Сущность, формы, функции исторического знания

План.

1. Становление и развитие татарской национальной школы. Теоретическое и практическое обеспечение образовательных программ в условиях мусульманских традиций.

2. Развитие идей национальной школы в педагогическом наследии Ш.Марджани, Р.Фахретдина, К. Насыйри.

Основные понятия.

Национальная школа, джадидизм, мектеб, медресе, народность.

Цель: Помочь студентам правильно осмыслить объективный характер процесса становления и развития национальной татарской школы.

Раскрыть особенности развития идей национальной школы в педагогическом наследии Ш.Марджани, Р.Фахретдина, К. Насыйри.

Литература.

1. Абдуллин Я.Г. Татарская просветительская мысль. – Казань, 1976.

2. Михайлова С.Н. Формирование и развитие просветительства среди татар Поволжья.- Казань, 1972

3. Педагогическая мысль Казанского края в конце 19-начала 20 вв. - Казань, 1979.

4. Шарафутдинов З.Т., Ханбиков Я.И. История педагогики Татарстана.- Казань, 1998.

Принятие ислама Волжской Булгарией в 922 году способствовало формированию системы образования, состоящей из мектебов (начальной школы) и медресе (средней конфессиональной). Эти образовательные учреждения создавались при мечетях и учителями становились служители религиозного культа. Основной учебной книгой становился Коран и основным языком обучения становился арабский. Сформировавшаяся система национальной школы выдвинула своих идеологов. Яркими педагогами-просветителями стали Ш. Марджани, К.Насири, Р.Фахредин.

Марджани религиозный деятель, просветитель, философ, историк. Вышеперечисленные определения не охватывают все стороны его многогранной деятельности. Марджани также и этнограф, и археограф, и востоковед, и педагог. Энциклопедичное его знаний можно сравнить с энциклопедизмом французских просветителей XVIII века - Дидро и Руссо.

Каким же был путь Марджани к признанию, высотам, позволившим Габдулле Тукаю охарактеризовать его как "поборника свободомыслия, знания и прогресса, сделавшего первый шаг к просвещению"? Шихаб ад-дин (Шихабуддин) б. Баха ад-дин б. Субхан б. Абд алъ-Карим аль-Марджани родился 16 января 1818 года (по новому стилю) в с. Ябынчи нынешнего Атнинского района Татарстана.

Предки Марджани со стороны отца и матери принадлежали к фамилиям известных имамов-мударрисов. Первые сведения но истории Шихабуддин получил от своего деда Субхана б. Абд аль-Карима, который владел арабским и персидским языками.

В пятилетнем возрасте Марджани лишился матери, а потом воспитывался мачехой в довольно суровой обстановке. Начальное образование он получил в медресе, где преподавал его отец, в д. Ташкичу. Юный Шихабуддин не ограничивался изучением предметов, преподаваемых там, а занимался, самостоятельно в домашней библиотеке. Уже с семнадцати лет он начинает преподавать в этом медресе и, будучи неудовлетворенным учебником морфологии персидского языка, составляет свой. Оба его деда и отец, будучи людьми образованными, обладая обширными познаниями по восточной истории, философии, религии, сумели привить юному Шихабуддину стремление к учению, знанию. Полученное образование не удовлетворяет Марджани, постоянно стремившегося к получению новых знаний. В 1838 году он отправляется в Бухару для продолжения образования.

В Бухаре неудовлетворенный системой обучения в медресе он, в основном самостоятельно, занимается в богатых ценными рукописями местных библиотеках. Деньги на жизнь зарабатывает обучением детей состоятельных людей. Хотя схоластическое обучение в Бухаре уже не соответствовало современным потребностям общества и не удовлетворяло Марджани, пребывание там для него не было бесполезным: он встречался с известными, прогрессивными учеными своего времени (хотя их было немного), все больше убеждаясь в необходимости изменить старую систему мусульманского образования.

В 1848 году, после одиннадцатилетнего отсутствия, с новым багажом знаний Марджани возвращается на родину и в марте 1850 года назначается имамом-мударрисом 1-й Казанской мечети.

В 1867-68 годах Духовное собрание мусульман Поволжья и Приуралья назначило Марджани на должность ахунда и мухтасиба Казани (одна из самых почетных религиозных должностей региона), что явилось несомненным признанием его деятельности со стороны руководства мусульман. С официальными светскими властями у Марджани также устанавливаются позитивные контакты. Он выполняет отдельные поручения казанской губернской власти: следит за изданием текста Кор'ана в казанской типографии (впоследствии выпускает книгу, посвященную истории и принципам издания Кор'ана в России), организует сбор денег для кавказских народов, пострадавших от землетрясения, составляет отчеты о рождении, бракосочетании, смерти мусульман для государственных учреждений, участвует в судебных заседаниях при произнесении клятв мусульманами.

Со временем имя Марджани становится известным далеко за пределами Казани: в 1870 году выходит в свет его книга "Назратуль-хакк", своими новыми для своего времени и среды религиозно-реформаторскими идеями, принесшая автору широкую известность не только на родине, но и на мусульманском Востоке. Он становится видным идеологом религиозного реформаторства, продолжившим и углубившим в новых исторических условиях традиции своих предшественников А. Курсави и А. Утыз-Имяни..

70 - 80-е годы XIX века - это время близкого знакомства Марджани с русской культурой, учеными-востоковедами Казанского университета. Марджани первым из мусульманских ученых был избран в Общество археологии, истории и этнографии при Казанском университете, активно участвовал в его деятельности. заседаниях В 1877 году в Казани проходит IV Всероссийский съезд Общества, на который съезжаются около 300 ученых из многих городов России и ее пределов. 13 августа на съезде академик Радлов прочитал на русском языке доклад Марджани по истории Булгара и Казани. В 1884 году этот доклад на татарском и русском языках был опубликован в материалах съезда.

Педагогическая работа Марджани еще одна страница его просветительской деятельности в широком смысле этого слова. 13 сентября 1876 года в Казани открылась Татарская учительская школа с восьмилетним обучением. Школа готовила учителей начальных классов из татар. Преподавание велось на русском языке, исключая урок шариата. Марджани первым из татарского мусульманского духовенства согласился на предложение инспектора школы В.Радлова преподавать в ней вероучение. На открытии школы он выступил с приветственной речью, в которой призывал татар к обучению в этой школе. В течение девяти лет Марджани преподавал в Татарской учительской школе, входил в педагогический совет. Однако в результате разногласий с инспектором и некоторыми учителями вынужден был оставить преподавание. За эту деятельность консервативные круги мусульманского духовенства называли Марджани миссионером, еретиком, вероотступником. В своем медресе Марджани многие занятия вел по собственной программе.

В 80-х годах XIX века радикально расширяется собственно научная деятельность Марджани, на передний план выходят занятия философскими и историческими дисциплинами. В этот период Марджани работает над рукописным биографическим словарем "Вафиятуль-асляф ва тахийятуль-ахляф" ("Подробное о предшественниках и их приветствиях потомкам"), который включает 6057 биографий ученых, писателей, философов и общественно-политических деятелей мусульманского Востока. К "Вафиятуль-асляф" Марджани написал введение - "Мукаддима", которое тоже было издано. В нем ученый описывает историю зарождения наук на Востоке, дает их классификацию, подкрепляя ее ссылками на высказывания видных деятелей мусульманской культуры, рассматривает основные религиозные школы, направления в Исламе. По сути, это не только исторический, но и мировоззренческий труд, посвященный различным аспектам и проблемам духовной культуры Востока.

В этот период издаются наиболее значительные произведения Марджани, среди которых: "Хаккуль-ма'рифа ва хуснуль-идрак" ("Истина познания и красота постижения"), 1880 г. --- сочинение о мусульманском праве (фикхе), в котором ученый, в частности, излагает свои социально-политические взгляды; "Мустафадуль-ахбар фи ахвали Казан ва Булгар" ("Кладезь сведений о делах Казани и Булгара"), 1885 г., 1 том -- исторический труд о Волжской Булгарии и Казанском ханстве; "Китабуль-хикма аль-балига аль-джанийя фи шархиль-акаид аль-ханафийя" ('"Книга о зрелой философии, помогающей объяснить учения ханафитов"), J888 г. - сочинение, в котором Марджани излагает свои религиозные взгляды. Умственный просветительский потенциал Марджани многократно увеличили его путешествия 80-х годов по России и странам Ближнего и Среднего Востока. В поисках материала для исторических исследований Марджани посещал древние развалины Булгара, татарские, русские, чувашские, мордовские села. 31 августа 1880 года он из Казани отправляется в паломничество, в ходе которого посещает Стамбул, Измир, Александрию, Каир, Суэц и другие центры мусульманской культуры.

Просветительские идеи Марджани охватывают в 70 - 80 годы XIX века самые различные стороны обновления общественной жизни татарского народа, включая в себя мысли о необходимости получения татарским населением светского образования, усвоения прогрессивного наследия прошлого (античной, арабской мысли) и настоящего (русской и западноевропейской культур). Ученого заботят и вопросы воспитания национального самосознания татарского народа, беспокоят его благосостояние, социально-экономическое и политическое положение. Считая просвещение самым мощным орудием прогресса, ученый пытался вызволить свой народ из "спячки".

Мировоззрение Марджани, синкретически соединившее в себе религиозное реформаторство и просветительство, отразило диалектику развития этого периода в истории татарского общества. Оно эволюционизировало от религиозного реформаторства - периода его творчества до 70-х годов к просветительской идеологии 70 - 80-х годов XIX века. Ученый стремился ответить на многие вопросы, которые поднимало развивающееся по буржуазному пути татарское общество: "обновить веру", поднять социально-политический и культурный уровень татарского народа, приобщить его к современной цивилизации.

Марджани — предвестник джадидского движения в России, и именно он заложил его основы - реформу преподавания в медресе, усвоение татарским народом передовых достижений мировой культуры и науки, Марджани написал более 30 произведений, большая часть которых была издана в основном на арабском языке. Только некоторые сочинения написаны на татарском языке арабским шрифтом. Не все произведения, написанные ученым, еще обнаружены. Например, "Рисалятун фи масаилин-нахв" ("Трактат о вопросах грамматики"), "Ат-тахрират аль-муфрада" ("Отдельные редактирования"). Идейно-философские взгляды Марджани, его деятельность в качестве педагога, религиозного деятеля, историка, просветителя, философа останутся заметным явлением в отечественной истории.

Просветительская деятельность Каюма Насырова

В 60-е годы XIX в. развернулось либерально-буржуазное педагогическое и революционно-демократическое движение. На основе выступлений видных представителей русской педагогики Н. И. Пирогова, Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, К. Д. Ушинского и Л. Н. Толстого выросла целая плеяда таких замечательных просветителей нерусских народов, как Я. М. Гогебашвили, Г. Агаян, М. Ф. Ахундов, И. Я. Яковлев, И. Алтынсарин и др.

К этой плеяде лучших общественных деятелей и педагогов 60-х годов прошлого века, выросших под благотворным влиянием русской культуры, относится и выдающийся сын татарского на­рода Каюм Насыйри, отдавший всю свою жизнь и огромный талант просвещению простых людей труда. Оставленное им в области филологии, лингвистики, истории, этнографии, фольклора, педа­гогики и методики, астрономии, математики, географии, физио­логии, земледелия и т. д. ценно еще и потому, что основы знаний различных наук он изложил на родном татарском языке.

К. Насыров внес большой вклад в татарскую педагогику: он основал первую светскую школу на родном языке и внедрил классно-урочную систему обучения. Дидактические принципы наглядности и сознательности, разработанные К. Д. Ушинским, стали достоянием татарских учителей благодаря трудам К. Насы­рова.

Габделкаюм Габделнасырович Насыров родился 14 (2) фев­раля 1825 года в селе Верхние Ширданы Свияжского уезда Казанской губернии.

Родители его были образованными людьми для своего време­ни. Отец работал учителем татарского мектеба, знал русский язык, что было тогда редким явлением. Материально семья жила бедно; ведь татарские учителя за свою работу в мектебе жалования не получали, живя зимой за счет приношений родителей учащихся, а летом занимаясь сель­ским хозяйством. Отец Каюма, кроме того, прирабатывал пере­пиской книг.

Первоначальное обучение К. Насыров проходил в сельской школе. Содержание обучения, как и во всех мектебах того времени, основывалось на мусульманской религии. Кроме эле­ментарной грамотности и некоторых навыков счета, никаких светских знаний здесь не давали. Поощряя незаурядную любознательность мальчика к приро­доведению и истории, отец занимался с ним дополнительно. Под руководством отца Каюм изучал арабский, персидский и русский языки.

Видя большие способности и прилежание сына и стремясь дать ему образование, отец отправил его учиться в Казань. В 1841 году Каюм поступил в казанское медресе пятого прихода («Мухаммадия»), где учился в течение 14 лет. Это медресе было высшим мусульманским учебным заведением, где готовили в основном служителей культа (мулл) и обучение было главным образом религиозным.

Каюм основательно изучил литературу Востока, самостоя­тельно занимался русским и татарским языками. С целью овла­дения разговорным русским языком он брал частные уроки, так как в медресе преподаватели преследовали шакирдов (учеников) даже за единичное употребление русских слов. Несмотря на угрозы, Каюм упорно работал над овладением русским языком, ибо в нем видел ключ к светским знаниям, единственный путь приобщения к большой настоящей науке. К тридцати годам Насыров успешно закончил медресе. Будучи в курсе всех новинок по языкам, литературе, истории ряда стран востока, хорошо владея русским языком, он легко разбирался в специальных вопросах языка, литературы и истории России.

После окончания медресе в 1855 году он вынужден был занять предложенное ему место преподавателя в русском духовном училище. Хальфы расценили этот поступок чуть ли не как измену религии, канонам шариата, обвинив Насырова в неверии в дог­маты ислама. Но он, прекрасно зная, что православное духовен­ство, верно служившее интересам великодержавной политики царизма, также не заинтересовано в поднятии культуры татар­ского народа, все-таки сознательно пошел на такой шаг, ибо верил, что сможет успешно способствовать просвещению татар­ского народа не как мулла, а как педагог, опираясь на прогрессивную культуру.

Научно-педагогическую деятельность Каюма Насырова мож­но разделить на несколько основных этапов. Первый — охватывает 1855—1870 годы. Начав преподавание в духовном училище, он впоследствии был повышен в должности и стал преподавать в духовной семинарии и академии.

Семинария имела довольно богатую библиотеку, которая помогла Насырову более полно ознакомиться с русской научно-педагогической литературой, учебниками по различным предметам, основополагающими трудами русских и зарубежных педагогов. Посещая уроки своих русских коллег, он усвоил классно-урочную систему обучения, учился изготовлять и применять наглядные пособия, беседовал и спорил об активных методах преподавания.

Все это оказало влияние на формирование педагогических взгля­дов Каюма Насырова.

Чувствуя недостаточность научного образования, Каюм поступил вольно­слушателем в Казанский университет, где ознакомился с курсами видных ученых, в частности, по языку, литературе, фольклору, этнографии, истории. Чтение русской общественно/педагогической и художествен­ной литературы, общение с демократически настроенными рус­скими учителями и учеными способствовало формированию его прогрессивного мировоззрения. Идеи Белинского, Герцена, До­бролюбова, Чернышевского, Писарева, Ушинского и Л. Толстого стали проникать в те годы и в среду татарской интеллигенции.

Несмотря на требовательность и строгость, К. Насыров пользо­вался у семинаристов уважением и авторитетом, в последствии его ученики, ставшие преподавателями и учеными (специалисты по восточным языкам П. П. Масловский, Н. П. Остроумов, перевод­чица О. С. Лебедева-Гульнар-ханум и др.), с благодарностью вспоминали о нем как о хорошем педагоге, знающем специалисте.

В эти годы складываются методические взгляды Насырова о преподавании русского языка татарам и татарского языка русским на основе сопоставительного изучения различных категорий язы­ка. В 1860 году вышло его первое учебное пособие для татар, изучающих русский язык, и для русских, изучающих татарский язык, — «Синтаксис» («Нэху китабы»). В учебных целях им были составлены книги для чтения: популярный сборник по природоведению «На досуге» («Буш вакыт») и цикл восточных новелл «Сорок визирей» (1868).

Изучив русскую педагогическую литературу, труды зарубежных мыслителей, ознакомившись с европейской культурой, он понял, что татарские конфессиональ­ные учебные заведения (мектеб и медресе) необходимо совершен­ствовать в плане организации учебного процесса.

Насыров ясно сознавал важность и актуальность для татар­ской молодежи овладения русским языком — верным средством изучения светских наук. И он твердо решает основать первую народную школу для татар с преподаванием русского языка.

1871 —1876 годы знаменуют второй период педагогической деятельности Каюма Насырова. В 1871 году в Казань прибыл В. В. Радлов, назначенный министерством просвещения инспекто­ром по татарским, киргизским (казахским) и башкирским школам в Казанском учебном округе. Каюм Насыров обратился к нему с ходатайством об открытии школы для татар с преподаванием русского языка. В. В. Радлов, хорошо знавший Насырова по его трудам, оказал ему всемерное содействие и после получения разрешения предложил ему организовать эту школу. В том же году школа была открыта. Однако религиозно настроенные роди­тели с трудом отпускали своих детей. Каюм Насыров терпеливо, с большим педагогическим тактом убеждал, что в русском государ­стве каждому человеку необходимо знание русского языка; и для этого татарским детям он предлагал свои услуги и свою школу.

К 1876 году он сумел создать современную школу европейского типа со светлым классом, добротными партами, различным учебным оборудованием. Она нисколько не уступала существовавшим гимназиям и не шла ни в какое сравнение с татарскими мектебами и медресе. Благодаря огромным усилиям Насырова школа с каждым годом укреплялась материально, рос ее авторитет среди населения.

Сам во многом нуждаясь, Насыров часто тратил свои деньги на покупку обуви и одежды тем ученикам, которые из-за крайней бедности не могли посещать занятия. Чтобы не потерять ни одного учащегося, он шел на все. Был такой факт: один из его учеников

вынужден был бросить учебу и стал торговать на базаре. Тогда, чтобы дать мальчику возможность вернуться в класс, Насыров стал давать ему деньги из своего кармана, ежедневно «компенси­руя» заработок от торговли.

В целом более чем двадцатилетний учительский опыт явился прочным основанием его педагогических взглядов и научно-ме­тодических работ, которые просветитель написал в последний период своей деятельности.

Третий этап научно-педагогической деятельности Каюма Насырова охватывает 1876—1902 годы. В этот период он в основном занимался научными изысканиями по различным отраслям зна­ния, составлял учебники и пособия. Вел исследования по педаго­гическим и другим проблемам. Как и прежде, он не порывал связи с живой педагогической практикой, со школой. Встречался с учителями, делился своим опытом и идеями, пропагандировал в печати передовые педаго­гические методы, много и охотно посещал школы и гимназии. Кроме того, давал частные уроки.

В 90-е годы он целиком посвящает себя научной и просветительской работе: пишет учебники, труды по лингвистике, фольклору, истории, этнографии. Стремясь распространить светские знания и полезные ремесла среди своего народа, он написал и издал учебные пособия по арифметике, геометрии, истории, географии, физиологии, по основам земледелия, по слесарному делу, кули­нарии и т. д. Как сторонник реального образования он стремился популяризовать среди молодежи полезные для жизни знания. Следует отметить, что пособия впервые на татарском языке были созданы Каюмом Насыровым. До него никакой научной и науч­но-популярной литературы по светским наукам у татар не было.

Но особенно большой вклад он внес в научную разработку проблем татарского языка, литературы, фольклора, этнографии и истории. Его по праву считают основоположником татарского языкознания. За выдающиеся заслуги в разработке этих проблем 3 ноября 1885 года он был избран действительным членом Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете. Это было официальным признанием его научных заслуг. До глубокой старости он был активным членом этого общества и сотрудничал в его изданиях.

Каюм Насыров высоко ценил роль воспитания в жизни общества и в развитии человека. Образованность народа им рассматривается как условие благоденствия. Настоящее воспита­ние должно способствовать прогрессу общества и служить народу.

Он обрушивается с резкой критикой на феодальную татар­скую школу, которая не способствовала прогрессу. Односторон­ность и схоластика тормозили культурный рост молодежи.

Считая грамотность богатством для бедного человека, Насы­ров подчеркивает социальное значение образования. Поэтому целью воспитания он считает подготовку «настоящего», гуманно­го, широко образованного человека, любящего свою родину и уважающего другие народы.

Подобное толкование цели воспитания для того времени было смелым и звучало как вызов: ведь в нем говорится о светском характере образования, содержится призыв к воспитанию активных борцов за народное счастье, вооруженных научными знаниями.

К. Насыров выступает против воспитания, исходящего только из личного интереса отдельных индивидов. Воспитание должно служить народу, человек должен готовиться к выполнению по­лезного дела. Нельзя воспитывать человека, «живущего подобно кроту» только своими узкими интересами, заботящегося только о своем личном благополучии.

Становление гуманного характера, вооружение знаниями, формирование навыков культуры поведения, овладение ремесла­ми — все это, по мнению просветителя, является составными частями воспитания человека.

На вопросах содержания воспитания Насыров подробно оста­навливается в нескольких своих работах не случайно. В его время под воспитанием имели в виду только сохранение здоровья ребенка и, главным образом, заботу о его душе, то есть о его преданности богу. Насыров предупреждает таких родителей: вос­производить детей на свет — этим качеством обладают и живот­ные, этим не следует хвалиться, а следует прилагать все усилия и заботы, чтобы их всесторонне воспитывать.

К. Насыров первый из татарских педагогов обратил внимание на важность дошкольного и дошкольного воспитания детей. Его статья «Советы матерям, воспитывающим детей» — первая рабо­та на татарском языке о дошкольном воспитании детей, которая имела огромное значение. Она впервые давала научно обоснован­ные педагогические и гигиенические советы по кормлению, уходу, развитию движений, умений и привычек детей.

Для школьников Насыров предлагает обязательность обуче­ния под руководством подготовленных учителей, выступая, таким образом, защитником преимуществ общественного воспитания.

Среди основных задач воспитания молодежи татарский про­светитель на первое место выдвигает умственное воспитание, научное образование. Очень категорично звучит его мысль, что человек, не стремящийся к образованию, никогда ничего не достигнет, потому что это низкий человек, которому не доступно ничто возвышенное.

Большое значение в формировании ребенка Насыров придает окружающей социальной среде, утверждая: «Рождаясь и разви­ваясь, ребенок походит на свою эпоху».

К. Насыров глубоко понимает и специфику педагогики как науки. В статье «Воспитание» о предмете этой науки он пишет: «Если рассудить серьезно, то окажется, что так называемое воспитание — это такая наука, которая включает в себя все науки, относящиеся к обучению и воспитанию. Поэтому учитель и учительница, а также воспитатель должны обладать необходи­мыми знаниями по всем этим наукам, знать все тонкости и быть людьми, способными находить на основе практики новые пути (методы) воспитания».

Народность была ведущим педагогическим принципом Насы­рова, органически связанным с его просветительскими идеями. Этот принцип сформировался под влиянием общественно-полити­ческой мысли России 60-х годов XIX века. Работая преподавателем в русских учебных заведениях, Каюм Насыров изучал статьи в русских педагогических журналах «Воспитание», «Учитель», «Педагогический сборник» и др. Новые педагогические идеи Пирогова, Ушинского, Толстого, а также революционно-демо­кратическая педагогика Чернышевского, Добролюбова, Писарева в какой-то степени были известны и ему. Правда, в трудах Каюма Насырова мы не встречаем точных ссылок на их произведения, но сходства идей, принципов, педагогических взглядов близки к русским мыслителям.

К идее народности в воспитании Насыров пришел благодаря постоянному общению с простыми людьми, в частности, с кресть­янами. Очень близко принимал он к сердцу страдания широких народных масс, их бесправие.

Насыров страстно верил в творческие силы народа; именно у него просветитель черпал вдохновение для своих трудов, собирал фольклор, исторические и этнографические материалы, часто выезжал в деревни и уездные города. Он придавал большое значение изучению и распространению устного народного твор­чества, которое способствовало укреплению стихийно-материали­стического мировоззрения в народных массах. Источник принципа народности педагогических и просветительских взглядов Каюма Насырова строится на его идее о том, что только трудовой народ и народное воспитание могут сделать человека полноценным гражданином отечества. С этим связаны и мысли об обучении детей на родном языке. Лишь родной язык и родная литература дают возможность привить дух своего народа, его нравственные идеалы, характер.

В непримиримой критике космополитизма, евромании мы опять видим общность педагогических взглядов Насырова с иде­ями К. Д. Ушинского, который также основой обучения считал родной язык, критиковал нигилистическое отношение дворянской верхушки к языку народных масс.

Подобно просветителям других народов, Каюм Насыров в родном языке видел средство просвещения широких масс трудя­щихся, основу школьного обучения, понятный и доступный путь к образованности для широких слоев населения. Более того, одну из причин культурной отсталости татар Каюм Насыров видел в игнорировании родного языка.

Отличительной способностью человека, по его мнению, явля­ется дар речи, способность говорить, мыслить. Обладая речью, ребенок усваивает знания от других людей и из книг. В учебном процессе прежде всего выступает словесный материал, связыва­ющий деятельность учителя с деятельностью учащихся.

Идеи народности и демократизма обучения привели его к мысли о школе на родном языке. Родной язык — могучее средство просвещения всего народа. Поэтому своим первейшим долгом он считал разработку научных основ татарского языка.

В свете основных просветительских идей Каюма Насырова нам понятно, почему он так яро ополчается на неразумность обучения татарских детей по-арабски и по-персидски. Из-за этого дети затрачивали непроизводительно много лет учебы и в резуль­тате лишались необходимых научных знаний.

Грамотные татары, поэты и писатели писали на арабском языке или на «тюрки тел», понятном лишь татарской аристокра­тии, но чуждом широким массам трудящихся. Из-за такого отношения к родному языку проблемы татарского языка в науч­ном отношении совершенно не разрабатывались.

Решительное выступление Каюма Насырова с требованием обучения детей на родном языке в тех исторических условиях было весьма прогрессивным явлением. Чтобы татарский язык сделать средством просвещения, литературным языком, следовало разработать его научные основы, изучить коренные особенности, грамматику и лексику. И Насыров берется за трудное ответствен­ное дело: основание татарского языкознания. Он хорошо понимал, что бороться с засильем арабского, персидского и турецкого языков в области воспитания подраста­ющего поколения можно только путем изжития нигилистического отношения татар к своему родному языку и научной разработкой татарского языка. Беда, говорил Насыров, не в том, что татарский язык беден, а в том, что «...татары сами не знают своего родного языка. Наш язык — богатый язык, но знающих этот язык у нас нет». Эти слова и сейчас актуальны.

Хорошее знание родного языка особенно необходимо при изучении других языков. «Человек знает родной язык без всяких правил и слова произносит верно. Но если он хочет обучаться другому языку, то необходимо знать законы и правила своего языка, потому что, когда человек не знает родного языка, он не может понять и другого». К этому выводу он пришел, исходя из собственной практики. В «Анмузадж» он пишет: «Обучая детей двум языкам, я убедился, что прежде всего необходима грамма­тика татарского языка. Но никто не взялся за ее составление. Такая практическая потребность обучения татар русскому языку и побудила меня составить грамматику татарского языка».

Для широкого распространения просвещения среди народа учащейся молодежи необходимо было знать родной и русский языки.

Работа Каюма Насырова по созданию литературы на родном языке татар, ибо литература светского содержания имела важное значение. Он сам написал много оригинальных книг и занимался переводом лучших произведений русской и восточной литературы на татарский язык.

В создании учебной литературы и беллетристики на родном языке учащихся Насыров, подобно выдающимся педагогам, преж­де всего обратился к неиссякаемому источнику живого народного творчества. Работая преподавателем духовной семинарии, он стал собирать произведения татарского фольклора, чтобы использо­вать их в учебных целях.

Большой популярности и доступности произведений Каюма Насырова способствовали их народный язык и широкое исполь­зование произведений фольклора. Каюм Насыров собирал фоль­клорные материалы и включал их в учебные книги. Песни, загадки, сказки, пословицы и поговорки учили детей сообрази­тельности, смекалке и народной мудрости. Насыров был одним из первых зачинателей татарской фольклористики. Его труды по устному народному творчеству были высоко оценены учеными того времени.

Идея К. Насырова о необходимости обязательного изучения татарами русского языка связана с ведущим принципом его педагогической теории — народностью и стремлением приобще­ния татар к научному прогрессу и передовой культуре.

Ценными пособиями в овладении татарами русским языком были «Татарско-русский словарь» (1875) и «Русско-татарский словарь» (1892), составленные Насыровым. Они были первыми словарями, написанными на казанско-татарском языке. Полный русско-татарский словарь с дополнением иностранных слов — научных терминов — был довольно обстоятельным для своего времени и послужил культурному развитию татарского народа.

На изучение татарами русского языка Насыров обращает внимание и в других своих трудах. Так, в календарях он дает образцы деловых бумаг (прошений, векселей, и пр.). В календаре за 1883 год он пишет: «Неуместное употребление русских слов вовсе не показывает знания русского языка. Русский язык нужно хорошо знать. Нужно быть таким, чтобы при беседе с русским не запинаться. Есть люди, которые в каждой фразе приводят русские слова, но когда приходится говорить с русским, то не могут толком объяснить то, что хотят сказать».

Подытоживая сказанное выше, нужно отметить, что в целом Каюм Насыри оставил богатое наследство. Для методистов и учителей наших национальных школ учебники и пособия К. На­сыри, составленные с учетом особенностей обучения татарских детей русскому языку, представляют большой интерес и в насто­ящее время.

Каюму Насырову принадлежит заслуга поисков новых дидак­тических принципов в развитии педагогической мысли татарского народа. Правда, с точки зрения достижений мировой дидактики и, в частности, русской, Насыров не сделал большого вклада в научное обогащение теории о принципах обучения. Но личность его как татарского педагога и значимость его дидактических взглядов от этого не уменьшается. Дело в том, что в татарских школах тех лет совершенно не применялись те большие успехи дидактики, которые были разработаны у других народов. Татар­ские учителя даже не знали об этих дидактических принципах. Заслуга Насырова как раз и заключается в том, что он впервые применил их в процессе своей практической деятельности, при составлении целого ряда учебников, учебных пособий и т. д. Исходя из установки, что наука и воспитание должны слу­жить народу, Насыров применяет важный дидактический прин­цип связи обучения с жизнью, воспитания с потребностями народа, теории с практикой.

Учащиеся должны овладевать такими знаниями, которые жизненны и могут быть применены на практике. Если человек не умеет применять свои знания на деле, то он не будет пригодным к жизни: от таких знаний мало пользы и ему самому, и другим людям, — так говорит Каюм Насыров. Составляя учебники, он исходит из принципа связи теории с практикой. В каждом случае разъясняет научные основы отдельных практических ремесел (никелирование, электролиз, лечение травами и т. п.) и приклад­ное значение теоретических наук (геометрия нужна землемерию, строительству; анатомия — Для охраны здоровья и т. п.). Поэтому он придает большое значение решению практических задач при­кладного значения по арифметике, геометрии, физике и другим предметам.

Этот принцип объясняет и его защиту реального образования, когда он требует увеличения объема знаний по натурматематическим предметам и введения практических дисциплин: слесар­ного дела, ручного труда, основ земледелия и домоводства.

Разделяя сенсуалистические концепции, Каюм Насыров при­давал исключительно важное значение наглядности обучения. Если в татарских школах того периода не было никаких нагляд­ных пособий, то он впервые в практике татарских школ применил глобус, географические карты, геометрические фигуры, чертежи, грамматические таблицы. Каюм Насыров утверждает, что в процессе обучения внешние чувства детей должны находиться в постоянном действии. Это ведет к лучшему усвоению материала, облегчает процесс обучения. В целях наглядности он рекомендует экскурсии и путешествия, подкрепляет этот тезис народными пословицами: «Много знает не тот, что много жил, а тот, кто много видел», «Камень, будучи в употреблении, обрабатывается, шлифуется, лежачий камень только мхом обрастает».

Каюм Насыров выступил против догматического обучения, требуя сознательности и активности учащихся в процессе усвоения знаний. Обращаясь к ученику, он говорил: «Что бы ты ни учил на уроке, ты не должен уходить без знания и понимания. То, чего не знаешь, спроси у учителя, не стесняйся спросить и у других».

Учителю он тоже советует активизировать учащихся в процессе обучения, не следовать трафарету, слепо подражая учебнику, а проявлять творчество, видоизменяя материал соответственно уровню развития учеников, подбирая разнообразные примеры и предложения, варьируя их. Учитель должен подробно объяснить каждое слово, правило, закон, чтобы ничего не осталось непонят­ным, применять активные методы преподавания, развивающие самостоятельность и инициативу детей.

Такие дидактические установки Насырова коренным образом отличались от существовавшего догматического обучения со стро­гим авторитарным подходом, не допускавшим критичности и активности ума, требовавшим лишь развития объема памяти. В книге «Сорок садов» он дал специальный раздел «Испытание ума», где использовал народные задачи на развитие ума и сообразительности.

Ведущим дидактическим принципом Насыров считал также последовательность, системность. Он особо подчеркивает значи­мость этого принципа в преподавании русского и родного языков, математики. Системность в обучении, повторение способствуют и прочности усвоения знаний. Поэтому он особенно тщательно разрабатывал систему упражнений по решению задач, по работе с картами, грамматические упражнения. Насыров советует: «Что­бы не забыть того, чему ты научился, повторяй, учи наизусть». Необходимость частых повторений он подчеркивает особенно для математики: «Эти науки следует постоянно повторять, так как они быстро забываются».

Татарский просветитель много сделал для того, чтобы науч­ные знания стали доступными учащимся. Он дидактически обра­батывал научный материал для детского восприятия. Для того, чтобы сделать материал доступным, он выбирал интересную форму его преподнесения: внес в учебный процесс элементы занимательности, используя народное творчество, задачи-голово­ломки и т. п. Однако Насыров не разделял взглядов «потешного обучения», сторонников свободного воспитания. Учеба — значительный труд для детей, и он призывает учиться упорно, настой­чиво: «Не говори, что нет времени, и не оставляй раз начатого учения, а работай упорно, настойчиво, день и ночь, пока не научишься. На ученье время не определено: учиться надо всю жизнь — ив молодости, и в старости».

Насыров показал образцы применения на практике принципа учета возрастных и индивидуальных особенностей детей. В пре­дисловии к «Русско-татарскому словарю» он рекомендует учиты­вать возрастные особенности и при обучении русскому языку: чем моложе человек, тем сильнее у него восприятие и усвоение.

Работая учителем, Насыров внимательно изучал индивиду­альные особенности детей, посещал их родителей, знал, кто из учащихся в чем нуждается. Он постоянно стремился побуждать детей к учебе: будь прилежен к учению; будь другом знания и врагом мирской суеты; не стыдись учиться у человека, ниже тебя стоящего. Он осуждает тех, кто сам ничего не знает и других не спрашивает: «Не воображай, что ты знаешь все лучше всех, потому что только глупцы думают, что они все знают; а если человек считает, что он мало знает, то это уже доказывает, что он знает что-нибудь». («Кабус намэ»).

Все сказанное свидетельствует о том, как много сделал На­сыров по изменению дидактической системы в деятельности татарских школ.

Каюм Насыров высоко ценил роль учительского труда. Учи­тель — наставник молодежи, который готовит к будущей жизни подрастающее поколение; от него зависит уровень образования и воспитанность детей, формирование их черт характеров. Преподавательская работа, по мнению Насырова, требует определенной научной подготовки, разносторонней эрудиции, доброты и терпеливого характера. В книге «Сорок садов» спра­ведливо отмечается: «Если кого-либо хочешь учить чему-либо, то сначала сам изучи эту вещь и пусть, глядя на тебя, люди сами захотят учиться этому».

В статье «Воспитание» Насыров выдвигает требования к учителю: он должен быть всегда внимателен к ученикам, учиты­вать их психологию, обучать без телесных наказаний. «Учитель обязан закрепить в душе ребенка любовь к своим родителям, родственникам и всему обществу, любовь к труду и знанию, уберечь его от праздности и безделия». Хороший учитель так сильно влияет на своих воспитанников, что они всю жизнь помнят его и живут, опираясь на те принципы, которые заложил в их сознание любимый учитель.

Эталоном воспитателя, требовательного, подтянутого, любя­щего детей являлся сам Насыров. Он был не только ученым-теоретиком в области педагогики, но и прекрасным учителем-практиком. Насыров тщательно готовился к каждому уроку, с большой требовательностью относился к своей работе. Проф. П. Масловский, его ученик, в своих воспоминаниях говорит об этом качестве Каюма Насырова: «При десятибалльной системе я получал 10, 9, 8. Только по татарскому языку, который с 1855 года преподавал татарин деревни Ширданы Свияжского уезда Каюм Насыров, получал 6 и 8, причем у Насырова это были лучшие отметки».

Но требовательность Насырова была обоснованной и благо­желательной, он всегда шел навстречу ученикам и оказывал им помощь. Он советовал учителям: если даешь приказание, обдумай его заранее и приказывай решительно, но ни один раз, не уговаривай. И дети по праву его очень любили, считали другом и наставником, во всем доверяясь ему.

Каюм Насыров был одним из основателей светской татарской детской литературы. Считая чтение лучшим видом досуга, он говорил, что книга — это прекрасный сад, ее строки — это цветы нарцисса. Он осуждал тех родителей, которые запрещают читать книги, особенно произведения художественной литературы свет­ского содержания. Ребенок, читая книги, заполняет свой досуг полезным делом и усваивает научные и жизненно необходимые знания.

Насыров считал, что лучшим учителем является книга: она — советчик, который предохраняет от многих затруднений и помогает человеку во всяком деле. Поэтому, как и многие видные педагоги других народов, К. Насыров значительное внимание в своем творчестве и деятельности уделял созданию детской литературы. Хотя типография для печатания татарских книг была основа­на еще в 1801 году, но до Каюма Насырова не было светских книг для детей.

Педагогические требования Насырова к детской книге и созданные им образцы послужили основой для дальнейшего раз­вития детской литературы татарского народа.

Каюм Насыров является виднейшим представителем татар­ской педагогической мысли. Благодаря его труду, упорству татар­ская педагогика обратилась к прогрессивной европейской системе обучения и воспитания. Красной нитью через всю деятельность просветителя проходит идея сближения татарского и русского народов, усвоения татарами демократических тенденций зарубеж­ной педагогики. Продолжая в школьных вопросах дело И. Хальфина и X, Фаизханова, Насыров требовал создания для татар школ на родном языке по типу русских школ (гимназии, училища и др.) с обязательным преподаванием родного и русского языков.

Риза Фахретдинов (1858—1935)

Джадидизм был широким общественным движением. Его представители подвергли критике отсталость и закостенелость, отстаивали идею прогресса и обновления общественной жиз­ни. Требования преобразований, выдвинутые джадидистами, затрагивали области социально-экономических, семейно-бытовых, культурно-идеологических отношений, а также проб­лемы религии. Они воспевали человеческий разум и его сво­боду, подчеркивали необходимость его избавления от оков схоластики и фанатизма, были противниками слепого прекло­нения перед авторитетом древних и клеймили таклид, тормо­зящий прогресс, и обращали свои взоры к науке.

Следует подчеркнуть, что джадидисты мыслили и действо­вали как и их предшественники, с позиций ислама, защищали мусульманские ценности, отстаивали сохранение верности нравственно-этическим принципам ислама. В то же время, как сторонники обновления, они выступили и с критикой закос­тенелых установок богословия и религиозных обрядов, требо­вали переустройства деятельности духовенства в соответствии с требованиями времени, нового, современного подхода к от­дельным положениям шариата, избавления людей от прекло­нения перед авторитетами древности и свободы творчества (ижтихад).

Джадидизм, равно как просветительство в целом, внес весь­ма существенный вклад в дело роста духовного потенциала татарского народа и избавления людей от влияния средневеково-феодальной идеологии. В период формирования и рас­пространения просветительско-реформаторского движения, в т.ч. джадидизма, среди татар широкую и многоплановую ра­боту вели православные миссионеры с целью вовлечения их в христианство. Деятельность просветителей-джадидистов сыг­рала весьма существенную роль в нейтрализации козней миссионеров и сохранении верности народа традициям и верова­ниям отцов и дедов.

Распространение просветительско-реформаторского движе­ния означало, что татары начали понимать свои национальные интересы и дошли до осознания себя как нации, имеющей свою историю и культуру. Деятельность просветителей-рефор­маторов, в т.ч. джадидистов, явилась также новым этапом и в развитии татарской общественной мысли. А это вело, в свою очередь, к росту духовного потенциала, открыло возможность освобождения масс от старых оков и вооружения их новыми идеями, гармонического сочетания и взаимодействия в обще­ственной мысли религиозных и светских знаний.

Видным деятелем и педагогом, писателем и публицистом джадидизма был Риза казый (Разаэтдин) Фахретдинов. В 1908— 1917 гг. он являлся редактором литературного и научного журна­ла «Шура» («Совет») в Оренбурге. До 1906 г. он был казыем (членом) Уфимского духовного собрания мусульман, но вскоре отказался от этого сана. Через все свои труды и издававшийся им журнал он пропагандировал идеи пантюркизма и обновления религии в буржуазном духе.

Хотя журнал «Шура» имел известное положительное значе­ние в распространении культуры и знаний среди татар, регулярно печатая научные популярные материалы по историй, языкам, литературе, педагогика, философии, но его язык был не чисто
татарским, а с большим употреблением турецких слов. Поэтому Г. Тукай назвал этот журнал,, «находящимся между татарами и турками, от которого сильно веет, ветром Зачерноморья» (т. е.Турции).

Р. Фахретдинов является также автором нескольких художе­ственных произведений, таких как «Сэлимэ» (1899), «Эсма» (1903). В первом — он проводит идею объединения людей на основе общности религии, независимо от их социального положе­ния, образования и т. д. Во втором произведении, утверждая идею господства буржуазии, ее преимуществ перед феодальным строем, он идеализирует буржуазных дельцов, показывая их как добрых, гуманных, положительных людей, помогающих бедным и другим.

В своих многочисленных педагогических сочинениях Р. Фах­ретдинов подверг тщательной разработке вопросы нравственного воспитания олодежи в духе педагогики джадидизма и приспо­собленной к новым условиям религии. Ведущий его труд по этому вопросу — «Адэбе тэгьлим» («Обучение нравам»). Он начинается словами: «Детей своих воспитывайте подходящими к другой, новой эпохе, а не к той, в которой вы сами живете, ибо они рождены для жизни в другое время, чем вы сами». Хотя работа претендует на обновленную в буржуазном духе нравственность, но в целом построена в строго авторитарном стиле воспитания детей: в центре внимания стоит безусловное подчинение детей авторитету взрослого и наставника, подражание ему. Автор про­пагандирует все те же нравственные принципы ислама, которые внедрялись в татарских школах испокон веков.

Р. Фахретдинов делает попытку критики татарского кадимизма, но эта попытка настолько робка и нерешительна, что ее можно сравнить лишь с действием гороха на большой камень. Он агитирует педагогов кадимизма несколько уступить и пойти на компромисс с требованиями современности. Здесь, как и во многих других работах джадидистов, нет даже намека на решительную борьбу с феодальными устоями схоластического воспитания.

Примерно в этом же духе проповедуются Р. Фахретдиновым нравственные принципы в книге «Шэкертлек адэбе» («Нравы шакирдов»), где излагаются правила культуры поведения уча­щихся татарских школ. В предисловии автор говорит о пользе науки и образования, затем останавливается на правилах пове­дения учащихся на занятиях, на уроках. При этом, как бы ученик ни увлекался наукой, он не должен забывать аллаха, ибо сколько наука нужна уму, столько же нужен аллах сердцу. Далее автор дает советы учащимся, как относиться к учителю, выбирать себе друзей, организовать свой досуг. Ученики призываются к старанию, усердию, прилежанию, любить книгу, учебу и т. д. Школь­ные правила описываются автором в духе правил внутреннего распорядка многих татарских медресе. Он указывает на необхо­димость ремесел. Некоторые правила касаются чистоты и охраны здоровья. Есть также указания о самовоспитании и исправлении характера. Книга завершается приложением списка знаменитых людей Востока, начиная со времен Мухаммеда и кончая IX веком, с кратким указанием поступков и трудов каждого из них.

Таким образом, книга «Шэкертлек адэбе» суммирует опыт поведения учащихся татарских медресе, подкрепляя его ссылками из корифеев Востока.

В книге «Тэрбияле бала» («Воспитанный ребенок») Р. Фахретдинов считает важнейшими качествами воспитанного ребенка: соблюдение режима, аккуратность, приличное поведение в школе и на улице, подчинение воле родителей, соблюдение правил личной гигиены и т. д. В книге описаны также правила поведения во время игр, за столом, наставления по культуре речи. Автор защищает разделение мальчиков и девочек в играх с раннего детства: «Большим неприличием для девочек является игра с мальчиками, споры с ними, беготня с мальчиками; воспитанные девочки должны остерегаться всего этого».

В своих богословских трудах Р. Фахретдинов стремился на доступном языке изложить татарам основы ислама, незыблемость религии, хотел приспособить требования религии к современным условиям буржуазного общества.

Р. Фахретдинов интересовался и_проблемами истории. Его книжки «Асарь» («Произведение»), вышедшие в 15-ти выпусках, освещают биографию ученых и знаменитых людей мусульман­ских народов и охватывают преимущественно материал о деятель­ности мулл, ишанов и др. духовных лиц. Имеются и сведения о видных деятелях татарской культуры (о Курсави, Фаезханове и др.). Автор в них проводит идею о том, что мусульмане совершенно напрасно игнорируют западные издания. Известно, что Запад во многих отношениях опередил мусульманские наро­ды. При характеристике знаменитых людей Востока, автор при­водит список сочинений каждого из них, указывает годы смерти авторов и выхода в свет того или другого произведения на восточных и западных языках. Работа имеет значительный биб­лиографический интерес и теперь.

Такой же характер носит его работа «Мэшхур хатыннар» («Знаменитые женщины») о выдающихся женщинах в различных областях жизни.

В целом своими трудами и деятельностью Р. Фахретдинов верно служил татарской буржуазии, стремился укрепить религию в татарском народе, но при этом учитывал и достижения науки современной ему эпохи, а также разрабатывал педагогические проблемы.

Дата добавления: 2014-01-07