Об относительности эмпирических доказательств

Эмпирические доказательства в конечном счете апеллируют к опыту, т. е. к тому, что непосредственно или опосредованно (через прибор, например, или веру авторитету) познано людьми. Именно опыт является наиболее надежным критерием истинности, а не теоретические соображения, сколько бы правдоподобными они ни казались. В журнале «Знание сила» (Знание-сила. 1967. № 5. С. 28; 1968. № 6. С. 49.) были помещены заметки, в которых остроумно «доказывалось», что жирафа ‒ это миф, потому что, говорилось там в частности, животное, обладающее столь длинной шеей, не имело бы никаких шансов выжить в процессе длительной эволюции и борьбы за существование. Еще более замечательными примерами являются знаменитые парадоксы Зенона, «доказывающие», например, отсутствие движения в мире. Эти парадоксы-доказательства не имели разрешения 2,5 тыс. лет, не поколебав в то же время ни в ком уверенность в существовании движения. Что же явилось причиной столь скептического отношения к выводам, казалось бы, бесспорных логических доказательств? ‒ Опыт. Эти доказательства противоречили опыту, и потому в истинность их никто не верил, ибо «окончательное доказательство истинности выдвинутых положений дает лишь их практическая проверка».

Однако и не любой опыт может быть надежным аргументом. Особенно малой убедительностью обладает единичный опыт. Не всегда легко доказать достоверность самого опыта, правильность проведения эксперимента и учета всех факторов, определяющих его результаты. Наконец, как в опыте естественном, так и в опыте искусственном (эксперименте) результаты часто можно истолковать произвольно.

В этом заключается относительность эмпирических доказательств. Однако они остаются самыми достоверными и основными во всех естественных науках.

Часто относительно существования Бога мы слышим выражения подобного рода, Бога нет потому, что:

- Наука доказала, что Бога нет. Однако научного доказательства небытия Бога не существует и принципиально не может существовать, по меньшей мере, по следующим трем причинам.

Во-первых, религия своим «объектом» познания имеет мир трансцендентный, духовный, Самого Бога. Наука же (естествознание в целом), по определению, занимается изучением лишь этого, посюстороннего мира. Великий французский ученый и христианин Пастер († 1895 г.), говоря о науке и своих научных выводах, писал: «Здесь нет ни религии, ни философии, ни атеизма, ни материализма, ни спиритуализма. Это вопрос фактов и только фактов», поэтому все основные истины религии в принципе не могут быть предметом научного опровержения.

Во-вторых, каждая из наук, исключая смежные, имеет свою собственную область изучения и потому не может опровергать выводы других наук. Религия ‒ это совершенно особая наука, наука Богопознания. Тем более она находится вне поля суждений каких-либо отдельных или всех вместе взятых естественных наук. (Это не относится к т. н. научному богословию, которое может касаться любых проблем этого мира и тем самым вступать в соответствующие отношения с другими науками. Например, те или иные попытки научно-богословской интерпретации происхождения и развития мира могут, естественно, оказаться научно не корректными.)

В-третьих, знать по существу о том, что доказывает и что опровергает наука, могут лишь люди науки, ученые. Поэтому факт наличия огромного числа крупнейших ученых, прежних и современных, верующих в Бога и во Христа, является очевидным доказательством того, что наука по меньшей мере не опровергает бытия Божия. Достаточно привести лишь некоторые имена всемирно известных верующих ученых: каноник Н. Коперник († 1543 г.), совершивший переворот в астрономии; И. Кеплер († 1630 г.), обосновавший гелиоцентрическую систему; Б. Паскаль († 1662 г.) ‒ физик, математик, религиозный мыслитель, основоположник классической гидростатики; И. Ньютон († 1727 г.) физик, математик, астроном; М. Ломоносов († 1765 г.) ‒ ученый-энциклопедист; Л. Гальвани († 1798 г.) ‒ физиолог, один из основоположников учения об электрическом токе; А. Ампер († 1856 г.) ‒ один из основоположников электродинамики; А. Вольта († 1872 г.) ‒ также один из основателей учения об электричестве; Г. Мендель († 1884 г.) ‒ августинский монах, основоположник генетики; Ж. Дюма († 1884 г.) основоположник органической химии; С. Ковалевская († 1891 г.) ‒ математик; Л. Пастер († 1895 г.) ‒ основоположник современной микробиологии и иммунологии; А. Попов († 1906 г.) изобретатель радио; Д. И. Менделеев († 1907 г.) создатель периодической системы химических элементов; И. Павлов († 1936 г.) ‒ отец физиологии; П. Флоренский († 1937 г.) ‒ священник, богослов, ученый-энциклопедист; В. Вернадский († 1945 г.) ‒ основоположник геохимии, биогеохимии, радиологии и учения о биосфере; Э. Шредингер († 1955 г.) ‒ один из создателей квантовой механики; Б. Филатов († 1956 г.) ‒ офтальмолог; Л. Бройль († 1987) ‒ один из создателей квантовой механики; Ч. Таунс († 1988 г.) ‒ один из создателей квантовой электроники; и многие другие.

В-четвертых, с точки зрения современной науки, «на любом уровне развития цивилизации наши знания будут представлять лишь конечный островок в бесконечном океане непознанного, неизвестного, неизведанного». Но если научные знания никогда не смогут дать человеку возможность охватить все бытие в целом, следовательно, никогда в принципе нельзя будет научно утверждать и небытие Божие (даже если бы Бога не было). Атеизм, таким образом, оказывается концепцией, прямо противоречащей одному из самых элементарных научных выводов.

- Мы Его не видим. Это утверждение по меньшей мере наивно, ибо мы верим в существование очень многого, что никто из людей непосредственно не видел и не может видеть, например: субатомный мир, бесконечную Вселенную, психический мир человека (мышление, эмоции, волевые движения) и т. д. Бог же явился в мир в лице Иисуса Христа, о чем сохранилось много исторических свидетельств. Познали с несомненной достоверностью бытие Божие и очень многие «чистые сердцем» (Мф. 5, 2) люди в своем личном опыте. Поэтому вопрос должен ставиться не о факте ведения Бога, а об условиях этого видения.

- Библия содержит в себе много противоречий. Но, во-первых, наличие противоречий могло бы иметь значение для отрицания богодухновенности Библии, а не решения вопроса о бытии Бога. Во-вторых, эти т. н. «противоречия», будучи ничтожны и количественно, и по существу, нигде не касаются главного ‒ истин веры и жизни, лишь в силу которых Библия является Писанием Священным.

- Мир полон страданий. Это сомнение наиболее распространенное. Основная его ошибка состоит в том, что оно исходит исключительно из посюстороннего понимания смысла жизни. И оставляется без внимания христианское учение о том, что конечным смыслом и вечным благом человеческой жизни является вечная жизнь в Боге. Кроме того, здесь не учитывается исповедуемая христианством свобода воли человека и отсюда обусловленность жизни, внутренней и внешней, характером и степенью духовно-нравственной чистоты человека и общества.

«Бог спасает нас, ‒ говорят святые отцы, не без нас», т. е. Он не насилует воли человека. В то же время Откровение говорит, что Бог есть само Бытие (Исх. 3, 14; Ин. 2, 13), и Его свойства, многообразно выражаясь в духовном и физическом мире, являются для мира непреложным законом, жизненное соответствие которому приносит благо человеку, отступление же влечет болезни и страдания. Ненормальность (беззаконность) жизни всегда порождает страдание, которое должно бы понуждать разумное существо, человека, искать его причины не только в мире физическом, но и духовном, с тем чтобы не подпадать под действие их законов.

Но, к сожалению, человек, исследуя мир материальный, не уделяет одновременно должного внимания духовной области жизни и поэтому непрерывно нарушает ее законы, получая, естественно, в ответ самые неожиданные удары совне и изнутри. Учение Церкви говорит вполне определенно: всякий грех влечет за собой страдание. То есть скорби и страдания человек причиняет сам себе своими страстями: самолюбием, алчностью, плотоугодием, гордостью, которые и порождают ссоры, вражду, убийства, войны и т. п.

«Бог не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью» (Иак.1, 13-14). Преп. Антоний Великий пишет об этом: «Бог благ и бесстрастен, и неизменен. Если кто, признавая благословенным и истинным то, что Бог не изменяется, недоумевает однако же, как Он (будучи таковым) о добрых радуется, злых отвращается, на грешников гневается, а когда они каются, является милостив к ним; то на это надобно сказать, что Бог не радуется и не гневается, ибо радость и гнев суть страсти. Нелепо думать, чтобы Божеству было хорошо или худо из-за дел человеческих. Бог благ и только благое творит, вредить же никому не вредит, пребывая всегда одинаковым; а мы, когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом ‒ по сходству с Ним, а когда становимся злыми, то отделяемся от Бога ‒ по несходству с Ним. Живя добродетельно ‒ мы бываем Божиими, а делаясь злыми ‒ становимся отверженными от Него; а сие не то значит, чтобы Он гнев имел на нас, но то, что грехи наши не попускают Богу воссиять в нас, с демонами же мучителями соединяют. Если потом молитвами и благотворениями снискиваем мы разрешение во грехах, то это не значит, что Бога мы ублажили и Его переменили, но что посредством таких действий и обращения нашего к Богу уврачевав сущее в нас зло, опять соделываемся мы способными вкушать Божию благость; так что сказать: Бог отвращается от злых, ‒ есть то же, что сказать: солнце скрывается от лишенных зрения».

С другой стороны, цель земной жизни человека, по христианскому учению, состоит в подготовке к вечности, подготовке, требующей большого напряжения, нередко страданий. Как ребенку для будущей сознательной жизни, так и каждому человеку для будущей вечной жизни необходимы труд, подвиг и испытания («наказания»), воспитывающие его дух, дающие ему возможность увидеть зло, поразившее человеческую природу, и необходимость Спасителя для ее исцеления. Апостол Павел пишет:

«Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец?.. Те (родители) наказывали нас по своему произволу для немногих дней; а Сей ‒ для пользы, чтобы нам иметь участие в святости Его. Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным через него доставляет мирный плод праведности» (Евр. 12; 7, 10-11).

Иную природу имеют страдания детей, праведников и вообще святых и невинных людей. Их страдания являются жертвенными, поскольку обусловлены они в основном не личными грехами, но грехами «ближних» (Лк. 10, 25-37) и проистекают из духа любви, пребывающего в каждом чистом, святом сердце. Ибо как в живом теле здоровые члены сострадают больным и восполняют, насколько это возможно, их функции, так и в живом организме человеческого общества происходит подобный же процесс сострадания (сознательного, как у подвижников, героев, или неосознанного на земле, как у детей) духовно здоровых его членов больным. Смысл и значение этих жертвенных страданий для самих мучеников, как и для тех, за кого они страдали, могут быть осознаны только с точки зрения вечной жизни. Об этом пишет св. апостол Павел:

«Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Рим. 8, 18). Эти страдания подобны тем «невинным» страданиям, на которые идут люди, отдавая свою жизнь за других, или отдавая свою кровь, свои здоровые органы тяжело пострадавшему. Они жертвуют, часто даже радуясь такой возможности и не спрашивая, виновен пострадавший в своем несчастии или не виновен, и справедливо ли страдать за него или не справедливо, ибо любовь не знает подобных вопросов и ее цель одна ‒ спасти человека от смерти. Как и» Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных»(1 Пет. 3, 18).

Отсюда можно видеть, что вопрос к христианству о т. н. невинных страданиях, свидетельствующих будто бы против бытия Бога-Любви, является псевдовопросом. Он поставлен из непонимания природы этих страданий и попытки осмыслить их с точки зрения правовой, их «неправды», «невинности». В действительности же этот вопрос относится к духовно-нравственной сфере жизни и уясняется лишь исходя из основного ее закона ‒ любви, важнейшее свойство которой ‒ жертвенность. Только с признанием Бога Любви и вечной жизни личности и можно увидеть глубокий положительный смысл всех человеческих земных страданий, и особенно нравственное величие страданий друг за друга и праведника за неправедных ‒ во имя вечного царства любви, вечной правды и радости.

Напротив, если такого Бога нет и вечности нет, то все эти невинные страдания являются, следовательно, игрой слепых сил природы, каких-то случайностей или безнаказанным произволом человеческой жестокости. Какой же смысл, спрашивается, имела жизнь этих невинных страдальцев и эти несправедливые, часто жестокие и бессмысленные мучения для самих пострадавших? После страданий ‒ смерть? И в этом весь атеистический «смысл» их страданий и их жизни?!

Таковы основные и наиболее часто встречающиеся возражения против признания бытия Бога. Какова сила их логики и аргументации, было отчасти показано. Но важно подчеркнуть следующее. Для каждого ищущего человека необходимо уже сейчас знать, что он должен сделать, чтобы самому убедиться ‒ есть Бог или нет Его. И если религия предлагает таковые средства человеку, то атеизм не только не имеет их, но и в принципе не может иметь. Ибо для того, чтобы познать небытие Бога, необходимо прежде познать все бытие в целом, что исключено с точки зрения науки, и самого атеизма ввиду бесконечности познаваемого мира. Поэтому на вопрос: «Что я должен сделать, чтобы убедиться в небытии Бога?» ‒ атеизм может дать лишь один беспристрастный и объективный ответ: «Иди тем путем, который указывает религия, и тогда убедишься в» Замечательно, что и религия, и атеизм вместе (!) предлагают один и тот же путь для решения первостепенной важности вопросов: о бытии Бога, о смысле жизни, ‒ и он состоит в призыве к практической проверке человеком религиозных условий Богопознания.

Дата добавления: 2013-12-13