Характеристика современной лингвистической парадигмы

Развернутая характеристика современной лингвистической научной

парадигмы (ЛНП) рубежа ХХ-XXI веков по четырем параметрам предлагается в названной выше статье Е.С. Кубряковой, причем речь идет о характеристике именно «большой парадигмы», т.е. охватывающей всю лингвистику.

а) Первая характерная черта ЛНП (у Кубряковой она вторая, но

распространенное определение современной парадигмы по этой ее черте позволяет, как нам кажется, начать с нее) – а н т р о п о ц е н т р и зм, который в науке второй половины ХХ в. является отнюдь не только достоянием лингвистики, но пронизывает многие области современного знания, включая

даже естественные науки (например, появление новой науки – экологии). Он определяется как «особый принцип исследования», специфический исследовательский ракурс, заключающийся в том, что «научные объекты изучаются прежде всего по их роли для человека, по их назначению в его жизнедеятельности, по их функциям для развития человеческой личности и ее усовершенствования» [Кубрякова 1995: 212]. Применительно к языкознанию антропоцентризм выражается в том, что «человек становится точкой отсчета в анализе тех или иных (языковых) явлений,... он вовлечен в этот анализ, определяя его перспективу и конечные цели» [Там же].

Конкретно этот принцип реализуется в таких мощных течениях науки

конца ХХ – начала ХХI вв., как генеративная лингвистика, функциональная и коммуникативная лингвистика, лингвистическая прагматика, когнитивная лингвистика, а также в таких теоретических ответвлениях современного языкознания, как изучение человеческого фактора в языке, языковой личности, языковой картины мира.

2) Второй признак ЛНП – н е офун к ц и о н а ли зм. Функционализм,

родившийся еще в лоне Пражского структурализма, в самых общих чертах сводится к тому, что язык рассматривается как инструмент (орудие, средство, механизм) для осуществления человеком-пользователем языка определенных целей и намерений. Лингвистика ХХ в. двигалась от функционализма к неофункционализму: путь «единица → функция» (функции фонемы и морфемы в первую очередь) сменился обратным движением: «набор функций → языковые единицы и конструкции, способные их выполнять». Таким образом, предметом исследования становится «язык в действии».

Функционализм – в отличие от формально-структурного подхода к языку – «всегда предполагает учет большего количества факторов, действующих в языке, и ведет к более широкой картине его отражения» [Указ. соч.: 221].

Неофункционализм неотделим от коммуникативно-прагматической лингвистики, от типологии иллокутивных целей высказывания, описание которых стало основным содержанием теории речевых актов. Причем от целей, которые осуществляются в конкретном акте общения, современная лингвистка поднялась к целям более глобальным, связанным с п р и р о д о й к оммун и к а т и в н о й и к о г н и т и в н о й (мыс ли т е л ь н о й) фун к ц и й я зык а, с фун к ц и о н и р о - в а н и ем я зык а к а к с р е д с т в а п о з н а н и я и к о н ц е п т у а ли з а ц и и д е й с т в и т е л ь н о с т и.

3) Эк с п л а н а т о р н о с т ь (или «объяснительность») как третья особенность современной ЛНП состоит в том, что современная лингвистика стремится проникнуть в такие глубины устройства языка, которые ранее считались «вне ведомства» языкознания. По и с х о д и т п е р емеще н и е а к ц е н т о в с о п и с а н и я н а о б ъ я с н е н и е. Психолингвистика ставит задачу объяснить процессы порождения и понимания речи, когнитивная лингвистика в разных ее проявлениях стремится проникнуть в глубь механизма языковой компетенции (знания языка), раскрыть глубинную суть общения как интерпретирующей деятельности говорящего и слушающего, найти способы и структуры представления в языке знаний о мире.

4) Наконец, современной ЛНП присущ э к с п а н с и о н и зм. Суть его заключается в том, что современная лингвистика – это наука, не имеющая четко установленных границ и, напротив, имеющая «явную тенденцию к расширению своих пределов» [Указ. соч.: 208].

Наиболее ярким и очевидным проявлением экспансионизма стало

в о з н и к н о в е н и е г и б р и д ных н а у к: ● этнолингвистики, предмет которой – взаимоотношение языка и коренной духовной культуры этноса;

● психолингвистики, изучающей закономерности речевой деятельности, говорения и понимания;

● социолингвистики, изучающей отношение языка и общества;

● лингвокультурологии, изучающей способы проявления национально-культурной специфики в языке народа.

Экспансионизм приводит не только к гибридизации, но и к у к р уп н ению наук, «к выделению междисциплинарных программ исследования» [Указ. соч.: 210], что наиболее ярко проявилось в когнитологии. Следствием такого укрупнения и использования данных других наук становится, с одной стороны, расширение знаний о языке, а с другой – обратный процесс – вторжение лингвистики в психологию, философию, логику, теорию познания и теорию культуры.

Еще одно проявление экспансионизма – постоянное р а сши р е н ие собственно л и н г в и с т и ч е с к и х о б л а с т е й, что нетрудно было увидеть, анализируя тематическое движение исследований по журналу «Вопросы языкознания»:

язык → речь → коммуникативный акт → прагматика речи;

уровневая модель языковой системы → полевая модель → ассоциативно-вербальная

сеть → язык как конгломерат памяти (Гаспаров);

фонетика → фонология → морфонология → фоносемантика;

парадигмальная морфология (морфология грамматических категорий и форм частей речи) → функциональная морфология (теория функционально-семантических полей и межуровневого взаимодействия);

синтаксис предложения → актуальное членение предложения → синтаксис сверхфразовых единиц → синтаксис текста → функциональный синтаксис → коммуникативный синтаксис;

логическая интерпретация семантики слова (слово и понятие) → многокомпонентная и полисемная структура значения (компонентный анализ ЛЗ) → экспрессивное в семантике слова → прагматическая составляющая лексического значения → слово как средство концептуализации действительности (слово и концепт) → перцептивная составляющая ЛЗ (языковой образ); стили языка → функциональные стили языка/речи → речевые жанры → коммуникативно-прагматическая норма → теория речевого поведения.

Завершая разговор об экспансионизме современной лингвистики, стоит обратить внимание на тревожное наблюдение Е.С. Кубряковой: экспансионизм «имеет следствием известную р а змыт о с т ь г р а н и ц т е о р е т и ч е с к о й л и н г в и с т и к и (выделено нами. – И.С.) и полемику о том, что же составляет сегодня предмет ее исследования и как его можно рационально ограничить, не теряя специфики собственно лингвистического анализа» [Кубрякова 1995: 211]. В заключение статьи автор еще раз обращается к этой проблеме, задавая вслед за другими лингвистами вопрос: а не утрачивает ли лингвистика в такой своей парадигме собственный предмет, что останется на долю науки о языке, если вычесть из областей ее анализа то, чем занимается психолингвистика, социолингвистика и прочие гибридные науки [Указ. соч.: 224]. Вопрос отнюдь не беспочвенный. Стремясь «очертить предмет лингвистики», Е.С. Кубрякова рассуждает о разведении и приоритетности или же, напротив, о принципиальной совместимости к о г н и т и в ных и коммун и к а т и в ных парадигмальных установок в исследовании языка. Если в первом случае изучение языка позволяет проникнуть в глубины ментальной, духовной деятельности человека, то при втором подходе в центре внимания оказывается коммуникативная, социальная, общественная стороны языка [Там же]. В состоянии современной мировой лингвистики автор видит «все признаки сближения оппозиций и создания н о в о й и н т е г р а л ь н о й п а р а д и гмы з н а н и я» [Указ. соч.: 230].

Еще более определенно эта мысль сформулирована в монографии Е.С. Кубряковой «Язык и знание» (М., 2004). При явно когнитивной

ориентированности книги сквозь все ее главы проходит мысль о необходимости не только изучать обе главные функции языка – когнитивную и коммуникативную, – но и «понять, как эти две функции постоянно переплетаются и взаимодействуют, а главное, согласуются друг с другом и в возникновении, и в развитии, и в современном состоянии языков» [Кубрякова 2004: 406]. Свой подход Е.С. Кубрякова называет когнитивно-дискурсивным, «поскольку он о р и е н т и р у е т с я н а о д н о в р е ме н ный у ч е т и с и н т е з (выделено нами. – И.С.) тех и других данных. Когнитивным он может быть назван, так как язык служит осуществлению такой деятельности, которая требует операций со структурами знания как особыми ментальными репрезентациями. Дискурсивным, или коммуникативным, такой подход может быть назван, поскольку язык изучается главным образом в процессах порождения и восприятия речи, в рамках дискурсивной деятельности и анализе ее результатов» [Там же].

Безусловно привлекательным именно своей некатегоричностью представляя-ется признание п о ли п а р а д и гма л ь н о с т и современной лингвистики [Кубрякова 1995: 228].

Дата добавления: 2017-01-14