ВВЕДЕНИЕ 3 страница

Во-вторых, неофрейдизм отказался от идеи пансексуализма, то есть объяснения всего поведения человека с помощью полового инстинкта. Так, К.Г. Юнг понимал либидо не как сексуальную энергию, а как психическую энергию вообще. Оказалось, что сексуальные инстинкты не являются единственным стимулом человеческого поведения. Такими стимулами могут быть и агрессия, и стремление к реализации своих творческих способностей, стремление к богатству, успеху, к реализации каких-либо мировоззренческих идей и убеждений, к личному благу, к благу некой социальной группы, организации, народа, государства – то есть самые разнообразные стремления, одни из которых общество одобряет, а другие осуждает. Все эти стимулы могут иметь, а могут не иметь сексуальную подоплеку. Из-за взаимосвязанности различных проявлений человеческой личности всегда есть возможность сопоставить их с сексуальной сферой поведения, что и делал (не всегда обоснованно) З. Фрейд.

Наконец, в-третьих, неофрейдисты опровергли утверждение, что бессознательное (Оно) и сознание (Я) всегда находятся в состоянии конфликта между собой. Такой конфликт действительно наблюдается у больных-невротиков, однако у здорового человека Оно, Я и Сверх-Я вполне могут находиться в состоянии гармоничной взаимосвязи. Фрейд неоправданно рассматривал личность больного, психически неустойчивого человека как универсальную модель личности вообще. Его последователи обнаружили, что внутренние конфликты, возникающие в человеческой психике, не обязательно становятся такими разрушительными и болезненно обостренными.

Неофрейдисты разработали ряд новых подходов к учению о человеке и его психике. Так, К.Г. Юнг дополнил фрейдовскую концепцию бессознательного учением о коллективном бессознательном, которое оказывается сходным у разных людей. Юнг обнаружил одинаковые образы и представления, непроизвольно появляющиеся в древней мифологии, в сновидениях здорового человека и в фантазиях душевнобольных. Эти сходные образы он назвал архетипами коллективного бессознательного. Юнг считает, что архетипы, или образы-символы, почти не поддаются научному анализу. Однако они способны воздействовать на сознание, разрушая рациональное, логическое мышление.

Крупнейший представитель неофрейдизма – Эрих Фромм разрабатывает концепцию «гуманистического психоанализа». Гуманистический психоанализ должен восстановить гармонию между личностью и обществом, освободить человека от отчуждения и от иллюзий его бытия. Подлинной ценностью человека (в отличие от мнимых, иллюзорных ценностей, популярных в обществе середины ХХ века) Фромм считает способность к любви. Эта идея обсуждается в его работе «Искусство любить. Исследование природы любви». Фромм обращает внимание на то, что в поздних трудах Фрейда человеческая природа объяснялась не только сексуальностью, но и действием двух противоположных инстинктов: страсти разрушения («инстинкт смерти», или Танатос) и страсти любви («жажда жизни», «сексуальность» или Эрос). Страсть к разрушению детально обсуждается в уже упомянутой книге Фромма «Анатомия человеческой деструктивности». Кроме концепции личности этот труд включает в себя детальное психоаналитическое исследование крупнейших политических деятелей – разрушителей ХХ века (И.В. Сталина, Генриха Гиммлера, Адольфа Гитлера). В работах «Из плена иллюзий. Как я столкнулся с Марксом и Фрейдом» и «Концепция человека у К. Маркса» Фромм пытается решать проблему человека, объединив подходы марксизма, экзистенциализма и фрейдизма. Он считает, что фрейдизм и марксизм во многом взаимно дополняют друг друга. Фрейд пытается понять природу человека довольно односторонними методами, опираясь только на внутренние закономерности психической деятельности. Маркс не занимался психологией, но подошел к человеческой личности, образно говоря, с другой стороны: он рассматривает человека как продукт общества, как существо, формирующееся и развивающееся в постоянном взаимодействии со своим социальным окружением. Фромм пытается дать комплексное описание личности современного человека, объединяя для этого узко психологический подход Фрейда с анализом влияния внешней социальной среды, который впервые был начат Марксом.

Учение Э. Фромма, с нашей точки зрения, остается одним из интересных и значительных достижений психологии, социологии и философии в формировании целостной научной концепции человеческой личности.

§ 6. Экзистенциализм.

Современный экзистенциализм, или философия существования, опирается на традиции европейской интеллектуальной культуры ХIХ века. Его предшественниками являлись С. Кьеркегор и Ф.М. Достоевский. Одним из первых экзистенциалистов был Н.А. Бердяев. Однако крупнейшими представителями этого течения считаются западно-европейские мыслители середины ХХ века: в Германии – Карл Ясперс (1883-1969) и Мартин Хайдеггер (1889-1976), во Франции – Габриель Марсель (1889-1973), Жан Поль Сартр (1905-1980) и Альбер Камю (1913-1960). К концу века популярность этой концепции снижается, однако идеи экзистенциализма теперь прочно входят в общественное сознание и проявляются в политике, в психологии современного человека, в литературе и изобразительном искусстве.

Экзистенциализм считают философией человеческого существования и философией кризиса. В нем отсутствует строгая логическая система построения рассуждений, свойственная в прошлом, например, немецкой классической философии. Главное, что изучает экзистенциалист – это вопросы о смысле жизни отдельного человека, которые приобрели новое звучание в первой половине ХХ века: проблемы вины и ответственности, решения и выбора, отношения человека к своему призванию и к смерти. Философов этого направления интересует не бытие природного мира, а именно бытие человека в кризисных жизненных ситуациях. Бытие человека как он есть (в отличие от того, каким он кажется себе и другим) – это его экзистенция. Человек переживает свое бытие-в-мире как набор неких психологических состояний, к которым с точки зрения ведущих экзистенциалистов относятся «страх», «забота», «решимость», «совесть», «вина», «тоска», «скука». Экзистенция направлена вовне, на достижение каких-либо внешних целей. Человек чувствует свою экзистенцию в моменты «пограничных ситуаций», то есть глубочайших потрясений. Именно в такие моменты природа человека проявляется наиболее глубоко и полно. Здесь обнаруживается некоторое сходство экзистенциализма с романтизмом – художественным направлением, которое интересует, прежде всего, поведение исключительных личностей в исключительных ситуациях.

Любая философия в конечном счете выражает идеи и настроения общества той или иной эпохи. Однако экзистенциализм (подобно, например, марксизму) специально подчеркивал, что его интересуют наиболее острые социальные проблемы своего времени. В первой половине ХХ века такими острыми проблемами стало осмысление опыта двух мировых войн, заставившее по-новому понять природу как общества в целом, так и человеческой личности.

Экзистенциализм оформился в самостоятельное философское учение в двадцатых годах ХХ века. Он стал ответом на крушение оптимистических взглядов на всемирную историю, господствовавших в европейской культуре начиная с эпохи Просвещения. Вплоть до первой мировой войны большинство европейцев и американцев верили, что цивилизация развивается прогрессивно, общество и отдельный человек становятся все справедливее и гуманнее. Первая мировая война взорвала этот благостный и справедливый мир. Бессмысленность гибели миллионов людей привела к крушению всего старого рационалистического представления об обществе: история человечества теперь кажется иррациональным процессом, не подчиняющимся никакой логике и творящим зло. Гегелевская абсолютная идея, давно познавшая саму себя и завершившая свое развитие, вдруг словно взбесилась и начала крушить созданную ею самой цивилизацию. Многие люди в европейских странах чувствовали себя деморализованными, не могли понять причин войны и духовного упадка, наступившего на континенте после ее окончания.

Попытка объяснить войну, ее причины и последствия была предпринята в рамках марксистской идеологии на основе материалистического понимания истории. При этом подходе исторические события рассматриваются как детерминированные в конечном счете развитием материального производства, классовой борьбой и сложившимися в обществе противоречиями. Немецкий ученый Освальд Шпенглер (1880-1936) видел исторический процесс иначе. В работе «Закат Европы» он рассматривал европейскую цивилизацию как вырождающуюся, вступающую в творчески бесплодную и окостенелую стадию существования. Люди вынуждены будут примириться с неотвратимой перспективой заката цивилизации. Экзистенциалисты создают свое понимание современного им общества. В центре их концепции оказывается проблема человека. В 1931 году Карл Ясперс выступает с книгой «Духовная ситуация эпохи». С его точки зрения ситуация опустошенности, циничное отношение к культуре после первой мировой войны – это расплата за наивную, некритическую веру в разумность и гуманность цивилизации, за уверенность в прогрессивной направленности исторического процесса. Знаменитое гегелевское утверждение о разумности действительности – «все действительно разумно» - было ошибкой. История не содержит гарантий гуманности и справедливости, не указывает человеку его предназначения, неких постоянных нравственных ориентиров. Человек должен жить и действовать на основе своих внутренних убеждений, своей совести. Человек помимо своей воли «брошен» в мир, «заброшен» в ту или иную историческую ситуацию. Однако при решении вопроса о своем предназначении он не должен искать оправдания в тяжелой ситуации, трудных жизненных обстоятельствах и т.п. Любые действия должны опираться на внутреннюю убежденность. Только осознав это личность обретает стойкость, необходимую для того, чтобы воспринять даже самый безрадостный исторический прогноз не впадая в отчаяние и цинизм.

Анализ внутреннего состояния, «самоощущения» человеческой личности в эпоху «переоценки ценностей» (вспомним выражение Фридриха Ницше) продолжается в работах М. Хайдеггера. В книге «Бытие и время» он ставит вопрос о смысле человеческого бытия, который был с его точки зрения забыт традиционной европейской философией. Хайдеггер рассматривает человеческое «бытие-в-мире» как движение к ничто, то есть к смерти. На поведение людей влияют два вида страха. Житейский страх есть боязнь потерять жизнь или какие-либо жизненные блага. Онтологический страх – это боязнь не найти такое предназначение, ради которого человек сам мог бы пожертвовать своей жизнью и благами. Иными словами, человек пытается найти смысл своего существования. «Быть самим собой, быть верным себе, выбрать себя самого» – таково главное требование экзистенциализма, обращенное к человеческой личности.

Философия и мораль экзистенциализма достигают расцвета в период второй мировой войны, когда они становятся идеологией французского движения Cопротивления. Возникшая в оккупированной фашистами Европе политическая и психологическая атмосфера позволяет как нельзя лучше понять смысл этой философии. Французское общество в это время разделилось на боровшихся с фашизмом (движение Сопротивления) и коллаборационистов – сторонников сотрудничества с оккупационным режимом. В 1940-1942 годах трезвый рассудок логично приводит к мысли о невозможности и бесперспективности борьбы с немецкой оккупацией. Германия с самого начала во много раз превосходила Францию по военной мощи. Советская армия на востоке отступала. Перспектив открытия второго фронта практически не было. В этих условиях борьба с фашизмом казалась безумной, не имеющей рационального смысла, так как она вела к бесполезным жертвам и считалась заведомо обреченной на поражение. Между тем многие французы выбрали путь борьбы, противоречащий, казалось бы, здравому смыслу. «Франция приняла бой вопреки правде логиков, - комментировал эту ситуацию знаменитый французский писатель, военный летчик Антуан де Сент-Экзюпери. - … Но разве должна была Франция, ради того, чтобы избавить себя от поражения, не принимать бой? Не думаю. И Франция интуитивно пришла к тому же решению: никакие увещевания не заставили ее уклониться от борьбы. Дух в нашей стране одержал верх над Разумом». С точки зрения Экзюпери сопротивление фашизму в безнадежной ситуации возможно потому, что в людях живет некое отличное от разума, более высокое начало. Это то, что экзистенциалисты называли жизненной верой или экзистенцией. Идеи морального долга, ответственности человека за все, что происходит в мире, пронизывают не только вышедшие в 1942-1943 годах «взрослые» книги Экзюпери – «Военный летчик» и «Письмо к заложнику», - но и его сказку «Маленький принц» (опубликована в 1943 г.).

Одновременно с художественными произведениями Экзюпери проблема моральной ответственности и бунтарского сознания ставится в философских работах Альбера Камю и Жана Поля Сартра. В условиях немецкой оккупации и крушения всех жизненных устоев страны они не могли заниматься обсуждением отвлеченных проблем логики или философии природы и сосредоточили внимание на вопросе о смысле человеческого существования. «Есть лишь один поистине серьезный философский вопрос – вопрос о самоубийстве, - пишет А. Камю в работе «Миф о Сизифе. Эссе об абсурде» (1942). – Решить, стоит ли жизнь труда быть прожитой или она того не стоит, - это значит ответить на основополагающий вопрос философии. Все прочие вопросы – имеет ли мир три измерения, существует ли девять или двенадцать категорий духа – следуют потом. Они всего лишь игра; сперва необходимо ответить на исходный вопрос». «Галилей, обладавший весьма значительной научной истиной, легче легкого отрекся от нее, как только над его жизнью нависла угроза. В известном смысле он поступил правильно. Истина его не стоила того, чтобы сгореть за нее на костре. Вращается ли Земля вокруг Солнца или Солнце вокруг Земли – все это глубоко безразлично. Сказать по правде, вопрос этот просто-напросто никчемный. Зато я вижу, как много людей умирает, придя к убеждению, что жизнь не стоит труда быть прожитой. Я вижу других людей, которые парадоксальным образом умирают за идеи или иллюзии, придававшие смысл их жизни (то, что называют смыслом жизни, есть одновременно великолепный смысл смерти). Следовательно, я прихожу к заключению, что смысл жизни и есть неотложнейший из вопросов».

Еще С. Кьеркегор критиковал тезис Гегеля о разумности всего действительного. Камю развивает эту мысль в условиях бурного и жестокого ХХ века. Мир с его точки зрения «безрассудно молчалив», он не содержит ни задания, ни запроса к человеку, ни оправдания его поступков, ни ответа на вопрос о человеческом предназначении. Иллюзия разумности мира, его предрасположенности к человеку и ведет к расплате – разочарованию в этой разумности, отчаянию и самоубийству. Придать миру смысл может только сам человек. Этот смысл – в бунте против бессмысленности и абсурдности окружающего (тут явно просматривается идейное обоснование необходимости движения Сопротивления). Природа и социальная история несовместимы с разумностью. Иллюзия разумности объективного мира приводит человека к утрате духовной свободы, которая добывается путем противопоставления нашего сознания и воли бессмыслице жизни. Человек, бунтующий против бессмысленности бытия – не разрушитель. Наоборот, своим действием он впервые вносит в разрозненную и бессвязную реальность нечто гармонизированное и осмысленное. В более поздней работе Камю «Человек бунтующий» (1951) он рассматривает бунт личности против абсурдности бытия как утверждение извечных человеческих ценностей – свободы, солидарности и любви.

Идея изначальной трагичности человеческого существования уже проявлялась в религии (христианство), философии и искусстве (например, «трагический гуманизм» в позднем творчестве Микеланджело). Однако ХХ век с его мировыми войнами, диктаторскими режимами, бессмысленной гибелью десятков миллионов людей и уничтожением материальных ценностей стоимостью в триллионы долларов породил еще более обостренное ощущение абсурдности, нелепости и бессмысленности исторического процесса. Экзистенциалисты призывали человека к бунту, восстанию против этой бессмысленности. Жан Поль Сартр в фундаментальном философском труде «Бытие и ничто» развивает идею ответственности за моральный выбор, невозможности оправдать свою трусость и бездействие внешними обстоятельствами. Книга вышла в оккупированном Париже в 1943 году и стала теоретическим обоснованием идеологии движения Сопротивления, в котором Камю и Сартр принимали участие. В условиях оккупации, когда жизнь предъявляла человеку высочайшие моральные требования, Сартр выдвигает концепцию полной осознанности и осмысленности человеческого поведения. Учение Фрейда о бессознательном, о скрытых в недрах Оно инстинктах и стимулах действия людей категорически отвергается. Человек всегда действует сознательно и полностью отвечает за свои поступки. Поэтому с него можно спрашивать за все, что он совершил, не делая никаких скидок на обстоятельства его жизни или прирожденные склонности, инстинкты, предрасположения. «Человек, - продолжает Сартр рассуждения Экзюпери и Камю, - несет всю тяжесть мира на своих плечах: он ответственен за мир и за самого себя как определенный способ бытия… Поэтому в жизни нет случайности. Ни одно общественное событие, возникшее внезапно и увлекшее меня, не приходит извне: если я мобилизован на войну, это есть моя война, я виновен в ней, и я ее заслуживаю. Я ее заслуживаю, прежде всего, потому, что мог уклониться от нее – стать дезертиром или покончить с собой. Раз я этого не сделал, значит, я ее выбрал, стал ее соучастником». Легко заметить, что Сартр обсуждает здесь моральные проблемы, которые возникают в современном мире очень часто. Так, А.И. Солженицын считает, что эффективным способом борьбы с бесчеловечными тоталитарными режимами могло бы стать «неучастие в зле» – массовый отказ граждан от выполнения требований режима (нечто похожее на движение гражданского неповиновения в Индии). Аналогичные моральные проблемы возникают, например, у участников вооруженных конфликтов, в которые Россия вовлекается в последние десятилетия. У экзистенциалистов появляется неожиданная трактовка проблемы человеческой свободы. Свобода рассматривается как тяжелое бремя, а не благо: человек вынужден, хочет он того или нет, ежеминутно делать выбор, принимать решения, как ему поступать. От этого выбора невозможно отказаться, даже бездействие – тоже результат выбора, поскольку живой человек не может никак себя не вести. Экзистенциализм действительно увидел некоторые проблемы бытия человека в мире, его отношений с обществом глубже, чем другие философские течения ХХ века.

Критический отклик Сартра на фрейдистскую теорию человека является ярким проявлением представлений о морали и долге, популярном в антифашистском движении. Однако с научной точки зрения подход экзистенциалистов обоснован очень слабо. Мысль Экзюпери и экзистенциалистов об ответственности человека за все происходящее в мире реально может даже превращаться в идеологию безответственности: реально человек не может в равной мере отвечать за все происходящее вокруг, моральная философия обычно идет по пути установления степени ответственности и меры ответственности. Требование отвечать за то, что человек реально не контролирует или контролирует в незначительной степени как раз и усиливает настроения безответственности. После окончания мировой войны стала заметна деструктивная составляющая экзистенциалистских призывов к бунту и разрушению. Идеология подпольной борьбы в мирное время оказалась менее привлекательной и эффективной. Их концепция бунта сводилась к требованиям самоусовершенствования личности и не выражала всей сложности социальной революции – реального высшего проявления бунта. В 60-е годы экзистенциализм становится одной из теоретических основ движения «новых левых» и революционных выступлений французской молодежи («студенческая революция» 1968 года). Далее популярность этого философского течения снижается.

Многие крупные экзистенциалисты широко известны как писатели, развивавшие свои философские концепции в художественных произведениях. Так, А. Камю в романе «Чума» описывает борьбу с обрушившейся на город Оран эпидемией чумы. Борьба с эпидемией является метафорическим описанием борьбы против фашизма. В повести «Посторонний» показан человек, абсолютно отстраненно, словно со стороны наблюдающий свою жизнь и действия. Ж.П. Сартру принадлежат автобиографическая повесть «Слова», романы «Тошнота», «Дороги свободы», драмы «За запертой дверью», «Грязные руки», «Дьявол и Господь Бог» и др.

В небольшой философской работе «Марксизм и экзистенциализм» (1957) Сартр анализирует недостатки догматического варианта марксизма, сложившегося к середине ХХ века, и делает вывод, что экзистенциализм – это и есть подлинный марксизм новой эпохи. В действительности философские концепции марксизма и экзистенциализма, конечно, во многом различаются. Однако Сартр совершенно справедливо считает, что целостная концепция современного мира и человека должна опираться на разнообразные учения и научные подходы. Экзистенциализм – как марксизм, фрейдизм, позитивизм и другие философские концепции – тоже выработал свой угол зрения на такие проблемы. Этот подход не бесспорен, но представляет интерес для науки, искусства и практической деятельности современного общества.

§ 7. Современная религиозная философия.

Наиболее влиятельное направление в современной христианской религиозной философии – неотомизм. Он складывается в конце ХIХ века на основе томизма – учения крупнейшего католического философа Фомы Аквинского (см.: гл. 3). В 1870 году Первый Ватиканский собор принимает «Догматическую конституцию католической веры», в которой впервые сформулированы главные принципы неотомизма. Это учение объявляется официальной философией католической церкви. В настоящее время в рамках неотомизма работают тысячи исследователей и ряд научных центров, опирающихся на поддержку Ватикана (Академия святого Фомы в Ватикане, Католический институт в Париже, Пуллахский институт в Германии, университет Нотр Дам в США и др.). Крупнейшие представители неотомизма в ХХ веке – Жак Маритен (1882- 1973), Этьен Жильсон (1884-1978), Юзеф Мария Бохеньский (1902).

Следуя установкам Второго Ватиканского собора (1962-1965) неотомизм стремится сохранить главные черты христианского учения, но в то же время придать ему новую форму, понятную и приемлемую для современного человека. Теологи исходят из того, что христианская религия и философия будут популярны только в том случае, если отразят заботы и интересы людей своей эпохи, будут соответствовать современному уровню развития общества. В наше время теории, доказывающие, например, что Земля плоская и стоит на трех китах, не могут завоевать симпатии большого количества людей. Религиозное учение должно корректироваться с учетом достижений науки, искать пути интерпретации новых открытий. Так, уже в 60-х годах ХХ века в документах Ватикана было заявлено, что господствующая в современной научной космологии теория расширяющейся Вселенной является подтверждением принципа креационизма – сотворения богом мира из ничего, введенного еще Августином Блаженным (см.: гл. 3): сингулярное состояние материи, из которого развернулась Метагалактика, было ничтожно мало по сравнению с ее современными размерами, то есть являлось фактически точкой, «ничем». В 90-х годах в Ватикане работала комиссия, проверявшая правильность решения суда инквизиции по делу Г. Галилея. На заключительном заседании под председательством Иоанна Павла II было вынесено определение, что при рассмотрении этого дела суд инквизиции допустил ошибку. Ватикан официально признал, что Земля является шарообразным небесным телом и вращается вокруг Солнца. Подобная корректировка религиозного учения происходит постоянно. В то же время она не может быть чересчур сильной – иначе религия разрушится, перестанет быть самой собой. Разумная степень модернизации религии всегда была источником споров и конфликтов в религиозно-философских кругах. Это проявляется, во-первых, в полемике о тех или иных правилах богослужения, требованиях к священнослужителям и прихожанам (может ли женщина быть священником? Может ли священник вступать в брак? Можно ли смотреть телевизор? Можно ли изображать бога на театральной сцене? и т.п.). Во-вторых, модернизация религии проявляется на более глубоком, философско-теоретическом уровне.

Неотомизм является довольно консервативной концепцией, сохраняющей основные идеи средневековой схоластики, блестяще обобщенные в учении Фомы Аквинского. В мире выделяется два рода бытия: 1) абсолютное, «чистое бытие» – бог и 2) сотворенное и конечное бытие – природа и общество. Абсолютное бытие бога первично по отношению к бытию конечных вещей. Неотомизм, таким образом, является последовательным объективным идеализмом. Как уже отмечалось, в неотомизме сохраняется принцип креационизма.

Все, что существует в природе, заложено в нее богом. Поэтому наука не должна противоречить религии. Используется идея гармонии веры и разума: они не противоречат друг другу и опираются на разные источники. Вера основана на откровении, рациональное познание – на человеческом разуме. Процесс познания подразделяется на три ступени: 1) чувственное, 2) логическое и 3) божественное откровение. Первые две ступени были выделены еще Аристотелем и хорошо известны современной науке. Третья ступень – божественное откровение – это непосредственное внушение человеку богом наиболее важных, сверхразумных истин (наука, конечно, не признает существования такой формы познания). На истинах откровения основывается вера, которая с точки зрения неотомизма выше и совершеннее, чем научное знание.

Особое значение для католической церкви имеют концепции общества и человека. Им были специально посвящены две энциклики римских пап – послания главы католической церкви к духовенству и верующим, в которых излагается официальная позиция церкви по различным религиозным вопросам и по светским проблемам, имеющим значение для христиан. Социальное учение католицизма эпохи индустриального общества изложено в энциклике папы Льва ХIII «Рерум новарум» («Новые дела», 1891 г.). Спустя 100 лет папа Иоанн Павел II издает энциклику «Центесимус аннус» («Сотый год», 1991г.), в которой дается религиозное осмысление реальностей постиндустриального общества.

Рассмотрим социальное учение католической церкви на примере взглядов известного польского теолога Кароля Войтылы (с 1978 г. – римский папа Иоанн Павел II).

Философские взгляды Ионна Павла II могут быть отнесены к католическому персонализму – учению, примыкающему к неотомизму. Для персонализма центральной проблемой является проблема личности. Личность – это неповторимая, уникальная субъективность. История общества представляется процессом развития в человеке личностного начала. Сам же человек достигает высшего блаженства в единении с богом. В соответствии с этой концепцией для преобразования мира, обеспечения ему устойчивого развития следует прежде всего изменить человека. Человеческая личность должна развиваться свободно и достигать гармонии с обществом. Однако для достижения этой цели необходимо предварительно освободить человека от отчуждения. Отчуждение человеческой личности в материалистическом понимании имеет экономическую основу – продукты труда принадлежат не их создателю, а владельцу капитала. (Созданные человеком вещи, писал К. Маркс, начинают противостоять ему как чуждые, враждебные силы, уже не подвластные его воле). Иоанн Павел II дает религиозное объяснение отчуждению: оно возникло вследствие разделения божественного и земного назначения человека, личность которого разрушается под воздействием греха. В результате этого духовные и религиозные стремления людей отделились от стремлений материальных, которые стали преобладающими.

Понятие «материализм» у Иоанна Павла II имеет два значения. В первом, онтологическом смысле материализм – антипод идеализма. Второе, этическое понимание материализма относится к накоплению материальных ценностей в ущерб развитию ценностей духовных. (Философ-материалист скорее назвал бы это накопительством, стяжательством и бездуховностью, которые не имеют никакой связи с материалистической линией в философии). Руководствуясь «материалистическими» (во втором смысле) стремлениями человек становится рабом вещей. Вещи же, будучи продуктами его собственной деятельности, отделяются от него и образуют мир, который делается чуждым и враждебным человеку. Личность в этом мире теряет связь с обществом. Необузданная страсть к обладанию вещами вызывает соперничество между отдельными людьми, социальными группами и народами. И наоборот, духовные и религиозные ценности делают человека более миролюбивым. Иоанн Павел II предлагает вернуть человеку его целостность путем подчинения материальных ценностей ценностям духовным. Признание первенства последних составляет для него первоочередное и существенное условие мира.

Иоанн Павел II не ищет источников войн в существовании враждебных общественных классов или в политическом устройстве государств. Он усматривает причину внутренних и международных конфликтов в борьбе за обладание вещами, то есть в «материальной» цивилизации, главным образом западной, которая является цивилизацией потребительской. Этой «материалистической» цивилизации он хочет противопоставить другую, признающую превосходство моральных ценностей над материальными. В то же время римский первосвященник не оспаривает положительной роли технической цивилизации. Он хочет только подчинить ее контролю, чтобы она служила человеку, а не обращалась против него. Приведем цитату из энциклики 1991 года «Центесимус аннус»: «Определяя новые нужды и новые способы их удовлетворения, мы должны иметь в виду человека, который чтит все измерения своего бытия, но материальное и поверхностное подчиняет глубокому и духовному. Если же ориентироваться на инстинкты, не принимая во внимание ни разума, ни свободы, мы создадим потребительское отношение к жизни, потребительский жизненный стиль, дурной сам по себе, а часто – вредный и нравственно, и физически. Экономическая система как таковая не может отличить новые и высшие способы удовлетворения потребностей от новых, но искусственных, которые препятствуют развитию зрелой личности. Поэтому в высшей степени нужна культурная и просветительская работа, воспитывающая у потребителей умение ответственно использовать право выбора, а у производителей, особенно у тех,

Дата добавления: 2014-01-05