Рассмотрим каждую из этих стадий. 2 страница

БЕСЦЕННЫЕ КАЧЕСТВА ТОЛЬКО ЧТО РОДИВШИХСЯ ДЕТЕЙ

Рассмотрим, как формируются качества ребенка в здо­ровой, открытой, функциональной семейной системе. И вмес­те с этим рассмотрим, как эти качества могут изменяться в нездоровой, закрытой, дисфункциональной системе.

У только что родившегося ребенка можно отметить пять особенностей: все дети ценны, ранимы, несовершенны, за­висимы и незрелы. Родители, уважая их изначальную цен­ность, помогают детям развиваться по каждой из означен­ных характеристик. Когда дети вырастут (естественно, в здоровой семье), они станут зрелыми, хорошо функциони­рующими людьми с положительной самооценкой, с прият­ным ощущением от возможности быть самими собой.

У зрелых людей имеются умения, которые позволяют им выжить в трудных условиях, а именно:

• умение сосредотачиваться на себе, чтобы развивать­ся внутренне;

• умение собрать и выделить энергию, необходимую для тяжелой работы — внутреннего роста;

• способность приспосабливаться, чтобы выдержи­вать процесс роста, который требует постоянных из­менений.

Функциональная семья развивает и поддерживает такие умения в своих детях. Рассмотрим подробнее ранее указан­ные качества, так как от их развития в конечном счете зави­сит и семейное счастье детей, когда они станут взрослыми.

Ребенок - ценный человек. В функциональной семье ребенка ценят просто потому, что он родился. Ни один член семьи, ни один человек за пределами семьи не считается

более ценным, чем ребенок. В то же время семья ценит ре­бенка не больше, чем любого другого человека. Все члены семьи равноценны.

В начале жизни дети не имеют никакого понятия о том, кто они такие и как им следует к себе относиться. У них еще нет концепции себя. Еще нет выработанных форм по­ведения, правил для развития личности. Они обучаются этому, взаимодействуя вначале с мамой, а затем с мамой и папой.

Дети впитывают уважение своих родителей к себе. На этом позже будет построено самоуважение, собственная самооценка. Как родители их ценят, так они и будут к себе относиться.

Положительную оценку ребенку не надо завоевывать. В здоровой семье ребенок всегда ценится, ценится само его существование, а не его деяния. И дети знают: «Я родился ценным существом. Этого мне достаточно. Как хорошо быть самим собой».

Как семья может поддерживать самоценность ребенка? Приведем такой пример. Однажды вечером мама спокой­ным, но твердым голосом говорит:

— Дочка, уже половина девятого. Тебе пора спать.

— Я не хочу спать, — упрямится девочка.

— Я понимаю, что ты не хочешь идти в постель. Но это нужно, тебе только восемь лет, а детям надо много спать. Завтра у тебя будет большой день.

Далее мама говорит о том, что она знает, что необходимо ребенку в этом возрасте, хотя и понимает, что дочери не хочется этого делать. Это нормально — чего-то не хотеть делать. Мама подчеркивает, что дочка сама может решить, что пора идти спать. Тем самым она избегает говорить «нет» желанию девочки и «да» своему приказу. Это дает ребенку некоторую свободу выбора.

Таким образом, мама проявила свое уважение к ребен­ку: она показала, что слышит то, что говорит дочка, понима­ет, чего та хочет и не хочет, и знает, как дочь себя чувствует; она объяснила причины своей настойчивости, правила для детей; она сказала, как она может помочь выполнить эти правила, предоставляя возможность выбора; она была твердой в своем поведении, но не причинила боли ребенку: ведь она могла просто взять ребенка на руки и отнести в спальню или проводить туда. Девочку учат понимать, что если она не пойдет вовремя спать, то завтра могут быть не­приятные последствия, например, она будет уставшей, не сможет выполнить домашнее задание после занятий в шко­ле, поиграть и т. п.

Поскольку все эти правила гуманны, понятны, в них есть смысл, то все поведение мамы в конце концов воспринима­ется ребенком как забота о нем. Следовательно, мама отно­сится к дочери с уважением, подчеркивает, что ребенок — ценный человек. И девочка начинает сама ценить себя, в ней развивается положительная самооценка. В добавление к этому ребенок получил наглядный урок, что в жизни есть выбор (можно пойти спать добровольно).

Когда девочка станет взрослой, выйдет замуж и у нее будут какие-то разногласия с мужем, она вспомнит, что можно обсудить варианты, поделиться властью и достичь какого-то компромисса.

А как укладывали спать Таню? Очень просто: «Не гово­ри мне, что ты не хочешь идти спать. Меня не интересует, хочешь ты или не хочешь. Марш в постель!»

Такая реакция означает, что нежелание Тани идти спать не имеет никакого значения для матери. Подтекстом в раз­говоре звучит, что с мамой Тане говорить честно о своих желаниях не стоит. А когда мы испытываем определенное состояние (для ребенка это может быть дистрессом) в свя­зи с желанием или нежеланием что-то делать, то теряем частично или же целиком свою ценность.

Более того. Мама могла сказать: «Ах так? Не хочешь идти спать? Ну что же, тогда я лишаю тебя вечерних гуля­ний во дворе на неделю». Эти последствия могли показать­ся Тане слишком несоразмерными с ее сопротивлением воле матери.

И Таня усваивает следующий урок, очень прочный, как и все уроки, выученные в раннем возрасте. Только поведе­ние определяет мою ценность в глазах родителей, а сама-то я не представляю никакой ценности. Ребенок достаточ­но хитер, легко приспосабливается. И Таня быстренько убегает в спальню, притворяясь, что все в порядке, никому не высказывая своих чувств. Так она приобретает досто­инство в глазах родителей.

Для нее же это способ выживания. Она усваивает, что надо исполнять волю других, удовлетворять их потребнос­ти, отрекаясь от своих. То есть чтобы иметь позитивную самооценку, ей приходится воздействовать на внешние обстоятельства. Самооценка осознается не как внутреннее свойство личности, а как нечто, зависящее от внешних об­стоятельств: происходит перенос — от человека — к тому, что он делает.

Это очень серьезный урок и очень опасное состояние. Всю жизнь женщины могут нуждаться в подпитке своей оценки извне. Они будут стремиться задабривать супру­га, стремиться угодить начальнику, напрягать все силы, чтобы добыть себе внешние знаки своей ценности — одеж­ду, жилище, машину. А не дай Бог, муж бросит — тогда все, крах. Ибо наедине с собой этой женщине страшно остаться, внутри пусто. Без внешних знаков ее ценности она раздавлена.

Люди, выросшие в дисфункциональных семьях, в сис­теме эмоциональных репрессий, где власть родителя при­ближается к деспотии, обычно имеют очень низкую само­оценку. Из истории мы знаем, что страны с деспотичным режимом замедляли или прекращали свое развитие. То же может происходить и с душевным развитием ребенка.

Есть такой исторический анекдот. Российский импера­тор Павел был властителем, желавшим максимальной, пре­дельной власти над своими подданными. Однажды швед­ский посол в России Стендинк похвалил праздник и позво­лил себе заметить, что устроитель праздника Нарышкин — лицо очень важное. При этих неосторожно вырвавшихся

словах посла лицо императора переменилось и, повысив голос, он произнес следующую фразу: «Господин посол, знайте, что в России нет важных лиц, кроме того, с которым я говорю и пока я с ним говорю».

Эти слова показывают, что император совершенно ли­шает подданных права на человеческое достоинство, на возможность чувствовать себя ценными. Следует помнить, что Павел вступил на престол после многолетних униже­ний и страхов. Угнетенный человек, он же раб, всегда меч­тает порабощать других.

Я работала с больными алкоголизмом и наркоманией. У них пониженная самооценка, даже у тех, кто относится ко всем свысока, грубо, кто не признает авторитетов. Внеш­не они иногда выглядят как люди с переоценкой своей лич­ности. Но с чего бы это молодой человек так демонстриро­вал свою грубость для устрашения окружающих, если он не сомневается, что он достойный человек?

Ревность также проистекает из пониженной самооцен­ки, страстная борьба за власть, оскорбительный тон на­чальника с подчиненными — тоже оттуда. Когда такие люди попирают достоинство других, ими движет недоста­точная уверенность в своем человеческом достоинстве. Корни этого явления — в неудовлетворении потребнос­тей ребенка, в отрицании реальности его чувств, а также в непонимании ранимости ребенка, в чрезмерном огра­ничении его инициативы.

Ранимость ребенка. От природы все дети ранимы и дол­жны быть защищены своими родителями. У самих детей еще не возникла система внутренних границ. Ранее мы го­ворили, что внутренние границы нужны нам для защиты себя и для того, чтобы не ранить других. Дети нуждаются в защите в следующих областях: физической, сексуальной, эмоциональной, интеллектуальной и духовной.

А что значит защитить ребенка? Это значит, что мама или лицо, ее заменяющее, признает и уважает право ре­бенка на свое тело, мысли, чувства, поведение даже тогда, когда руководит им в сложной ситуации.

«Когда отец назвал меня очень грубым словом, мама про­молчала. Мне кажется, она предала меня. Я права?» — спра­шивает меня двенадцатилетняя девочка.

Что я ей скажу? Конечно, она права. Но по моим прави­лам в беседе с детьми о родителях можно говорить или хо­рошо или никак. Молчание и было ответом.

В здоровой семье дети всегда защищены. Защищенность и безопасность — краеугольные камни выживания. Обя­занность родителей — обеспечить детям безопасность, а в случае угрозы защитить детей. Это не сверхопека. Дети должны быть защищены от грубого поведения кого бы то ни было, кто может нанести оскорбление телу или душе ребенка. Тогда у них развиваются внутренние границы, не позволяющие и им, в свою очередь, кого-либо обидеть. Если ребенок имеет право на защищенность его внутреннего мира, значит, каждый другой человек тоже имеет это пра­во. У ребенка формируется понятие о чувствительности, ранимости других.

Если у ребенка нет понятия о границах своего суверени­тета, он становится очень уязвимым, его легко ранить, он может идти навстречу опасности, не замечая ее, он крайне доверчив. Во взрослой жизни это качество его подведет. Это все равно, что у автомобиля выключены предупредитель­ные огни. Одна встреча с обидчиком, другая, а дальше — полная утрата доверия, и вот уже для защиты выстроена стена, за которую спрятался ранимый человек.

Как будет девочка, оскорбленная своим отцом, отно­ситься к мужчинам? Естественно, с недоверием. Возмож­но, замкнется, спрячется за стену, выложенную из страха или молчания. Будучи очень ранимым, можно защищать­ся и агрессивным поведением. Все это случается тогда, когда родители или воспитатели не могли защитить ребен­ка и не научили его избегать обиды.

Легче всего показать это на примере нарушения физи­ческих границ. Допустим, ребенок не имеет понятия о том, что чей-то двор имеет свои границы и о том, что частную собственность надо уважать. Тогда он, сокращая путь к себе домой, может пройти через двор соседа, повреждая грядки и клумбы с цветами. Естественно, что хозяин двора возмутится, возможно, накричит на ребенка, оскорбит его.

Как в этом случае должна поступить мама? Взяв малыш­ку за руку, пойти к соседу, извиниться за вторжение в его двор, обещать научить ребенка соблюдать границы. В то же время мама может показать, что не одобряет грубых слов соседа. Таким образом она ограждает ребенка от по­вторения подобных действий, дает понять, что другие люди очень чувствительны. Усвоив урок о ранимости других, ре­бенок начинает соблюдать чьи-то границы и осознавать свои собственные границы духовного суверенитета.

Если мама имеет понятие о сексуальных границах, то есть уважает собственное сексуальное «я», то она не нару­шит границ ребенка, например таким образом: «Почему ты так поздно вернулась? Наверное, уже непристойными де­лами занималась?» Это было бы оскорблением сексуаль­ного «я» дочери.

Сексуальной агрессией является даже такое «невинное» поведение матери: как только юноша собирается на сви­дание, у матери начинает болеть голова. Покидая больную мать, молодой человек испытывает чувство вины. А в ре­зультате он может стать импотентом, поскольку это чувство вины мешает естественному развитию отношений с девуш­кой и становлению его мужского достоинства. Он может отказаться от всяких взаимоотношений с девушками (сте­на самоизоляции) и всю жизнь играть роль «хорошего маль­чика, не покидающего свою маму».

Если у одного родителя нет никаких понятий о внутрен­них границах, а другой родитель построил для своей защи­ты глухие стены, то ребенок в такой семье может метаться от крайней ранимости до полной нечувствительности к вторжению в его духовное пространство. И нормальные отношения с людьми у него не сложатся.

Несовершенство ребенка. Это так естественно при­знать за детьми право делать ошибки. Все люди делают ошибки, но дети еще более несовершенны, чем взрослые.

Следует подчеркнуть, что и в функциональной семье все ее члены несовершенны. Это в природе человека. Есть та­кая английская поговорка: «У каждого пупок попахивает».

Совершенства в природе просто не существует. Так по­звольте же вашим детям ошибаться и не унижайте их из-за этого. Учите исправлять ошибки, но не дайте им повода усомниться в том, что они особенные, чудесные и безгра­нично любимы вами.

Когда родители не могут объяснить детям их ошибки, они берут на себя роль непогрешимого божества и перекрыва­ют путь к развитию связей с «Высшей силой», о которой у каждого могут формироваться свои понятия.

Что бывает, когда родители не позволяют детям быть не­совершенными и требуют быть только хорошими и послуш­ными? Реакция может быть двоякой. Дети могут тратить все силы на достижение совершенства и обязательно ког­да-нибудь потерпят неудачу. Либо они отдалятся от роди­телей, «забастуют», станут бунтовщиками, «плохими» в глазах родителей.

В зрелом возрасте это сказывается двумя крайностями: либо человек постоянно контролирует себя, не может рас­слабиться, кстати, пытается контролировать и супруга, и детей, то есть грубо диктовать им, как себя вести, либо во­обще не имеет понятия о вопросах контроля.

Сверхконтролирующими бывают жены больных алко­голизмом, а сами больные обычно теряют контроль над сво­им поведением. Сверхконтролирующие жены не могут жить без страха, боли и гнева. Они полны страха потер­петь неудачу при любом жизненном испытании.

Ребенок зависим от других в вопросах удовлетворения его нужд и желаний. Я глубоко убеждена в том, что после того как удовлетворены основные потребности ребенка (в еде, одежде, крыше над головой, медицинской помощи), на первый план выступает удовлетворение эмоциональных потребностей.

Только после того, как будут удовлетворены потребнос­ти ребенка в ласке, внимании, он сам научится понимать

свои желания, нужды. Взрослые не всегда знают, чего они хотят. А когда осознают свои желания, не всегда знают, как попросить других удовлетворить их, не испытывая при этом чувства неловкости, вины или стыда.

Это может быть результатом воспитания в дисфункцио­нальной семье, в которой с эмоциональными потребностя­ми ребенка могут поступать следующим образом: или ни­когда не позволять детям делать что-либо самостоятельно; или подвергать детей нападкам, по меньшей мере словес­ным, за то, что они выражают какие-то желания; или про­сто игнорировать желания детей.

В первом случае, когда родители все делают сами, не да­вая детям никакой самостоятельности, дети вырастают слишком зависимыми, без навыков заботы о себе.

Во втором случае, когда родители могут отругать ребен­ка за то, что он что-нибудь хочет, ребенок усваивает, что для него небезопасно выражать свои желания.

В третьем случае, когда родители игнорируют жела­ния ребенка, просто не реагируют на обращения к ним, вырастают люди, которые, как правило, не имеют своих желаний, которым и в голову не приходит, что можно что-то хотеть.

В моей практике мне встречалось много людей, считав­ших свой брак неудачным. В этих браках не только мужья ничего не делали для удовлетворения потребностей жен­щин, но ни женщины, ни мужчины не могли даже сформу­лировать, что же они хотят. Они неопределенно выражали свои желания: «Хотелось бы, чтобы он (она) был(а) внима­тельнее ко мне, чтобы помогал(а)». Как потом выяснялось, супруги никогда не говорили друг другу о своих желаниях.

Ребенок - существо незрелое. Дети должны оставаться детьми. Как говорится, «каждому овощу — свое время». Со­гласитесь, глупо было бы ожидать от восьмилетней Маши, чтобы она пришла со своей проблемой к маме и без слез, спокойно рассказала, что ее беспокоит, четко сформули­ровав свои чувства и трудности. Такое поведение невозмож­но в восемь лет!

Надо признать за Машей право плакать, кричать, а, воз­можно, упасть посреди комнаты и биться ногами об пол, хотя последнее более подходит трехлетнему ребенку. Значит, у Маши случилось что-то такое, что на минутку отбросило ее до уровня трехлетней девочки. А может, ей мешали взрос­леть и у нее закрепились задержанные, незрелые формы по­ведения. Сила реакции может объясняться и силой стресса.

Одна мама рассказала мне о том, как нашла верное сред­ство воздействовать на своих детей в подобных ситуациях: «Пока я кричала на дочку: «Прекрати! Ты ведешь себя как глупая, маленькая девочка. И тебе не стыдно?» — ничего не помогало, она еще сильнее билась ногами об пол. Но од­нажды я подошла к ней и взволнованно спросила: «Скажи мне, что с тобой происходит, что ты должна была упасть на пол и так сильно биться, что ты вынуждена так плакать и поднимать такой крик?» Удочери сразу высохли слезы, она поднялась, обняла меня и начала сбивчиво рассказывать, как ее девочки назвали ябедой, как это было несправедливо».

Что же случилось? Почему изменилось поведение девоч­ки? Весь секрет в том, что мать приняла как должное «ужас­ное» поведение дочери с проявлениями гнева, отчаяния и т. п. Для этого возраста ничего из ряда вон выходящего в поведении девочки не было. Признать право ребенка на проявление своих чувств и помочь ему найти приемлемые формы их выражения — вот и все, что нужно.

В одной семье росли две сестры — семилетняя Наташа и трехлетняя Люся. Оба родителя работали. Случилось так, что в этот год они не могли отдать детей в детский сад. Наташа стала нянчить младшую Люсю. Слишком большая ответ­ственность для семилетней девочки! Наташа все время боя­лась, что не уследит за Люсей и получит нагоняй от мамы. К тому же так хотелось поиграть с девочками своего возраста, покататься на велосипеде, но на ней — забота о сестренке.

Наташа была поставлена в положение ответственной, что не соответствовало ее возрасту. Поэтому она выросла не по годам серьезной, требовательной, все ее называли «мать-командирша».

С другой стороны, младшая сестра Люся росла забало­ванным ребенком, которому позволялось вести себя как угодно, включая формы поведения, подходящие лишь ма­леньким детям. Когда ей исполнилось восемь лет, она по­зволяла себе такие проявления гнева, которые обычно свой­ственны двухлетним, и некому было противостоять этим капризам. Ее все любили, она была окружена вниманием, и никто не объяснил, чего от нее ожидают, никто не подвел ее к уместным формам проявления своих настроений.

Люся осталась эмоционально незрелой, своей жизнью она никогда не управляла, достаточно было заглянуть в ее спальню — сплошной хаос. Такая же путаница свойствен­на была и ее отношениям с мужчинами.

Ни одна из сестер не имела возможности действовать соответственно возрасту. Обеим девочкам не уделяли дос­таточно внимания, времени, родители не руководили их взрослением.

Связь между характеристиками взрослого, зрелого че­ловека и воспитанием в функциональной либо дисфунк­циональной семьях перечислены в двух нижеприводимых таблицах.

Таблица. Воспитание в функциональной семье —

превращение естественных характеристик ребенка в признаки зрелого человека

Естественные харак­теристики ребенка	Характеристики зрелого человека
Ценный	Самооценка, исходящая изнутри
Ранимый	Ранимость, умение защитить себя, развитые здоровые границы
Несовершенный	Восприятие несовершенства как естественной черты людей
Зависимый	Взаимозависимость и способность понимать свои и чужие потребности
Незрелый	Зрелость соответственно возрасту

Таблица. Воспитание в дисфункциональной семье — трансформация естественных признаков ребенка в качества, необходимые для выживания, но затрудняющие жизнь взрослого человека

Естественные характеристи­ки ребенка	Дисфункциональные качества, необходимые для выживания	Характеристики зрелого человека, затрудняющие жизнь
Ценный	Менее, чем другие либо более, чем другие	Трудности достижения адекватной самооценки
Ранимый	Чрезмерно ранимый либо совсем не рани­мый	Трудности в установлении здоровых границ
Несовер­шенный	«Плохой», бунтарь либо «хороший», образцовый	Трудности в приятии своей реальности и несовершенства
Зависимый	Слишком зависимый либо отсутствие нужд и желаний	Трудности в удовлет­ворении собственных потребностей
Незрелый	Слишком незрелый, ха­отичный либо слишком зрелый, сверхконтро-лирующий	Трудности в умении спокойно восприни­мать реальность

Наверное, я утомила вас, мои дорогие читатели, этим су­хим анализом. Не знаю, к какому выводу пришли вы, но я считаю, что все эти классификации, все деления на функ­циональные и дисфункциональные семьи верны лишь при­близительно. Это схема. Но с помощью классификации мы можем легче ориентироваться.

Лично я не знаю исключительно функциональных се­мей. В каждой семье есть свои трудности, свои несовер­шенные условия воспитания. Так что не спешите сожалеть, что вам не повезло родиться в исключительно «правиль­ной» семье. Беспроблемных семей просто не бывает.

Тем не менее, анализируя себя, развитие своей личнос­ти, мы скорее поймем, откуда у нас, допустим, стремление командовать (несоблюдение внутренних границ) или же­лание угождать другим и вечная неловкость при высказы­вании собственных просьб (игнорирование потребностей ребенка). Поняв истоки своих особенностей, мы можем над ними «поработать». Результатом может быть улучшение — как собственного самочувствия, так и облегчение жизни следующему поколению.

важнейшие потребности души

Возможно, у моих читателей уже есть дети. Давайте еще раз подумаем, в чем нуждались вы, будучи ребен­ком, и в чем нуждаются теперь ваши дети. Впрочем, взрослые испытывают те же потребности. Если удовлет­ворение их у детей в значительной степени зависело от родителей, то взрослые и сами могут многое для себя сде­лать. Существенно повышается удовлетворение ниже описанных потребностей в гармоничном браке. О том, насколько полно удовлетворяются эти потребности, вы будете судить сами.

Дата добавления: 2017-01-14