Голубая эротика 3 страница

Хорошо развита у геев невербальная коммуникация. В барах, дискотеках мужчины могут почти ничего не говорить, в некоторых ситуациях разговаривать вообще не принято, все происходит молча, разве что "спасибо" в конце, тем не менее они отлично понимают друг друга. Секс сам по себе -- мощное средство общения, позволяющее выразить самые разнообразные чувства и потребности.

В американской геевской субкультуре эротические предпочтения нередко обозначаются специальными опознавательными знаками. Левая сторона обозначает "активную", правая -- "пассивную" сексуальность. Серьга или ключ на левом боку или кольцо на левой руке означают желание играть активную, доминантную роль. Предпочитаемый вид сексуальной активности обозначается цветом: белый цвет означает мастурбацию (белый платок слева -- мужчина хочет, чтобы мастурбировали его, справа -- готовность мастурбировать партнера), голубой -- оральный секс, синий -- анальный секс, черный -- садомазохистские склонности, темно-зеленый цвет -- нужен военный мундир. Зачем нужны эти знаки, ведь гораздо интереснее открывать друг друга постепенно, в процессе общения? Геи ценят флирт как самоценную часть процесса ухаживания не меньше гетеросексуалов. Но поскольку их субкультура долгие годы была подпольной, нужны были опознавательные знаки, по которым можно узнать своих и которые были бы непонятны для посторонних.

В отличие от не поддающейся определению любви, сексуальные желания можно обозначить более или менее четко. Быстрый функциональный секс предполагает, что любой товар должен иметь понятную этикетку. Как в обувном магазине: если нужны туфли 42 размера, зачем примерять 38 или 45, которые заведомо не подойдут? Наконец, в отличие от гетеросексуальных отношений, предполагающих в качестве всеобщей нормы половой акт (хотя на самом деле не все это делают, а те, которые делают, делают по-разному), в гомосексуальных отношениях нет единой общепринятой техники: есть мужчины, которые занимаются только анальным или только оральным сексом или только взаимной мастурбацией. Если не уточнить условия заранее, неизбежны разочарования. Впрочем, эти знаки и вопросы отнюдь не обязательны, в российской геевской субкультуре они не приняты.

Сексуальная техника одновременно индивидуальна и культурно-специфична. Хотя эрогенность всех телесных отверстий известна с незапамятных времен -- древнейшее изображение орально-генитального секса в виде медведя, лижущего извергающий семя член, относится к каменному веку -- разные общества имели на этот счет разные предписания и предпочтения. Кроме того, сексуальная практика зависит от конкретных жилищных, гигиенических и других условий.

В начале XX в., по клиническим наблюдениям Хиршфельда, 40% гомосексуалов практиковали взаимную мастурбацию, столько же -- фелляцию, 12% удовлетворялись трением друг о друга и только 8% занимались анальным сексом66. С тех пор многое изменилось.

Самая массовая форма гомосексуального удовлетворения -- мастурбация. Мастурбируют не только геи, но и гетеросексульные мужчины и женщины. Однако геи мастурбируют интенсивнее. Если 18-летние гетеросексуальные немецкие студенты мастурбировали в среднем 11 раз в месяц, то гомосексуалы -- 25 раз. Среди 26--30-летних аналогичные цифры -- 6,9 и 15 раз в месяц. В 1987 г. у немецких гомосексуалов на мастурбацию приходится 71% всех семяизвержений(68).

Частота мастурбации зависит прежде всего от наличия партнера. Английские геи, имевшие множество гомосексуальных контактов, тем не менее мастурбировали по 8-10 раз в месяц(69). Второй существенный фактор -- возраст: молодые геи, как и их гетеросексуальные ровесники, мастурбируют чаще.

Мастурбация -- самый доступный, безопасный и контролируемый секс. Кроме того, она позволяет людям "проигрывать" их нереализованные сексуальные сценарии. У геев, в силу больших культурных запретов, таких нереализованных фантазий больше, чем у "натуралов". В связи с эпидемией СПИДа на Западе стали популярны специальные клубы онанистов, где мужчины не только зрительно возбуждают друг друга, но и занимаются взаимной мастурбацией.

То есть мастурбация -- не дополнительная, подсобная, как у большинства гетеросексуалов, а самостоятельная форма сексуального удовлетворения. Однако она лишена коммуникативного начала. Аутоэротизм может способствовать усилению нарциссизма. У гетеросексуальных подростков аутоэротическая практика и чувства разбавляются и постепенно перекрываются гетеросексуальньши фантазиями, у гомосексуалов такого противовеса нет, это способствует нарциссической самоизоляции некоторых из них. К сожалению, вытекающие отсюда клинические и психологические проблемы в политически ангажированной геевской психиатрии утрачены (в американском руководстве мастурбация и нарциссизм упоминаются вскользь, походя).

Вторая по степени распространенности гомосексуальная практика -- оральный контакт, фелляция. Разные культуры относились к ней по-разному. Папуасы самбия смакуют и обсуждают запах и вкус семени с таким же упоением, как наши гурманы -- вкус сыра или букет вина, а у их соседей это вызывает отвращение. Сильное предубеждение против орального секса существовало и в викторианской Европе. Сегодня оральный секс считают нормальным и практикуют 75-80% гетеросексуальных мужчин и женщин. Геи делают то же самое. По большинству опросов фелляция -- второй по частоте способ сексуального удовлетворения после мастурбации.

Деление партнеров по оральному сексу на "активных" и "пассивных" сексологически нелепо: рецептивный партнер, который сосет, лижет и т. д., на самом деле активнее инсертивного, и соответствующие умения и навыки высоко ценятся в геевской среде"**. Выбор позиции чаще всего -- дело индивидуального вкуса, партнеры нередко меняются ролями. Однако старшим и менее привлекательным мужчинам чаще приходится выполнять рецептивную функцию, которая некоторым кажется унизительной и женственной. Многие хаслеры дают клиенту "отсасывать" у себя, но сами к нему не прикасаются. Это помогает им поддерживать представление о себе как о гетеросексуальных мужчинах, которые просто обслуживают "гомиков". Эту психологию исповедуют и подростки: пока кто-то сосет меня, я в порядке, но сохрани Боже сделать ответный жест.

Значительно проблематичнее выглядит анальный секс. Анальная пенетрация больше всего напоминает коитус, многие ассоциируют гомосексуальность именно с ней. В то же время это наиболее неудобная, негигиеничная и трудоемкая сексуальная операция. Поскольку рецептивная анальная позиция ассоциировалась с феминизацией и потерей мужского достоинства, многие мужчины старались заменить ее чем-то другим. К тому же оральный секс легче, быстрее и незаметнее практиковать в таких местах, как общественные туалеты и парки.

В середине XX в. анальный секс стал более распространенным и видимым, но затем, под влиянием СПИДа, в гетеросексуальной среде, особенно среди более образованных людей, его популярность резко уменьшилась. Хотя этот опыт имеют 20-30% молодых гетеросексуальных мужчин, систематически его практикуют немногие (во Франции -- 3%).

Среди гомосексуалов картина иная. В Германии конца 1980-х его практиковали четыре пятых геев70, в Англии 1990-1992 гг.-- 70,5%71 и т. д. Хотя подавляющее большинство геев не отождествляют гомосексуальность с анальным сексом, они считают его уникальным переживанием и решительно не согласны с мнением, что рецептивная анальная позиция компрометирует их маскулинность. 47% английских геев сказали, что без него они просто не представляют себе секса, так же как гетеросексуалы не смогли бы обойтись без вагинального полового акта.

Важнейшее отличие современной гомоэротики от традиционной состоит в том, что позиционно-ролевые различия -- кто кого "трахает" -- из заданных и социально-иерархических становятся индивидуальными, добровольными и значительно менее жесткими"". Среди немецких геев, практикующих анальный секс, только активную, инсертивную роль выполняли 18%, только пассивную, рецептивную -- 12% обследованных, тогда как 70% в разных пропорциях чередовали обе позиции(72). Среди английских геев "активную" роль предпочитают 43%, пассивную -- 40%, но большинство (61%) выполняют обе роли(73). Многое зависит от ситуации и характера партнерских отношений. Анальным сексом занимаются чаще с постоянными, чем со случайными партнерами, причем с постоянным партнером позиции обычно чередуются, а со случайными -- нет. Здесь сказываются как эпидемиологические, так и статусные соображения: "брать" -- и престижнее, и безопаснее, чем "отдаваться".

Инсертивная позиция ближе к гетеросексуальной практике, не обременена стигмой и легко позволяет достичь оргазма. Рецептивная позиция выглядит менее физиологичной, ассоциируется с подчиненностью и требует специальной физической (смазка) и психологической (умение расслабиться) подготовки. Мало кому она доставляет удовольствие с первого раза. Популярные руководства по гомоэротике(74) подчеркивают, что первый анальный контакт физиологически и психологически не менее сложен, чем дефлорация девушки, поэтому с неопытным или эгоистичным партнером, который будет спешить и думать только о себе, лучше не связываться.

Психологические смыслы анального секса многообразны. Одни английские геи видят в нем ядро своей гомоидентичности: "Это больше, чем что-нибудь другое, позволяет мне чувствовать себя геем". Для других это прежде всего "восхитительное чувство, я просто не могу без этого"; "мне нравится, когда меня трахают". У некоторых анальный секс вызывает самый сильный оргазм: "Трахать кого-то -- самый лучший и наиболее физиологичный путь к оргазму"; "кончить, когда кто-то находится во мне, -- величайшее наслаждение". Анальная пенетрация часто ассоциируется с максимальной телесной близостью, любовью и интимностью:

"Главное в этом -- абсолютная близость, телесная открытость", "это высшее проявление любви и интимности". Рецептивный партнер реализует таким образом свою потребность в безоговорочной самоотдаче. Многие мужчины подчеркивают момент доверия и релаксации. Часто звучат мотивы власти, господства и подчинения: "Это демонстрация могущества и власти", "Это делает меня сильным, мне нравится быть сверху" или "Мне нравится чувствовать себя беспомощным, когда меня трахают и кто-то обладает властью надо мной". То есть мы снова выходим на индивидуальные различия.

Важное место в гомосексуальной порнографии и эротике занимает садомазохизм (СМ) или, как его иначе называют, чтобы избежать психиатрических ассоциаций, "кожаный секс" (Leather sex) или "связывание и дисциплина" (bondage and discipline)(75). Признанные классики этого жанра -- американские писатели Сэмюел Стюард (Фил Андрос) (1909-1993), Джон Престон (1945--1993) и Ларри Таунсенд (р. в 1936). Издаются специальные журналы -- "Drummer", "Dungeon Master", "The Leather Journal", "Manifest Reader" и др.

Как и все остальные типы гомоэротики, эта практика не специфична для однополых отношений и в той же степени распространена среди гетеросексуалов. Хотя психиатры долго и безуспешно пытались найти "этиологию" СМ, единой "садомазохистской перверсии" или типа личности не существует(76). Ее элементы в той или иной форме присутствуют во всех эротических фантазиях и действиях. При этом добровольные СМ, в отличие от психотиков, в своей эротической игре не мучают и не унижают, а дразнят, тантализируют и затем удовлетворяют друг друга. Их поведение -- театр, игра как форма психологической самозащиты против импульсов враждебности, жестокости или вины. С настоящими насильниками и террористами садомазохисты предпочитают дела не иметь и считают их сумасшедшими.

Есть по крайней мере три разных сексуальных сценария(77), которые лишь с натяжкой можно считать разными степенями одного и того же.

1) Отношения господства и подчинения (dominance and submission), где нет ни боли, ни унижения, только жестко асимметричное распределение власти и ролей. Инсценируются разные степени и формы властных отношений: учителя и ученика, отца и сына, тюремщика и заключенного, начальника и подчиненного. Господствующий партнер (Мастер или Верх) командует и инициирует все сексуальные действия, а подчиненный партнер (Низ, Мальчик, Раб) несвободен и подвергается танталовым мукам: его "наказывают" задержкой или лишением удовольствия, сексуально возбуждают, дразнят, не позволяя получить желаемую разрядку.

2) Связывание и дисциплина (bondage and discipline) усугубляет неравенство жесткой зависимостью одного партнера от другого, включая связывание, специальные упражнения и наказания, но без причинения физической боли. Потребность в таких играх часто испытывают мужчины, которые в мальчишеских играх в войну или казаков-разбойников получали удовольствие, оказываясь в роли пленников, которых связывали, пытали и т. п. Беспомощность освобождает человека от ответственности за участие в подобных действиях: не я делаю, а со мной делают. Это позволяет проигрывать и такие сексуальные фантазии, в которых он сам себе не признается (не он мастурбирует, а его мастурбируют, не он сосет, а его заставляют сосать).

3) Собственно садомазохизм прибавляет к этому чувство физической боли или унижения, которые тоже имеют большей частью условный, игровой характер. Хотя границы допустимого устанавливаются в самом процессе сексуальной игры -- иначе она была бы неинтересна, -- ее фактически контролирует зависимый партнер, "низ" или "раб". Как только он подает соответствующий сигнал, игра прекращается. Из нескольких сот случаев, проанализированных в одном голландском исследовании, только в 2 случаях доминантный партнер зашел дальше, чем следовало.

Склонность к СМ распространена среди гетеро-, гомо- и бисексуалов приблизительно одинаково. Однако в отличие от гетеросексуальных мужчин, геи, как и женщины, больше тяготеют к подчиненной, зависимой роли, мазохизм им ближе садизма. В компьютерных объявлениях, авторы которых выражали желание "поиграть" в связывание, доминантную роль хотели играть 71% гетеросексуальных мужчин, 11% гетеросексуальных женщин и только 12% гомосексуальных мужчин. Напротив, подчиненно-рецептивную роль предпочитали 29% гетеросексуальных мужчин, 89% женщин и 88% гомосексуалов. В надписях и рисунках в мужских туалетах 71% гомосексуалов предпочитали подчиненно-рецептивную роль, 21% -- доминантно-активную и 2% хотели меняться позициями(78).

Сексуальная практика "связывания и дисциплины" имеет глубокие социально-исторические корни и тесно связана с принятыми в закрытых мужских сообществах символами маскулинности. Это поведение всегда строго ритуализировано, а его этапы воспроизводят древние модели инициации мальчиков: 1) отделение -- инициируемый изымается из привычной среды и лишается своих обычных атрибутов; 2) переход -- период испытаний, трудностей и пыток, когда мальчик сам себе не принадлежит, освобождается от прежней идентичности и обретает новую; 3) инкорпорацию -- включение в новую общность и обретение новых прав и обязанностей.

Некоторые современные ритуалы приема в закрытые мужские сообщества также включают в себя практику связывания посвящаемого, раздевания его догола, привязывания или подвешивания к чему-то, осмотра и ощупывания его гениталий, шлепанья или настоящей порки, а иногда даже символического или реального изнасилования. Социальный смысл этих ритуалов -- безоговорочное подчинение посвящаемого группе и ее лидерам, готовность принять ради членства в ней боль и унижение. Посвящаемый/испытуемый не знает, что его ждет. Необычное состояние усиливает его сексуальное возбуждение, которое разряжается столь же непривычным и не зависящим от его воли способом, и только тогда, когда захотят и позволят "братья". За этой добровольно-вынужденной потерей маскулинности следует ее новое обретение в виде признания со стороны мужского братства, новая мужская идентичность, не данная от рождения, а полученная от старших мужчин. Безусловное подчинение и отказ от собственной маскулинности означает ее проверку и вознаграждается листами и привилегиями, связанными с принадлежностью к братству. Ты прошел эти испытания, значит, ты настоящий мужчина.

Мужские сообщества, практикующие подобные вещи, отличаются духом мизогинии и гомофобии, но одновременно в них присутствует сильный латентный гомоэротизм. Когда одного специалиста по связыванию спросили: "Что ты скажешь мужчине, которого ты только что связал?" -- тот ответил: "Мужчину не связывают. Связывают мальчика. Младшего брата. Сына. Мужчины -- те, которые связывают"(79). Иерархия создается силой и старшинством. Раздетый и связанный мужчина низводится до положения маленького мальчика (это иногда символизируется сбриванием волос на теле), который ни за что не отвечает и отдается во власть другого, "настоящего" мужчины, каким он может стать лишь после того, как на следующем витке своей карьеры сам превратит в мальчика другого. Такова психодинамика многих жутковатых вещей, вплоть до армейской дедовшины.

Эротически же это -- возможность получить новое, неиспытанное сексуальное удовольствие, пережить необычные прикосновения и т. п. Нередко такое поведение компенсаторно -- "низом" чаще хотят быть более образованные, состоятельные и высокопоставленные мужчины, чем выходцы из рабочих. В описаниях СМ много внимания уделяют экзотическим параферналиям (цепям, наручникам, плеткам, ремням и пыточным приспособлениям) и ритуалам. Но важно не столько то, что люди делают, сколько то, что они при этом испытывают. Одни и те же действия и ритуалы могут означать совершенно разные вещи.

Психофизиологически СМ создает стрессовую ситуацию. При длительных физических перегрузках организм выделяет естественные опиоды, так называемые эндорфины, вызывающие у человека блаженное состояние эйфории и одновременно блокирующие передачу в мозг болевых сигналов, повышая тем самым порог терпимости; человек уже не чувствует боли и не может сказать "довольно". Это очень опасный момент, когда власть и ответственность Мастера становятся абсолютными. Но за напряжением и болью наступает легкость, освобождение, эйфория, похожая на религиозный или наркотический экстаз, а между Мастером и Рабом возникает особая, почти мистическая, психическая связь.

Вот что рассказал мне учитель математики и физики и одновременно -- буддийский монах и вероучитель, прекрасный знаток антропологии и истории религии Норман МакКлелланд. В отношениях со своим нынешним партнером Норман -- Раб, но в других ситуациях он бывает и Мастером. После того как Норман и его партнер показали мне целый набор плеток и хлыстов, с помощью которых они занимаются любовью, я спросил, действительно ли ему нравится испытывать боль. Некоторые теоретики СМ уверяют, что на самом деле боли нет, есть только ее игровая имитация. Нет, сказал Норман, мне нужна настоящая, сильная, едва выносимая боль. Зачем? Чтобы снять избыточный самоконтроль. У Нормана практически не было детства, его воспитывала мать-алкоголичка, и мальчику пришлось очень рано взять на себя ответственность не только за себя, но и за нее. Профессия учителя также требует самоконтроля. И хотя для Нормана это привычно и вполне органично, у него есть также потребность расслабиться, почувствовать себя слабым и маленьким. Это достигается связыванием и поркой. Боль, заставляющая кричать и плакать, снимает внутреннее напряжение и приносит не просто семяизвержение, а очищение, освобождение, настоящий оргазм. Это своего рода момент истины, где нет ни стыда, ни самоуважения, ни условностей, все вывернуто наизнанку. После этого можно снова жить и работать. А партнер Нормана, в высшей степени респектабельный библиотекарь, получает удовольствие от своей власти над ним и от того, как он преображается от его усилий. Если его и можно назвать садистом, то совсем не в смысле маркиза де Сада.

Между прочим, хороший Мастер -- большая редкость. Нужно сначала самому побывать Рабом и пройти обучение у разных специалистов. Есть даже учебники по безопасному СМ сексу. К сожалению, разграничить условное, игровое и реальное насилие довольно трудно. В 1990-1991 гг. в Англии, где СМ имеет глубокие исторические традиции, состоялся громкий судебный процесс над группой из 15 мужчин, которые не причинили друг другу ни малейшего вреда и просто развлекались СМ играми. Некоторые юристы спрашивали, почему в боксе, футболе или регби грубое насилие, сопровождаемое иногда увечьями, не только разрешается, но и демонстрируется публично, а игровое сексуальное насилие вызывает всеобщее возмущение? Неужели только потому, что тут открыто преследуются сексуальные цели, которые в других контекстах замаскированы?(80) Вместе с тем, если в роли Мастера окажется настоящий садист, человек, склонный к злоупотреблению властью или просто посторонний, игра может закончиться плачевно. Когда хозяина ограбленной квартиры обнаруживают голым и связанным, это еще не самое страшное.

Некоторые гомосексуальные игры и техники опасны и неприемлемы с точки зрения гигиены и эпидемиологии. При так называемом "фистинге" (fisting, от слова fist -- кулак), когда в задний проход засовывают кулак и всю руку по локоть, нередко разрываются стенки прямой кишки. "Rimming" (анилингус) -- вылизывание заднего прохода или засовывание туда языка -- способствует переносу желудочно-кишечных инфекций, и т. п. Однако столь же несимпатичные и негигиеничные игры существуют и у гетеросексуалов. Как сказал когда-то блаженный Августин, мы рождаемся между мочой и калом. Самые брезгливые люди вообще не занимаются сексом, а остальные находят приемлемый для себя и других модус вивенди. Говорить об этом надо спокойно и аргументированно, что и делают современные учебники гомоэротики, которые на Западе свободно продаются в самых обычных книжных магазинах. Когда несколько лет назад канадские власти попытались запретить распространение одной такой иллюстрированной книги за то, что она "пропагандирует анальный секс", мудрый судья (бывают и такие) дело прекратил, написав в официальном заключении, что говорить о гомосексуальности, не касаясь анального секса, -- то же самое, что писать историю музыки, не упоминая Моцарта(81).

ПРИМЕЧАНИЯ

* Иногда его изображали таким и позже. Во Франкфуртском музее старой скульптуры (Либигхаус) имеется очень выразительная южнонемецкая деревянная скульптура (около 1520 г.) святого Себастьяна с бородой, кривыми ногами и явным выражением страдания на лице, здесь нет ни тени идеализации тела и любования страданием. На картине Фьоренцо ди Лоренцо (1440-1525) "Мадонна со святыми Христофором и Себастьяном" (Франкфуртский музей) Себастьян изображен совсем юным, почти мальчиком, но в его грустном лице и фигуре нет ничего эротического.

** Мужская нагота кажется более нескромной, чем женская. Когда в начале XIX в. Жан-Огюст Энгр в картине "Послы Агамемнона в шатре Ахилла" изобразил нагого Патрокла стоящим лицом к зрителю, это было необычайно смело. В американских каталогах художественных фильмов при решении вопроса, можно ли показывать их подросткам, обычно учитывается "наличие фронтальной мужской наготы" (в отличие от женщин и геев, у гетеросексуальных критиков мужская задница не вызывает эротических ассоциаций).

*** Не исключено также, что в анальном сексе символические мотивы подкрепляются психофизиологически. Хотя слишком большой член причиняет рецептивному партнеру боль, анус не так пластичен, как влагалище, в результате частых сношении сфинктер "разнашивается" и маленький пенис не приносит рецептивному партнеру удовольствия.
С размерами пенисов связана некая научная загадка. Когда Кинзи просил своих испытуемых указать длину и объем своих пенисов и объективно измерить их по специальной методике в спокойном состоянии и в состоянии эрекции, то члены 813 гомосексуальных мужчин по всем пяти измерениям оказались больше, чем у 3147 гетеросексуальных мужчин (А. Р. Bogaert, S. Hershberger. The relation between sexual orientation and penile size, 1997, неопубликованная статья. Ср. С.А. Tripp, The Homosexual Matrix. NY: New American Library, 1987). To же самое чешские исследователи получили в 1961 году при объективном измерении пенисов 126 гомо- и 86 гетеросексуалов. У сексологов эти данные вызывают удивление и недоверие, но они соответствуют предсказанию биоэволюционной теории Д. МакНайта, а измерительные процедуры были для всех мужчин одинаковыми. В коммерческой гомоэротике геи также приписывают себе большие члены. Если длина среднестатистического американского пениса -- 6,1 дюйма, то собственный член гомосексуальных персонажей составляет в среднем 7,1 дюйма, а пенис их партнеров -- 8,1 дюйма. Впрочем, это больше говорит о воображении, чем об анатомии.

**** В массовой литературе термин "педофилия" часто трактуется расширительно. В профессиональной литературе принята более определенная градация: 1) педофилия, влечение к допубертатным детям; 2) гебефилия, влечение к пубертатным подросткам от 12 до 14 лет; 3) эфебофилия, влечение к постпубертатным подросткам и юношам от 14 лет и старше. В отличие от первых двух категорий, которые употребляются в качестве диагнозов, эфебофилия считается психологически нормальной.

***** Гораздо более важное различие, которое не учитывают сексологические вопросники, касается способа осуществления орального контакта. Здесь есть два совершенно разных физически и психологически типа действия. В одном случае инициатива и контроль принадлежат рецептивному партнеру, который сосет и лижет чужой член так, как это ему удобно. В другом случае, для которого нет пристойного сексологического термина, действие больше напоминает половой акт (= "е... в рот"): вместо того чтобы пассивно предоставлять свой член чужому языку и губам, инсертивный партнер агрессивно всовывает его в глубину рта и глотки партнера, сохраняя за собой контроль за ситуацией. Те же варианты существуют и в гетеросексуальных отношениях, но здесь мужчина всегда выполняет инсертивную роль.

****** На вопрос, считает ли он себя "верхом" или "низом", один американский морской пехотинец (некоторые из этих бравых парней, вопреки стереотипу, охотно выполняют рецептивную роль) ответил, что он ни то и ни другое: "я -- верх, которому нравится, когда его трахают. В большинстве случаев я играю доминантную роль, и чем маскулиннее тот, кем я овладеваю, тем больше моя гордость. Но если встречается кто-то более сильный, я готов отдаться ему, в этом тоже есть элемент самоутверждения". Z е е 1 a n d S. The Masculine Marine: Homoeroticism in the U. S. Marine Corps. N. Y.: Harrington Park Press, 1996. P. 36.

1 Gebhardt and Johnson, The Kinsey Data: tables 177. 187. 2 W. H. Masters and V. E. Johnson. Homosexuality in Perspective. Boston: Little, Brown, 1979, pp. 174-182.

3 J. Keating and R. Over. Sexual fantasies of heterosexual and homosexual men. ASB, 1990, vol. 19, № 5, pp. 461-476.

4 Dannecker, Reiche. S. 226-228.

5 См.: R. A. Isay. Being Homosexual: Gay Men and Their Development. N.Y.: Farrar, Straus and Giroux, 1989.

6 R. Barthes. Fragments d'un discours amoureux. Paris: Seuil, 1977, p. 280.

7 M. Tournier. Les meteores. P.: Gallimard, 1975, p. 387.

8 Ми сим а Ю. Исповедь маски. Пер. с яп. СПб.: СевероЗапад, 1994. С. 13.

9 Р. Monette. Becoming a Man. Half a Life Story. San Francisco: Harper, 1992, p. 71.

10 M. Schecter. Two Halves of New Haven. NY: Crown, 1992, p. 79.

11 M. Jouhandeau. Monsieur Godeau intime. P.: Gallimard, 1963, p. 169.

12 Y.Navarre. Biographic. Roman. P.: Flammarion, 1981. pp. 393, 364.

13 E. White. The Burning Library. Essays. Edited by David Bergman. N.Y.: Knopf. 1994, p. 151.

14 R. Davenport-Hines. Auden. NY.: Pantheon Books, 1995, p. 248.

15 J. Berger. Ways of Seeing. Based on the ВВС television series. L.: ВВС and Penguin Books, 1972, p. 47

16 См.: К. R. Dutton. The Perfectible Body. The Western Ideal of Male Physical Development. N.Y.: Continuum, 1995. см. также L. Goldstein, Editor. The Male Body. Features, Destinies, Exposures. Ann Arbor: The University of Michigan Press, 1994; S. Cohan and I. R. Hark eds. Screening the Male. Exploring Masculinities in Holliwood Cinia. N.Y.: Routledge, 1993; Lehman, P. Running Scared. Masculinity and the Representation of the Male Body. Philadelphia: Tiple University Press, 1993; M. Boscaghli. Eye on the Flesh.

Fashions of Masculinity in the Early Twentieth Century. Boulder: Westview, 1996. P Weiermair, Das verborgene Bild. Geschichte des manniichen Akts in der Fotografie des 19. und 20. Jahrhunderts. Wien: Ariadne, 1987

17 См.: M. Walters. The Nude Male. A New Perspective. NY: Paddington Press, 1978; M. D. Davis. The Male Nude in Contiporary Photography. Philadelphia: Tiple University Press, 1991.

18 Ми сим а Ю. Исповедь маски. Пер. с яп. СПб.: Северо-Запад, 1994. С. 31-32.

19 См.: M. Camille. The abject gaze and the homosexual body: Flandrin's Figure d'Etudes. JH. 1994, vol. 27, № 1-2, pp. 161-188.

20 A Queer Reader. 2500 Years of Male Homosexuality. Edited by Patrick Higgins. N.Y.: The New Press, 1993, p. 229

21 Rod and Bob Jackson-Paris. Straight from the Heart. A Love Story. N.Y.Warner Books, 1994, p. 102

22 См.: R. P. and M. Whitney. Danseur: The Male in Ballet. McGraw Hilt, 1977; J. L. Hanna. Dance, Sex, and Gender. Chicago: University of Chicago Press, 1988

23 См.: G. Doty. Baring the flesh: aspects of contiporary male iconography. In Bjorn Krondorfer, ed. Men's Bodies, Men's Gods. Male Identities in a (Post) Christian Culture. N Y.: New York University press, 1996, pp. 269-308.

Дата добавления: 2017-02-01