Лекция 8. Типологическая классификация языков

Типологическая классификация языков

Типологическая классификация языков.

План

КЛАССИФИКАЦИИ ЯЗЫКОВ

Лекция 7

1.Генеалогическая классификация языков

2.Основания типологической классификации

3.Способы выражения грамматических значений

4.Типологическая классификация языков

5.Культурно-историческая классификация языков

1.Генеалогическая классификация языков. Использование сравнительно-исторического метода позволило создать генеалогическую классификацию языков (греч. genus – род, logos – слово; родословная), т. е. их классификацию с точки зрения происхождения и родства. Эта классификация исходит из того, что родственными являются языки, восходящие к одному языку-предку – праязыку. Родственные языки объединяются в семьи. Внутри семей выделяются группы (ветви) и подгруппы. На сегодняшний день наиболее полно изучена индоевропейская семья языков, поскольку именно с изучения индоевропейских языков началось сравнительно-историческое языкознание. Первый опыт генеалогической классификации индоевропейских языков принадлежит Августу Шлейхеру. Он представил свою классификацию в виде генеалогического древа:

В дальнейшем схему Шлейхера критиковали, вносили в нее корректировки, суть которых сволдится в основном к следующему: а) В схеме Шлейхера, как известно, не нашлось точного места некоторым индоевропейским языкам (армянскому, албанскому и др.), некоторые индоевропейские языки еще не были открыты (хеттский, тохарский), об индоевропейском характере некоторых языков до сих пор ведутся споры (баскский). б) Один и тот же язык мог обнаруживать разнообразные связи не только с близкородственными (соседними в схеме), но и с более отдаленными языками. в) Это привело ученых к мысли, что взаимоотношения между индоевропейскими языками гораздо более сложные и противоречивые, чем их представлял Шлейхер. Напр., немецкий ученый Йоганнес Шмидт пытался представить свою схему развития индоевропейского праязыка в виде перекрещивающихся волн. г) Становилось ясно, что никакой аналогии между развитием языка и развитием биологических организмов нет. Развитие языка теснейшим образом связано с развитием общества: переселениями, контактами между племенами и др. социальными факторами. К. Маркс: «Постоянная тенденция к разделению коренилась в элементах родовой организации; она усиливалась тенденцией к образованию различий в языке… Локальное разобщение в пространстве ведет с течением времени к появлению различий в языке». д) Было обнаружено, что все древние языки имеют сложное диалектное членение, что с развитием этих языков происходят различные перегруппировки диалектов, изменения диалектных границ. А значит, нет никаких оснований считать, что праиндоевропейский язык представлял собой нечто целое и монолитное и постепенно разделялся на отдельные ветви. В языках и диалектах происходили как процессы дивергенции (разделения, распада), так и процессы конвергенции (слияния, сближения и скрещивания) языков и диалектов. И тем не менее схема Шлейхера с некоторыми уточнениями дожила до сегодняшнего дня.

В ХХ в. началось сравнительно-историческое изучение других, неиндоевропейских языков (финно-угорских, семито-хамитских, тюркских, палеоазиатских, языков американских индейцев и проч.). В результате возникла идея объединения семей в более крупные генетические единства – макросемьи (термин Морриса Сводеша, США). Примером может служить ностратическая гипотеза советского ученого Владислава Марковича Иллича-Свитыча (60-е гг. ХХ в.): несколько семей объединяются им в так называемую «ностратическую» макросемью, и делается попытка реконструкции ностратического праязыка. В ностратическую макросемью языков сегодня принято вклю­чать следующие языковые семьи:

1)индоевропейскую;

2)уральскую, или финно-угорскую (языки венгерский, эстонский, финский, ма­рийский, мордовский, хантыйский, мансийский, саамский и др.);

3)алтайскую (языки тюркские, монгольские, тунгусо-манчжурские, корейский? японский?);

4)афразийскую, или семито-хамитскую, включающую в себя: а) семитские языки (арабский, ассирийский, древнееврейский, арамейский, финикийский и др); б) хамитские языки, или берберийские (языки преимущественно Северной, отчасти Западной и Центральной Африки); в) древнеегипетский и коптский (мертвые); г) кушитские (языки Северо-Восточной и Восточной Африки); д) чадские (языки Центральной и Западной Африки, южнее Сахары);

5)дравидийскую (языки преимущественно южных штатов Индии; распространены также в Пакистане, Южном Афгани­стане, Восточном Иране: телугу, тамильский, каннада, малая-лам и др.);

6)картвельскую (языки грузинский, мегрельский, лазский, сванский);

7)палеоазиатские языки (не все ученые считают их семьей): а) чукотско-камчатские; б) юкагирский; в) нихвский и нек. др.

Вне ностратической макросемьи остаются следующие языковые семьи:

1)сино-тибетская семья (включают в себя свыше 100 язы­ков, наиболее известные из которых китайский, дунганский, бир­манский);

2)северно-кавказская семья (языки абхазский, адыгей­ский, чеченский, ингушский, аварский и др.);

3)енисейские языки (в настоящее время представлены толь­ко одним живым языком — кетским, на котором говорят едва ли более 500 человек, проживающих в Красноярском крае)²;

4)языки североамериканских индей­цев, проживающих на Аляске и в северо-западной части Канады;

5)америндская семья – остальные языки североамериканских и южноамериканских индейцев.

Недостаточно описаны либо не группируются в семьи многие языки народов: а) Африки (нигеро-конголезские, нило-сахарские); б) Юго-Восточной Азии (тайские, языки мяо-яо); в) Океании и Австралии (аустроазиатские, австронезийские, австралийские, папуасские).

Некоторые ученые идут еще дальше. В частности, высказывается мысль (Александр Юрьевич Милитарев, Александр Анатольевич Соколянский, Вяч. Вс. Иванов и др.), что реконструируемые сравнительно-историческим методом праязыки восходят к еще более древним праязыкам, а те, в свою очередь, к единому праязыку человечества (который иногда называют «протобашенным», по легенде о Вавилонской башне). Эта теория получила названия теории моногенеза (греч. mono – один, genesis – происхождение). Однако ее разделяют не все лингвисты. Во всяком случае, реконструировать «протобашенный» язык сравнительно-историческим методом не удается, это задача весьма отдаленного будущего.

Схема Шлейхера

2.Основания типологической классификации языков. Сопоставительное изучение языков без учета их родства дает возможность классифицировать их на основе сходства грамматического строя. Такая классификация называется типологической.

Грамматический строй языка определяется в зависимости от основного способа выражения грамматических значений в данном языке.

Грамматическое значение – это отвлеченное, обобщенное значение, сопутствующее лексическому и характеризующее большие классы слов (словоформ). Напр., словоформы пишу, иду, жду, несу, живу, сижу и др. под. объединяются общим грамматическим значением 1-го л. ед. ч. наст. врем., хотя лексическое значение у этих словоформ совершенно различно.

3.Способы выражения грамматических значений. Прежде всего, принято разграничивать синтетические и аналитические способы; далее внутри каждого из них выделяются свои разновидности (табл.):

способы выражения грамматических значений
Синтетические	Аналитические
агглютинация	Фузия	морфологические (служебные слова)	синтаксические
1) Префиксы 2) постфиксы 3) конфиксы 4) инфиксы 5) трансфиксы	1) внешняя флексия (окончания) 2) внутренняя флексия (чередование) 3) суффиксы 4) ударение 5) супплетивизм	1) предлоги 2) союзы 3) частицы 4) связки 5) артикли	1) порядок слов 2) синтаксическая валентность 3) редупликация

1) Синтетические способы – это такие способы, когда грамматическое значение выражается в пределах данного слова. К ним относятся:

а) Агглютинация – выражение грамматического значения с помощью однозначных аффиксов, последовательно присоединяющихся к корню и не вызывающих в слове никаких фонологических изменений. Такими аффиксами являются:

- префиксы (приставки) – аффиксы, стоящие перед корнем (читать – про читать; писать – на писать; вы дергивать – на выдергивать – понавы дергивать);

- постфиксы – аффиксы, стоящие после корня (мыл – мыл ся; принеси – принеси те);

- конфиксы – прерывистые аффиксы, представляющие собой сочетание префикса и постфикса (читал – на читал ся);

- инфиксы – аффиксы, вклинивающиеся внутрь корня, но не приводящие ни к каким фонологическим изменениям в нем; напр., в тагальском языке (индонезийск.): sulat (письмо) – s um ulat (писать); pasok (вход) – p um asok (входить)

- трансфиксы – прерывистые аффиксы, разрывающие корень, представляющие собой сочетания инфиксов: араб. ktb (пис-) – k a t a b a (написал) – k i t a b (книга); иврит: gnb (-вор-) – g a n a b (воровал);

б) Фузия – такой способ выражения грамматического значения, при котором аффикс образует с корнем единое целое, как бы сливаясь с ним и нередко вызывая в корне различные морфонологические изменения (чередования, усечения, наложения). К фузионным средствам относятся:

- флексия (окончание) – аффикс, стоящий после корня (обычно в конце слова) и служащий для связи слов в предложении (писал – писала – писало – писали – пишу – пишешь – пишет…; рука – руки – руке – руку – рукою – руки – рукам…)

- суффикс – аффикс, стоящий после корня, но не после флексии: строгий – строж-е (конец слова) – строж-айш-ий (между корнем и флексией);

- внутренняя флексия (чередование) – регулярная мена фонем в пределах одного корня (избегать – избежать; собирать – собрать);

- ударение – выражение грамматического значения перемещением ударения (среза́ть – сре́зать, рассыпа́ть – рассы́пать);

в) Супплетивизм – выражение разных грамматических значений одного слова не с помощью аффиксов, а разными корнями (человек – люди; ребенок – дети; я – меня; ловить – поймать; хорошо – лучше; англ. good – better).

Обратим внимание на три важные особенности флексии: во-первых, она тесно сливается с основной (корнем) и может вызывать в нем морфонологические изменения (в приведенных примерах – чередования: <с//с’//ш>, <к//к’>); во-вторых, в отличие от агглютинативных однозначных аффиксов, флексия синкретична, т. е. способна выражать сразу несколько значений (пиш-у – 1-е л., ед. ч., наст. время; рук-ам – Д. п., мн. ч.); в-третьих, тесно слившись с корнем (основой) флексия часто выражает грамматическое значение не самостоятельно, а совместно с основой: напр., на настоящее время в словоформе пишу указывает не только окончание –у, но и чередование (наличие фонемы <ш> в основе).

2) Аналитические способы – это такие способы, когда грамматическое значение выражается за пределами данного слова. Они, в свою очередь, подразделяются на морфологические и синтаксические.

а) Морфологические аналитические способы – это выражение грамматического значения с помощью служебных слов. К ним относят:

- предлоги – служебные слова, конкретизирующие падежные значения (ср.: за столом, под столом, над столом; в стол – в столе). Как видим, во флективных языках предлоги выражают грамматические значения совместно с флексией; в языках, где отсутствует категория падежа (напр., в английском) предлоги выражают грамматическое значение самостоятельно, указывая на характер зависимости существительного от глагола или др. слов предложения (ср. to the theatre – from the theatre). Слова предложного типа могут находиться не только в препозиции, но и в постпозиции (напр., в тюркских языках), тогда они называются послелогами.

- союзы – служебные слова, связывающие однородные члены и части сложного предложения (брат и сестра; брат или сестра; не брат, а сестра; как брат, так и сестра);

- частицы – служебные слова, являющиеся средством выражения грамматической модальности (отношения высказывания к действительности), напр., наклонения глагола в русском языке: писал бы – пусть пишет;

- связки – слова глагольного происхождения, выражающие грамматические значения времени, наклонения и нек. др., напр., выражение будущего времени в русск. языке: пишу – буду писать;

- артикли – служебные слова, сопровождающие имя, но выражающие не его зависимость от других слов в предложении (как предлоги), а собственное грамматическое значение данного имени, напр. значение рода существительного и определенности в немецком языке: определенные артикли der (м. р.), die (ж. р.), das (ср. р.); неопределенные артикли ein (м. и ср. р), eine (ж. р.); значение определенности в английском языке: а (неопределенный артикль), the (определенный артикль). Артикль может стоять не только в препозиции, но и в постпозиции (напр., в албанском, румынском языках).

Примечание: Во всех этих случаях между служебным и знаменательным словом происходит распределение функций: служебное слово берет на себя выражение грамматического значение, а знаменательное слово выражает лексическое значение: пишу – буду писать; сильный – более сильный – самый сильный

б) Синтаксические аналитические способы – способы выражения грамматического значения слова его позицией в предложении. Сюда относятся две основные разновидности:

- порядок слов: англ. The father loves the son – The son loves the father (Отец любит сына – Сын любит отца); в русском языке порядок слов играет гораздо менее существенную роль в выражении грамматических значений, только в некоторых случаях, напр., при совпадении И. п. с В. п.: Мать любит дочь – Дочь любит мать.

- синтаксическая валентность – выражение грамматического значения слова через его сочетаемость с др. словами в предложении: В зоопарк привезли шимпанзе (В. п., прямой объект) – Я любуюсь шимпанзе (Т. п., косвенный объект); здесь падеж грамматически неизменяемого существительного выражается валентными свойствами глаголов: глагол привезти управляет винительным падежом, а глагол любоваться – творительным.

3)Промежуточное положение между синтетическими и аналитическими способами занимают редупликация и инкорпорация:

а) Редупликация – выражение грамматического значения путем удвоения слова: в малайск. orang (человек) – orang-orang (люди);

б) Инкорпорация – выражение грамматического значения путем сцепления, «склеивания» корней; отсутствие четкой грани между лексическим и грамматическим значением, между словом и предложением; напр., в чукотском: «ты-ата-каа-нмы-ркын» («Я жирных оленей убиваю», дословно: «я-жир-олень-убив-делай»).

1) Становление лингвистической типологии. Первые попытки выделения грамматических типов языков были предприняты в начале XIX в. Опираясь на достижения языкознания своего времени, немецкие романтики братья Фридрих Шлегель («О языке и мудрости индийцев», 1809) и Август-Вильгельм Шлегель («Заметки о провансальском языке и литературе», 1818) выделили три грамматических типа языков: а) флективные (напр., индоевропейские); б) аффиксирующие (напр., тюркские); в) аморфные (напр., китайский). Впоследствии В. фон Гумбольдт добавил в эту классификацию инкорпорирующие языки (напр., палеоазиатские, языки североамериканских индейцев).

В середине XIX в. к классификации Шлегелей вернулся Август Шлейхер, наполнив ее историческим и философским содержанием. Будучи сторонником учения Дарвина об эволюции, он пытался придать своей классификации эволюционный характер. Кроме того, Шлейхер был гегельянцем и полагал, что любое развитие проходит три стадии: тезис – антитезис (отрицание тезиса) – синтез (отрицание отрицания, соединение тезиса и антитезиса). Шлейхер считал, что три грамматических типа языков представляют собой три стадии развития, которые проходит человеческий язык:

а) первая стадия – аморфные (или изолирующие, по Шлейхеру) языки; на этой стадии у слов отсутствуют формы словоизменения, слово равно корню, и все грамматические значения передаются порядком слов: слова просто «ставятся» рядом друг с другом; это тезис.

б) вторая стадия – аффиксирующие (или агглютинирующие) языки; выразителями грамматических значений становятся стандартные однозначные аффиксы, в строго определенном порядке присоединяющиеся к корню и друг к другу или вклинивающиеся в корень; это антитезис, отрицание предыдущей стадии, поскольку на этой стадии слово обретает грамматические формы, перестает быть «аморфным» и своими формальными видоизменениями выражает разные грамматические значения.

в) третья стадия – флективные языки – высшая стадия развития человеческих языков; на этой стадии основной формой выражения грамматических значений становится флексия, но флексия, в отличие от аффикса, тесно «органически» связана с основой и одна может выражать сразу целый комплекс грамматических значений (напр., род, число, падеж). Это отрицание отрицания, или синтез: на вторую стадию она похожа тем, что слово имеет формы изменения, не является «аморфным»; но в то же время оно становится более цельным, «органичным», основа и флексия тесно слиты друг с другом, и этим флексийное слово похоже на слово первой стадии. Эту стадию Шлейхер считает высшей, потому что слово становится свободным как птица в полете, мобильным, гибким, способным самостоятельно выражать все грамматические значения, порядок слов при этом не играет существенной роли.

Получается, что китайский язык почему-то задержался на первой стадии, тюркские языки (напр., татарский) остановились на второй, и только индоевропейские языки достигли высшей стадии развития. В свою очередь, и индоевропейские языки, по Шлейхеру, неравноценны: стадией расцвета Шлейхер считает синтетический тип языка (санскрит, древнегреческий, латинский, старославянский); в развитии элементов аналитизма он видит черты упадка, разложения языка, возвращение к «тезису» (напр., современный английский, болгарский и др.).

2) Современная типологическая классификация. Современная типологическая лингвистика уже не связывает грамматические типы языков со стадиями их развития; и типологическая классификация языков приобретает следующий вид (табл.)

Языки
Инкорпорирующие (полисинтетические)	Аморфные (изолирующие)	Агглютинативные (аффиксирующие)	Флективные (фузионные)
агглютинативно-аффиксирующие	флективно-агглютинативные	флективно-синтетические	флективно-аналитические
палеоазиатские языки, в частности, языки чукотско-корякской семьи	китайско-тибетские языки	тюркские монгольские уральские языки	семито-хамитские языки (арабский, древнеегипетский, иврит и др.)	древние индоевропейские языки (санскрит, древнегреческий, латинский) и нек. современные (русский и большинство славянских, балтийские)	английский, отчасти и др. германские, французский, румынский, отчасти и др. романские; болгарский
1)Нет никаких форм словоизменения. 2)Основной способ выражения любых значений – сложение (склеивание) слов-корней друг с другом. 3)Нет четкой грани между морфемой, словом и предложением: Напр., чукотск. ты-ата-каа-нмы-ркын (досл.: я-жир-олень-убив-делай)	1)Нет никаких форм словоизменения. 2)Основной способ выражения любых значений – сочетание слов-корней, их различная комбинация в составе предложения. 3)В отличие от инкорпорирующих языков, слова-морфемы (корни) обладают позиционной самостоятельностью. Напр., китайск.: leng tianki – холодная погода – tianki leng – погода холодна	1)Основным способом словоизменения и выражения грамматических значений являются однозначные аффиксы. 2)Аффиксы «приклеиваются» к корню и друг к другу, не вызывая в корне (основе) никаких морфонологических изменений. 3) Сингармонизм (звуковая гармония) между корнем и аффиксами. Напр., каз.: жаз – пиши жазу – письмо жазушы – писатель жазушылар – писатели жазушыларга – писателям	1)Корень состоит из согласных; грамматическое значение выражается с помощью гласных-аффиксов. 2)Аффиксы – гласные, разрывающие корень (инфиксы и трансфиксы). 3)Внедрение аффикса никаких морфонологических изменений в корне не вызывает. Напр., араб.: ктб – писать, китаб – книга.	1) Грамматическое значение выражается в пределах самого слова (синтетически); основным (но не единственным) способом выражения грамматического значения является флексия. 2)Флексия синкретична, т. е. способна выражать сразу несколько грамматических значений. 3)На стыке основы и флексии, основы и аффикса происходят различные морфонологические процессы – фузия. Напр., русск.: пис-а-ть пиш-и (2л. ед. императив) пис-а-тель (И.ед) пис-а-тель-и (И. мн.) писател-ям (Д. мн.)	1)Грамматическое значение выражается в основном аналитически; однако используются также флексии и аффиксы. 2)Большую роль в выражении грамматического значения играет порядок слов; поэтому это языки с фиксированным порядком слов. Напр., англ.: the light lamp – светлая лампа – the lamp light – ламповый свет

3) Синтаксическая типология языков. Первый опыт типологической классификации языков на основе общности их синтаксического строя был предпринят академиком Иваном Ивановичем Мещаниновым. Мещанинов был учеником Николая Яковлевича Марра, основателя так называемого «Нового учения о языке». В понимании развития языка Марр в какой-то степени продолжал линию Шлейхера, полагая, что языки в своем развитии проходят определенные стадии, подобно тому, как определенные стадии проходит в своем развитии общество (первобытный строй – рабовладение – феодализм – капитализм – коммунизм), и подобно тому, как определенные стадии проходит в своем развитии человеческое мышление (мифологическое мышление – логическое мышление – диалектическое мышление). Этот процесс прохождения человеческим языком определенных стадий Марр назвал единым глоттогоническим процессом. Как и разные общества, одни языки могут задерживаться в своем развитии на ранних стадиях, другие – в результате революционного скачка переходить на другую стадию, более высокую. Марр, а вслед за ним и Мещанинов, вернулись, таким образом, к идее прогресса в развитии языковых форм: рассматривая одни языковые формы и языки как прогрессивные, отражающие новые, более высокие этапы развития мышления, другие формы и языки – как пережиточные, отражающие архаичные типы мышления.

В отличие от Шлейхера, Мещанинов обратил внимание не на форму слов, а на структуру предложения, а именно: на способ выражения субъектно-объектных отношений в языке. Этот критерий взят за основу не случайно: субъектно-объектные отношения являются ключевыми для понимания структуры предложения в любом языке. А поскольку предложение является минимальной коммуникативной единицей языка, то любое предложение – это как бы язык в миниатюре. Структура типичного предложения в известной степени репрезентирует (представляет) грамматический строй языка в целом. Любое предложение представляет собой некую пропозицию (событие, положение дел); у события, как правило, есть производитель, источник, или субъект, агенс; и есть предмет, испытывающий на себе воздействие агенса, предмет, на который переходит действие, прямо или косвенно вовлеченный в действие, но сам при этом «бездействующий» – пациенс, объект. В зависимости от способа выражения субъектно-объектных отношений можно выделить три основных типа языков:

а) Языки номинативного строя – языки, в которых субъект и объект четко формально противопоставлены: субъект, как правило, является подлежащим и выражается формой именительного падежа (номинативом); прямой объект выражается формой винительного падежа (аккузативом): Студент (nom.) записывает лекцию (ac.). К языкам номинативного строя относятся индоевропейские, семито-хамитские, финно-угорские, уральские и мн. др. Если падежные противопоставления в языке утратились, как, напр., в английском, то те же отношения выражаются порядком слов.

б) Языки эргативного строя (др.-греч. εργατης – деятельный, действующий) – языки, в которых вместо четкого противопоставления субъекта и объекта противопоставлены переходные глаголы, управляющие прямым объектом (писать, рубить – что? любить, убить – кого?) и непереходные глаголы, неспособные управлять прямым объектом(идти, спать); при переходных глаголах субъект ставится в особом эргативном падеже (близком к русскому творительному орудийному), а объект употребляется в абсолютном падеже (близком к русскому именительному): * У студента (erg.) записывается лекция (abs.). Мещанинов считал, что эргативный строй древнее номинативного и отражает архаичный тип сознания, когда агенс, субъект действия еще не выделился и не противопоставился четко объекту, агенс осмысливался не как субъект действия, обладающий самостоятельной активностью, а, скорее, как орудие («высших сил»), а истинный субъект действия еще как бы скрыт от глаз людей. И сам человек не отделял себя от природы, рассматривал себя как игрушку в руках этих «высших сил», орудие, не обладающее самостоятельной активностью и целиком подчиненное их воле. Эргативный строй характерен для баскского языка, большинства кавказских, папуасских, австралийских, чукотско-камчатских, эскимосско-алеутских языков, некоторых языков американских индейцев. Есть языки переходного типа, в которых одновременно присутствуют как эргативные, так и номинативные конструкции (напр., грузинский). Русский язык является языком номинативного строя, в нем нет эргативного падежа, а значит, в строгом смысле нет и эргативных конструкций, однако остатками эргативности в русском языке (намекающими на очень далекое эргативное прошлое) можно считать некоторые разговорные конструкции: У него уже дипломная написана; У меня в комнате убрано и т.п. (номинативные конструкции: Он уже написал дипломную; Я убрал комнату). В некоторых севернорусских говорах это явление представлено гораздо шире: У кошки уже стащена рыбина (=Кошка уже стащила рыбину); У них уехано в город (= Они уехали в город) и т.п.

в) Языки активного строя – такие языки, в которых, как и в эргативных, нет четкого противопоставления субъекта и объекта, вместо этого противопоставляются активные глаголы, глаголы действия (напр., писать, рубить) и стативные глаголы, глаголы состояния (напр., спать, болеть); существительные при этом тоже четко распадаются на два «рода» – активный (одушевленный) и инактивный (неодушевленный); соответственно, в структуре предложения противопоставляются активный и инактивный падежи: Студент (акт.) записывает лекцию (инакт.). Языки активного строя распространены в Северной и Южной Америке (гуарани, ирокезский и нек. др.). Некоторые ученые считают, что пережитки активного строя сохранял праиндоевропейский язык. Из активных и инактивных существительных в индоевропейских языках впоследствии развилась категория рода: инактивные существительные образовали средний род,, а активные впоследствии разделились на существительные мужского и женского рода. Категория одушевленности также выросла из этого древнейшего противопоставления, не случайно почти все существительные среднего рода неодушевленные.

У ученых нет единства взглядов на то, какой строй является более древним – эргативный или активный; но большинство исследователей сходятся на том, что номинативный строй является более молодым.

5.Культурно-исторические классификации языков. Помимо генеалогической классификации языков (по происхождению) и типологической классификации (по грамматическому строю), языки можно еще классифицировать по культурно-историческому принципу (различные объединения языков, возникшие в результате длительного контактирования народов, взаимодействия культур). Этот тип классификации языков разрабатывается такими направлениями, как этнолингвистика, лингвокультурология, история литературных языков, ареальная лингвистика.

1) Культурно-исторический ареал. В отечественном языкознании проблемами культурно-исторической типологии языков занимались Никита Ильич Толстой, Никита Александрович Мещерский и нек. др. Культурно-историческая классификация – это объединение языков на основе общности культуры народов: общности религии, государственной жизни, литературных традиций, общего корпуса культурно значимых (прецедентных) текстов. На этом основании языки объединяются в культурно-исторические ареалы. Так, есть языки восточно-средиземноморского, западноевропейского (атлантического), арабо-мусульманского, буддистского, индуистского и др. культурно-исторических ареалов.

Никита Александрович Мещерский в статье «К вопросу о культурно-исторической общности литературно-письменных языков» (См.: Мещерский Н. А. Избранные статьи. СПб., 1995) рассматривает языки восточно-средиземноморского культурного ареала, к которым относит и русский. Языки этого ареала объединяет главный общий культурный текст – Библия, и восточная разновидность христианства – православие. Эта культурно-историческая общность сложилась в начале нашей эры в пределах восточного Средиземноморья, и в ее состав в разное время вошли такие языки, как греческий, сирийский, египетский (коптский), армянский, грузинский, румынский, старославянский, южнославянские и восточнославянские языки. В процессе формирования культурно-исторической общности языков один из литературных языков, как правило, играет центральную роль, оказывается ведущим, остальные языки по отношению к нему выступают как периферийные: они испытывают влияние главного языка данной культуры. Центральным, ведущим языком восточно-средиземноморского культурного ареала был греческий язык. Русский язык (древнерусский) присоединился к языкам восточно-средиземноморской культуры в IX в. Н. А. Мещерский называет следующие особенности, характерные для языков восточно-средиземноморской культуры:

а) Главный признак – семантическая общность языков. Эта общность между языками разного происхождения и разного грамматического строя образуется в результате длительного сосуществования народностей, бывших носителями одной и той же культуры, одной и той же общественной идеологии, одних и тех же моральных принципов. Так, все языки, входящие в восточно-средиземноморский культурный круг, имеют общую семантическую базу, т.е. примерно одинаковый круг ключевых понятий, во всех этих языках совпадает смысловое содержание таких понятий, как вера, закон, добро, зло, грех, спасание, мучение и мн. др.

б) Наличие семантической общности способствовало и свободному проникновению лексики из одного языка в другие языки того же культурно-исторического круга. И в данном случае первенство принадлежало языку ведущего в идеологическом отношении народа. Этим объясняется проникновение в период около начала нашей эры греческих слов во все языки народов восточного Средиземноморья.

в) Кроме непосредственных лексических заимствований во все языки восточно-средиземноморской культуры проникают семантические и словообразовательные кальки с греческого языка, т. е. слова, строящиеся из собственного языкового материала по греческим моделям. Например, кальками с греческого являются такие славянские слова, как совесть, благоразумие, благообразный, злоумие, злодеяние и многие другие.

г) Общим достоянием всех языков восточно-средиземноморского культурно-исторического круга была также антропонимика (свод личных имен людей), церковный календарь, в котором каждый из дней года отводился для воспоминания о каком-либо достопамятном (достойном памяти) лице или событии. В общий свод личных имен вошли антропонимы древнееврейского происхождения – имена персонажей Ветхого Завета: Авраам, Даниил, Соломон, Моисей, Сарра и т. д. Основной фонд антропонимики составляли имена греческого происхождения: Василий, Григорий, Николай, Петр, Елена, Ирина и т. д. К ним присоединялись также имена латинские: Виктор, Константин, Юлиан, Валерий, Валерия, Татиана. Однако наряду с этим в фонд антропонимики вошли и имена сирийские: Марфа, Варлаам; коптские: Пахомий, Паисий, Патапий, Онуфрий, Таисия. Впоследствии фонд именослова пополнился за счет имен грузинских (Нина), славянских (Вячеслав, Святослав, Борис, Глеб, Людмила) и др. Все эти имена употреблялись народами восточного Средиземноморья в период средневековья.

д) Для всех этих языков характерна общность фразеологического фонда – наличие фразеологических единиц библейского происхождения: во веки веков, во главу угла, глас вопиющего в пустыне, хранить как зеницу ока, камень преткновения, краеугольный камень, святая святых, суета сует и др.

е) Культурно-историческая общность между языками проявляется еще и в заметной их синтаксической близости. Во всех языках восточно-средиземноморского круга в той или иной степени заметна близость к синтаксису греческого языка эллинистической и римской эпох. Под воздействием языка с более развитым синтаксическим строем, каким был греческий, в грамматическом строе языков периферии начинают развиваться и функционировать новые синтаксические формы, исконно заложенные в их структуре, но ранее остававшиеся неиспользованными. Это относится к таким конструкциям, как, например, оборот «дательный самостоятельный» и некоторым др.

Языки могут переходить из одного культурно-исторического ареала в другой или совмещать черты разных ареалов. Так, русский язык в эпоху Петровских реформ значительно сблизился с языками западноевропейского ареала, однако не перестал при этом быть языком восточно-средиземноморской культуры.

2) Языковой союз. Взаимодействие языков в пределах одного ареала может привести к такому их структурному сближению, в результате которого образуется языковой союз. Языковой союз – это объединение разных по происхождению языков, имеющих общие черты словарного состава и грамматического строя, развившиеся в результате длительного культурно-исторического взаимодействия народов, проживающих на одной территории. Таким образом, языковой союз – это не генетическое и не типологическое объединение языков, а объединение географическое (ареальное) и культурно-историческое. Языковой союз – объединение более тесное, чем объединение языков в один культурно-исторический ареал. Между языками, входящими в союз, возникают столь значительные черты сходства, что иногда такие черты можно принять за генетически исходные, обусловленные родством этих языков, однако это сходство не врожденное (генетическое), а приобретенное. При этом лексической близости недостаточно, чтобы говорить о возникновении языкового союза. Обязательным условием формирования языкового союза является общность грамматического строя, причем, наличие таких общих грамматических особенностей, которые развились именно в результате взаимодействия данных языков и не были исконно присущи некоторым из этих языков.

Термин «языковой союз» принадлежит Николаю Сергеевичу Трубецкому и пока не является общепризнанным, поскольку примеров языковых союзов совсем немного. Так, в качестве примеров таких объединений называют балканский языковой союз, включающий греческий, болгарский, румынский и албанский языки (языки разных групп индоевропейской семьи), и волго-камский языковой союз, объединяющий некоторые тюркские языки (татарский, башкирский, чувашский) и финно-угорские (марийский, удмуртский, мокшанский, эрзянский, коми). К особенностям, присущим балканскому союзу, относят, например, неразвитость противопоставленности гласных по долготе-краткости, экспираторный (динамический, силовой) тип ударения, совпадение родительного и дательного падежей, неразвитость инфинитива, его замена описательными синтаксическими конструкциями и нек. др.

Раздел лингвистики, занимающийся различными аспектами взаимодействия географически смежных языков, называется ареальной лингвистикой.

Литература:

1. Реформатский А. А. Введение в языковедение. М., 2007. Глава VI. Классификация языков.

2. Маслов Ю. С. Основы языкознания. М., 2004. Глава VI. Сравнительно-историческое и типологическое языковедение.

3. ЛЭС. Статьи: ареальная лингвистика, генеалогическая классификация языков, типологическая классификация языков, языковой союз.

4. Мещерский Н. А. К вопросу о культурно-исторической общности литературно-письменных языков // Мещерский Н. А. Избранные статьи. СПб., 1995.

5. Мещанинов И. И Новое учение о языке. Л., 1936. Гл. III, X/

6. Широков О. С. Основы языкознания. М., 1985. Глава II. Сравнительно-историческое языковедение. Глава III. Грамматика.

7. Широков О. С. Языковедение: введение в науку о языках. М., 2003. Часть III. Языки мира

Дата добавления: 2013-12-14