Православие как разновидность христианства

Тема: Три ветви христианства: православие, католицизм, протестантизм.

Лекция №3

ЦЕЛЬ РАЗДЕЛА: ознакомить с тремя основными направлениями христианского вероучения – православием, католицизмом и протестантизмом.

План

1. Православие как разновидность христианства.

2. Особенности православного вероучения и культа.

3. Особенности вероучения и культа католицизма.

4. Социальная доктрина католической церкви.

5. Возникновение протестантизма.

6. Общее в вероучении и культе протестантских вероисповеданий.

Православие (от греч. правоверие) – одно из трех главных, наряду с католицизмом и протестантизмом, христианских вероисповеданий, распространенное преимущественно в странах Восточной Европы, Ближнего Востока и на Балканах. Сложилось православие как восточная ветвь христианства после разделения Римской империи (395 г.) и оформилось после разделения церквей (1054 г.). Православие не имело единого церковного центра, так как с начала своего формирования церковная власть в Византии была сосредоточена, как отмечалось, в руках четырех патриархов – Константинопольского, Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского. При этом Константинопольский патриарх, хотя и именовался вселенским, был всего лишь первым среди равных. По мере распада Византийской империи каждый из упомянутых патриархов стал возглавлять самостоятельную (автокефальную) поместную православную церковь. Византия в то время представляла собой сильное централизованное государство. Император Византии считал себя главой всей Римской империи, столицей которой был объявлен Константинополь. В VI в. глава Византийской церкви Константинопольский патриарх после освобождения Византией Рима от варваров стал именовать себя вселенским, т. е. главой как восточной, так и западной церквей. Борьба между главой Римской ка­толической церкви Папой и Константинопольским патриархом за власть над христианами продолжалась в течение многих веков с переменным успехом. После завоевания императором франков Карлом Великим Италии (конец VII - начало VIII в.) Папа Римский выходит из-под юрисдикции византийского императора и его позиции усиливаются. Византия же в это время подвергается атакам со стороны арабского халифата и теряет несколько важных территорий, на которых консолидируются самостоятельные церковные организации. Как и католицизм, православие сформировалось в начале средних веков. Католицизм и православие едины в безоговорочном принятии таких фундаментальных мировоззренческих принципов, как теоцентризм, креационизм, провиденциализм, персонализм и ревеляционизм.

Рассмотрим каждый из этих принципов.

Теологизм - как высшая цель человеческой жизни. Исходящее от теологии требование представлять Бога бытием абсолютным и единственно истинным заставляло таких мыслителей, как Ориген, Иларий, Августин и Боэций, углубляться в вопросы онтологии и уточнять понятия “бытие”, “существование”, “сущность”, “субстанция”, “акциденция”, “атрибут”, “модус”, “качество”, “свойство” и др. Следует отметить, что в анализе этих понятий был сделан шаг вперед по сравнению с предшествующей эпохой. Онтологическая терминология, давно употреблявшаяся греками, впервые обрела твердые латинские эквиваленты, вошла в философский лексикон средневековья и посредством его перешла в философию Нового времени.

Креационизм. Этот принцип гласит, что все изменяемое сотворено Богом из ничего и, наоборот, все сотворенное изменяется и стремится к ничтожеству. Указанный принцип наиболее обстоятельно рассмотрел Августин, которому он послужил поводом для обсуждения проблем изменения и развития, а также времени и временности.

Провиденциализм. Положение о том, что Бог перманентно правит созданным им миром, человеческой историей и поведением каждого отдельного человека, также было универсальным принципом. Применительно к космологии этот принцип приводил к идее мировой гармонии и осмысленности всех происходящих в мире событий. У Филона и апологетов он объединяется с концепцией Логоса, стимулируя интерес к проблеме единства бытия и мышления, мышления и языка. Провиденциалистское воззрение на историю, особенно характерное для Августина, косвенно содействовало преодолению циклической концепции времени и утверждению важнейшего понятия исторического прогресса.

Персонализм. Этот фундаментальный принцип требовал понимания человека как “персоны” – неделимой личности, обладающей разумом и свободой воли, сотворенной по образу и подобию Бога и наделенной совестью. С этой точки зрения каждая личность – это особый замкнутый мир, внутри которого невидимо действует борющиеся между собой силы добра и зла, духа и плоти, разума и чувственности, долга и склонностей; мир, в котором есть свой суд (суд совести) и свой закон (внутренний логос, отражающий Логос божественный). Этот персональный мир фактически непроницаем для других людей. Божественное откровение т. е. раскрытие перед человеком божественной воли и тайн бытия. Ревеляционизм не исключал других способов познания, однако часто делал их излишними. Стимулируя развитие герменевтики и в какой-то мере семиотики (не случайно проникнутая духом ревеляционизма августиновская “De doctrina Christiana” содержит поразительно современное учение о знаках), ревеляционизм в то же время существенно сдерживал развитие опытного знания и научного новаторства.

Таковы важнейшие инварианты, позволяющие отнести православие и католицизм к одному духовному универсуму, знакомство с которым совершенно необходимо, если мы хотим составить сколько-нибудь полное и объективное представление об истории христианской религиозной мысли.

Однако наряду с общими позициями между православием и като­лицизмом существуют глубокие мировоззренческие различия, наметив­шиеся еще до разделения церквей и вызванные как разницей социальных условий Византии и Западной Европы, так и воздействием культурных традиций античной Греции и Рима. Базой для теологических конструкций православия была непосредственно воспринятая традиция греческой философии, прежде всего неоплатонизма, придающего большое значение онтологическим проблемам и, что особенно важно, с его опытом такой организации религиозного переживания, при которой мистика и экстаз наиболее тесно связаны с мифологически-интуитивным восприятием логических категориальных конструкций. Без этого платоновско-неоплатонического опыта была бы невозможна православная христология с ее интуитивно-чувственным, почти наглядным продумыванием категориальных соотношений “ипостасей” в структуре триединства и “естеств” (и соответствующих им воль) в структуре богочеловечества. В западном богословии онтологическая проблематика проступает менее явственно. На его стиль более повлияла иная философская традиция – римский эклектизм с его субъективистским подходом, в рамках которого этатистско-юридический практицизм (Цицерон) и рефлектирующий психологизм (Сенека) дополняют друг друга. Ввиду этого для католической теологии Бог и человек суть прежде всего субъекты воли, для православной – объекты онтологических процессов. Для первой наиболее важно найти гармонию между двумя волями либо в рационалистически-юридической плоскости, либо в рамках сентиментального переживания с установкой на индивидуалистический субъективизм (мистика); основная теоретическая проблема католицизма – соотношение свободной воли человека и предопределяющей воли Бога. В этом смысле как для католицизма, так и для протестантизма конструктивно важна (позитивно или негативно) теория предопределения, совершенно безразличная, для православия. Православие ищет возможность объективного, сущностного приобщения человеческой природы к божественной (учение Афанасия Александрийского об “обожении”, определившее стиль православной мистики). Основная теоретическая проблема православия – онтологическое соотношение человеческой и божественной природы в Богочеловеке.

В православии гораздо непосредственнее и интенсивнее выразилось характерное для христианского мышления вообще утверждение адекватного раскрытия абсолюта через его вещественные проявления. В католицизме этот момент представлен менее ярко. Во-первых, западная теология вносит в понимание триединства эмационистские и субординационистские черты, благодаря которым второе и особенно третье лицо троицы могут восприниматься как божество низшей категории; между тем именно с этими лицами связывается идея об отношении божества с человеком. Православие настаивает на том, что в воплотившемся Боге-Сыне и ниспосланном церкви Святом Духе верующий реально обладает всей полнотой божества без какого-либо изъятия. Во-вторых, католическая догматика ставит между Богом и человеком еще и категорию благодати, интерпретируя ее как чисто феноменальное проявление божества, внешнее относительно к его нуменальной сущности. Напротив, в православии благодать понимается как непосредственное раскрытие божеского в человеческом, применительно к которому не может быть речи о грани между нуменальным и феноменальным. В “энергии” божества присутствует его сущность – таков приговор восточной церкви в паламитских спорах XIV в. Поэтому в религиозной философии православия важную роль играет представление об обожествленной материи, которое происходит через “усвоение” божественного эйдоса; причем в отличие от неоплатонизма православие учит о сущностном “взаимопроникновении” этих двух начал. Восточная теология склонна рассматривать освящение, очищение, которые происходят только в духовной, идеальной сфере и не получают так или иначе вещественного подтверждения, как недостоверные. Обожествляющее преображение материи в понимании православия не только однажды имело место применительно к плоти Богочеловека (и регулярно воспроизводится в евхаристии), но оказалось возможным и в других сферах, например, в иконе. В последней православие усматривает не условное изображение, призванное вызывать сентиментальные религиозные эмоции, но предметное раскрытие сверхчувственного (такое понимание выкристаллизовалось в процессе иконоборческих споров). На первый взгляд иногда кажется, что иконы статичны и лишены искры жизни. Но вглядитесь в “Троицу” Андрея Рублева и увидите, что внешнее движение, в большинстве случаев действительно сведенное к минимуму, уступает место движению внутреннему, углубленности, перенасыщенности духовной жизни. Покой Троицы – это духовное равновесие, ощущение незыблемости своего внутреннего мира, чувство вечности.

Эти и другие типологические различия западной и восточной теологии оформляются в догматических разногласиях. Православие отвергает западное добавление к символу веры (исхождение Святого Духа не только от Отца, но и от Сына), которое порождено восходящим к Августину субординационистским пониманием структуры триединства, неприемлемым для православия. Православию осталась чуждой юридическая концепция первородного греха как правовой ответственности, переходящей от предков к потомкам: в понимании православия грех Адама вызвал только сущностную деградацию человеческой природы, наследственную предрасположенность ко злу, но юридической ответственности за деяния Адама человек не несет. Поэтому в православии нет догмата о рождении Девы Марии в результате “непорочного зачатия” (т. е. такого, при котором наследственная ответственность за первородный грех оказалась бы снятой); неюридическое понимание греха в православии исключает и концепцию чистилища.

Дата добавления: 2014-01-04