Лекция 9

План

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЯЗЫКА

1.Происхождение языка как лингвофилософская проблема.

2.Основные гипотезы происхождения языка.

3.Научные подтверждения эволюционной теории.

4.Особенности «первоязыка» человечества.

5.Теории моногенеза и полигенеза.

1.Происхождение языка как лингвофилософская проблема. Во многих старых работах, посвященных этой проблеме, а также в учебных пособиях по языкознанию подчеркивается, что следует различать два принципиально разных вопроса: 1) вопрос о происхождении человеческого языка вообще; 2) вопрос о происхождении конкретных языков (напр., русского, английского, китайского). Только второй вопрос находится в ведении лингвистики, на него можно ответить, используя лингвистические методы. Что касается вопроса о происхождении языка вообще, то он относится к ведению философии.

Согласно современным представлениям, проблема происхождения языка не может быть решена в рамках какой-то одной науки. Проблема происхождения языка (глоттогенез) рассматривается как часть более общей проблемы – происхождения человека (антропогенеза). Процесс антропогенеза предстает как единство трех процессов, происходивших одновременно: а) ментогенеза (происхождения сознания, мышления); б) глоттогенеза (происхождения языка) и в) социогенеза (происхождения общества).

Сущность проблемы происхождения языка заключается в решении трех взаимосвязанных вопросов: 1) Когда появился человек и человеческий язык? 2) Как, почему, при каких обстоятельствах возник человеческий язык? (вопрос о причине и механизме возникновения языка). 3) Каким был «первоязык» человечества? Последний вопрос как будто не имеет отношения к проблеме происхождения языка. Однако это не так: от решения этого вопроса зависит и ответ на второй вопрос, потому что если мы поймем, в каком направлении изменялись человеческие языки, то отчасти сможем понять причины и механизм возникновения языка вообще. В этой части к проблеме глоттогенеза и подключается лингвистика. Это аналогично соотношению между общим языкознанием и частным: изучение конкретных языков (частное языкознание) дает возможность понять сущность человеческого языка вообще (общее языкознание).

Возникает вопрос, возможно ли реконструировать «первоязык» человечества лингвистическими методами. Если относить происхождение человека на миллионы лет назад, то задача реконструкции первоязыка оказывается невыполнимой, поскольку даже самые древние языки и языки диких народов в таком случае очень и очень далеко отстоят от точки возникновения человека и его языка. Вот что писал об этом Ж. Вандриес: «…в какие бы древние времена ни проникал исследователь, он всегда имеет дело только с языками уже высокоразвитыми, имеющими за собой большое прошлое, о котором мы не знаем ничего. Мысль о том, что путем сравнения существующих языков можно восстановить первичный язык, – химера… На некоторых языках мы имеем памятники более древние, чем на других… Но даже и наиболее древние языки из известных нам, «языки-матери», как их иногда называют, не заключают в себе ничего относящегося к первичному периоду развития языка. Как они ни отличны от современных языков, они только показывают изменения, какие происходят в языке, но ничего нам не говорят о том, как язык образовался впервые. Ничего не дают нам в этом отношении также и языки диких народов. Дикарь – не первобытный человек, хотя часто его так неправильно называют. Иногда дикари говорят на языках настолько же сложных, как и самые сложные из наших языков. Иногда же их языки проще самых простых наших языков. И сложные и простые языки являются результатом развития, исходная точка которого лежит вне пределов нашей досягаемости» (с.19-20). Именно лингвисты, придерживающиеся такой точки зрения, считают, что проблему происхождения языка нельзя решить собственно лингвистическими методами, поэтому это проблема философии, а не лингвистики.

Если же относить происхождение человечества на несколько десятков тысячелетий назад, тогда первобытный язык становится в зоне досягаемости сравнительно-исторического языкознания. Конечно, реконструировать первоязык человечества и в этом случае вряд ли кому-нибудь удастся, но определить его основные свойства на основе реконструкции праязыков основных языковых семей – задача вполне выполнимая. В рос­сийской науке одним из первых, кто высказался решительно в пользу того, что существо с собственно человеческими свой­ствами появляется на нашей планете относительно недавно, был историк Борис Федорович Поршнев (1905—1972). Он настаивал на том, что только кроманьонца (появляется 40 — 50 тыс. лет назад) вполне можно считать человеком. Всем существам до кроманьонца он ре­шительно отказал в праве называться людьми: «...быть двуногим – еще далеко не значит быть человеком. Троглодитиды, включая неандертальцев (палеоантропов), абсолютно не люди».

Эта точка зрения нашла отражение и в работах ряда лингвистов, занимающихся сравнительно-историческим языкознанием. Так, Вяч.Вс. Иванов в статье «Глоттогенез» в ЛЭС пишет: «Сравнительно-исторический метод позволяет путем сравнения праязыков отдельных макросемей (общим числом не более 10) наметить формы вероятного исходного праязыка Homo sapiens sapiens (т. е. современного человека), который после своего возникновения около 100 тыс. лет назад мог распасться на диалекты, давшие около 40 — 30 тыс. лет назад по мере расселения человека из Африки по Евразии и увеличения числа древних людей начало отдельным языкам... Методы антропологии и примыкающих к ней наук... позволяют ориентировочно отнести возникновение естественного звукового языка в его членораздельной форме к периоду около 100 тыс. лет назад, лежащему между неандертальцами (Homo sapiens) и первыми людьми современного типа (Homo sapiens sapiens)» В других работах лингвистов время существования языка еще более укорачивается. Напр., Н.Б.Мечковская, со ссылкой на работы американских исследователей, оставляет языку всего 36 тыс. лет. Таким образом, язык— относительно недавнее приобретение человечества.

Лингвисты, придерживающиеся этой точки зрения, тоже не считают, что проблему происхождения языка можно решить собственно лингвистическими методами. По их мнению, эта проблема может быть решена совместными усилиями ряда наук – палеоантропологии, палеопсихологии, философии, в том числе и лингвистики (лингвистической палеонтологии). Лингвистическая палеонтология (греч. palaios – древний, ontos – бытие) – наука, использующая лингвистические данные для получения информации о древних людях (доисторического, дописьменного периода), их языках и духовной культуре. Однако важно, что при данном подходе лингвистика все-таки не отказывается от рассмотрения проблемы происхождения языка и находит в этой проблеме собственно лингвистическую составляющую.

2.Основные гипотезы происхождения языка. Огромное множество гипотез происхождения языка можно объединить в 5 основных групп: 1) креационистские, или логосические гипотезы; 2) этимологические; 3) гипотеза «социального договора»; 4) ономатопоэтическая гипотеза; 5) трудовая гипотеза. Все важнейшие гипотезы происхождения языка, кроме трудовой, были высказаны еще в античности.

1) Креационистские, или логосические гипотезы (лат. creatio – творение, создание; греч. λογος – слово, учение, идея, дух) рассматривают язык как «дар Божий» человеку, как некое «схождение» духа на человека, «озарение» и т. п. Эта гипотеза возникла на ранних этапах развития цивилизации и существует в нескольких разновидностях: библейской, ведической, конфуцианской. Обозначая духовное начало, древние употребляли термины «бог», «логос», «дао», «слово» и др. «Слово» существовало до со­здания человека и непосредственно управляло инертной матери­ей. В библейской традиции, наиболее древней из дошедших до нас, носителем «слова» является единый Бог. В первой главе «Книги Бытия», открывающей Библию, рассказывается о сотво­рении мира в семь дней. Слово (орудие и энергия) творило мир из первичного хаоса. Евангелист Иоанн в I в. так определил ос­новы логосической теории: «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было вначале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть». Эти энергия и орудие, воплощенные в слове, в основном так же, хотя и в других терминах, толкуются в конфуцианстве и ин­дуизме.

Будучи объективно-идеалистической, в наше время логосичес­кая теория утратила авторитет. Но, поскольку филолог постоян­но имеет дело с литературой древности и средневековья, с философией и филологией этого времени, чтение древних, антич­ных и средневековых источников невозможно без знания этой те­ории.

2) Гипотеза «общественного договора». В античности сторонниками были Демокрит, Гермоген, Диодор Сицилийский, Витрувий; в новое время ее разделяли Ж. дю Белле, Э. Б. Кондильяк, А. Смит, Ж.-Ж. Руссо и др. Вот как, напр., представлял дело Диодор: «Первоначально люди жили, говорят неустроенной, сходной со зверьми жизнью, поодиночке выходили на поиски еды, питаясь наиболее приятными разновидностями трав и плодами дикорастущих деревьев. Подвергаясь нападениям диких животных, первые люди сталои помогать друг другу, учителем же в этом была сама польза... Язык первых людей не имел ясных значений и был нечленораздельным. Постепенно, однако, они стали артикулировать звуки, образуя слова и, совместно устанавливая обозначения для каждого из находящихся перед ними предметов, нашли выражения для всех. А поскольку подобные объединения людей возникали по всей ойкумене, то всё человечество не имеет единого языка, так как каждое из племен устанавливало обозначение случайным образом. Из-за этого и возникли всевозможные разновидности языков, и первые возникшие объединения стали родоначальниками всех народов».

Таким образом, суть этой гипотезы заключается в том, что люди «договорились» о создании языка. Язык представляет собой общественное установление, такое же, как государство, мораль, право, семья и под. Правда, не очень ясно, как люди могли «договориться» о создании языка, не используя в этих «переговорах» какой-либо язык, хотя бы примитивный. Теорию социального договора современные ученые оценивают как «фантастическую» и «утопическую».

3) Этимологические гипотезы (этимология – наука о происхождении слов) пытаются ответить на вопрос о происхождении языка путем объяснения происхождения слов. Известны три основные этимологические гипотезы: А) Теория звукоподражания разделялась Гераклитом, Платоном, стоиками; в новое время ее поддерживали философы Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716), Иоганн Готфрид Гердер (1744-1803) и др. В соответствии с ней первые слова первого языка подражали своими звучаниями крикам животных и звукам природы. Вариантом этой теории было утверждение об изображении с помощью звуков предметов и вещей. Б) Междометная теория была выдвинута эпикурейцами (последователями древнегреческого философа Эпикура) и в новое время поддерживалась Чарльзом Дарвином, Хейманом Штейнталем (1823-1899) и нек. др. философами и лингвистами. Она строилась на том, что первые слова появи­лись из непроизвольных выкриков — первых междометий, воз­никших под влиянием чувства и бывших достаточно общими в силу единства человеческой природы. В) Теория трудовых выкриков — это своеобразный вариант междомет­ной теории, но в ней предполагается, что междометный выкрик стимулировался не чувствами, а совместными мускульными усилиями. Ее создателями были Л. Нуаре и Карл Бюхер.

Этимологические теории объясняют происхождение слов языка, но не объясняют происхождение самого языка. Как и почему нечленораздельные междометия, звукоподражания и проч. выкрики превратились в полноценные слова? Как и почему слова начинают соединяться друг с другом и возникает грамматика языка? Эти и др. подобные вопросы остаются без ответа.

4) Ономатопоэтическая гипотеза (греч. onomatopeia - словотворчество) представляет собой возрождение на новом уровне и переосмысление «этимологических» теорий происхождения языка. У истоков этой теории стоит В. фон Гумбольдт, дальнейшее развитие она получила в работах Хеймана Штейнталя (1823-1899) и А. А. Потебни (1835-1891). Главный тезис этой теории состоит в том, что язык возник в результате «творческого акта» – использования старого «животного» звукового сигнала в новой ситуации. По своей природе этот «животный» звук, скорее всего, был междометием, но мог быть и звукоподражанием, имитацией звуков природы, в этом смысле ономатопоэтическая теория продолжала этимологические гипотезы, возникшие в античности. Старый звук приспосабливался к выполнению новых задач, и тем самым усложнялось его содержание – он превращался в слово.

Почему это могло произойти? Сторонники ономатопоэтической теории, прежде всего Гумбольдт, объясняли это «работой духа». А отсюда следует, что предпосылкой для возникновения языка должен был быть достаточно высокий уровень развития мышления (развития «духа», «духовной способности») человека. Какие же факторы (или фактор) способствовали столь высокому развитию мышления – оставалось без ответа.

5) Трудовая гипотеза происхождения языка была выдвинута Ф. Энгельсом в работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» (1876). Приведем полностью фрагмент этой статьи, относящийся к происхождению языка: «Начинавшееся вместе с развитием руки, вместе с трудом господство над природой расширяло с каждым новым шагом вперед кругозор человека. В предметах природы он постоянно открывал новые, до того неизвестные свойства. С другой стороны, развитие труда по необходимости способствовало более тесному сплочению членов общества, так как благодаря ему стали более часты случаи взаимной поддержки, совместной деятельности, и стало ясней сознание пользы этой совместной деятельности для каждого отдельного члена. Коротко говоря, формировавшиеся люди пришли к тому, что у них появилась потребность что-то сказать друг другу. Потребность создала себе свой орган: неразвитая гортань обезьяны медленно, но неуклонно преобразовывалась путем модуляции для всё более развитой модуляции, а органы рта постепенно научались произносить один членораздельный звук за другим».

Таким образом, причина возникновения языка, по Энгельсу, – совместная трудовая деятельность антропоидов. Труд, в отличие от других видов деятельности, свойственных животным: (а) носит осмысленный характер; (б) направлен на преобразование, изменение предметов природы. Преобразуя природу, наши обезьяноподобные предки открывали в предметах природы новые, неизвестные свойства. Совместный, коллективный характер трудовой деятельности приводил к тому, что для успеха этой деятельности информацию об этих новых свойствах необходимо было передавать друг другу. Однако ресурсов прежнего, «животного» языка для передачи столь сложной информации уже не хватало, и антропоиды должны были изменить, усложнить свой «животный» язык.

Итак, из сказанного следует, что сознание и язык должны были возникнуть одновременно, как только наши предки перешли от инстинктивно-рефлекторной «животной» деятельности к труду, т. е. к деятельности осмысленной и творческой. Сказанное, конечно, не означает, что первобытное сознание и язык сразу достигли той степени совершенства, которую мы видим у современных народов и даже у дикарей; этот процесс был очень длительным и занял не один десяток тысячелетий. Энгельс: «Сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг, который, при всем своем сходстве с обезьяньим, далеко превосходит его по величине и совершенству. А параллельно с дальнейшим развитием мозга шло дальнейшее развитие его ближайших орудий – органов чувств… Развитие мозга и подчиненных ему чувств, всё более и более проясняющегося сознания, способности к абстракции и к умозаключению оказывало обратное воздействие на труд и на язык, давая обоим всё новые и новые толчки к дальнейшему развитию. Это дальнейшее развитие с момента окончательного отделения человека от обезьяны отнюдь не закончилось, а наоборот, продолжалось и после этого; будучи у различных народов и в различные эпохи по степени и по направлению различным, иногда даже прерываясь местными и временными движениями назад, оно в общем и целом могучей поступью шло вперед, получив, с одной стороны, новый мощный толчок, а с другой стороны – более определенное направление благодаря тому, что с появлением готового человека возник в добавок еще новый элемент – общество».

3.Научные подтверждения эволюционной теории. Теория происхождения человека Ч. Дарвина и трудовая теория происхождения языка Ф. Энгельса относятся к числу эволюционных теорий, т. е. таких, которые объясняют происхождение человека и его языка естественным путем, в результате длительного процесса развития (эволюции), а не в результате какого-либо внешнего акта (творения, чуда, установления и т. п.). Будучи сформулиро­ванной в основных чертах во второй половине XIX в. как теория философс­кая, трудовая теория обладает большой прогностической силой. Она получила много подтверждений в ходе поступательного развития науки в последние сто лет.

1) Данные зоопсихологии. В XX в. в биологии стали разрабатываться области, исследующие поведение животных (зоопсихология). Поведение животных изуча­лось с трех точек зрения. Во-первых, было установлено, что все животные обладают сигнальными системами. С помощью этих систем реализуется сигнальная деятельность, отмечающая грани­цы территории животного (или семьи животных); деятельность, управляющая продолжением рода; деятельность, связанная с установлением совместных действий. Во-вторых, установлено, что все животные обладают определенным образом организованной психикой. Каждый вид животных обладает своим набором форм психической деятельности. Живот­ные, стоящие более высоко на лестнице эволюции, обладают боль­шим богатством форм психики. В-третьих, ряд животных умеет пользоваться предметами при­роды как инструментами для решения своих жизненных задач. Особенно важное значение имеют в этой связи наблюдения над обезьянами и опыты с ними. Обезьяны способны к наглядно-действенному мышлению, к таким мыслительным процедурам, как анализ, синтез, сравнение, классификация. Более того, экспериментаторам удалось обучить шимпанзе человеческому языку (конечно, не звуковому, а языку жестов). Правда, словарный запас такой обезьяны не превышал 200-250 слов, но она могла самостоятельно строить из этих слов простейшие предложения и даже образовывать новые слова, заменять некоторые старые, предложенные людьми обозначения своими, которые ей казались более удачными. Таким образом, человекообразные обезьяны демонстрируют способность к образованию понятий, суждений и умозаключений – собственно человеческих форм мышления. Сказанное доказывает, что биологический потенциал обезьяны в принципе достаточен для того, чтобы при известных условиях она смогла «превратиться» в человека (См. об этом: Фрихардт Кликс «Пробуждающееся мышление: У истоков человеческого интеллекта». М., 1983).

2) Данные нейрофизиологии убедительно подтверждают мысль Энгельса о взаимозависимости развития руки и органов звукообразования. Было установлено, что центры управления правой рукой и центры управления речью локализованы в левом полушарии головного мозга; расстройства в управлении правой рукой сопровождаются расстройствами речи, и наоборот.

3) Данные онтолингвистики – науки, изучающей детскую речь, помогают понять, каким был «первоязык» человечества; наблюдения показали, что у маленького ребенка мышление и речь – неотделимые процессы: маленький ребенок мыслит вслух: любая его деятельность сопровождается автокоммуникацией – бормотанием, лепетом; ребенок проговаривает, обговаривает все свои действия даже при отсутствии собеседника.

4) Данные этнологии – наблюдения над примитивными обществами (племенами) – позволили вскрыть некоторые особенности первобытного мышления, принципиально отличные от мышления современного цивилизованного человека. Это мышление назвали пралогическим, или долгогическим. Тем самым было доказано, что мышление современного человека не всегда было таким, оно – результат длительной эволюции; а мышление теснейшим образом связано с языковыми формами, поэтому и первобытные языки были принципиально иными: они гораздо ближе стояли к инстинктивным «языкам» животных.

5) Данные антропологии и археологии. Антропология (наука об ископаемых останках человека) конца XIX в. и XX в. сделала ряд открытий, касающихся морфологического строения человека и установления предков homo sapiens, прямых и отдаленных. Были обнаружены останки питекантропа, синантропа и других разновидностей антропоидов, включая и останки предков человека. Были обнаружены ближайшие предки современного человека — неандертальцы кроманьонцы. Это подтверждения мысли Энгельса о биологических предпосылках развития антропоидов, а также о том, что развитие антропоидов шло медленно и существовал большой отрезок их досоциальной жизни. Не меньшую ценность представляют и данные археологии (находки орудий труда, наскальных изображений, сделанных древним человеком; остатков животных, на которых охотился древний человек). Эти находки являются косвенным свидетельством того, как эволюционировало мышление первобытных людей, доказывают, что развитие мышления – длительный эволюционный процесс.

4.Особенности «первоязыка» человечества. На сегодня сравнительно-историческое языкознание еще не достигло такой глубины реконструкций, чтобы на основании его данных делать заключения об особенностях «первоязыка» (или «первоязыков») человечества. Те заключения, которые делают современные ученые в основном базируются на анализе в основном трех групп фактов: а) на основе наблюдений над коммуникацией приматов (напр., наблюдения Ч. Хоккета над характером звуков, произносимых шимпанзе); б) на основе наблюдений над языками некоторых племен, находящихся на низких стадиях развития (напр., наблюдения Р. Стопа над языком африканских бушменов); в) на основании наблюдений над детской речью. Итак, гипотетически можно говорить о следующих особенностях «первоязыка» человечества:

1)В фонетике господствуют щелчковые звуки, хрипящие, укороченные гласные; имеющие смыслоразличительное значение фонематические участки чередуются с чисто тональными звуками. По наблюдениям ученых, шимпанзе произносят гласные, близкие к нашим /э, а, у, ы/ (но не /и/), согласные типа /м, н, нг, гх, кх/. В настоящее время изучено статистическое распределение этих звуков самых разнообразных ситуациях: радость при нахождении пищи, предупреждение об опасности, приветствие братьев и сестер, угроза сопернику, боль и т. п.

2)Звуковые выражения часто включены в жестикуляцию, они зависят от указаний и демонстрирующих пояснений, что доказывает недостаточную дифференцированность этих выражений: одно и то же «слово» могло значить очень многое, и понимание его зависело от конситуации: от того, в какую ситуацию оно включено, каким жестом сопровождается и т. п.

3)Одним из характерных приемов образования слов является редупликация (повтор). Так, «нгум-нгум» на языке пигмеев означает «грохотать». Бушмены говорят о человеке «ту», о нескольких – «ту-ту», о большой толпе – «ту-ту-ту».

4)Количество слов для обозначения численных величин крайне невелико.

5)Мало слов, обозначающих отвлеченные понятия. У бушменов есть много слов для называния различных плодов, но нет слова для обозначения родового понятия «плод».

6) Семантический синкретизм слов: одно слово одновременно выражает множество значений, причем, отделить одно от другого, как в современных языках, эти значения нельзя. Напр., на языке бушменов «г’онс» означает «солнце», «жара», «жажда» и всё это вместе; «нени» означает «глаз», «видеть», «здесь». Семантический синкретизм связан с метонимическим типом мышления: несколько предметов и явлений обозначаются одним словом на основе их смежности (солнце неотделимо от жара, глаз неотделим от зрения и т. п.).

7)Синкретизм лексического и грамматического значений: слово еще не членится на морфемы и лексическое и грамматическое значения выражаются одним и тем же словом. Напр., «на» у бушменов означает «давать», и это же слово является частицей, обозначающей дательный падеж.

8)У ученых нет единства взглядов на вопрос о том, что появилось раньше – имя или глагол. Одни ученые считают, что первые слова представляли собой синкреты, одновременно обозначающие и предмет, и действие, т. е. разделение на части речи еще не произошло. Другие считают, что все древнейшие корни глагольного характера: в обозначении предмета не было необходимости, на него можно было указать, а первые слова обозначали действия над предметом или действия предмета. Ф. Кликс: «Нет ничего ошибочней распространенного представления, что первые слова были обозначениями отдельных объектов, напр., дерева, куста и т. д. В значительно большей степени они были (наряду с командами и предписаниями «делай это», «не делай этого») описаниями целых событий, процессов и действий, которые мы выражаем с помощью наших языковых средств в форме предложений». Таким образом, в древнейшем языке слово одновременно представляло собою и предложение.

9)Слова насыщены наглядными аналогиями: напр, у бушменов выражение «к’а-ма» означает палец, но буквально оно значит «голова руки»; абстрактное понятие «голод» обозначается выражением «живот убивает человека», слон – «зверь, ломающий деревья» и т. п.

10)«Сценарный» характер синтаксиса: предложения повторяют всю последовательность действий человека, представляя своего рода «сценарий». Напр., на языке «эве» предложение «Я приношу моему отцу суп, а потом хлеб» в буквальном переводе выглядит так: «Я беру суп – беру, иду – отец мой – перед лицом – даю ему – иду – прихожу – беру хлеб – беру, иду – отец мой – перед лицом – даю ему». Отсюда – примитивный синтаксис, отсутствие сложных синтаксических структур (осложненных, сложносочиненных, сложноподчиненных предложений).

5.Теории моногенеза и полигенеза. Одним из не разрешенных наукой вопросов является вопрос о том, возник ли человеческий язык в каком-то одном месте или человеческие языки возникали независимо друг от друга в разных местах, иными словами, существовал ли единый праязык человечества.

1) Теория моногенеза (греч. monos – один; genesis – рождение, происхождение) – учение о происхождении человеческого языка из одного источника. Донаучной формой этой теории можно считать различного рода мифы, согласно которым в начале существования человечества у него был один язык. Самой ранней формой этого мифологического представления, позднее отразившейся в библейской легенде о вавилонском смешении языков, был древний месопотамский рассказ о мифическом времени, когда все люди вместе славили бога Энлиля одним языком. С библейской традицией было связано бытовавшее в европейской науке вплоть до XVII в. представление о древнееврейском языке как наиболее древнем, к которому могут быть возведены все другие языки. Эти донаучные гипотезы уступили в XIX в. место сравнительно-историческим исследованиям отдельных семей языков, возможные связи между которыми на том этапе языкознания обычно не рассматривались, что было оправдано малой разработанностью истории каждой семьи. Новый этап начинается в начале ХХ в., когда появляются первые попытки синтезирования достижений в области исследования каждой семьи языков. Итальянский лингвист Альфредо Тромбетти (1866-1929) впервые осуществил попытку объединить ранее выделявшиеся семьи языков в более крупные группы, позднее названные макросемьями. Другая форма теории моногенеза была выдвинута Н. Я. Марром (1864/65-1934), предположившим в поздних своих работах существование в языке первобытного человека 4 элементов (сал, бер, йон, рош), к которым он пытался свести все слова всех языков: так называемый «четырехэлементный анализ» Хотя этой теории в 20-30-е гг. на словах следовали многие представители «нового учения о языке», после разгрома этого учения в статье Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» (1950), теория «четырехэлементного анализа» была отвергнута. Вариант теории моногенеза, близкий к идеям Тромбетти, был предложен в 60-е гг. американским ученым Моррисом Сводешом (1909-1967). Сопоставляя языки Нового и Старого Света, он предположил существование больших макросемей, а также наличие связей между макросемьями. Разработанный им метод глоттохронологии позволил проникнуть в период, отдаленный на 10-20 тыс. лет от древнейших языков, зафиксированных письменными памятниками. Последней известной гипотезой, косвенно подтверждающей гипотезу моногенеза, была ностратическая теория советского ученого Влад. Марковича Иллича-Свитыча (1934-1966), выдвинувшего предположение о существовании так называемого ностратического праязыка, к которому восходят языки 6 макросемей.

Современное состояние теории моногенеза языка тесно связано с проблемой моногенеза человека, согласно наиболее распространенной сегодня гипотезе антропологов, человек разумный появился благодаря единичной мутации в одном месте Земли (по-видимому, ок. 100 тыс. лет назад в Восточной Африке, откуда ок. 30 тыс. лет назад он распространился очень малочисленными группами по Евразии и далее по всему миру.

2) Теория полигенеза (греч. poly – много, genesis – рождение, происхождение) зародилась в рамках антропологии раньше теории моногенеза. Этой теории придерживался, в частности, немецкий философ и естествоиспытатель Карл Фохт (1817-1895), поддержавший и развивший в книге «Человек и его место в природе» (1863) идею Дарвина о происхождении человека от обезьяны. Полигенезом (т. е. зарождением человека в разных местах) Фохт объяснял существующие расовые различия. В современном естествознании теория полигенеза не пользуется популярностью, однако в лингвистике ее разделяют некоторые ученые, поскольку очень трудно свести все многообразные языки к единому праязыку. Напр., Виктор Александрович Гречко в книге «Теория языкознания» (М.,2003): «Выбор и использование членораздельного звука были, несомненно, важной задачей, но это, надо полагать, была задача подчиненная и производная от главного фактора – степени развития мышления человека. Именно такой основополагающей ролью мышления объясняется удивительное многообразие звуковых систем существующих нескольких тысяч языков при определяющем едином принципе их образования: использовании артикулируемого звука для выражения мысли… Этот принцип снимает, как кажется, другой дискутируемый вопрос, связанный с происхождением языка: в одном месте или в разных местах Земли мог появиться язык, вернее – языки. Языки возникали там и тогда, где и когда духовное и общественное развитие первых людей достигало такого уровня, при котором образование языка становилось объективно возможным и необходимым».

Литература:

1. Античные теории языка и стиля. Антология текстов. СПб., 1996.

2. Вандиес Ж. Язык. М., 1937. Введение: Происхождение языка.

3. Верлинский А. Л. Античные учения о возникновении языка. СПб., 2006.

4. Гречко В. А. Теория языкознания. М., 2003. Гл. X. Происхождение языка.

5. Звегинцев В. А. История языкознания XIX и ХХ вв. в очерках и извлечениях. Часть II. М., 1960. Глава VII. К. Маркс, Ф. Энгельс и В. И. Ленин о проблемах языка.

6. Иванов Вяч. Вс. Лингвистика третьего тысячелетия. М., 2004. Статья «Языковые универсалии: глагол и имя».

7. Кликс Ф. Пробуждающееся мышление: У истоков человеческого интеллекта. М., 1983.

8. Леви-Брюль Л. Первобытный менталитет <Париж, 1922>. СПб., 2002.

9. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М., 1990. Статья «Глоттогенез».

10. Маковский М. М. У истоков человеческого языка. М., 1995.

11. Общее языкознание /Отв. ред. Б. А. Серебренников. М., 1970. Глава 1. К проблеме сущности языка. Глава 5. К проблеме взаимосвязи языка и мышления.

12. Поршнев Б. Ф. О начале человеческой истории. М., 1974.

13. Потебня А. А. Мысль и язык // Потебня А. А. Эстетика и поэтика. М., 1976.

14. Рождественский Ю. В. Лекции по общему языкознанию. М., 2002. Лекция 1. Проблема происхождения языка.

15. Сталин И. В. Марксизм и вопросы языкознания // Сумерки лингвистики. Из истории отечественного языкознания. Антология. М., 2001.

16. Якубинский Л. П. Избранные работы. М., 1986. Статья «Происхождение языка».

17. Якушин Б. В. Гипотезы о происхождении языка. М., 2007.

Дата добавления: 2013-12-14