Пусть ей конца не будет много сотен лет!

Злой дух войны – цивилизации кумир.

Моя страна, ведь знаю я, что Бог с тобой.

Но твой народ / любить тебя / не перестал.

Вдаль уходили наших предков корабли.

Поработить / народ / желали / славный мой!

Ведь Бог судил / мне жить в такой / чудной земле.

И Бог, Отчизна, пребудет с тобой.

И потому тебя люблю, моя земля!

* * *

Припев:

Славься, о, край родной, славься, Лютания,

И расцветай, о, Лирборг мой!

Завтра наступит/ твой / век процветания /

* * *

Что здесь живу я, а не где-то, не случайно,

Но милость Божия, дарованная мне,

И факту этому я рад чрезвычайно,

* * *

Припев:

* * *

О, каждый метр земли твоей овеян славой /

Твоих героев, защищавших край родной /

От орд врагов, что в череде боев кровавых /

* * *

Припев:

* * *

Как славный Рим / блистал / на мир весь, вспомним снова,

А предков наших / знали все / концы земли,

Как покорять моря / от берега родного /

* * *

Припев:

* * *

Тогда, Лютания, Италией ты звалась,

Перед величием / твоим / мир трепетал.

Пусть ныне мало что от славы той осталось,

* * *

Припев:

* * *

Прошли века, и позже Лирборг / стал столицей,

А славный Рим уж ждал заслуженный покой.

Пройдя сквозь бури, все ж смогла ты / возродиться /

* * *

Припев:

* * *

Пусть твое имя нынче страха не наводит /

На всех соседей, с кем ты делишь этот мир,

Но у границ твоих гораздо реже бродит /

* * *

Припев:

* * *

О, расцветай, страна моя, и возрождайся,

Чтоб красоте твоей / весь восхищался свет.

Цвети, страна, и новой славой украшайся,

* * *

Припев:

* * *

Песня была встречена с не меньшим восторгом, чем большинство предыдущих.

«Вполне годится на роль гимна нашей страны. Кажется, несправедливым, что гимном является «песнь республиканцев, а не эта песня.» - Сказал Альбуэрто Касальгадо.

Я же в это время думал о том, что услышал, ведь снова прозвучало «Италия». А если это «земля древней Италии», то почему это «Лютания» и почему я не могу найти ничего похожего на это название?

Тем временем, концерт продолжался. Эмиль объявил очередную свою песню, под названием «на природе». Он довольно много говорил о ней, причем, вся суть его речи – это, как бы извинения за то, ЧТО он сочинил, да выражение иронии по поводу ее содержания. Думаю, на сей раз нет смысла все это цитировать, а лучше перейду к самой песне:

* * *

Смотри, как мир вокруг чудесен,

Мой друг - я лишь взгляну в окно,

Как дом мне станет снова тесен,

И я из дома ухожу.

Куда? – ты спросишь. Все равно.

Иду ль я в лес, иль еду к морю – по ситуации сужу.

Бывает, правда и иначе – я просто по двору брожу.

Как лес красив! Взгляни, о, друг мой,

Как зеленеет все вокруг.

Здесь отдохнет от шума слух твой,

В тиши застыло все вокруг.

Лишь пенья птиц услышишь звук.

А если ты удачлив, друг мой, услышишь в чаще волчий вой,

А может, пробежав вдруг ежик, «бронежилет» покажет свой,

Крыло орла вдали увидишь,

За ним захочешь полететь.

И суету возненавидишь,

Что в наших городах царит.

Свободным ты захочешь быть,

Как тот орел, в небесной выси, что над главой твоей парит,

Как волк, чей голос из чащобы, молчать животным всем велит.

Не хочешь в лес? Отправься к морю,

Послушай, как шумит прибой.

Забудешь здесь любое горе,

Взглянув лишь на морскую даль,

Что будто говорит с тобой,

Шепча, шумя или играя, и гонит от тебя печаль.

Сюда я часто приезжаю / и вновь смотрю в морскую даль.

Не хочешь? Знаю место ближе,

Чем море, к дому твоему.

Его я из окошка вижу,

То Тиабреры берег славный.

Как мил он сердцу моему!

Люблю смотреть, как воды плавно, река несет вдоль берегов,

Здесь уголок тот самый главный, где отдыхаю от трудов.

А как приятно возвращаться /

Потом с прогулочки домой….

Не перестану восхищаться /

Земли я нашей красотой.

И гимны я своей стране /

В восторге сочинять вновь стану, если удастся это мне.

Потом устроюсь на диване и буду петь я их (во сне).

Один из них я вам представил,

Пусть глуповат немного он.

Ведь я его в лесу составил,

Пока по чащам я бродил.

Ведь был я снова удивлен /

Его красой, хоть часто было, что я по тем местам ходил.

На ум стихи мне приходили и ветер в лес их уносил.

Что сохранил, то вам пою я.

Пусть эта песня и плоха.

Но вам дарить ее дерзну я,

О, не ругайте вы меня,

Пусть и дурна ее строка.

Ее из лучших побуждений, я голосом своим звеня,

Вам спел, ведь было настроенье, прошу я вас меня понять!

* * *

«Красивая песня!» - Громко воскликнул кто-то и все снова захлопали в ладоши…. Тут Эмилю, по многочисленным просьбам слушателей, пришлось спеть «на бис» песню «Размышления» и «Радость». Вообще, в этот момент сидящие в зале весьма активизировались и активно начали вручать обоим «новорожденным» подарки, даже дети из семейства Маллбуиллас принесли свои рисунки из серии «палка, палка, огуречик» или поделки. Но удивил всех Альбуэрто Касальгадо. Выйдя на середину зала с инструментом, напоминающим нашу гитару, правда, сильно удлиненным, а таких гитар я не видел. Он начал играть на своем инструменте (Звук его отличался от гитарного. Боюсь, что я слишком мало понимаю толк в музыкальных инструментах, чтобы объяснить, на что это может быть похоже) и петь хрипловатым голосом озорную, совсем детскую песню, специально предназначенную для поздравления «новорожденных», при этом отплясывая нечто вроде нашей чечетки, известной также как стэп, но вдобавок, высоко выбрасывая ноги, что необычно для человека его возраста и выглядело несколько комично.

* * *

Сегодня день рожденья /племянников моих.

Спою им поздравленья, порадую я их.

Спою: - «Желаю счастья, всех радостей земных,

Здоровья, долголетья и прочих благ земных».

Припев:

Друзья, вас поздравляет Альберто, дядя ваш,

И всяких благ желает и это не кураж,

Что жить я вам желаю, на свете сотню лет,

Жизнь состоит пусть ваша лишь из одних побед.

* * *

Племянникам своим, вот, я песенку пою /

И сотни поцелуев / воздушных раздаю,

Цветы, подарки с песней, я снова вам даю,[19]

Чтоб помнили вы долго / про доброту мою.

* * *

Припев:

* * *

Но разве вы не рады, что я для вас пою?

Ведь коль вам стало скучно, то я развеселю,

Петь буду веселее я песенку мою,

И пляской своей резвой / я скуку прогоню.

* * *

Припев:

* * *

Простите, завершаю, я странный мой куплет,

Что весело, задорно был мной для вас пропет.

Быть может, пел я плохо. Тогда прошу простить,

Ведь я учусь лишь только, и строго не судить.

* * *

Припев:

* * *

Не могу сказать, что эта песенка произвела особенно сильное впечатление, но что она всех позабавила, это факт. Это раззадорило нашего чудака и он исполнил еще две песни подобного уровня, большей частью, посвященных повседневной его жизни и разным, произошедшим с ним случаям. Их я уже не буду цитировать, ибо приведенного примера достаточно, чтобы иметь представление о творчестве Альбуэрто Касальгадо.

Наконец, порядок в зале восстановился и Эмиль снова взял слово.

«Присоединяюсь к поздравлениям! Теперь, разрешите мне спеть еще одну песню, под названием «Ночная серенада». Ее я довел до ума только лишь позавчера, и вот, впервые исполняю.» - Сказал он и вновь начал петь:

* * *

Вращается Земля, то повернувшись к Солнцу,

Той стороной, где ныне лежит страна моя,

То отвернувшись снова, и вот уж ночь в оконца /

Посмотрит, и на отдых вновь призовет меня.

* * *

И мириады звезд / на небе воссияют,

И вновь Луна на землю / неверный свет пошлет,

Гулякам путь домой / быстрее помогая /

Найти, чтоб лечь им спать вновь[20], не раздражать народ,

Что потрудившись днем, в час этот отдыхает /

Конечно, заработав / за славный труд покой,

А тот, кто спит весь день, ночами же гуляет,

За труд их / награди ты / хотя бы тишиной…

* * *

Люблю я час ночной за тишину и свежесть,

А также за прохладу, что отдых мне дает /

От той дневной жары, что к людям так небрежна,

Что в час ночной прохлады моя душа поет /

От радости, что вновь / час зноя завершился.

Хоть нет плохой погоды, всегда в ней польза есть,

Будь на дворе жара, иль может, дождь пролился,

Я зною дня прохладу / хочу все ж предпочесть….

* * *

Красив наш бренный мир / в час этот в свете лунном,

Под сенью небосвода, что бисером расшит /

Из сотен тысяч звезд…. Красив, красив безумно,

Как взрослым мил младенец, который крепко спит.

* * *

Кошачий где-то хор / затянет серенаду,

Потом из темной дали / сова вновь прокричит,

Как будто скажет всем: «Сейчас шуметь не надо»,

И пропоет все время, пока весь город спит.

* * *

Прохладный ветерок / прошелестит листвою,

Деревья раскачает / и прочь вновь улетит.

Летучая вдруг мышь / навстречу звездам взмоет,

Надеясь пропитанье / там, в небесах добыть.

* * *

Как Божий мир красив! И в час ночной готов я /

Им любоваться вволю….. но все же надо спать,

Ждут днем дела меня. И возвращаюсь в дом я,

И сотворив молитву, скорей ложусь в кровать.

* * *

Очередная песня также была принята, что называется, «на ура». Завершился этот концерт повторным исполнением песни «День рождения», которую на сей раз исполняла не одна Стефания, а оба «певца». Потом Эмиль решил предоставить слово самим «новорожденным» и они от всей души по очереди благодарили всех, конечно, в первую очередь, организаторов концерта – Эмиля и Стефанию и Альбуэрто Касальгадо «за чрезвычайно оригинальное выступление». Потом наступила пауза и Эмиль каким-то уж совсем официальным тоном объявил о намеченном в конце мероприятия преподнесении Тафии Касальгадо некоего сюрприза. «Раз, два, три!» - Громко произнес он. В этот момент в зал вдруг въехало нечто вроде больничной каталки, но с подставкой, на которой лежал сверток. Эмиль вручил его девушке и когда та развернула его, то в нем оказалась уже ранее упомянутая мной картина, уже убранная в узорчатую рамку. Тафия долго смотрела на собственный портрет, а потом расцеловала брата, рассыпаясь в благодарности.

«Теперь с прискорбием объявляю, что наш концерт завершается и я благодарю за внимание, оказанное к нашему труду и даже личный вклад в его проведение, наряду с нашим (раздались смешки). Еще раз желаю всем, а особенно «новорожденным» всяческих благ и надеюсь, что наше семейство останется таким же дружным всегда!» - Напоследок произнес Эмиль.

Концерт закончился и все принялись благодарить Эмиля за организованное им мероприятие. Не буду описывать все разговоры, происходившие в это время и то, как все хвалили моего приятеля. Андрито Касальгадо делился со мной своим восхищением всем действом, которое только что завершилось. Скоро, однако, все разошлись, за исключением Стефании и как только мы остались втроем, то брат и сестра затеяли уборку всего дома.

Дата добавления: 2017-01-14