Политические и правовые учения в Древней Греции

Тема 3

Государственность в Древней Греции известна с I тысячелетия до н.э. в форме самостоятельных полисов. Уже в ранний период (IX-VI вв. до н.э.), социальное расслоение протекало на фоне ожесточенной борьбы за власть богатых и бедных за учреждение различных форм правления. К V веку до н.э. в разных полисах устанавливаются разные формы правления: в Афинах и Абдерах – демократия; в Фивах и Мегарах – олигархия; в Спарте – военное правление; тирания – в Сиракузах.

В трудах теоретиков разрабатываются проблемы, во-первых, рационализации политико-правовых представлений (в творчестве Гомера, Геосиода и “семи мудрецов”); во-вторых, осуществляется философское осмысление проблем государства и права (Пифагор, Гераклит, позднее Демокрит, софисты, Сократ, Платон, Аристотель). Возрастает роль логико-понятийного анализа (Сократ, Платон). В трудах Аристотеля представлены элементы эмпирико-научного исследования политики. Полибий предлагает историко-политическое исследование государства и права.

Главный предмет древнегреческой политико-правовой теории и практики – свобода. Как зачатки представлений о гражданском обществе можно рассматривать суждения о производственно-трудовых отношениях, о семье, как неполитических сферах.

В эпоху эллинизма, в условиях упадка полисной демократии, осуществляется переоценка ценностей коллективной полисной жизни, на первый план выходит интерес к индивидуалистической этике. Свобода трактуется не как социально-политическое, а как духовное явление, провозглашается принцип свободы и равенства людей с точки зрения естественного права.

Уже в ранний период (IX-VI вв. до н.э.) древние мифы постепенно теряют свой сакральный смысл и подвергаются политико-правовой интерпретации (Гомер, Гесиод). Справедливость (дике), по Гомеру, есть основа обычая, обычного права (темис). У каждого бога своя честь (тиме), собственная индивидуальность и право.

У Гесиода (VII в. до н.э. - “Теогония”, “Труды и дни”) боги выступают как олицетворение различных нравственно-правовых принципов. Дике (справедливость) есть гарант естественно-божественной справедливости. В его произведениях показаны божественный характер начал законности в общественном устройстве, связь законности и полисного устройства.

Попытки рационализации представлений об этическом, нравственно-правовом земном порядке получают развитие в творчестве семи мудрецов Древней Греции (VII-VI вв. до н.э.): Фалес, Питтак, Периандр, Биант, Солон, Клеобул, Хилон[12]. Государство, по Солону (638-559 г. до н.э.), нуждается в законном порядке. Порядок и закон есть добро полиса. Закон есть сочетание права и (официальной) силы полиса. Солон на практике осуществил строй умеренной цензовой демократии с ее идеями компромисса знати и демоса.

Пифагор (580-500 гг. до н.э.) и пифагорейцы (Архит, Лизис, Филолай и др.), Гераклит (530-470 гг. до н.э.). выступили с идеей преобразования политико-правовых порядков с философских позиций. Справедливость, по их мнению, состоит в воздаянии равным за равное. Идеал пифагорейцев – полис, в котором господствуют справедливые законы. После божества, по Пифагору, следует уважать родителей и законы, повинуясь им по убеждению, а не притворно. Законы – большая ценность, а законопослушание – большая ценность. Идея о том, что человек может достигнуть совершенства, очиститься от распрей и анархии в обустройстве жизни в дальнейшем вдохновляла не одно поколение мыслителей в поисках идеального строя человеческой жизни. Критике подвергалась демократия и обосновывались аристократические идеалы правления “лучших” - умственной и нравственной элиты. При освещении проблем права и справедливости пифагорейцы первыми предприняли теоретическую разработку понятия “равенство”, роли права как равной меры при регулировании общественных отношений.

Фалей Халкедонский – автор одного из проектов идеального полисного устройства. Он предлагал уравнять земельную собственность граждан, чтобы достигнуть совершенного устройства полисной жизни. Ибо всякие раздоры возникают из-за собственности.

В идеальном полисном устройстве Гипподама (Vв до н.э.) население государства должно насчитывать 10000 граждан, которые делятся на три класса – ремесленников, земледельцев и воинов. Все магистры избираются народом, то есть всеми тремя классами (кроме иностранцев и рабов). Территория государства также делится на три части – священную (доходы направляются на нужды религиозного культа), общественную (доходы идут на нужды воинов) и частную (находится в частном владении земледельцев).

Политико-правовые воззрения Гераклита касаются нравственно-политической оценки людей. Эта оценка зависит от меры интеллектуального постижения логоса. Главное в законе, по Гераклиту, – не его одобрение народом, а соответствие всеобщему логосу. Гераклит различает мудрых и неразумных, лучших и худших. Жизнь полиса и его законы должны следовать логосу. Все человеческие законы питаются единым божественным. Разумная природа закона полиса подразумевает, что народ должен сражаться за закон как за свои стены. Своеволие же следует гасить быстрее, чем пожар. Выступал за правление лучших, критиковал демократию. Гераклит (“О природе вещей”) первоначалом сущего считал огонь-стихию; мир представляет собой состояние этого огня и не создан никем из богов или людей; родовые обычаи и традиции должны уступить место установленным в государствах законам. Вечный закон логоса ориентирован на материалистический подход к пониманию мира; все происходящее основано на столкновении противоположностей (“война – отец всех вещей”). Считал ненадежным полагаться на органы чувств, хотя от их свидетельств нельзя отказываться.

В данный период аристократия из естественно замкнутой касты постепенно превращалась в открытое сословие; аристократию крови сменяет аристократия духа, (знания, нравственных достоинств).

Второй период связан, прежде всего, с именем Демокрита (ок. 460-370 г. до н.э.). Его творчество – одна из первых попыток рассмотреть становление общества с точки зрения части естественного процесса мирового развития. Обращает внимание на то, что законодательство создано искусственно, как естественно-необходимый процесс, а не дано по природе. Представляют интерес рассуждения Демокрита о власти, государстве, демократии и свободе, о правосудии и др..[13] Известно около 300 фрагментов Демокрита.[14] Правильно понятый характер связи искусственного с естественным является, согласно Демокриту, критерием справедливости в этике, политике, праве. Он считает несправедливым все то, что противоречит природе. В государстве, по Демокриту, представлены общее благо и справедливость, интересы государства превыше всего. Законы нужны для того, чтобы обуздать присущие людям зависть, раздоры.

Политико-правовая тема обсуждалась софистами (в V в. до н.э.) в период расцвета античной демократии. Многие из софистов были новаторами в области философии, логики, гносеологии, риторики, этики, политики и права. Старшие софисты: Протагор, Горгий, Продик, Гиппий, Антифонт и др. – в основном придерживались демократических воззрений; младшие – Фрасимах, Калликл, Ликофрон и др. –- были приверженцы иных форм правления – аристократии, тирании.

Принципиальным критиком софистов был Сократ (469-399 гг. до н.э.). Выступил против нравственного и гносеологического релятивизма[15] и субъективизма софистов. Не принял их идей о силе государства, освобожденной от этики. “Справедливый человек справедлив в силу знания. По-видимому, та мудрость, что оставили нам в наследство предки, и есть справедливость, а оставленное ими невежество – несправедливость” Люди невежественны и несправедливы невольно. Несправедливые люди плохи. “Следовательно, они невольно несправедливы и плохи”[16]^. Сократ выступал за признание объективного характера этических оценок, нравственной природы государства и права. Как и софисты, Сократ различал естественное право и закон полиса, но, в отличие от софистов, обосновал разумную, рациональную природу и естественного права, и полисного закона. Немало диалогов Платона посвящено сократовским доказательствам тождества разумного, справедливого, законного[17].

Платон (427-347 гг. до н.э.) – один из величайших мыслителей в истории политических и правовых учений.

В ранних диалогах Платона доминируют взгляды и метод Сократа - рационализм; интерес к моральным принципам бытия. (“Апология Сократа”, “Протагор”, “Критон” и др.). Во многом под влиянием пифагорейской цифровой мистики и религиозно-мифологических верований создан труд “Законы”. Учение Платона об идеях – в диалогах (“Государство”, “Политик”, “Софист”, “Парменид” и др.). Истинное бытие, по Платону, – это некие умопостигаемые и бестелесные идеи. Эмпирические тела – не истинны, поскольку относятся к чему-то подвижному, становлению. Мир явлений представляет собой некую искаженную копию и слабую тень мира идей. Истинное познание – это познание бытия, то есть мира идей. Оно доступно лишь философам.

Идеальное государство трактуется Платоном как реализация идей и воплощение мира идей в земной общественно-политической жизни – в полисе.[18]

Законы устанавливает, по Платону, всякая власть в свою пользу: демократия – демократические законы, тирания – тиранические. Установив законы, их объявляют справедливыми для подвластных, что полезно властям.[19]

В “Государстве” Платон, представляет проект идеального справедливого государства. Ищет сходство между космосом, государством и человеческой душой. Трем началам (или частям) человеческой души – разумному, яростному и вожделеющему – аналогичны в государстве три начала – совещательное, защитное и деловое, которым соответствуют три сословия – правителей, воинов и производителей (ремесленников, земледельцев). Справедливость состоит в том, что существует иерархическая соподчиненность этих начал во имя целого. Господствует способность рассуждать, то есть философы. Яростное начало (воины) олицетворяют вооруженную защиту. Этим двум началам подвластно третье – вожделеющее. Идеальное устройство государства требует разделения труда между гражданами.

Идеальное государство Платона – это справедливое правление лучших, то есть философов, и справедливые законы. Идеальное государство как правление лучших и благородных – аристократическое государственное устройство. Пока в государствах не будут царствовать философы либо нынешние цари не станут благородно и основательно философствовать, до тех пор государствам не избавиться от всех зол, – писал Платон.[20]

Рассматривая смену государственных форм как круговращение внутри определенного цикла, Платон указывает на соответствие пяти видов государственного устройства (аристократия, тимократия, олигархия, демократия и тирания)[21] пяти видам душевного склада людей. Аристократия рассматривается как господство знати, при определенных условиях она может переродиться в тимократию. Тимократия, по Платону, – государственный строй, основывающийся на честолюбии, нечто среднее между аристократией и олигархией. “Там побоятся ставить мудрых людей на государственные должности, потому что там нет подобного рода простосердечных и прямых людей, а есть лишь люди смешанного нрава” … там будут в чести военные уловки и ухищрения: ведь это государство будет вечно воевать” (Государство”). Олигархия – по Платону, это “строй, основывающийся на имущественном цензе... заранее объявляется, что к власти не допускаются те, у кого нет установленного имущественного ценза. Такого рода государственный строй держится применением вооруженной силы или же был прежде установлен путем запугивания”. Демократия “осуществляется тогда, когда бедняки, одержав победу, некоторых из своих противников уничтожают, иных изгонят, а остальных уравняют в гражданских правах и в замещении государственных должностей, что при демократическом строе происходит большей частью по жребию”. “Чрезмерная свобода” для отдельного человека, и для государства обращается не во что иное, как в чрезмерное рабство – так возникает тирания и т.д.

Каждая форма государства, по Платону, гибнет из-за внутренних противоречий, присущих ее собственному принципу, и злоупотреблений этим принципом (в тимократии – военными успехами, в олигархии - богатством, в демократии - свободой). “Может ли быть … большее зло для государства, чем то, что ведет к потере единства и распадению на множество частей? И может ли быть большее благо, чем то, что связует государство и способствует его единству?”. Наилучший государственный строй в таком государстве, которое ближе всего по своему состоянию к отдельному человеку: например, когда кто-нибудь из нас ушибет палец и все совокупное телесное начало напрягается в направлении к душе как единый строй, подчиненный началу, в ней правящему, она вся целиком ощущает это и сострадает части, которой больно … Когда один из граждан такого государства испытывает какое-либо благо или зло, такое государство обязательно … скажет, что это его собственное переживание, и все целиком будет вместе с этим гражданином либо радоваться, либо скорбеть. Это непременно так, если в государстве хорошие законы”.[22]^.

Платон против всяких новшеств, произвольных изменений в детских играх, сношений с другими государствами во имя незыблемости законов. На страже законов стоит правосудие, хотя правосудие, однако не является самостоятельной властью. Каждый правитель в определенных случаях выступает как судья, к отправлению правосудия должны быть причастны и все граждане государства. Предусматривается защита по делам. Существенное значение Платон придавал идеологической обработке населения в государстве путем внушения ему представлений о божественности и незыблемости учреждаемых порядков и законов в целях достижения единомыслия граждан и упрочения законопорядка.

В диалоге “Политик” Платон настаивает на том, что политика – это царское искусство, требующее знания и умения управлять людьми.

В “Законах” Платон рассматривает второе по достоинству государственное устройство, где над всем стоят правители и правителям предписаны законы. Платон рекомендует законодателю придерживаться умеренности, ограничив, с одной стороны, власть правящих, с другой – свободу управляемых. Ставка делается на детальные и суровые законы, которые жестко регламентируют публичную и частную жизнь людей.

Аристотель (384-322 гг. до н.э.) последовательно развивает и углубляет античную политико-правовую мысль. Его принято считать родоначальником науки о политике. Тесную связь политики как науки с этикой Аристотель представил в ряде своих произведений (“Политика”, “Никомахова этика”)[23]. Научное понимание политики, по Аристотелю, предполагает развитые представления о нравственности (добродетелях), знание этики (нравов). Объектами политической науки являются прекрасное и справедливое. Этика предстает как начало политики, введение к ней.

Аристотель различает два вида справедливости: уравнивающую и распределяющую. Критерием первой является “арифметическое равенство”, сфера применения этого принципа – область гражданско-правовых сделок, возмещения ущерба, наказания и т.д. Распределяющая справедливость исходит из принципа “геометрического равенства” и означает деление общих благ (в том числе власти, почести, денег) по достоинству, пропорционально вкладу и взносу того или иного члена общения. Политическая справедливость возможна лишь между свободными и равными людьми, принадлежащими к одному сообществу, и имеет целью их самоудовлетворенность (автаркию). Государство – продукт естественного развития.

С позиций защиты частной собственности, семьи и прав индивида Аристотель обстоятельно критиковал оба проекта платоновского государства. Критикует платоновскую попытку “сделать государство чрезмерно единым”, что, по его мнению, чревато гибелью государства. Гражданин, по Аристотелю, это тот, кто может участвовать в законосовещательной и судебной власти. Основную причину возмущений и переворотов в государстве Аристотель видит в отсутствии равенства. Каждой форме государства соответствует свое определение понятия гражданина, свои подходы к определению гражданских прав. Различает правильные формы государства (правители имеют в виду общую пользу - монархическое правление, аристократия, полития) и неправильные (правители имеют в виду только свое личное благо – тирания, олигархия, демократия). Самая правильная форма - полития, где правит большинство в интересах общей пользы, имеет место объединение интересов зажиточных и неимущих, богатства и свободы, что вообще характерно для государства как политического общения. Из неправильных форм как наихудшую рассматривает тиранию. “Самый принцип войны можно считать противным идее права”.

В области правопонимания и представлений о тождестве справедливого и законного Аристотель близок к Сократу и Платону. “Понятие справедливости”, отмечает Аристотель, связано с представлением о государстве, так как право, служащее критерием справедливости, является регулирующей нормой политического общения”.

В целом право как политическое явление Аристотель называет “политическим правом”. Политическое право делится им на естественное и условное (волеустановленное). В учении Аристотеля и естественное, и условное право, хотя и различаются между собой, но оба носят политический характер. У софистов, например, различие между естественным правом (правом по природе) и правом условным (полисными законами, установленными по соглашению, произволу и т.д.) означало различение, а часто противопоставление. Своеобразие позиции Аристотеля в том, что под “природой” он и в вопросе о праве имеет в виду политическую природу человека (политическое животное, или общительное животное).

Политическое качество закона в том, что оно должно соответствовать политической справедливости и праву. Отступление закона от права означало бы отход от политических форм к деспотическому насилию. При этом закон вырождается в средство деспотизма. Политическое правление – это, по Аристотелю, правление закона, а не людей: правители даже лучшие, подвержены чувствам и аффектам, закон же – “уравновешенный разум”.

Известно, что право формируется в античной культуре (Древняя Греция, Древний Рим), когда складывается судо­производство и решение вопроса о санкциях опосредуется, с одной стороны, выслушиванием сторон и свидетелей, с другой - изучением обстоятельств дела. Излагая и уяс­няя обстоятельства дела, стороны, свидетели и судьи стро­или рассуждения на идеальных объектах, причем отсутст­вие правил, регулирующих эти рассуждения, а также опре­деленного видения действительности приводили к судебным ошибкам и несправедливости.

Обращение к рассуждениям было вызвано тем, что именно в этот период складывается мышление, поэтому рассуждения постепенно становятся нормой. Определен­ное значение сыграла также эффективность споров и до­казательств, опирающихся на рассуждения: хорошо владе­ющие рассуждениями софисты за деньги предлагали свои услуги клиентам в суде, готовы были доказать что угодно:

и за и против, и нечто одно и прямо противоположное. В результате стороны в суде обвиняли друг друга в иска­жении положения дел, в том, что противоположная сторо­на лжет, а судья поступает (решает дело) несправедливо (см. например, «Апологию Сократа», где великий мысли­тель античности начинает свою речь против обвинителей, утверждая, что последние лгут, а от Сократа суд услышит только правду).

Ценились те судьи, которые слыли справедливыми. «Потому-то, - пишет Аристотель, - люди, когда спорят о чем-либо, прибегают к судье, идти в суд значит обра­титься к справедливости, ибо судья желает быть как бы олицетворенною справедливостью; к тому же люди ищут беспристрастного судью, и кое-где судей называют "по­средниками", чтоб этим обозначить, что люди, достигнув справедливого решения, станут держаться средины»¹⁶⁴.

"'⁴ Этика Аристотеля. - СПб., 1908. С. 89-90.

Здесь важно обратить внимание на два обстоятельства:

ведя рассуждение, можно было доказать все, что было угодно заинтересованной стороне (например, как Зенон, что движение не существует), и второе - способ разрешить эту проблему видели в обращении к посреднику, который, не будучи заинтересованным в том или ином разрешении дела, одновременно был бы и справедливым. То есть выход искали в этической плоскости (говоря в данном случае об этике, я не имею в виду современное ее понимание, то, что мы сегодня переводим словом «этика», для античного со­знания означало область рассуждений о благе, наслажде­нии, блаженстве, справедливости и т. д.). Именно поэтому Аристотель, во-первых, пытается нормировать область рассуждений, чтобы стало невозможным доказывать что угодно против существа дела и реальных обстоятельств, во-вторых, обсуждает понятие «справедливость» как зада­ющее тот род бытия (то «начало»), которое характеризует мышление в области рассуждений в суде. При этом цент­ральным понятием, которое им обсуждалось, являлось по­нятие справедливости, поскольку считалось, что, только будучи справедливым, судья («посредник» в споре) при­нимает правильное решение.

Что же Аристотель понимает, говоря о справедливос­ти? С одной стороны, «следование закону», с другой - «се­редину ущерба и выгоды». «Несправедливым, - пишет Аристотель, - называют как нарушающего закон, так и бе­рущего лишнее с других и человека, не равно относящего­ся к другим людям... Если человек, преступающий законы, несправедлив, а держащийся законов - справедлив, то яс­но, что все, установленное законом, в известном смысле справедливо»¹⁶⁵. Тем не менее, Аристотель бьется- над во­просом, как определитв, что такое справедливое действие (решение) независимо от его законности.

Дело в том, что в Древней Греции законов было отно­сительно мало, они были несовершенны, следовали им не

•» Этика Аристотеля. - СПб., 1908. С. 83-84.

всегда, поэтому Аристотель старался решить вопрос преж­де всего в плоскости мышления, создавая для него особую норму - этическую. Определив справедливое как «средину ущерба и выгоды, ограничивающую произвол», как «рав­ное отношение» в суде, Аристотель вроде бы решил задачу, причем в этическом плане. Во всяком случае, он и его по­следователи так думали. Однако, что такое ущерб или вы­года и как провести середину между ними? Разве эти пред­ставления сами не допускают разные толкования? Пока оставим эти вопросы без ответа и посмотрим, что еще сде­лал Аристотель.

На основе понятия справедливости Аристотель об­суждает и ряд других, например, понятие «преступле­ние». «Преступление и справедливый образ действия оп­ределяются понятием произвольного и непроизвольного:

когда преступление произвольно, его хулят, и в силу про­извольности именно оно и есть преступление; следова­тельно, нечто может быть несправедливым, не будучи еще преступлением, а именно если отсутствует произволь­ность. Произвольным же я называю, как уже ранее сказа­но, - продолжает Аристотель, - то действие, которое на­ходится во власти человека, и которое он совершает со­знательно, не будучи в неведении ни относительно лица, ни средств, ни цели...»¹⁶⁶.

Другой важный момент, отмеченный Аристотелем, -необходимость создания новых законов в ситуации, когда законы в силу общности своего строения относительно ча­стных случаев не покрывают всех частных случаев. «Итак, - пишет Аристотель, - если закон есть общее поло­жение, а частный случай не подходит под общее положе­ние, то, говоря безусловно, правильно поступит тот, кто исправит пробел, оставленный законодателем...»¹⁶⁷. От этого совета Аристотеля, как известно, пошли сложные проблемы. Что значит «частный случай не подходит подобщее положение» (закон)? Все зависит от искусства тол­кования, или интерпретации. Многое зависит и от харак­тера самого общего положения: одни законы достаточно конкретны или содержат в дополнение к себе более кон­кретные «вторичные правовые нормы», другие законы весьма абстрактны и действительно общи, причем или по природе, или по замыслу. Что же в конце концов сделал Аристотель?

Во-первых, выделил область мышления и рассужде­ний, относящуюся к судопроизводству. Во-вторых, присту­пил к описанию и нормированию ее, правда, пока в этичес­ком плане; в этой связи речь шла не о юридическом, а об этическом мышлении. Однако Аристотель весьма близко подошел к сущности права: утверждая, что справедливость связана с исполнением законов и все законное в известном смысле справедливо, он задает место для права, очерчива­ет его смысловой каркас.

Тем не менее, последнего шага - сформулировать идею права - Аристотель сделать так и не смог. Весьма близко к этой идее его представление о политической справедли­вости, которая, как пишет Аристотель, «имеет место между людьми, принадлежащими к одному общению, и имеет це­лью самоудовлетворенность их, притом между людьми свободными и равными в смысле или пропорциональнос­ти, или числа вообще»¹⁶⁸. Но только близко; здесь важна мысль Аристотеля о том, что справедливость может быть гарантирована в рамках общины, устанавливающей опре­деленную конвенцию, договор, а также, что необходимое условие справедливости - равенство и свобода субъектов.

В данном случае Аристотель рефлёксирует складыва­ющуюся античную практику, что хорошо видно на примере формирования «законов XII таблиц» в ранний республи­канский период. Начиная с середины V века до нашей эры в римском обществе осознается потребность в нормах, ко­торые бы ограничили произвол власти (патрицианских магистратов), и народные трибуны не раз выступали с пред­ложением создания таких норм (законов) по греческому (законы Солона) и южноиталийскому образцу. «Наконец, в 451 г. сенат согласился выбрать специальную комиссию из 10 человек, облеченных неограниченными полномочия­ми, для записи существующих обычаев и кодификации гражданского права (decemviri consulan imperio legibus scri-bundis)». В составленных законах, записанных на 12 дос­ках, «родовые обычаи заменялись законом (lex), распрост­ранявшимся одинаково на патрициев и плебеев (что, заме­тим, возможно было лишь в обществе, допускавшем лич­ность и определенное равенство. - В. Р.), в замене кровной мести денежным штрафом, вмешательстве закона в отно­шения между отцом и сыном, мужем и женой, патроном и его клиентом и, наконец, в признании права обращения к народу (provocatio ad populum), то есть к центуриатным комициям, как к высшему государственному органу»¹⁶⁹. Нам здесь важно обратить внимание на то, что именно об­щество санкционировало и необходимость разработки за­конов и их характер, причем одной из основных задач со­здания этих законов было стремление ограничить произ­вол назначаемой обществом исполнительной власти.

Еще одно соображение касается характера нормирова­ния мышления в сфере античного судопроизводства. Именно Аристотель распространил на эту область общий подход, предполагающий следование правилам логики, а также выделение истинных знаний («начал»), на основе которых в доказательстве получались все остальные зна­ния данной области. С современной точки зрения выделе­ние начал рассуждения - это не что иное, как построение исходных понятий, задающих соответствующую предмет­ную область знаний. Выше автор привел примеры таких понятий: справедливости и преступления.

Аристотелевские начала, как правило, содержат в себе два важных элемента: характеристику определенных собы-

"''' Сергеев В. С. Очерки но истории Древнего Рима. - М., 1938. С. 56-57.

тий (объектов) и отношение, связывающее эти события. Например, рассматривая понятие «преступление», Арис­тотель задает такие события, как собственно «преступле­ние», «произвольное» и «непроизвольное» действие, а также «справедливое» и «несправедливое». При этом он специально объясняет, что произвольные действия - это такие, которые «находятся во власти человека», которые последний «совершает сознательно, не будучи в неведе­нии ни относительно лица, ни цели». Отношения между событиями Аристотель задает так: «в силу произвольнос­ти (действия) именно оно и есть преступление». Здесь можно прокомментировать два момента.

Отношение, заданное понятием «преступление», в том случае, если установлены соответствующие этому поня­тию события, позволяет в рассуждении и доказательствах получать новое знание (утверждение), не обращаясь к ана­лизу реальной ситуации. Другими словами, осуществлять акт мышления. Но условием этого (как видно из объясне­ния того, что есть произвольное действие) является толко­вание (интерпретация) соответствующих событий. Можно заметить и еще одно важное обстоятельство - аристотелев­ские начала представляют собой обобщения (в современ­ном языке науковедения мы бы сказали, являются идеаль­ными объектами), они отличаются от отдельных эмпири­ческих случаев, сконструированы в определенном языке, понимаются не как явления, а как сущности.

В период эллинизма (вторая половина IV - II вв до н.э.) дошедшие до наших дней труды о государстве и праве свидетельствуют о кризисе древнегреческой государственности (Эпикур, стоики, Полибий).

Эпикур (341-270 гг. до н.э.) был продолжателем атомистического учения Демокрита. Природа, согласно его учению, развивается по своим законам без вмешательства богов. Этика - связующее звено между его физическими и политико-правовыми представлениями. В политическом плане эпикуровской этике более всего соответствует такая форма умеренной демократии, при которой господство законов сочетается с максимально возможной мерой свободы и автономии индивидов.

Зенон (336-264 гг. до н.э.) – основатель стоицизма. В истории стоицизма различают три периода: древний (Зенон, Клеанф, Хрисипп - III - II вв. до н.э.), средний (Панетий, Посидоний - II - I вв. до н.э.) и новый (римскую) (Сенека, Эпиктет, император Марк Аврелий - I - II вв. н.э.).

Мироздание в целом, согласно стоицизму, управляется судьбой, то есть “естественным законом” (“общий закон”), который имеет в то же время божественный характер и смысл. В основе гражданского общежития – естественное тяготение людей друг к другу. Государство, следовательно, выступает как естественное объединение, а не как искусственное, условное, договорное образование. По Зенону и Хрисиппу, все люди – граждане единого мирового государства (космополиса) и что человек – гражданин вселенной. Действительно свободными являются лишь мудрецы и цари. Стоики выступали за неуклонное соблюдение государственных законов и установлений, которые соответствуют общему естественному закону.

Полибий (210-123 гг. до н.э.) – Наилучшей формой государства признает такую, в которой соединяются особенности всех форм - царской власти, аристократии и демократии (“История в сорока книгах”). Прочность римского государства, по его мнению, обеспечивается религиозностью римлян, следует поддерживать религиозность в толпе, поскольку государство состоит не из одних мудрецов. Подчеркивал взаимосвязь и соответствие между добрыми обычаями и законами, хорошими нравами людей и правильным устройством государства. Представления Полибия о “смешанной” форме правления широко использовались в различных проектах государственного устройства, оказали влияние на разработку теории разделения властей.

В поэмах «Илиада» и «Одиссея», приписываемых древнегреческому поэту VIII в. до н.э. Гомеру, сформулирован ряд закономерностей политической организации общества. Их характеристика дается са­мими персонажами поэм, содержится в их выразительных высказы­ваниях.

Сосредоточение сил каждого члена политической организа­ции общества на том виде человеческой деятельности, к которому он больше всего способен. Так, в «Илиаде» Полидамас обращается к 1ектору, пытавшемуся достичь совершенства в ряде сфер обществен­ной жизни: «Бог перед всеми тебя одарил на военное дело; ты же и советов мудростью всех превысить желаешь! Нет, совокупно всего не стяжать одному человеку. Бог одного одаряет способностью к брани, другому Зевс, промыслитель превыспренный, в перси разум влагает светлый; плодами его племена благоденствуют смертных; оным и грады стоят». В гомеровском эпосе нет героя, который не превосходил бы в чем-то своих друзей и врагов, как нет героя, кото­рый превосходил бы разом их всех и во всем. Даже Ахилл, величай­ший из ахейских героев, говорит о себе как о воине, «которому рав­ного между героев ахейских нет во брани, хотя на советах и многие лучше».

2. Взаимообразный характер отношений между людьми. Напри­мер, Ахилл произносит следующее по поводу обиды, нанесенной ему царем Агамемноном: «Гнев мой жесток: после бедствий, какие в боях претерпел я, деву, которую мне в награжденье избрали ахейцы, ту, что копьем приобрел я, разрушив град крепкостенный, деву ту снова из рук у меня самовластно исторгнул царь Агамемнон». В свою оче­редь, последний для того чтобы его простил Ахилл, посылает ему «десять талантов золота, двадцать лоханей блестящих; семь тренож­ников новых, не бывших в огне, и двенадцать коней могучих,... семь непорочных жен, рукодельниц искусных,... лесбосских,... красотой побеждающих жен земнородных».

3. Те, кто больше получают благ от политической организации общества, должны больше и давать ей. В этом, в частности, убежден троянский герой Сарпедон. В своем обращении к Главку, другу и соратнику, он заявляет: «За что перед всеми нас отличают местом почетным... и полной на пиршествах чашей в царстве ликийском и смотрят на нас, как на жителей неба? И за что мы владеем... лучшей землей, виноград и пшеницу обильно плодящей? Нам, предводите­лям, между передних героев ликийских должно стоять и в сраженье пылающем первым сражаться. Пусть не единый про нас кренкоброн-ный ликиянин скажет: нет, не бесславные нами и царством ликий-ским пространным правят цари: они насыщаются пищею тучной, вина... сладкие пьют, но зато их и сила дивная: в битвах они пред ликийцами первые бьются!».

4. Критерий оценки качества политического руководства — степень удовлетворения потребностей людей в политической органи­зации общества. Вот что говорит в «Одиссее» неузнанный Одиссей: И никогда правосудных людей ни несчастья, ни голод не посещают... Всякие блага у них в изобилии... Кто же в надмен­ности злой и в делах нечестивых,... тем воздает по заслугам владыка-Кронид дальнозоркий... Беды великие сводит им с неба:... голод совместно с чумой». Особенно тяжкие последствия влекут за собой несправедливые действия правителей. В таких случаях, отмечал Гесиод, «страдает целый народ за нечестье царей, злоумышленно правду неправосудьем своим от прямого пути отклонивших».

Дата добавления: 2014-01-04