Огрызком ». Довод номер один – данная боевая машина 2 страница

металлическими рулонными плитками, занимала километр пляжа на побережье острова

Рокуэс. Ее длины не хватало, и при взлете приходилось пользоваться сбрасываемыми

ракетными ускорителями.

Соске, пахавший как каторжный от самого прибытия на рассвете, наконец-то,

вкушал заслуженный отдых. Было жаркое послеполуденное время.

Остров Рокуэс – одинокий клочок суши, затерянный в россыпях рифов и

архипелагов дальнего уголка Карибского моря.

Сейчас здесь была организована временная перевалочная и накопительная база

снабжения многочисленными запасами, необходимыми для передислоцировавшейся в

Атлантический океан атомной десантно-штурмовой подводной лодки «Туатха де Данаан».

Конечно, здесь не было ничего, даже близко напоминающего док, способный вместить

громадную подводную лодку, и ТДД лежала в дрейфе в надводном положении в миле от

побережья. Транспортные вертолеты, словно деловитые пчелы, жужжали туда и обратно,

выгружая горы ящиков, поддонов и контейнеров на полетную палубу, открытую

сдвинутыми в стороны створками.

С тех пор, как Соске довелось в последний раз порыбачить, миновал целый год.

Та, прошлая рыбалка – это было короткое время на острове Мерида, проведенное

вместе с Канаме. Едва тридцать минут – но это были волшебные тридцать минут. Теперь,

когда ее не было рядом, Соске изо всех сил старался не вспоминать. Что толку терзать

себя напрасной хандрой?

Леска с кончика длинной углепластиковой удочки, воткнутой в песок у его ног,

уходила в воду, но, поскольку ни одной поклевки не было, он просто сидел и читал

ежегодник Джейнс – под ослепительно синим тропическим небом.

Ему удалось выпросить удочку у рядового Фальковски из команды материально-

технического снабжения. Хотя до начала очередного аврала, предваряющего выход в

море, оставалось не более часа, он не смог отказаться от соблазна. Насладиться этой

немыслимой роскошью – уединением и бездумным отдыхом, что может быть лучше?

Даже свист винтов и рев турбин над головой не могли испортить удовольствия.

Если бы еще не…

– Пляжик-то совсем не как на Гуаме, – лениво прокомментировала Мелисса Мао

всего в нескольких метрах за его спиной. – Но позагорать можно – с паршивой овцы хоть

шерсти клок.

Младший лейтенант Мао томно разлеглась на крупном коралловом песке

неровного пляжа. По одну сторону от нее загорала техник-младший лейтенант Нора

Лемминг, а по другую – адъютант Тессы Жаклин Виран и связистка Синохара Сати.

Девушки непринужденно расположились неподалеку от Соске, подставив солнцу свои

молодые и упругие тела, прикрытые лишь маленькими кусочками ткани – открытыми

бикини, почему-то одинаковой пятнистой серо-голубой расцветки, напоминающей

городской камуфляж «урбан».

Вся четверка млела под жаркими лучами. На гладкой обнаженной коже сияли

слепящие глаза солнечные зайчики, капли пота катились по соблазнительным изгибам,

выпуклостям и округлостям.

Как и всему остальному персоналу базы Мерида, девушкам пришлось покинуть ее

только с тем, что было на них надето. Соответствующих магазинов на просторах Тихого и

Атлантического океанов не наблюдалось, поэтому им пришлось сшить купальники

самостоятельно. С истинно женской находчивостью они воспользовались ничейным

комплектом городского камуфляжа, завалявшимся в каптерке, и потратили на это немало

своего личного времени, пока ТДД бесшумно сверлила океанские глубины.

Наверное, мысль о том, что время, когда можно будет покрасоваться в этих

обновках, все же придет, скрашивала их однообразные трудовые будни.

Число служивших на борту «Туатха де Данаан» женщин – особенно молодых

женщин, как офицеров, так рядовых – было небольшим. Все выглядело так, словно эти

девушки образовывали некий негласный союз, в котором не придавалось большого

значения рангу или должности. С того времени, когда ТДД пришлось покинуть базу

острова Мерида, этот союз окреп еще сильнее – возможно, в том числе и из-за гибели

пилота Евы Сантос.

– Ты права, как никогда. Сто лет не загорали, – согласилась Нора Лемминг,

поправляя туго обтягивающий высокую грудь бикини.

– Чудесно, что мы запаслись купальниками, да? – пропела Жаклин, растянувшись

ничком и покусывая стропки развязанного лифчика белоснежными зубками.

– Но дизайн не слишком открытый? Я бы предпочла поскромнее… – хихикнула

маленькая Сати Синохара, делая вид, что стесняется.

Синохара тоже родилась в Японии, как и Соске. На службе она всегда одевалась

строго, без макияжа, и носила простые очки в черной оправе, но теперь в ее стиле тоже

стало заметно что-то кошачье, подобно Мао. О ней было известно, что Сати прослужила

несколько лет в ВВС после окончания колледжа, перед тем, как попасть в Митрил.

Несмотря на то, что ей было лет двадцать семь – двадцать восемь, сейчас она выглядела

девчонкой, которую запросто можно было принять за ровесницу Соске. Полудетское лицо

и стеснительность, да и невысокое звание сержанта, самое младшее среди подруг, обычно

ставили Синохару в положение заботливо опекаемой младшей сестренки для Мао и

остальных, особенно, когда поблизости не было Тессы. Что интересно, по возрасту она

была, наоборот, самой старшей.

Глядя, как она потупила глазки, Мао и остальные девушки звонко засмеялись.

– Да что ты говоришь?! Это же редкий шанс покрасоваться!

– Вот потопят враги нас незагорелыми, бледными как селедки – представь, как

будет грустно.

– В кои веки довелось расслабиться… ха, вы только посмотрите, как таращатся

парни!

– Сейчас у них глаза на песок выпадут. Ах, мне так стыдно!

Действительно, со стороны солдат, в поте лица запихивающих мешки в объемистое

чрево вертолета метрах в ста от пляжа, донесся одобрительный свист.

«Вы же специально так вырядились. И зачем было загорать рядом со мной»?

Соске только потихоньку вздохнул в ответ на свои мысли.

Впрочем, догадаться было нетрудно. На этом безлюдном побережье было три не

слишком просторных песчаных пляжа, но их все уже оккупировала многочисленная

мужская часть экипажа. На одном устроили стрельбище, чтобы не терять навыков, на

другом сгрудились подвахтенные любители искупаться, позагорать, выпить пива и

пожарить барбекю, поэтому остался только этот, самый маленький и шумный,

расположенный в створе временной ВПП.

Соске это не пугало, ему хотелось посидеть на песке одному: он только недавно

вспомнил, какая это роскошь на военном корабле – одиночество. Но не успел он

расположиться, как заявилась Мао с подружками. Надо полагать, их достали нежеланные

ухажеры. Конечно, это было не хуже, чем толпа орущих потных мужиков, но…

Как относиться к таким наглым заявлениям: «Любуйся и радуйся, счастливчик.

Благодарности и цветы – потом»? И еще: «У тебя уже есть подружка, так что сиди тихо и

не бери в голову».

Женская часть экипажа подлодки, на которую Соске вернулся после долгого

отсутствия, мгновенно пронюхала про его разнесшийся вплоть до ионосферы

романтический радиодиалог с Чидори Канаме после сражения в Никаро, в южной

Мексике, и теперь обращала на него неизмеримо больше внимания – очевидно,

восхищаясь и втайне завидуя. Может быть, именно поэтому они принялись болтать о

своих сердечных делах, совершенно не смущаясь его присутствием.

Примерно так:

– Милочка, а как дела у вас с Брузером?

– Все лучше и лучше. Он такой хороший.

– Да? А с виду настоящий дикарь.

– Ни капельки! Совсем не такой! Но, вы понимаете, он механик… хи-хи-хи!

– О-о-о-о!

– Другими словами, владелец умелых рук и ловких пальцев?

– Мисс Нора!!!

– Что, я должна подтвердить? Разочарую – мы еще ничего не успели. Было

слишком мало времени...

– Жалкие отмазки. Как только заходит разговор про «то самое» – тут же

начинается.

– Ну-у-у-у… я-то думала.

– Да? Раз так, давайте поговорим про милашку-Вебера. Говорят, более

чувствительных и нежных пальцев, чем у снайпера, в природе не найти. Он может

сыграть, как на скрипке…

– Он гитарист – и хреновый к тому же.

– Неужели? А кто же это рассказывал про него настоящие легенды?

– Жаклин, кончай свои глупые шутки – Соске слушает. И потом, что это вы

именно меня вздумали расспрашивать про Курца?

– А кого же еще?

– Да уж точно не меня! Перестань выдумывать, дурочка! Кому он нужен, этот

олух?

– Не признается.

– Ай-яй-яй, кто бы мог подумать?

– Так, погодите. Так это вы запустили эти сплетни?!

– Нет. Просто мне так показалось.

– И мне. Но он такой красавчик, неужели тебе не подходит?

– Что-о-о-о?!

– Шучу-шучу, не надо драться! Какая жалость, значит, на самом деле ничего не

было.

– Перестаньте дразниться.

– Ладно-ладно, не будем.

– На самом деле он мне вроде младшего братишки.

– Тогда… тогда – это майор.

– Не поняла, какой майор?

– Глупая. Бел, конечно. Кто же еще?

– А-а-а, Бел. Чепуха. Крутить шашни с непосредственным начальником – это

неприлично.

– К тому же он бука. Слишком серьезный.

– Хочешь сказать, ты несчастна и одинока.

– Да ну тебя.

– Ах, но ведь майор такой классный. Настоящий стоик – или самурай.

– О-о-о! Сати, наконец, запала на кого-то!

– Хочешь, я все устрою?

– Как?! Хочу, конечно!!! Но… это так неудобно… даже и не знаю…

– Хе-хе, не увиливай! Вот ведь эти японцы – ничего прямо не скажут.

– Но это же неприлично!..

И так дальше – без конца.

Соске мало интересовало, о чем они тарахтели – да и все равно он не мог уследить

за нитью разговора, не воспринимая и десяти процентов выплескиваемой информации.

Единственное, что ему было ясно, так это то, что они обращают на него не больше

внимания, чем на глиняную фигурку-амулет тануки 1, из тех, что стоят на счастье в

японских домах и садах.

Впрочем, его это не слишком заботило – он продолжал рыбачить с отсутствующим

видом.

Время дорого.

Поправив стильные солнечные очки, Мао поинтересовалась:

– Кстати, а где Эмилия и Йета?

– Похоже, трудятся, бедняжки, и вырваться не смогут. Какая жалость, – ответила

Лемминг.

Насколько помнил Соске, Эмилия была офицером связи, без которой на борт ТДД

не проходило ни одно сообщение, а Йета работала в команде технического обслуживания.

Наверняка они бы тоже с удовольствие позагорали и посплетничали, но продолжающийся

аврал по погрузке запасов не дал им такой возможности.

– Мда, и она тоже не смогла.

– Кто?

– Капитан.

– А, Тесса, – пробормотала Мао и выдержала паузу. –... У нее столько совещаний.

Я и не думала, что она сумеет.

– Это верно…

– А ведь мы и ей сшили купальник.

– Жаль. Такой шанс в другой раз будет нескоро.

Когда речь зашла о Тессе, бодрое настроение слегка приугасло. Девушки явно

переживали за командира-трудоголика.

– С ней все будет хорошо? – спросила Синохара.

– Сама она так и отвечает.

1 Японский барсук, а точнее – енотовидная собака. Герой фольклора и символ плодородия.

– Но она похудела, – заметила Лемминг.

– Еще бы. Вообще, как бы сказать… – Мао слегка заколебалась, потом пожала

плечами.

– Что?

– А-а, ничего. Все нормально. Девочка просто устала.

Может быть, Лемминг и другие не заметили, но для Соске уловить перемену в

голосе Мао было нетрудно. Она всегда говорила таким тоном, когда ей приходилось

успокаивать подчиненных на поле боя: «Спокойно. Подкрепления скоро будут здесь».

Мао всегда была близка с Тессой и, конечно, чувствовала, что с ней творится неладное, но

совсем не желала выносить это на обсуждение окружающих – привычно ставила дымовую

завесу.

После сражения в Мексике у него не появилось ни единой возможности поговорить

с Тессой. Он доложил в присутствии Мардукаса и прочих офицеров – Мао, Курца, Крузо –

о том злополучном побоище в Токио, об эпопее в Намшаке. А потом был разговор о

возвращении в строй.

Опыт неформальных отношений с Тессой, ее осунувшееся лицо подсказывали

Соске, какой невероятный груз ответственности теперь пригнул к земле ее хрупкие плечи.

Спасение оперативной группы и сбор уцелевших митриловцев были по большей части ее

заслугой, и теперь она выбивалась из сил, стараясь реорганизовать их.

В те времена, когда Соске только-только начал службу на «Туатха де Данаан»,

случаи, когда подчиненные демонстрировали недоверие своему малолетнему командиру,

не были чем-то из ряда вон выходящим. С тех пор прошло два года. Теперь эта девочка

была абсолютно незаменима для остатков организации, и было страшно даже подумать о

том, чтобы ее потерять. Она была не только стратегом, разрабатывающим планы, но и

точкой опоры, психологически поддерживающей людей.

Тесса была гением, и к тому же в избытке наделенным необходимой лидеру

харизмой. Многие офицеры, когда-то встретившие Тессу критически, теперь почти

обожествляли ее.

Тем не менее, Тереза Тестаросса не была сверхчеловеком.

Разве не суждено организации, теперь завязанной только на интеллект и волю

семнадцатилетней девушки, погибнуть в противоборстве с могущественным

противником? Случится ли так? Этого не могли сказать даже ее самые близкие соратники

– немногие друзья, которые стояли с ней плечом к плечу, видели, как она смеется и

плачет. Но они знали, что она не отступит.

В это время со стороны отстоящей на несколько сот метров взлетной полосы и

штабной палатки, едва заметной среди гор всевозможной тары, заполненной припасами,

донесся пронзительный, душераздирающий вой сирены. Динамики выдали два коротких и

гудка и один длинный.

Этот сигнал означал начало немедленной эвакуации. К острову Рокуэс

приближался вражеский корабль или самолет – детали пока не уточнялись. Вероятнее

всего, противника обнаружили бдительно патрулирующие прилегающий район вертолет

«Пейв Мар» или истребитель вертикального взлета «Супер Харриер». Всему личному

составу следовало немедленно прекратить работы и вернуться на борт «Туатха де

Данаан», которая готовилась к экстренному погружению, а летательным аппаратам –

стартовать. Оставшиеся недогруженные запасы необходимо было уничтожить – взорвать

или сжечь. Терять их было неприятно, но противник не должен был получить

информацию о том, откуда и какие предметы снабжения поступают на ТДД и в чем она

испытывает недостаток.

Все оперативники в поле зрения – загоравшие на пляже, выполняющие стрелковые

упражнения – вскочили, как встрепанные, расхватали манатки и бросились готовиться к

эвакуации.

– О-о-о-о! Отпуск был коротким.

– Всего тридцать минут. Знать бы, когда будет следующий…

Мао и ее подруги, жалуясь на жизнь, натянули поверх купальников грубые

шаровары и футболки и быстро собрали нетронутую провизию и выпивку.

Соске тоже моментально смотал леску, на конце которой болтался крючок с

неопознанной водорослью.

– Глубина 200, скорость двадцать пять узлов. В радиусе двадцати миль

преследующих кораблей противника не обнаружено, – доложил старший помощник

командира Ричард Мардукас.

Тесса подняла взгляд к главному экрану и считала информацию, подтверждавшие

слова старпома. Появившийся доклад палубного офицера, сообщавший, что в отсеках все

в порядке, позволил ей облегченно вздохнуть.

– Снизить боеготовность до «желтый три». Отставить режим тишины в отсеках.

– Ай-ай, мэм. Боеготовность снижена до «желтый три». Отставлен режим тишины

в отсеках, – отрепетовал Мардукас, передавая команды начальникам боевых частей.

С того момента, когда, обнаружив приближение противника, подводная лодка

покинула акваторию острова Рокуэс и ушла на глубину, прошло пять часов. Теперь

сидевшие до поры, затаив дыхание, работники службы материально-технического

обеспечения смогли, наконец, начать сортировать и укладывать на хранение горы

припасов, беспорядочно сваленные в ангаре.

– Мы предполагали, что так и будет, не так ли? – сказал Мардукас.

– Вы правы. Но это произошло быстрее, чем я думала.

У командиров не было сомнений в том, что база на острове Рокуэс рано или поздно

будет обнаружена и атакована противником. Однако бросить пришлось совсем

небольшую часть грузов, а все первоочередные припасы были успешно погружены на

«Туатха де Данаан». В настоящий момент подводная лодка была полностью боеготова и

имела автономность по всем запасам не менее четырех месяцев – если не считать

вымотанного и уставшего экипажа, конечно. Находясь в своей стихии и сохраняя

возможность действовать в подводном положении, ТДД оставалась одним из мощнейших

боевых кораблей в мире. Где она находится, куда направляется и где появится в

следующий раз на поверхности – этого не мог сказать никто, кроме тех, кто стоял сейчас в

главном командном пункте.

Именно поэтому то, что противник сумел так быстро обнаружить базу на острове

Рокуэс и выслать ударный отряд, выглядело необычным. Фигуры на доске двигались

слишком быстро – Тесса безошибочно чувствовала это.

– Возможно, причиной стало то, что противник чувствует угрозу?

– Да. В Сахаре мы успели в последний момент.

– Совершенно верно. Тогда, это может означать…

Мардукас не закончил фразы, но Тессе этого и не требовалось. Она прекрасно

знала, о чем он думает.

В управляющей структуре Амальгам произошли какие-то подвижки. Если

тщательно проанализировать собранную информацию, иного вывода сделать было нельзя.

Действия Амальгам с каждым днем становились все более эффективными и

решительными – в противоположность тому, что было раньше.

С точки зрения Тессы и ее товарищей это было неприятным явлением, однако, если

взглянуть шире, его нельзя было расценить как полностью негативное. Это было

доказательство того, что сменились лица, ответственные за принятие решений в верхушке

Амальгам. На смену неуклюжей и медлительной ползучей политике влияния и подкупа

пришли активные боевые действия и стремительные атаки. Значило ли это, что

управляющая система Амальгам деградировала до стандартной пирамидальной

организационной структуры?

Нет, они не знали, конечно, где находится вершина айсберга, и какова она. Но

теперь противник превратился из аморфной и медлительной, но неуязвимой массы в

могучего бронированного титана – это дало им долгожданный шанс.

Пока не было известно, где находится ахиллесова пята. Был ли это мозг или, быть

может, сердце? Отлита ли серебряная пуля, которой можно сразить чудовище?

Если бы знать.

Конечно, война не станет легче – скорее наоборот. Но она уже почувствовала,

поняла движения противника. Словно легкое касание к заброшенному крючку, незаметное

дрожание поплавка.

– Это добрый знак, – произнесла Тесса, устало откинувшись на спинку

командирского сидения и вытянув незагорелые белые ноги.

Если враг становится на одну ступеньку с остатками Митрила, появляется надежда

врезать ему изо всех сил – пусть даже и нельзя было рассчитывать на то, что военная

мощь противников хотя бы приблизительно сравняется.

Теперь можно перейти к следующей стадии.

– Мистер Годарт, пожалуйста, примите командование. А вас, мистер Мардукас, я

попрошу пройти со мной.

– Так точно, командир.

Оставив корабль на попечении второго помощника, Тесса поднялась из кресла. Она

уже направилась в отсек оперативных совещаний, где предполагалось следующее

совещание, чтобы спланировать дальнейшие действия, когда ее остановила оператор

связи.

– Постойте, командир.

– Что такое?

– Радиограмма. От мистера Лемона из DGSE

Шифрованное сообщение, которое принял малогабаритный беспилотный

подводный аппарат «Черепаха», двигающийся под поверхностью воды выставив антенну,

появилось на мониторе. Запустив программу-дешифратор, связистка подвинулась, давая

Тессе возможность взглянуть.

Содержание уместилось в одну строчку.

Дата добавления: 2017-01-14