Правовая природа Церкви и ее социальное значе­ние

Границы Церкви. Единство Церкви и разделения в ней.

Существуя на земле, Церковь естественно находится среди дру­гих религий и религиозных организаций; отграничение Церкви от указанных образований позволило бы точнее определить объем дан­ного понятия; кроме того, вопрос о границах Церкви относится к сфере канонического права, а потому на нем необходимо остановить внимание.

Что касается отграничения Церкви от нехристианских испове­даний (ислама, буддизма, иудаизма и проч.), то оно большого труда не составляет, поскольку само понятие "церковь", как мы уже выяс­нили, является специфически христианским и не может рассматри­ваться в качестве религиозной организации нехристианского веро­исповедания, не исповедываюие Христа и св. Троицу, не признаюего авторитета св. Писания.

Сложнее обстоит дело с многочисленными христианскими веро­исповеданиями (Католичество, протестантизм, древневосточные цер­кви и т.д), каждое из которых говорит не только о своей принадлеж­ности к- Церкви, но и о своих преимущественных правах называть­ся таковой. Поскольку, как мы уже отмечали выше, Церковь рас­сматривается догматически в единственном числе, а все территори­альные образования (Поместные Церкви) входят в нее как состав- части (можно сказать, на федеративной основе), этот вопрос всегда являлся и является актуальным; разрешение этого вопроса относится к непосредственному предмету церковного права.

С одной стороны вопрос о принадлежности или непринадлежно­сти к Церкви того или иного общества является вопросов весьма субъективным, решаемым в зависимости от конфессиональной при­надлежности. С другой же можно предложить некоторые объектив­ные критерии для решения указанной проблемы.

В богословской и канонической науке данный вопрос решается неоднозначно. Мы приведем лишь наиболее взвешенное мнение со­временного канониста, протоиерея В.Цыпина. Он полагает, что на этот вопрос нельзя дать однозначного ответа. Попытки дать такой ответ всегда приводили к упрощению проблемы... Это один из тех фундаментальных богословских вопросов, на которые приходится давать антиномичный ответ.' С первых веков существования Церк­ви в ней начались разделения; в одних случаях (в зависимости от характера разделения и его последствий) отделившиеся сохраняли некоторую связь с Церковью посредством общности догматов и юридических фактов (таинств) (напр. Католическая церковь), в дру­гих случаях совершенно теряли эту связь (гностические секты); в за­висимости от этого Церковь рассматривает канонический (право­вой) статус членов того или иного религиозного сообщества. Что касается первой группы (сохранивших связь с Церковью), то, во-первых, их членство в Церкви является "не полноценно, не пол­ноправно, не всецело";² иными словами, отделение от Церкви в этом случае рассматривается не как выход из нее, а как каноничес­кое правонарушение, влекущее определенные санкции (каноничес­кую ущербность). Во-вторых, само состояние канонической ущерб­ности является неоднородным и дифференцируется в зависимости от характера отделившейся группы и степени ее близости к Церкви. Церковные границы, таким образом, о.В.Цыпин представляет в виде Двух концентрических кругов, расположенных один внутри другого. В границах внутреннего круга находится Церковь в собственном смыс­ле. За границами этого круга до границ внешнего круга, наряду с иными каноническими правонарушителями, находятся общества, отделившиеся от Церкви, но не окончательно порвавшие с нею связь.¹ Таким образом, мы видим как бы две границы: внешнюю и внутрен­нюю. Нахождение лица (или сообщества) за той или иной границей влияет на их канонический правовой статус при вступлении в отно­шения с Церковью и отдельными ее членами и составляющими ин­ститутами.

Из сказанного с необходимостью можно сделать вывод о том, что фактические и юридические (канонические) границы Церкви не впол­не совпадают. Фактические границы проходят по критерию наличия правильно совершенного (действительного) над тем или иным ли­цом таинства Крещения.

Однако юридические границы Церкви уже, они определяются конфессиональной принадлежностью лица. Как уже говорилось, каж­дое христианское вероисповедание считает именно себя наиболее правомерным с точки зрения церковного права. Все прочие христи­анские конфессии либо прямо объявляются не принадлежаими к ней, либо, что чаще всего, считаются канонически не вполне полноцен­ными.

Большинство ученых-канонистов полагают, что она состоит в том, что Церковь является юридическим лицом. По нашему мнению правовая природа Церкви этим не исчерпывается, поэтому следует подробно рассмотреть проблему Церкви как корпорации.

Религиозные корпорации появились в Древнем Риме задолго до появления христианства. Как свидетельствует проф.Н.С.Суворов, в одних случаях это были жреческие коллегии при храме какого-либо бога (богини), в других корпорации составляли сами римские граж­дане (как правило такие корпорации действовали эпизодически, от случая к случаю, либо, собирались периодически для отправления некоторых обрядов и церемоний); кроме того, допускалось создание религиозных корпораций, состоящих из Перегринов (иностранных купцов) или рабов, для поклонения негосударственным (неримским, "чужим" богам). Кроме того, существовали государственные колле­гии по надзору за отправлением культов (pontific collegium). Наряду с чисто религиозными существовали и иные коллегии (благотвори­тельные, похоронные и проч.), которые, однако, как пишет Суворов, имели свой sacra (религиозный культ).¹ Религиозные корпора­ции не только сами были субъектами права, но и представляемые ими божества так же были субъектами sue generis (особого рода): в их пользу могло быть передано имущество и т.д. Многое из этого затем было применено к Церкви как к религиозной корпорации.

С легализацией Церкви при императоре Константине Великом (313 г.) на нее постепенно стали распространяться положения римского права о религиозных коллегиях в частности и о корпорациях вооб­ще. В этом смысле интересно мнение проф.Н.С.Суворова, отме­чавшего некоторую двойственность положения Церкви: с одной стороны римское законодательство подводило религиозные колле­гии под модель корпорации (в узком смысле, что соответствовало и характеру и устройству самой Церкви. С другой же стороны, импе­ратор Юстиниан наделил правами юридического лица не только епис-копии (епархии), но и приходы, и монастыри, и подобные им уч­реждения; при этом олицетворялась не община верующих, а корпо­рация служащих (клир) во главе с прелатом (игуменом в монастыре, настоятелем в приходе и т.д.); таким образом, церковным учрежде­ниям был придана модель института.² Исходя из сказанного, рас­сматривая как Церковь в целом, так и в совокупности ее элемен­тов, можно говорить о ее корпоративно-институтном характе­ре; при этом, нельзя сказать, что институтное начало ей совер­шенно чуждо, ведь первоначально она сама была учреждена Христом (Мф. 16,18).

Членство в Церкви как в корпорации так же имеет юридическое (корпоративное) содержание, так как приобретается посредством сложного корпоративно-юридического состава - совокупности фак­тов, в соответствии с церковным правом имеющих для члена Церк­ви правообразующее значение.³ Подчеркивая значение таинства Крещения как юридического факта, составляющего юридический состав приема в Церковь, проф. А.С.Павлов писал: "В области Церковного права крещение имеет такое же значение, как рождение в сфере права гражданского".⁴ Многие авторы (даже в богословских кругах) высказывают мнение об абстрактности церковной жизни вообще и членства в ней в частности. Однако членство в Поместной и Вселенской Церкви приобретается через первичную корпорацию, ее составляющую (приход), а наличие фактов, образующих это член­ство, порождает для лица корпоративные права и обязанности, одни из которых имеют по преимуществу моральное значение, другие же - реальное правовое содержание. Таким образом, церковная корпо­ративная правоспособность - это способность члена корпорации иметь права и преимущества, ею установленные для своих членов и выполнять возлагаемые на него корпоративные обязанности. Цер­ковная правоспособность может быть общая и специальная. Общая охватывает всех членов Церкви, точнее говоря, "рядовых" ее чле­нов, мирян; специальная может распространяться на отдельные ка­тегории членов (напр, клир, монашествующих и т.д.). Наряду с этим на примере церковных правил можно выделить понятие корпора­тивной дееспособности, т.е. способности своими действиями при­обретать права и исполнять обязанности в рамках корпорации. Ши­рокое распространение в этой связи получил институт ограничения корпоративной дееспособности членов Церкви: так 12-е правило Неокесарийского собора (315 г.) запрещает поставление во пресви тера лиц, крестившихся на одре болезни, "ибо вера его (крестивше­гося - М.В.) не от произволения, но от нужды". Однако, согласно тому же правилу, данное ограничение может быть снято, "после от­крывшейся добродетели и веры, и ради скудости в людях достой­ных". Таким образом, сам факт приема в Церковь не оспаривается однако предусматривается ограничение в осуществлении корпора­тивных прав. Кроме того, корпорация может налагать на своих членов обязанности, влекущие фактически ограничение граждане кой правоспособности; так, согласно церковным правилам, для кли рика и его семьи недопустимы ряд занятий (ростовщичество, со держание питейных и публичных домов, волхвование и проч.).

* *

Государственное признание Церкви в IV веке привело к откры­тию новых граней ее юридической природы; она стала выступать как автономный нормотворческий институт в обществе. Конечно, этот процесс проходил не без участия государственной власти (акты Все­ленских Соборов - высших органов церковной власти - подписыва­лись императорами, хотя их подпись лишь придавала этим актам государственную санкционированность и легитимацию, тогда как сами эти акты приобретали юридическую силу в рамках Церкви с момента подписания их епископами, участвовавшими в Соборах), однако, особенно на Западе, начинает прослеживаться тенденция к автономизации церковного нормотворчества и церковной юрисдик­ции. Так, к XI-XII вв. в Европе сложилась самостоятельная надна­циональная правовая система - каноническое право -, регулировав­шая широкий спектр гражданских, семейных, административных, уголовных и процессуальных отношений, в то время, как нацио­нальные правовые системы европейских стран были в зачаточном состоянии, а затем, сформировались как раз при непосредственном влиянии норм канонического права, а также "религиозных обрядах, литургических нормах и доктринах XI-XIIbb...".¹ Ту же "подмену" государственного регулирования церковно-правовым мы обнаружи­ваем и на Руси сразу после ее Крещения в 988 г.,² с той только разни­цей, что Русская Церковь, как часть Церкви Константинопольской (в последней источниками права признавались узаконения импе­раторской власти по церковным делам), использовала не только соб­ственно церковные правила, но узаконения гражданской власти в Константинополе по церковным делам.³ Однако, как справедливо отмечает Берман, "утверждая, что впервые была создана система канонического права или, иначе говоря, право церкви стало систе­матизированным в течение полутора веков между 1050 и 1200 гг., мы вовсе не отрицаем существование правового порядка в церкви с ее зарождения. Сам Новый завет, особенно в Посланиях апостола Павла и в Деяниях апостолов, свидетельствует, что внутри христи­анской общины существовали юридически конституированные вла­сти (выделено мной - М.В.), которые провозглашали и применяли нормы, касающиеся учения церкви, богослужения, морали, дис­циплины и структуры церкви".⁴

Такая автономизация проявляется не только во внешних своих формах, но и внутри Церкви как корпорации. Так, устанавливается (где через государство, а где и напрямую) система церковного нало­гообложения. В настоящее время в Русской Церкви, которая как из­вестно, отделена от государства, также есть система сборов на приходские, епархиальные и общецерковные нужды. Что же касается стран Западной и Северной Европы (Германии, Швеции, Дании и др), то в этих странах существует государственное налогообложение на содер­жание государственных (традиционных) церквей.

Однако такая нормотворческая и юрисдикционная автономия от­нюдь не означает отождествление Церкви и государства, поскольку они имеют совершенно различные цели и задачи и принадлежат к различным уровням морали; в чем-то их интересы пересекаются и тогда происходит взаимодействие этих социальных институтов. Кроме того, публично-правовой характер церкви в государстве в современ­ных условиях не ограничивает религиозной свободы, но напротив, является дополнительной гарантией независимости и автономности церкви по отношению к государству.

Таким образом, юридическая природа Церкви заключается, во-первых, в том, что она является корпорацией особого рода, включа­ющей в себя составные части - корпорации и институты; во-вторых, она не может замыкаться на исключительно на частной сфере жизни общества, она неминуемо (в той или иной мере) вторгается в пуб­лично-правовую сферу, так как публично-правовой элемент изна­чально присущ ей, и потенциально (ив истории мы можем найти немало подтверждений этому) она может осуществлять регулирова­ние многих сторон жизни общества (семья, брак, суд, процесс, регламентация устройства и поведения светской власти) как с помо­щью нравственных норм, то есть опосредованно, так и при помощи правовых предписаний (как это было в средневековье в Европе или после Крещения Руси). Церковное же право в первом случае имеет чисто внутреннее, корпоративное значение, регулируя внутрицер-ковные отношения, а во втором выходит за эти корпоративные рам­ки и приобретает ценность и значимость для всего общества в це­лом (особенно в том случае, если состав последнего моноконфесси­онален).

Соииальное значение Церкви. Нет сомнений, что в обществен­ной жизни стран романо-германской правовой семьи (как и боль­шинства развитых стран мира) постепенно и неуклонно идет про­цесс секуляризации. Мы уже затрагивали неоднократно на этих стра­ницах исторический разрез социального значения Церкви. Здесь же речь пойдет о современном понимании данной проблемы.

В свою очередь современный подход к данному вопросу немину­емо связан с научными представлениями о социальной роли религии вообще.¹

Религия в современном обществе выполняет следующие основ­ные функции:²

1. Целеполагание. Эта функция позволяет, как для отдельного ин­дивида, так и для социума, осмыслить свое предназначение и опре­делить цели и задачи деятельности. Данная функция тесно связана с формированием мировоззрения и влиянием на общественное созна­ние.

2. Стабилизация (а в ряде случаев, дестабилизация) ситуации в обществе.

3. Обеспечение социализации личности.

4. Легитимация (обоснование, узаконение) существующих в об­ществе социальных связей и социальных норм (в том числе мораль­ных и правовых).

С одной стороны, религия порождает новые социальные связи, с другой же, закрепляет и стабилизирует уже имеющиеся обществен­ные отношения.

Что касается отнесения выделенных положений применительно к Церкви, то здесь необходимо остановиться на ряде моментов. Как справедливо отмечал проф. протопресвитер А.Д.Шмеман, истори­ческое исследование соотношения Церкви и общества, Церкви и мира затмевает богословское (экклезиологическое, теоретическое) рассмот­рение данной проблемы в современных условиях.³

Несомненной является общая тенденция к секуляризации обще­ственной жизни, что обусловлено, как полагают многие ученые, как дифференциацией и специализацией всех сторон жизни общества, та к и различными психологическими и духовными факторами. Ре­лигиозное сознание заменяется секулярным, религия становится ча­стным делом каждого, автономизируется от государства.

Другая тенденция, проистекающая из секуляризации - ослабле­ние влияния Церкви на общественную жизнь на ее исконных кано­нических территориях, увеличение церковной диаспоры (членов Цер­кви, находящихся на территориях, традиционное не являющихся ка­нонической территорией Церкви). Здесь же необходимо отметить проявление секулярных тенденций в жизни и праве самой Церкви, проявляющееся в поглощенности ее мирскими проблемами.

Однако это не означает совершенное отсутствие влияния Церкви на общественную жизнь, оно осуществляется, как и прежде, по всем указанным выше направлениям, однако уже не столь интенсивно и не в тех масштабах, как это было в пору "золотого века" Церкви.

Как справедливо писал прот. А.Д.Шмеман, "Церковь - не агент­ство по разрешению бесчисленных проблем, захлестывающих мир; вернее, она может содействовать их разрешению постольку, поскольку по-прежнему исполнена веры в свою природу и в свое неотъемлемое призвание - являть в "мире сем" то, что, будучи "не от мира сего", есть единственно абсолютный контекст видения, осмысления и раз­решения всех человеческих "проблем".¹

Дата добавления: 2013-12-13