щиты от чудовищных ударов сфокусированных пучков антивещества и жесткого излучения, загорались и тут же сходили на нет новые миниатюрные звезды, сжигавшие в своих недрах один космический корабль за другим, ослепительные, невероятные по своей красоте молнии разрывали звездных красавцев на части. Космос становился одной большой могилой для некогда гордых и величавых исполинов, способных преодолевать межзвездные расстояния, и людей, создавших их в попытке покорить бескрайнюю, опасную пустоту. В отчаянной схватке ни на жизнь, а на смерть сошлись две силы, две полярные точки зрения на развитие человеческой цивилизации: гуманисты, создавшие на своих просторах цивилизацию, погрязшую в стагнации и уже видевшую край собственного регресса, и озверелые фанатики, чья идеология была сопряжена с агрессией и завоеванием новых территорий, преимущественно у мягкотелых людей. В этой бойне правых и виноватых, по сути, не было, ведь каждый здесь пытался всего лишь выжить и победить. Одни использовали для этого численный перевес и так кстати добытые чужие технологические секреты, другие - мощь и беспрецедентный напор, отвагу и героизм - вещи давно минувшей эпохи, но которые во все времена имели одинаковый вес и значение. Именно отвага, доблесть и честь, в конечном счете, решили исход схватки. Ударная группировка адмирала Жилины потеряла порядка шестидесяти процентов своих кораблей, но и противник понес, можно сказать, чудовищные потери. Земляне, сходу войдя в бой, в итоге вгрызлись в родную для себя систему с упорством и силой бультерьера, и враг, не ожидавший от расслабившихся никчемных людишек такой прыти и неприкрытого героизма, дрогнул. Нет, Жилине так и не удалось сломить боевиков, разбить их армаду было не под силу даже ему, слишком уж малые силы у него для этого имелись, но вот показать противнику свой характер, доходчиво объяснить террористам, что сегодня им ни за что не взять систему, он смог в полной мере.

- Смотрите, - воскликнул вдруг Кох, смешно прижав клаки обеих рук к своей груди, - они отступают! Отступают, ведь правда!?

Калязин с такими категорическими выводами не спешил, но через пару минут вынужден был признать, что противник начал сворачивать свои позиции. Кораблей боевиков в системе Аквы с каждой минутой становилось все меньше, и тому причиной были отнюдь не удачные действия ударного флота. Звездолеты боевиков бросали бой и совершали прыжки в дальний космос, не желая больше мериться силой с отчаянными защитниками планеты.

- Знай наших, - резюмировал, наконец, Григорий Константинович. Террористы убрались восвояси, а основательно потрепанный, но не дрогнувший флот обступал обезображенную Акву со всех сторон.

- Неужто, все, - не верил собственным глазам командор Харп. Капитан разведчика «Дикий» выглядел уставшим, обескураженным. На его лбу выступили обильные капли пота, а его указательные пальцы отбивали мелкую дробь. – Жилина заставил их отступить.

- Скорее перегруппироваться, - сказал Калязин, не желая лишний раз обнадеживать хороших людей. – Если б боевикам нужна была Аква, что называется, кровь из носу, то они бы ни за что не отступили, даже перед лицом таких потерь. Чуть больше трети уничтоженных звездолетов – не повод отступать, особенно, когда планета находится, фактически, у тебя в руках, а твои корабли более чем конкурентоспособны кораблям противника. Думаю, террористы поняли, что просто так ударная группировка адмирала не пожелает сдаться, и ушли, сохраняя значительные силы.

- Но это означает, что их резервы не бесконечны! – воспрял духом Кох.

- Скорее всего, так оно и есть, - согласно кивнул полковник. – Имей они чуть больше ресурсов, мы бы так легко не отделались, но, возможно, все, что мы видим, всего лишь тактическая уловка противника.

- На что вы намекаете? – насторожился командор Харп.

Григорий Константинович пожал плечами.

- Сложно сказать, что творится в голове у того, кто заправляет всем этим балаганом. Он умен, хитер, напорист и его сложно просчитать. Возможно, он - скрытая марионетка своих хозяев - действует по своему разумению, но в интересах чужих. Как мне кажется, атака на Акву с любыми последствиями могла являться обыкновенной разведкой боем. Судите сами, боевики совершили крупномасштабное вторжение в пределы Земной Федерации, мы отреагировали на это вторжение вполне предсказуемо, если, конечно,
учитывать тот факт, что террористам известно о наличии у людей кораблей резерва. Что мешало боевикам во время боя с группой адмирала Жилины точно так же как мы на разведчике следить за ходом космического поединка, анализировать информацию, изучать наше поведение? Нельзя считать себя самым умным, самым дальновидным и непревзойдённым тактическим гением. Всегда может найтись кто-то более грамотный и подкованный по части руководства войсками на поле брани. В любом случае, нам стоит сосредоточить все наши усилия на поиске базы противника, где бы она не располагалась, и нанести по ней удар, от которого боевики уже не смогут отправиться.

- Но чем?- удивился советник. - У нас осталось мало мощных кораблей...

- Так сделайте новые, что вам мешает? Вы тут советник по вопросам безопасности и обороны или кто? Поставьте перед Президентским Собранием вопрос, объясните причины, приведите убедительные доводы..., если слова не помогут, покажите им Акву, возможно местные виды подействуют на высших иерархов убедительнее любых слов. Если не вы олицетворяете собой власть, тогда кто? К кому в случае чего обращаться?

Эрих Кох тут же подобрался и попытался показать, что он недаром занимает столь ответственный пост.

- Я вас понял. Я сообщу Собранию нашу с вами позицию и сделаю все, чтобы флот Земной Федерации пополнился новейшими боевыми кораблями в кратчайшие сроки. Но...

- Что но?

Советник замялся, словно на первом свидании с очень красивой девушкой.

- Что если террористы нанесут удар до того, как мы будем готовы дать им достойный отпор? Мы же не знаем их численность, а их планы для нас загадка.

- Пусть это вас не беспокоит, - заявил Калязин.

- Но почему?- удивился Кох.

- Потому что мы с вами находимся в такой ситуации, когда надо либо что-то делать, либо сидеть и ждать, когда же нас всех прикончат. Нам нужен флот? Нужен! Так давайте создавать его, потому что без него у нас вообще не будет никаких шансов. Проще всего сидеть сложа руки и не делать ничего, а потом, стоя на коленях, умолять врага о пощаде. Поверьте, я и такое поведал, и знаю, о чем говорю.

Резкая вспышка боли пронзила все тело Калязина. Полковник упал на одно колено, схватившись руками за голову. В следующее мгновение корабль ощутимо тряхнуло, а центральный голографический проектор вывел изображение мощнейшего взрыва, возникшего совсем рядом с фрегатом «Дикий». Разведчику повезло, что его совершенно случайно заслонил собой один из крейсеров адмирала Жилины, иначе бы родившаяся в системе новая звезда сожрала бы не только пару крейсеров резерва, но и фрегат со всем его экипажем.

В полутора миллионах километрах возникла еще одна вспышка, а за ней еще одна, в семистах тысячах километрах выше. Новые звезды рождались и практически тут же умирали, забирая с собой драгоценные жизни людей.

- Маневрируй, - что есть мочи закричал Калязин. – Накинь защиту и маневрируй.

Командор Харп и сам понимал, что ему следовало делать, поэтому отреагировал на зычный приказ полковника с похвальной быстротой, но последующие маневры разведчика, похоже, уже были не нужны. За исключением трех мощнейших взрывов в системе Аквы, поглотившие аж семь кораблей резерва, больше ничего не последовало.

- Все целы? – спросил Григорий Константинович, приходя в себя.

Члены экипажа в спешке доложили о своем состоянии.

- Слава богу, нам повезло, - резюмировал Эрих Кох. – Но, что это было?

Калязин хотел было ответить, что боевикам удалось установить в системе скрытые очень мощные мины, но в этот момент с разведчиком вышел на связь неизвестный.

Несколько секунд тактический голограф передавал лишь рябь помех и сопутствующие даже гиперсвязи шумы, а потом на всех присутствующих взглянули холодные, равнодушные глаза.

Глава 12

- Рад приветствовать вас, мои уважаемые враги, - произнес мужчина средних лет, абсолютно лысый, с татуировкой на голове, которую полковнику Калязину с первого раза не удалось рассмотреть. – Меня зовут Ставрус, и я тот, кто собирается поставить бедных, никчемных людишек на грань существования.

Сказано это было таким тоном, что татуированному, волей-неволей, пришлось бы поверить. Как мгновенно определил Григорий Константинович, глава террористов относился к той редкой категории людей, кто слов на ветер не бросал и обязательно добивался всего, о чем говорил в своих заявлениях. Кроме того, Ставрус, судя по всему, страшно ненавидел людей, при этом, очевидно, сам являлся человеком, а раз так, то человечеству в ближайшее время и правда должно было прийтись несладко.

- Ваши жалкие попытки спасти планетную систему, господин советник, ни к чему хорошему не привели, поскольку все, что вы видите и в чем участвуете, является глубоко продуманным планом, и каков бы ни был исход, он будет на руку, прежде всего, мне.

Значит все-таки разведка боем? Вполне возможно, хотя, может быть, Ставрус всего лишь хвастается?

- Твои хозяева, оказывается, умеют думать головой или что там у них вместо мозгов, - сказал Григорий Константинович, глядя террористу прямо в глаза. Что-что, а эти оба могли прожечь друг друга взглядом, но не отвести его.

Своеобразная перестрелка длилась примерно минуту, после чего Ставрус улыбнулся.

- А вот и наш пришелец из прошлого, - сказал он, слегка наклоняя голову вперед, так, что Калязин, наконец, смог рассмотреть татуировку в форме взлетающего в небеса феникса. – Значит, это твоих рук дело натравить на мой флот кучку сверхсекретных кораблей Федерации? Забавно, а я то думал наш дражайший советник слегка поумнел, даже обрадовался этому факту… Реальность как всегда проста и понятна. И чего тебе не сиделось в своем времени?

Ставрус обладал потрясающей информированностью, которой просто не мог владеть обыкновенный террорист, пусть и глава всей группы. Есть у него пособники среди высших иерархов, точно есть, но вот кто именно?

- Не ко мне вопрос, - огрызнулся полковник. – Если ты так хорошо обо мне осведомлен, то наверняка знаешь, что мое появление здесь, мягко говоря, случайно.

- Знаю-знаю, но меня удивляет, почему такой специалист, как ты, видя, что творится вокруг, до сих пор помогает этим напыщенным идиотам, чья политика направлена на гибель и уничтожение великой расы.

- Это вы о чем?- вклинился в разговор молчавший до сего момента Эрих Кох.

- Какой вы недогадливый, советник, впрочем неудивительно. Вы – ярчайший пример бездарного существования человечества последние лет сорок-пятьдесят, ведь только такая помойка, как Земная Федерация, могла выдвинуть на пост советника Президентского Собрания по вопросам обороны и безопасности столь никчемное, глупое и мягкотелое существо, как вы. Вы лично курировали все вопросы обороны и безопасности последние двадцать три года, вы лично не давали ход многим полезным изобретениям и технологиями, считая их бесперспективными. Все, чего вы добились - это несколько десятков крейсеров резерва, которые, как видно, совсем не превосходят моих малышек, а в чем-то и уступают. В то же время, я вижу рядом с вами полковника Калязина в диковинном боевом костюме. Сразу видна творческая мысль настоящего профессионала, который по недоразумению принял не ту сторону.

- Мне не по пути с человеком, который убивает ни в чем не повинных граждан, - заявил Григорий Константинович.

Ставрус холодно улыбнулся.

- Ходячие кучи мяса, ни на что не способные, ни к чему не стремящиеся - этими людишками ты так дорожишь, полковник? Если станешь героем, поверь, они забудут тебя спустя пару месяцев, ведь отвага, доблесть и честь не свойственны этим людям. Хочешь, я открою тебе глаза на то, каково общество Земной Федерации сегодня? Хотя, я уверен, ты и сам обо всем догадался... Но, все же, позволь небольшой ликбез. Эти, с позволения сказать, люди озабочены всесторонним получением удовольствий и больше ничем. Их не интересует прогресс, наука, искусство, их не интересует армия и флот, спецслужбы, космос с его тайнами и загадками. Им это чуждо. Они могут об этом лишь говорить, подчас красиво и умно, но в их сердцах нет огня, их сердца равнодушны и не способны к настоящим большим эмоциям. Представь обычную губку. Знаю, что сейчас их давным-давно не выпускают, но тебе эта вещь знакома. Так вот, поначалу она новая, готовая впитывать в себя все, к чему прикоснется, но потом, с течением времени, ее поверхность оказывается настолько насыщенной шлаками и отходами, что ее меняют, поскольку от этой губки уже больше вреда, чем пользы. Душа современного человека, воспитанная этим обществом победивших технологий, напоминает изношенную вконец губку. Она уже не способна по-настоящему получать удовольствия, ей нужны новые еще более острые ощущения, вот только перечень их не бесконечен, посему люди совершенно сознательно загоняют себя в яму разврата и порока. Да, у людей нет войн, потому что полно ресурсов, нет голода, нехватки энергии не существует, болезни побеждены. Казалось бы, к чему стремиться? Цели и задачи всегда и везде выполнялись лучше с ножом у горла, но никогда не по доброй воле, особенно эфемерные задачи, выгоды от которых пришлось бы ждать ни один год, и не факт, что можно было бы вообще дождаться. Такая стратегия чужда и отвратна современному обществу. Другое дело - всеобщее удовлетворение, когда каждый винтик социума занят лишь поиском и получением удовольствий.

Как ни прискорбно осознавать, но Ставрус был прав во всем. Человечество уже давно оставалось духовно мертвым, находилось в ужасной стагнации, и, скорее всего, начало бы скорый регресс. Но быть правым - одно дело, а действовать с упорством маньяка-мясника - другое.

- Стало быть, ты хочешь взять тот самый нож в свои руки и поставить лезвие к горлу человеческой цивилизации?

- Кто-то должен это сделать, так пусть этим избранным буду я. Они ничего не делают для своего спасения, они не видят, в какую зловонную яму скатывается социум в пределах Федерации. Сейчас сообщество людей напоминает мне организм, больной раком, причем стадия заболевания такова, что, если опоздать с лечением, и лечением кардинальным, организму уже ничем не поможешь.

- Благими намерениями всегда была вымощена дорога в ад.

- И это воистину так, - согласно кивнул террорист, - но этот ад лично мой. Меня никто не заставлял ступать на скользкую дорогу безумной борьбы за спасение целой расы, я выбрал эту стезю сам. Это мой крест, мой долг, моя прерогатива, и я иду этой дорогой с высоко поднятой головой.

Ставрус был фанатиком, идеалистом, который свято верил в собственные идеалы. Великолепный инструмент в руках чужих, если, конечно, они существовали. Размышляя над этой проблемой, Калязин пришел к выводу, что Ставруса могли использовать и вовсе в темную. План чужих по вторжению в пределы Земной Федерации мог содержать и двойное, и даже тройное дно, мог быть многогранным с огромным числом степеней свободы. Нет, если прикончить Ставруса, для Земли, ровным счетом, ничего не изменится, да и разгром террористической организации принесет лишь передышку, которую, тем не менее, надлежит использовать с максимальной пользой.

- А как же насчет полковника Лоу Квана, - спросил Григорий Константинович, который хотел использовать каждую секунду общения с врагом себе на пользу. - Он не был бесхребетной амебой и не походил на остальных недостойных. На него могли ровняться...

- Но не ровнялись, - зло произнес Ставрус. - Он был незаметен и никому не интересен. О нем узнали только после его смерти, после насильственной смерти. Это необходимая кровь, кроме того, он представлял для нашей организации определенную опасность. Достойных людей не так много, и их смерть ничего не изменит в жизни современного человека, но их смерть позволит нам воплотить наши планы в полном объеме.

- Необходимая кровь, - притворно опешил Калязин. - И скольких еще ты принесешь в жертвы своим неведомым идеалам? Чего ты добиваешься в конечном итоге?

Ставрус вдруг громко рассмеялся, словно полковник сказал что-то действительно смешное или нелепое.

- Считаешь меня психом? Думаешь, что мои идеи – ничто, по сравнению с гуманизмом, толерантностью, равенством и всеобщим братством, которыми человечество собралось пичкать разумные формы жизни? Гуманизм хорош лишь в тех случаях, когда у тебя за спиной дубина длиннее и тяжелее, но когда ты собираешься на просторы по-настоящему большого космоса, не имея за плечами никакой реальной военной мощи, тебя раздавят, и всем будет плевать на твои мирные идеалы сосуществования. Думаешь, я вру? Как бы ни так. Я обладаю огромной разведывательной базой, за которую разведка Федерации заплатила бы очень большую цену, будь ей эта информация действительно нужна и важна. А знаешь, почему именно я могу продать им эту информацию, а не наоборот? Да потому что разведка – это фикция. Это пара десятков тысяч офицеров, которые ничего не делают, лишь зря пронашивают свою форму. Они позорят мундир, тебе ли этого не знать. А я работаю, и мои товарищи, братья по оружию, работают, не зная усталости…

- Ты отклоняешься от темы, - позволил перебить главу террористов Григорий Константинович.

- Иногда полезно поговорить действительно с умным человеком, наделенным неординарными способностями, - ухмыльнулся Ставрус. – Планы… Как говорится, хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.

- Я не бог, - заявил Калязин.

- Я в курсе. Так вот, доводилось ли тебе слышать об управляемой эволюции? Наверняка нет, а меж тем она шагала рука об руку с человечеством на протяжении всей его истории. Человек, такое странное существо, что ему мир противопоказан, поскольку в мирное время, когда на горизонте не маячили враги или какая другая неведомая опасность, ничего хорошего с людьми не происходило. Они в большинстве своем деградировали, предавались духовному и физическому разврату, скатывались в яму грехопадения, и только в периоды войн, нашествий, катаклизмов появлялись великие ученые, миссионеры, мыслители, двигавшие науку, искусство, технику вперед. Я вообще склонен считать, что лишь благодаря войнам, такому ускоренному естественному отбору, который мы сами себе устраивали еще с незапамятных времен, мы и смогли добиться того, чем владеем сейчас, но ведь это не предел, и я это понимаю. Жаль, что других это не интересует. Так вот, о моих планах... Я хочу встряхнуть это недоразумение, которое сейчас зовется человечеством, взять его за мягкое, обрюзгшее брюшко и как следует встряхнуть, я хочу, чтобы каждый человек на каждой планете в каждом доме по-настоящему боялся, что прожитый им сегодня день мог оказаться для него последним. Я хочу, чтобы матери моим именем пугали собственных детей, я хочу, чтобы люди искренне боялись, боялись настолько, чтобы начали шевелиться и делать хотя бы что-нибудь полезное. И вот, когда моя фигура встанет где-то вровень с самим Дьяволом, тогда человечество вновь перестанет быть той кучей испражнений, которой оно сейчас является.

Ох, и почему у каждой мрази в голове поистине наполеоновские планы? Интересно, у него и в самом деле хватит сил, терпения и желания зайти настолько далеко?

- Любопытная теория, - сухо проговорил Григорий Константинович, - и я даже в чем-то с тобой согласен, но не кажется ли тебе, что ты немного заигрался в Бога? Скольких ты собираешься убить ради своей призрачной цели?

И вновь Ставрус загоготал, словно Калязин рассказал тому смешной анекдот.

- Я не играю в Бога, это Он играет мной, это Его воля. Александр Македонский, Чингисхан, Наполеон, Гитлер, Сталин - разве они были богами? Нет, но они были Его помазанниками. Они играли роль локальных мессий, заставлявших человечество прогрессировать. Да, почти все из них были диктаторами и губили людей тысячами, но они, тем самым, заставляли общество прогрессировать, они управляли эволюцией, руководили естественным отбором, делая наш вид чуточку совершеннее.

- И ты, стало быть, поставил себя вровень с ними?

- А кто сказал, что я не могу этого сделать? Кто запрещает мне делать то, что я делаю? Знаешь, в чем прелесть, гениальность и универсализм нашего мира? Все очень просто: мир создан кем-то, когда-то, и никто не запрещает тебе делать в нем все, что заблагорассудится. Представь себе обыкновенные трехмерные шахматы. Выкинь с игрового объема все фигуры, вместо этого совершенно хаотично помести в него штук пять разноцветных фишек и условься, что поле действия каждой фишки составляет две соседние клетки в любую сторону. Как видишь, пока фишка ползает по своему объему пространства, она не вторгается в объемы других фишек. Упростим задачу и назовем каждую разноцветную фишку Игроком. Раз мы ее переименовали, то, пожалуй, позволим одному из Игроков выйти за обговоренное заранее поле. Что у нас получилось? В принципе, ничего - мы лишь слегка увеличили его поле действия, но ничего страшного, фатального не произошло. А теперь поступим так же с другими Игроками, дадим им, так сказать, повеселиться. Так к чему же в конечном счете приведет это их веселье?

- К тому, что интересы одних будут задеты действиями других, - не колеблясь ответил Калязин.

- Именно! В человеческом социуме каждый человек по сути своей Игрок, и чтобы интересы одних не попадали в поле действия других, люди придумали законы, по которым начали жить. Но, скажи мне теперь, кто навязал им эти законы? Что мешало людям не придумывать их и пустить все на самотек?

- Это была бы анархия, человечество бы сто раз уже вымерло, не живи мы по законам, - подал голос советник Кох.

- Вы идиот, Кох, и мне вас ни капельки не жаль. Обратите внимание на животный мир, живущий без всяких законов, и вы поймете, что сморозили чушь. Льву, чтобы съесть антилопу, не нужны адвокаты и прокуроры, он просто берет то, что ему нужно, хотя, я уверен, антилопа при этом чувствует себя, мягко говоря, скверно. Но, собственно, к чему я затеял эти философские рассуждения? К тому, что законы взаимодействия одного индивида и другого, настоящие законы, а не тот бред, что прописан людьми, обусловлены естественным отбором в угоду Вселенской Эволюции, а во Вселенной хватает разумных рас и без людей. Тот военный объект, «Подкидыш» кажется, который вы так тщательно охраняете..., неужели он вас ничему не научил?

Дата добавления: 2017-01-13