Герой-идеолог в романах Ф.М. Достоевского

(«Преступление и наказание», «Бесы», «Братья Карамазовы»)

В 1864 г. Достоевский публикует повесть «Записки из подполья» – книгу, непосредственно предваряющую цикл его философских романов. «Подпольный человек» Достоевского – первый экзистенциалист в мировой литературе: на основе безрадостного личного мироощущения он приходит к доказательству абсурдности мира, противопоставляемому всем просветительским концепциям исторического прогресса. Вся первая часть «Записок…» представляет изложение философско-этических взглядов «подпольного», и важнейший постулат его – отрицание решающей роли разума, рассудка в жизни человека, объявление рационализма несостоятельной философией жизни. В этом произведении главный герой – идеолог, философ – отныне такая личность станет центральной фигурой романов Достоевского, причем важнейшей сюжетной коллизией его последующих произведений будет, как и в «Записках…», эксперимент героя по проверке своей идеи, столкновение этой идеи с живой жизнью.

«Преступление и наказание» (1866). Сюжетная тайна этого детективного романа – не имя убийцы, а мотивы его преступления. Сначала дело предстает так, что Раскольников убивает под влиянием внешних гнетущих факторов. Но с разговора со следователем, когда выясняется, что Раскольников – автор статьи, обосновывающей право необыкновенных людей «переступать через кровь по совести», становится очевидным, что главный мотив преступления – субъективный, проверка своей принадлежности к Наполеонам. Оба мотива проникают в саму идею героя, вовсе не однозначную. У персонажей Достоевского идея стала главным показателем их социального статуса. В финале Раскольников сознает, что он был заражен ядом гордыни. Конфликт в романе основан на противоречии, вынесенном в заглавие книги: на столкновении преступления и наказания, головных рационалистических установок и живого голоса сердца. Большая часть книги отведена именно наказанию – наказанию внутреннему, психологической самоказни. Главной целью писателя стало изображение трагедии сознания, для которого разум явился одновременно силой раскрепощающей и порабощающей, исказившей все человеческие чувства. Раскольникова мучает не только страх быть уличенным в убийстве, но и чувство разобщенности с людьми. Главным средством выражения авторской позиции и оценки в романе служит система характеров: сопоставление персонажей по жизненным целям и этико-философским позициям. Идеологические двойники Раскольникова – Лужин и Свидригайлов – упрощают и выпрямляют его идею. Лужин: все усилия людей должны быть направлены на личное преуспеяние. Свидригайлов доказывает относительность всех этически норм. Главные противники Раскольникова – следователь Порфирий Петрович и Соня Мармеладова, диалоги с ними составляют основные сюжетные звенья романа. Юрист пытается воздействовать на сознание Раскольникова, Соня – на его сердце. Соня – главный противник Раскольникова, но и единственная опора для него. Эгоизму Раскольникова противостоит Сонин альтруизм. Отвлеченной, головной любви к человеку противостоит ее бурное, искреннее, ненасытимое сострадание. Сцена, когда убийца и блудница сошлись за чтением Библии, – центральный символ романа, утверждающий исцеляющую силу христианства. В поединке с Раскольниковым Соня побеждает его не логикой, а любовью. Автор открыто не показывает, на чьей он стороне, позволяя героям высказаться до конца, в чем проявляется сущность полифонического романа. Но сама сюжетно-композиционная структура произведения выявляет авторский суд над Раскольниковым.

«Бесы» (1871-1872). Роман-предостережение. Деятельность тайной анархической организации (прототип которой – «Народная расправа» Нечаева). Для Достоевского важнее всего не тактика и стратегия революционеров, а их человеческие лица. Все революционеры изображены в романе как люди с какими-то изъянами в характере или способе мышления. Фигура руководителя, Петра Верховенского, соединяет в себе зловещие и одновременно комические черты – он воплощение общественного бесовства. Николай Ставрогин – человек, богато одаренный интеллектуально. Для него самое важное – добиться признания и восторга людей. Другие люди для него – материал для его психологических экспериментов. Акты его самоутверждения временами преступны. Однако в нем живет потребность внутреннего очищения. Но могучая воля его оказывается бесплодной, в нем поражает драматическое бессилие так называемой «сильной личности», обреченной на самоистребление. Причина этого – нравственный разрыв с народом и безверие. Статья Н. Бердяева «Ставрогин»: «Великие идеи вышли из него, породили других людей, в других людей перешли. Из духа Ставрогина вышел и Шатов, и П. Верховенский, и Кириллов, и все действующие лица «Бесов». От него идут все линии. Все живут тем, что было некогда внутренней жизнью Ставрогина. <…> Идеи и чувства Ставрогина отделились от него и демократизировались, вульгаризировались. <…> Это перевоплощение Ставрогина в П. Верховенского, в Шатова, Кириллова, даже в Лутугина и Лебядкина, и воплощение чувств его в Лизе, в Хромоножке, в Даше и есть содержание «Бесов». Ставрогин ни с кем не может соединиться, потому что все лишь его порождение, его собственный внутренний хаос». По сути, Бердяев здесь говорит именно о вышеназванном приеме Достоевского – приеме героев-двойников. В Кириллове, который по идее совершает самоубийство, сильнее всего сказался дух времени – нетерпение и этический максимализм народовольцев. Кириллов видит источник всех бед в том, что любовь человека к жизни соединяется с привычкой бояться «высшего существа», Бога. Человеку надо бросить вызов Богу, отказаться от веры в него и обожествить самого себя. А самообожествление должно начаться с принципиального самоубийства того, кто первым понял, что он сам – Бог, – это самоубийство, якобы, доказательство победы над болью и страхом. Но в изображении писателя вместо подвига свершилось дикое, вымученное, противоестественное представление. Шатов утверждает мысль противоположную кирилловской: идею, что истина в Христе – Богочеловеке, и что носителем ее является русский народ. В «Бесах» совмещаются две жанровые традиции – памфлета и философского романа – и соответственно им два эстетических пафоса: пафос комического разоблачения исторических самозванцев – ложных героев русской жизни, и пафос трагического самовыражения личности, жаждущей последней свободы. Но есть персонажи, предстающие попеременно то в аспекте комического, то в свете трагического пафоса. Таков Степан Трофимович Верховенский – духовный отец нигилистов-семидесятников. Постепенно он приходит к прозрению собственного положения – человека, всю жизнь исповедовавшего высокие идеалы, и прожившего никчемную жизнь, – и к более важному пониманию общего духовного тупика, в который зашла русская интеллигенция, увлеченная идеями террора и революции.

«Братья Карамазовы» (1879 – 1880) – итоговое произведение писателя, в котором повторились многие мотивы, сюжеты, образы его предыдущих книг. Федор Павлович Карамазов и его внебрачный сын Павел Смердяков – исповедники и защитники самой пагубной лжи – лжи примитивного безверия и демонстративного безбожия. При этом Смердяков отстаивает право на предательство, доказывает «несостоятельность» религиозной совести. Четыре брата Карамазовых представляют четыре наиболее характерных типа нравственного сознания и, вместе с тем, четыре типа духовной деятельности. Иван – теоретик и атеист – смелый аналитик бытия. Смердяков – практик-делец, оправдывающий теорией Ивана любое преступление. Дмитрий – «весь фанатик», человек безудержных страстей, он ищет опору в «источниках сердца своего», в натуре человека. Алексей – тип «органически нравственный», с идеалом, и потому с надежной жизненной позицией. Он – «будущее поколение, живая сила, новые люди». Философская кульминация романа – главы «Бунт» и «Великий инквизитор», ядро которых – исповедь Ивана. Здесь наиболее последовательно выражена идея отрицания Бога и обоснование устройства мира без него. Позиции каждого из братьев подвергаются испытанию в критической ситуации. С личностью Дмитрия связана проблема нравственно-религиозного возрождения человека – основная в романе. В Дмитрии выражена этическая раздвоенность современного человека. Иван (главный герой-идеолог романа) пытается постичь мир рационалистически – путем напряженной рефлексии. Он пытается разрешить вопрос о смысле бытия: его не удовлетворяет христианское объяснение божественной справедливости. Он полагает, что существование зла в мире доказывает отсутствие Бога. Иван пытается дискредитировать христианство в сочиненной им «легенде о Великом Инквизиторе». Тезис Ивана «все позволено» – это философский постулат, предполагающий новый статус свободного человека, сбросившего с себя оковы религии. Эта идея, подхваченная людьми примитивными, оказывается смертоносной. Смердяков воспринял ее как санкцию на убийство отца. Главный идейный оппонент Ивана – старец Зосима. Зосима полагает, что период человеческого разъединения может завершиться лишь тогда, когда люди перестанут искать улучшения жизни на путях достижения новых прав и пользования благами, а повернут усилия свои в сторону личного самоусовершенствования. Если для Ивана мир – бессмысленный хаос, то для Зосимы он прекрасен и гармоничен. Эмоционально-экстатическое восприятие мира как земной радости и является, с точки зрения старца, естественной основой любви ко всему живому.

Достоевский создает универсальные типы личности, неповторимость которых определяется свойственной им этико-философской или нравственно-психологической ориентацией, выражающейся в идеях и страстях героев. Именно идеи-страсти характеризуют историческую репрезентативность персонажей Достоевского. В романах Достоевского читатель сталкивается с антитезой двух типов: с одной стороны, скептика-рационалиста, отвергающего устои всех верований и полагающегося только на лично выношенные убеждения, а с другой – энтузиаста, беззаветно преданного идеям добра. Достоевский с особым пристрастием изображает духовное раздвоение человека. Его роман определяют как роман философский или идеологический: в нем главные герои – идеологи, которые своей судьбой ставят «последние», неразрешимые вопросы бытия. Важная особенность романов Достоевского – полифонизм – множественность субъектов сознания, самостоятельных голосов, не приведенных к одному идеологическому знаменателю. В поэтической структуре полифонического романа авторская позиция, в отличие от романа монологического, выражается не прямо, а косвенно, через конкретную сюжетно-композиционную структуру, через представленную автором систему параллельных и контрастных рядов и оппозиций.

Дата добавления: 2014-01-06