Лекція № 3 4 страница

И поскольку именно этот пункт являлся для составителей крайне важным, божественное сотворение Японии представлено весьма живописно и в интригующих деталях, тогда как космогонический миф, к тому же заимствованный, занимает всего несколько строк.

Итак, если в «Кодзики» миф о сотворении мира просто отсутствует, то в «Нихон сёки» приводится упрощенная версия даосского мифа о том, что первоначально земля и небо, а также начала инь-ян не были разделены. Все находилось в смешении, напоминая «еще не затвердевшее яйцо». Потом наиболее легкие частицы поднялись вверх и образовали небо, а тяжелые осели вниз и стали землей. При этом небо сформировалось сразу, а земля еще некоторое время пребывала в медузообразном состоянии.

Скорее всего, в Японии глобального космогонического мифа вообще не существовало, а было лишь предание о явлении частном и непосредственно затрагивающем японцев – о создании Японский островов. Вообще конкретность мышления японцев – характерная черта, отмечаемая многими и поныне.

«Кодзики», вскользь упоминая о том, что вначале разделились Небо и Земля, повествует о появлении семи одиночных божеств. Но для чего они появились и что делали – неизвестно. Более того, после своего появления они тут же скрывались, оставляя лишь свои имена, по которым современные исследователи пытаются определить их предназначение (пока безуспешно). «Нихон сёки» дополняет, что они были мужского пола, «произведенные исключительно началом ян».

Здесь важно учитывать, как был устроен мир в представлении древних японцев. Таких мировоззренческих схем было две. Первая, получившая название «вертикальная», типологически сходна с представлениями алтайских племен и была характерна для племенного союза ямато. Вторая, «горизонтальная», более похожа на схему полинезийского типа, когда страна богов (она же страна мертвых) находится не наверху, т.е. на небе, а сокрыта океанскими просторами. Судя по всему, ее придерживался соперничавший с ямато союз идзумо. Впоследствии эти две схемы наложились друг на друга и продолжали сосуществовать на протяжении веков, внося путаницу в умы исследователей.

Но для нас более важна первая схема, т.к. она характерна для всего мифологического комплекса племени ямато. Итак, внизу находилась Страна Мрака – Ёми-но куни (夜見の国), которая также называлась Страной Корней, Донной Страной и даже Материнской Страной. В «Кодзики» она именуется Страной Желтых Источников (произношение то же – Ёми-но куни, 黄泉の国) – именно так называли потусторонний мир соседние китайцы. Но если китайцев на этот образ натолкнули желтые воды реки Хуанхэ, несущие в себе страх смерти, то у японцев «желтые источники» ассоциировались с гейзерами – достаточно было видеть, как под клокочущие звуки поднимающегося из глубин кипятка из-под камней, покрытых ядовито-желтым налетом, вырываются клубы пара, наполняя воздух характерным запахом серы.

Выше этой преисподней, которая во многом напоминает земной мир, но только без света, расположена Срединная Страна Тростниковых Равнин – Асихара-но-накацу-куни (葦原の中つ国), населенная людьми, животными и огромным количеством земных божеств (куницу-ками, 国津神). Выше – Равнина Высокого Неба (Такамахара-но куни, или Такамагахара, 高天原), где обитают богиня Солнца Аматэрасу и ее подчиненные – небесные божества (амацу-ками, 天津神). Еще была и Морская Страна – Ватацуми-но куни (海神の国), которой управлял божество-дракон Ватацуми-но ками. Характерно, что эти миры отличаются друг от друга только расположением, в остальном они идентичны: на Равнине Высокого Неба есть свое море и рисовые поля, а в Стране Мрака растут деревья.

Именно на Равнине Высокого Неба, образовавшегося из легких частиц при разделении хаоса, появляется первый бог – Амэ-но-минака-нуси (Повелитель священного Центра Небес) и еще два божества – Таками-мусуби (Бог Высокого Священного Творения) и Камимусуби (Бог Божественного Творения). В их именах присутствует слово мусуби, (結び) которое переводится как «творение», но в глагольной форме (мусубу) оно означает «соединять», «связывать воедино». В данном случае оно отражает представления японцев о творении как соединении уже готовых, созданных кем-то другим, но разрозненных элементов. (Эта особенность японского духа просматривается в той или иной форме на протяжении всей истории страны).

Затем из еще не затвердевшей, «подобной медузе» земли появляются ростки тростника, которые превращаются в еще двух божеств – Умасиасикаби-хикодзи (Прекрасные Побеги Тростника) и Амэ-но-токотати (Навечно Утвердившийся в Небесах), которые тоже скрываются. В «Кодзики» эти пять божеств считаются первотворцами и официально именуются «особыми богами Небесной Заводи», а в «Нихон сёки» они уже не упоминаются, и вместо них дается континентальная версия с использованием понятий инь-ян.

Вероятнее всего, для древних японцев процесс затвердевания земли непосредственно связывался с прорастанием сквозь нее тростника – природное явление, легко наблюдаемое на любом болоте. Фрейдистская интерпретация этого описания тоже небеспочвенна, особенно в свете весьма распространенного в синто фаллическаго культа.

Далее появляются еще два одиночных божества – Куни-но токотати (Навечно Утвердившийся на Земле) и Тоёкумоно (Обильные Облака над Равниной). С этого момента повествования в «Кодзики» и «Нихон сёки» начинают совпадать.

Следующий эпизод – последовательное появление семи божеств, уже имеющих пары, которые именуются «семью поколениями эры богов». Первые шесть пар в дальнейшем тоже нигде не фигурируют, а повествование сосредоточивается на последней божественной чете – Идзанаги (伊邪那岐, Влекущий к Себе, или Благой муж) и Идзанами (伊邪那美, Влекущая к Себе, или Благая Жена). С этого момента начинается подробное описание событий, которые и составляют основу японской мифологии.

Совет богов поручает Идзанаги и Идзанами спуститься с небес на землю и вручает им драгоценное Небесное Копье как символ власти. Выйдя на Парящий в Небесах Мост, по которому они рассчитывали спуститься на землю, Идзанаги и Идзанами обнаруживают, что тверди под ним нет. Тогда Идзанаги опускает вниз свое оружие и пытается что-нибудь найти, и копье натыкается на желеобразную землю, «плавающую как рыба в океане». Идзанаги начал возмущать копьем воды океана, чтобы взбить землю и придать ей таким образом необходимую плотность. Капля воды, упавшая с наконечника копья, застыла и образовала первый маленький остров Японского архипелага под названием Оногородзима (сам Собой сгустившийся остров), существующий под таким названием и поныне.

Идзанаги и Идзанами спустились на этот остров и водрузили на нем Небесный Столп, после чего приступили к брачному обряду. Идзанаги начинает обходить Небесный Столп справа, а Идзанами слева. При их встрече на противоположной стороне Идзанами первой восклицает: «Поистине прекрасный юноша!» - на что Идзанаги отвечает: «Поистине прекрасная девушка!». После этой встречи Идзанами рожает сына - пиявку Хируко («Солнечный ребенок»), который был настолько уродлив, что они с отвращением избавляются от него – сажают в лодку и пускают ее по воле волн. Со вторыми родами их тоже постигает неудача – родились всего два крохотных острова – Авадзи и Ава.

Тогда они обращаются за советом к небесным божествам и те отвечают, что причина неудачи заключалась в том, что при встрече женщина заговорила первой. Идзанаги и Идзанами опять возвращаются на землю и повторяют брачный ритуал, но теперь первым заговаривает мужчина. Это меняет все дело и Идзанами рожает «благополучных» детей – восемь главных для древних японцев островов Японского архипелага: Авадзи, Сикоку, Оки, Кюсю, Ики (Цукуси), Садо, Цусима и, наконец, самый большой остров – Хонсю. Эти острова в совокупности получают название Страна Восьми Великих Островов (О:ясима-куни, 大八島国). После этого появляются на свет и все другие мелкие острова, а также множество богов-духов (ками), которые заселили эти острова и стали хозяевами всего, что на них находилось: гор, рек, деревьев, равнин, лесов и даже тумана в горных ущельях. Все божества теперь разделились на «небесных» - амацу-ками, и «земных» - куницу-ками.

Все шло благополучно до момента рождения бога огня Кагуцути (Дух Светящегося Огня), который опалил чрево Идзанами настолько, что, несмотря на все усилия Идзанаги, она окончалась. Так смерть (си, 死) впервые входит в этот мир, и ей оказываются подвластны даже боги!

В ярости Идзанаги убивает Кагуцути, ставшего причиной гибели его возлюбленной супруги, но из его тела появляются восемь новых божеств. Тогда Идзанаги решает бросить вызов природному ходу вещей и вернуть Идзанами из Страны Желтых Источников (вспомним сюжет Орфея и Эвридики). Он направляется в Страну Мрака, и, преодолев множество препятствий и опасностей, находит там Идзанами и просит ее вернуться к нему, т.к. помимо всего прочего процесс творения еще не завершен. Идзанами отвечает, что он пришел слишком поздно – она уже отведала пищи из очага Страны Мрака, а вкусивший ее уже неспособен вернуться назад.

Но Идзанаги продолжает настаивать, тогда Идзанами говорит, что попробует попросить разрешения у властителей этой страны покинуть ее, и при этом берет клятву с Идзанаги, что во время ее отсутствия он не будет ее искать и не попытается взглянуть на нее.

Проходит много времени, но Идзанами все нет. Терпению идзанаги приходит конец и он, нарушив клятву, отламывает от своего гребня зубец и зажигает его, пытаясь обнаружить в окружающем мраке супругу. И тут его взору предстает ужасная картина – прекрасная Идзанами разлагается у него на глазах, черви копошатся в ее теле, а из разных его частей уже возникают огнедышащие боги грома.

От ужаса Идзанаги бежит прочь. Но Идзанами, разгневанная тем, что клятва была нарушена, пускает за ним в погоню страшных ведьм, а затем и богов грома со всем воинством подземного царства. Идзанаги отвлекает преследующих его демонов магическими трюками и разгоняет нечисть при помощи трех персиков, почитавшихся в Китае магическим средством против злых духов. Наконец он добирается до выхода из Страны Мрака, заваливает его огромным камнем и произносит ритуальную формулу развода с супругой. Бывшая жена клянется в отместку ежедневно убивать по тысяче человек, но Идзанаги в ответ обещает, что тогда в его стране будет рождаться тысяча пятьсот человек каждый день.

Выбравшись из Страны Мрака, Идзанаги решает, что ему для очищения от скверны необходимо совершить омовение – и поныне один из наиболее чтимых ритуалов синто. Он входит в воду, и в процессе этого омовения рождается множество божеств. Самыми важными из них были появившаяся при омовении левого глаза богиня Солнца Аматэрасу-оомиками, бог Луны Цукиёми (Счет Лун, или Луна во Мраке), родившийся, когда Идзанаги промывал свой правый глаз, и бог ветра Сусаноо, появившийся при ополаскивании носа. Идзанаги отдает в правление Аматэрасу Высокую Равнину Неба, Сусаноо поручается Равнина Моря (Унабара), а Страна Ночи - Ёру-но осу (она же и Страна Мрака – Ёми-но куни) становится подвластна Цукиёми (с этого момента он бесследно исчезает и далее нигде в тексте не упоминается). На этом миссия Идзанаги заканчивается, и повествование концентрируется на Аматэрасу и Сусаноо.

Характерно, что в «Нихон сёки» отсутствует сюжет о путешествии Идзанаги в преисподнюю, о его омовении и рождении при этом новых богов. Согласно версии «Нихон сёки», Идзанаги и Идзанами продолжали рожать все новых и новых богов, пока не свет не появились Аматэрасу, Цукиёми и Сусаноо.

Итак, дальнейшее повествование начинается со знаменитого сказания о противостоянии Аматэрасу и Сусаноо. По мнению исследователей, бог Сусаноо изначально принадлежал мифологическому циклу племени идзумо. Составители «Кодзики» с этого момента постепенно начинают вводить в ткань мифов ямато новые действующие лица. Сусаноо вводится как брат Аматэрасу, но как брат буйный, который нуждается в усмирении и подчинении, как и весь племенной союз идзумо.

Буйная натура Сусаноо проявилась сразу после его назначения. Вместо того, чтобы спокойно вступить во владение Унабара, он начинает рыдать и говорит, что хочет увидеть свою мать Идзанами, пребывающую в Стране Мрака. А в Японии есть поговорка, что самые страшные вещи в мире – это землетрясение, гроза, пожар и отец. Идзанаги, разгневанный непослушанием Сусаноо, изгоняет его с Равнины Высокого Неба, куда, вероятно, входит и вверенная Сусаноо Равнина Моря, но перед тем как удалиться, Сусаноо изъявляет желание попрощаться со своей сестрой Аматэрасу.

Когда Сусаноо поднимался на небо, вся земля задрожала. Аматэрасу тут же заподозрила его в недобрых намерениях и встретила уже в полном боевом облачении. Но в качестве доказательства чистоты своих помыслов, сусаноо предлагает устроить весьма своеобразную проверку – родить детей. Аматэрасу соглашается, берет меч Сусаноо, разжевывает его, выплевывает и таким образом производит на свет три женских божества.

Аналогичным способом Сусаноо поступает с яшмовыми украшениями Аматэрасу, в результате чего рождаются пять мужских божеств. При этом, поскольку меч принадлежал Сусаноо, то рожденные из него божества полагались его дочерьми, а роженные из яшмы Аматэраму мужские божества считались ее сыновьями. Появление «нежных женщин» из меча Сусаноо было им истолковано как доказательство чистоты помыслов - а это означало, что он победил.

Однако, несмотря на доказательство своей невинности, Сусаноо «в буйстве от своей победы» начинает творить сестре всякие пакости. Например, Аматэрасу засевает поле, а он засевает его вторично для себя; она устроит поле, а он разрушает ограждение полей, межи или засыпает канавы для орошения, и поле Аматэрасу оказывается без влаги. Последней каплей, переполнившей терпение Аматэрасу, был жеребец с «содранной от хвоста кожей, которого Сусаноо зашвырнул, проломив крышу, во дворец, когда Аматэрасу ткала «небесные одеяния». Как мы уже знаем, все эти действия Сусаноо считались в древней Японии самыми тяжкими преступлениями. Оскорбившись, Аматэрасу скрывается в Небесном Гроте, закрыв вход каменной дверью. И Высокая Равнина Неба, и Срединная Страна Тростниковых долин скрываются во мраке.

После сокрытия Аматэрасу в гроте воцарилась «вечная ночь» и хаос: «Тут голоса множества злых богов, как летние мухи, жужжанием все наполнили, всюду беды произошли». Под предводительством «специалиста по думанию» божества Омоиканэ (Размышляющий) был разработан план извлечения Аматэрасу из грота. Для его исполнения понадобились «долгопоющие птицы», т.е. петухи, возвещающие рассвет во всех странах и культурах. Было заказано бронзовое зеркало, множество магических каплеобразных яшмовых бусин магатама на длинных нитях, приготовлены лопатка оленя и хворост для ее нагрева, чтобы пророчествовать по образующимся трещинам. После этого перед гротом было установлено почитающееся в синто священным вечнозеленое дерево (сакаки), к верхним ветвям которого были привязаны нити с магатама, посредине зеркало, а к нижним ветвям полоски ткани. Завершив приготовления, божества приступили к осуществлению своего плана.

Одно из божеств держало все эти атрибуты в качестве подношений Аматэрасу, другое запело священные гимны, третье встало у входа в грот, но главная роль была отведена богине Амэ-но удзумэ (Отважная), которая, встав на перевернутый горшок, стала отплясывать на нем, и, войдя в экстаз, «груди вывалив, шнурки юбки до сокровенного места распустила». Это вызвало безудержное веселье у божеств, от громового смеха которых задрожала вся Равнина Высокого Неба.

Аматэрасу, удивленная таким весельем во мраке, приоткрыла дверь поинтересоваться причиной столь странного поведения богов. На ее вопрос Амэ-но удзумэ ответила, что все ликуют, ибо есть божество превыше Аматэрасу. В этот момент к Аматэрасу было поднесено зеркало, в котором она увидела собственное отражение. Чтобы получше разглядеть его, она все больше высовывалась из грота, пока спрятавшееся сбоку божество не ухватило ее за руки и не вытащило наружу, а другое тут же протянуло сзади веревку, преграждая Аматэрасу отступление. Так свет вновь вернулся в этот мир.

Ну а Сусаноо по решению "восьми мириадов" богов был низвергнут с неба, причем с обритой бородой и вырванными ногтями на руках и ногах, что должно было лишить его сверхъестественных способностей. Удаляясь в Унабара, изгнанный Сусаноо задерживется в местности Идзумо, откуда он и был изначально, как считают исследователи, «взят на небеса».

И здесь с ним происходит удивительное превращение. То, что ему отводится роль основателя рода «земных» божеств, становится вполне понятным, если следовать логике составителей «Кодзики», которые стремились продемонстрировать превосходство небесных божеств ямато. Но вот то, что буян Сусаноо сразу же становится положительным героем, который бросается спасать невинную девушку Кусинада-химэ от местного дракона, можно объяснить лишь тем, что в данном случае мы видим наконец истинный облик этого божества, таким, каким он представлялся людям Идзумо. Демонизация Сусаноо скорее всего дело рук составителей «Кодзики».

Итак, Сусаноо побеждает восьмиглавого и восьмихвостого змея Ямата-но Ороти, опоив его крепким сакэ и изрубив спящее чудовище на куски. В среднем хвосте змея Сусаноо обнаруживает меч Амэ-но Муракамоно Цуруги - "Меч Клубящихся Туч", как Сусаноо назвал его, и, «сочтя его диковинным», почему-то преподносит в дар Аматэрасу. Впоследствии этот меч, получивший название Кусанаги-но цуруги ("Меч, Раздвигающий Траву") вместе с упомянутым выше зеркалом и яшмовым ожерельем магатама стал символом императорской власти.

Женившись на спасенной им от дракона Кусинада-химэ, Сусаноо строит брачные покои и при этом складывает песню о «покоях в восемь оград», подобных восьмислойным облакам в Идзумо (эта песня, сложенная в форме пятистишья-танка, ставшего затем канонической формой стихосложения, по традиции считается древнейшим произведением японской поэзии). Кусинада-химэ рожает ему сына, тот, в свою очередь, осчастливил родителей внуком, и далее перечисляется список вплоть до шестого поколения, когда на свет появляется пра-пра-правнук Сусаноо с характерным именем Оокунинуси, что значит Правитель Великой Страны. Он, как мы уже говорили, вероятно, и был главным действующим лицом мифологического цикла Идзумо. Скорее всего, мифы о Сусаноо были использованы как связующее звено с мифологическим циклом Ямато.

История Оокунинуси начинается с рассказа о его противостоянии с восьмидесятью старшими братьями, которые все отличались вздорным и коварным нравом и в борьбе с которыми он одерживает верх – братья вынуждены были уступить ему свои наделы. Все братья добивались руки некой девицы Ягами и, отправившись в местность, где она жила, взяли с собой Оокунинуси в качестве носильщика поклажи. По дороге они издеваются над попавшимся им «голым зайцем». И только Оокунинуси пожалел зайца, за что, несмотря на униженность своего положения, добивается благосклонности девушки.

Раздосадованные братья задумывют убить Оокунинуси, скатив на него огромный раскаленный камень. Замысел удается, но Оокунинуси вновь оживает благодаря стараниям своей матери и двух заботливых божественных дев. Потом его еще раз убивают, на этот раз заманив внутрь расщепленного дерева и выбив клин. И вновь мать спасает Оокунинуси.

Видя, что братья не остановятся ни перед чем, чтобы убить Оокунинуси, ему рекомендуют отправиться за советом в Страну Мрака, где обитает его предок Сусаноо. Но вместо того, чтобы просто попросить совета у Сусаноо, Оокунинуси влюбляется в его дочку Сусэри и, как водится, подвергается будущим тестем различным испытаниям. С честью выполнив различные коварные задания Сусаноо, Оокунинуси тем не менее не выдерживает последнего из них – Сусаноо заставляет его поискать живность в его волосах. Обнаружев там «стоножек», Оокунинуси решает, что это уж слишком, и когда Сусаноо засыпает, Оокунинуси привязывает его волосы к стропилам и, завалив вход во дворец скалой, бежит вместе с Сусэри, захватив с собой волшебное копье, лук со стрелами и музыкальный инструмент кото.

Проснувшись, разгневанный Сусаноо пускается вдогонку, но, видя, что беглецов ему не настичь, резко меняет гнев на милость. Он высовывает голову из прохода в Страну Мрака и завещает Оокунинуси расправиться с его братьями, взять Сусэри в качестве главной жены и построить дворец у подножия горы Уканояма, где и по сей день находится главное святилище Идзумо.

Победив братьев, Оокунинуси «впервые создает страну» вместе с загадочным помощником - богом Сукуна-Бикона (Малыш), который прибыл из-за моря на лодочке из стручка и вообще откзался сам назвать свое имя, а потом так же таинственно скрылся в Стране Вечной Жизни (вспомним предание о «боге-чужаке» марэбитогами, приплывающем из-за моря).

В этом месте мы явно сталкиваемся с заимствованиями из других мифологических циклов, которые не вписываются гармонично в канву предыдущего повествования. Однако составители «Кодзики» то ли не могли по каким-то причинам избежать упоминания о них, то ли были невнимательны, но скорее всего руководствовались логикой, которая остается и, возможно, навсегда останется нам непонятной.

Дело в том, что, во-первых, неясно, что за «страну» создавали Оокунинуси и Сукуна-Бикона и почему «впервые»? Ведь все, включая и острова, было уже «рождено» небесной четой идзанаги и Идзанами. Вероятно, речь идет лишь о приращении подвластной Оокунинуси территории, а не о ее создании. В «Описаниях нравов и природы провинции Идзумо» сохранился местный миф о «создании страны» Оокунинуси, который по понятным причинам не мог быть включен в мифологический цикл Ямато, где уже был свой вариант. Согласно этой версии, Оокунинуси обнаружил, что страна Идзумо «узкая, как полоска полотна». И он решил увеличить ее территорию за счет соседних земель. Рассматривая приглянувшиеся ему куски соседних территорий, Оокунинуси сначала погрузился в размышления, а «не лишние ли они». При этом он неизменно приходил к заключению, что куски эти все же лишние, брал заступ «широкий и плоский, как грудь молодой девушки», отрубал понравившийся кусок, а потом подтягивал его с помощью веревки, «как лодку, поднимающуюся по реке», приговаривая при этом: «Земля, иди сюда, земля, иди сюда». Но этот миф не был включен в «Кодзики», которые, однако, почему-то сохранили упоминание о нем.

Второе кажущееся инородным вкрапление – это упоминание о Стране Вечной Жизни, находящейся за морем, в которую удаляется Сукуна-Бикона. Ведь мы помним, что структура мира, где разворачивались события, описанные в мифах, связанных с Аматэрасу и ее потомками, была вертикальной: Небеса, Земля, Подземный Мир. Теперь на эту вертикальную структуру накладывается представление о горизонтальном мироустройстве, которое, судя по всему было характерно для восприятия племен Идзумо. Здесь страна мертвых, она же страна богов, откуда сначала и приплыл Сукуна-Бикона, оказывается расположенной в одной плоскости с этим миром, только отстоящей от него на значительном удалении. Такие представления характерны для племен Океании, откуда, возможно, и пришли предки обитателей Идзумо, однако подобные идеи мы обнаруживаем и в Китае с его даосской легендой об острове бессмертных, сокрытом в океанских просторах.

Во всяком случае, составители «Кодзики» опять, не заботясь о последовательности, включают это инородное представление из совсем другого сюжета в свою компиляцию. Причем эта эклектичность, готовность использовать понравившееся вне зависимости от его кажущейся несочетаемости с другими уже существующими элементами является характерной чертой японской культуры в целом и религиозных убедений японцев в частности. Эти кажущиеся поразительными для человека другой культуры несоответствия вполне гармонично уживаются в сознании японцев. И порою абсолютно бесполезно добиваться каких-либо объяснений – их не существует, поскольку сознание просто не требует этих объяснений для того, чтобы эта разношерстность существовала. Поэтому, говоря о потустороннем мире, японцы имеют в виду и Страну Мрака, и Страну Вечной Жизни, и о том, что души умерших обитают в горах или даже возносятся на небо. А с приходом буддизма сюда добавляются еще и райские Чистые Земли Будд и Бодхисаттв, и мноочисленные ады.

После изложения части мифологического цикла Идзумо повествование вновь прерывается простым перечислением потомков Оокунинуси, и это генеалогическое описание в очередной раз служит приемом, позволяющим связать отдельные, прежде самостоятельные мифологические повествования в единой компиляции.

Отсюда начинается второй кульминационный момент мифологии синто - повествование о том, как земные боги во главе с Оокунинуси «уступают» власть над Японией сошедшим на землю прямым потомкам богини Аматэрасу. Все начинается с категорического утверждения Аматэрасу о том, что Срединная Страна Тростниковых Долин должна принадлежать ее отпрыску. Однако ей докладывают, что порядка там нет. Тогда вновь вызывается божество «думания» Омоиканэ, который решает, кого послать на землю для наведения порядка. Но, вероятно зижнь на земле была не так уж и плоха, как это представлялось на небесах – оба посланных друг за другом божества оттуда попросту не вернулись: один стал другом Оокунинуси, а второй женился на его дочери, и оба не подали о себе никаких вестей.

И только третья миссия с небес увенчалась успехом. На этот раз на землю были посланы отец и сын, которые просто поставили Оокунинуси перед фактом, что срединная Страна должна принадлежать потомкам Аматэрасу, и поинтересовались его мнением на этот счет. Причем сделали это в оригинальной форме: «обнажили меч в десять пястей и поставили его острием вверх на гребне волны, на кончике того меча, скрестив ноги, уселись». Оокунинуси почему-то не счел возможным лично ответить на этот вопрос и переложил ответственность за решение на своего сына, который в это время был на охоте. Когда сына разыскали, он посоветовал отцу «уступить» землю небесным божествам, после чего превратил лодку в «зеленую изгородь» и «сокрылся за ней».

Только второй сын Оокунинуси отважился на сопротивление незваным гостям, но проиграл схватку в стиле современной борьбы сумо и сдался на милость победителей, после чего Оокунинуси официально заявил о «передаче» Срединной Страны Тростниковых Долин небесным богам, ставя лишь одно условие – построить ему великолапный храм и почитать его надлежащим образом. Естественно, согласие было получено, и посланцы Аматэрасу возвратились в Высокую Долину Неба с докладом об успешном завершении переговоров.

Услышапв долгожданную весть, Аматэрасу предложила своему сыну Осихомими (Обильный Колос) вступить во владение Срединной Землей. Однако он предложил послать на землю своего сына – Ниниги-но микото (Изобильный), который как раз родился во время долгого ожидания вестей с земли. Повинуясь воле бабки, Ниниги в сопровождении пяти божественных прародителей главных жреческих кланов (Накатоми, Имибэ, Сарумэ, Кагамидзукури и Тама-но я) спускается на землю. С собой Ниниги приносит полученные от Аматэрасу символы священной власти – каплеобразное яшмовое ожерелье (магатама), зеркало (кагами), использовавшееся для извлечения Аматэрасу из грота, и меч Кусанаги, обнаруженный Сусаноо в хвосте дракона и подаренный сестре.

Как мы уже говорили, эти три предмета (сансю-но дзинги) считаются в Японии символами императорской власти. Особенно большое значение придается зеркалу, которое Аматэрасу вручила внуку со словами: «Это зеркало полностью считай моим духом, поклоняйся ему так, как мне поклонялся бы». С тех пор в каждом синтоистском храме на центральном месте можно увидеть зеркало, которому поклоняются как воплощению божественной благодати.

Ниниги-но микото сходит на землю на вершине горы Химука, которая находится на о-ве Кюсю. Здесь он строит свой дворец и женится на мледшей дочери земного бога гор О-Ямацуми, по имени Ко-но-хана-сакуя-химэ (Цветение Деревьев). На радостях от такой высокой чести, бог О-Ямацуми отдает Ниниги в придачу к своей младшей дочери еще и ее старшую сестру – Иванага-химэ (Долговечная Как Скала), правда, она была так некрасива, что Ниниги сразу отослал ее обратно. Тогда обиженный отец сообщает, что отныне жизнь императоров и их потомков будет коротка, как цветение деревьев по весне, тогда как если бы Ниниги оставил у себя и вторую дочь, то потомки наслаждались бы еще и долголетием «как скалы».

К удивлению Ниниги, его жена собралась рожать спустя всего одну ночь, проведенную вместе. Естественно, он засомневался в своем отцовстве, но Ко-но-хана, чтобы убедить Ниниги в беспочвенности его подозрений, решила подвергнуться испытанию. Сказав, что если ее ребенок земного происхождения, то ему не выжить, но если он потомок небесного божества, то все будет в порядке, она заперла за собой дверь в специально построенных для родов покоях и подожгла их. В огне этого пожара благополучно родился их сын Ходэри (Светящий Огонь, или Вышедший из Огня), а затем на свет появились его братья – Хосусэри (Ярящийся Огонь) и Хоори (Пригибающий Огонь).

Далее следует легенда о недоразумении, возникшем между старшим и младшим сыновьями Ниниги. Легенда интересна своим сюжетом, но привлекает внимание еще и потому, что на ее примере мы можем проследить за весьма любопытным явлением – имена главных действующих лиц меняются в зависимости от отведенной им роли или даже функции, которая в данный момент оказывается главной для самого персонажа или для общающихся с ним других героев. Эта особенность менталитета древних японцев позволяет понять и причину того, почему большинство японских божеств имеют по нескольку имен. Создается впечатление, что представления о наличии некоторого постоянного ядра, природы, «эго», которому раз и навсегда дается одно постоянное имя, у древних японцев не было. Или что это «я» состоит из определенного набора качеств, что весьма напоминает буддийскую концепцию «Я», вернее, отсутствия «я» как постоянного субстрата, носителя неизменных свойств.

Дата добавления: 2014-01-04