Тема 2: Дискуссии о предмете социальной психологии в России в 20-е и 60-е годы

Социальная психология изучает закономерности поведения, деятельности и общения людей, обусловленные их включением в социальные группы, а также психологические характеристики самих этих групп».

К такому определению СП пришла не сразу, а после бурных и непростых дискуссий, о которых расскажем отдельно и подробнее, а пока рассмотрим в историческом плане процесс выделения социальной психологии в самостоятельную дисциплину.

Предыстория СП: предпосылки возникновения социальной психологии и историю формирования социально-психологических идей.

Формирования социально-психологических идей в недрах того, что принято стало называть «донаучным», а правильнее было бы сказать, религиозно- философским периодом. Это было время, когда закладывались основы того, что позднее историки СП назвали «социально-психологическим мышлением» (Гибш и Форверг, 1972, Андреева, 2010). Этот период насчитывает тысячелетия, в то время как собственно история социальной психологии как научной дисциплины охватывает всего каких-нибудь полторы сотни лет.

Говоря о предшественниках, обычно добрым словом поминают в античной философии — Платона, и Аристотеля. В философии нового времени обычно вспоминают творцов классического научного мировоззрения - такие имена, как Декарт, Гоббс, Локк, Гельвеций, Руссо, Кант, Гегель.

С половины 19 века начинается собственно история формирования СП. Это было время бурного развития капитализма, умножения экономических связей между странами, что вызвало к жизни активную миграцию населения, сопровождалось все это активным культурным и информационным обменом между различными странами и культурами. Остро встала проблема языкового общения и взаимовлияния народов и соответственно проблема связи языка с различными компонентами психологии народов. Языкознание стремительно развивается, но не в состоянии своими средствами решить все возникающие проблемы, многие из которых имеют ярко выраженную психологическую окраску. Английский антрополог Э. Тейлор проводит свои яркие исследования о первобытной культуре, американский этнограф и археолог Л. Морган досконально описывает быт индейцев, французский социолог и этнограф Леви-Брюль открывает своеобразные особенности мышления первобытного человека. В криминалистике растет сознание того, что причины совершения преступления глубоко коренятся в психологии человека.

Однако СП в это время существует пока в рамках Социологии и других смежных дисциплин.

Заговорили на рубеже веков о социально-психологических проблемах и в России. Ковалевский прочел первый курс по СП у Бехтерева. Он критикует Российскую науку за отсталость (там, на западе уже работают во всю Дюркгейм[1]…а у нас?). Ковалевский признает важность и необходимость развивать в России СП. В социально психологическом ключе пишет известный юрист Петражицкий. Свой несомненный вклад вносят народники и среди них знаменитый Михайловский («Герой и толпа», 1896) Они включили Социально-психологические проблемы в современный идейно-политический контекст. Особенно следовало бы сказать о Питирим Александрович Сорокине [2] (1898-1968) - основоположнике теории социальной стратификации и социальной мобильности.

Социология сама только с середины 19 века делает попытку выделиться в самостоятельную дисциплину. Эта попытка связана с работами французского философа, основателя философско-методологического направления - позитивизма и социологии, как научной дисциплины - Огюста Конта (1798-1857) [3]

Конт - дал Социологии имя и программу. Именно Конт впервые в 1832 употребил сам термин «социология» в 47-ой лекции своего Курса (до этого он называл новую науку, вслед за Сен-Симоном, «социальной физикой»), став, таким образом, ее «крестным отцом». О значении социологии как принципиально новой науки в концепции Конта можно судить по тому, что именно ей были посвящены три последних тома Курса позитивной философии – главы, посвященные «Социальной физике», в которой Конт различал, по аналогии с физикой разделы социальной статики и социальной динамики.

Отметим, что первые социологические теории отличались своей яркой редукционистской направленностью – в духе времени. Это биологический редукционизм Гербарта Спенсера и психологический редукционизм Тарда. Габриэль Тард (1843-1904) –французский ученый - социолог от криминологии, юрист, судья автор книги «Социальные законы»(1898).

Тард попытался свести социологические закономерности к психологии индивида. С его точки зрения, элементарный социальный факт заключен не в пределах одного мозга, а в соприкосновении нескольких умов (что в то время отождествлялось с деятельностью мозга – «ум бараний» так в Ташкенте на мясном рынке мясники называют мозги барана). Общая модель социального рисовалась Тарду как взаимоотношение двух индивидов, из которых один подражает другому. Так оформляется особое направление в системе социологического знания — психологическое направление в социологии. Родоначальником его в США является Л. Уорд, но, особенно ярко идеи этого направления были сформулированы в трудах Ф. Гиддингса. С его точки зрения, первичный социальный факт составляет не сознание индивида, не «народный дух», но так называемое «сознание рода». Отсюда социальный факт по Гиддингсу, есть не что иное как социальный разум, который и изучает социология.

Появились и первые собственно Социально-психологические теории. Из всего многообразия первых социально-психологических теорий обычно выделяют три, наиболее значительные: психологию народов, психологию масс и теорию инстинктов социального поведения.

Психология народов как одна из первых форм социально-психологических теорий сложилась в середине XIX в. в Германии. Она предлагала «коллективистическое» (примат общества над личностью) решение вопроса о соотношении личности и общества. Постулировалось субстанциональное существование «сверхиндивидуальной души», подчиненной сверхиндивидуальной целостности, каковой является народ (нация). Философским источниками теории послужили: учение Гегеля о «народном духе» и идеалистическая психология. Создателями и психологии народов выступили философ М. Лацарус (1824—1903) и языковед Г. Штейнталь (1823—1893). В 1859 г. был основан журнал «Психология народов и языкознание», где была опубликована их статья «Вводные рассуждения о психологии народов». В ней сформулирована мысль о том, что главная сила истории — народ, или «дух целого» (Allgeist), который выражает себя в искусстве, религии, языке, мифах, обычаях и т.д. Индивидуальное же сознание есть лишь его продукт, звено некоторой психической связи. Задача социальной психологии — «познать психологически сущность духа народа, открыть законы, по которым протекает духовная деятельность народа».

В дальнейшем идеи психологии народов получили развитие во взглядах Вильгельма Вундта (1832—1920). Впервые свои идеи по этому поводу Вундт сформулировал в 1863 г. в «Лекциях о душе человека и животных». Основное же развитие они получила в 1900 г. в первом томе десятитомной «Психологии народов». Уже в «Лекциях» на основании курса, прочитанного в Гейдельберге, Вундт изложил мысль о том, что психология должна состоять из двух частей: физиологической психологии и психологии народов. С точки зрения Вундта, физиологическая психология является экспериментальной дисциплиной, но эксперимент не пригоден для исследования высших психических процессов — речи и мышления. Поэтому именно с этого «пункта» и начинается психология народов. В ней должны применяться иные методы, а именно анализ продуктов культуры: языка, мифов, обычаев, искусства. Психология народов - по мысли Вундта, - описательная дисциплина, которая не претендует на открытие законов. В России идеи психологии народов развивались в учении известного лингвиста А.А. Потебни. Эта концепция поставила принципиальный вопрос о том, что существует некая целостность, не сводимая к индивидуальной психике. Она не только не выводится из индивидуального сознания, а наоборот сама определяет психологию и группы людей, и индивидуальное сознание отдельного человека в определенной степени задается ею.

Психология масс дает решение вопроса о взаимоотношении личности и общества с «индивидуалистических» позиций (примат индивида). Эта теория родилась во Франции во второй половине XIX в. Истоки ее были заложены в концепции подражания Г. Тарда. С точки зрения Тарда, социальное поведение не имеет другого объяснения, кроме как при помощи идеи подражания. Эти две идеи Тарда — роль иррациональных моментов в социальном поведении и роль подражания — были усвоены непосредственными создателями психологии масс.

Усвоившими эти идеи Тарда и создателями нового направление – психологии масс - были итальянский юрист С. Сигеле (1868—1913) и французский социолог Г. Лебон (1841—1931). Сигеле в основном опирался на изучение уголовных дел, в которых его привлекала роль аффективных (иррациональных) моментов. Лебон, будучи социологом - он исследовал феномен паники,- выполняя определенный социальный заказ, преимущественное внимание уделял проблеме взаимоотношения масс и элит в общества. В 1895 г. появилась его основная работа «Психология народов и масс», в которой и изложена суть концепции.

С точки зрения Лебона всякое скопление людей представляет собой «массу», главной чертой которой является утрата индивидами некоторых способностей. Типичными чертами поведения человека в массе являются:

- обезличивание (что приводит к господству импульсивных, инстинктивных реакций и отсутствию контроля над страстями);

- резкое преобладание роли чувств над интеллектом (что приводит к подверженности различным влияниям и приводит вообще к утрате интеллекта;

- отказ от логики и утрата личной ответственности.

Вывод, который делает Лебон из описания этой картины: поведения человека в массе состоит в том, что масса всегда по своей природе неупорядочена, хаотична, поэтому ей нужен «вождь», роль которого может выполнять «элита».

В психологии масс ярко проявляется определенный социальный заказ. В конце XIX века, ознаменованном многочисленными массовыми выступлениями рабочих, правящая элита ищет средства борьбы, направленные против этой народной стихии. Грядет XX век — эпоха социальных потрясений. «Эра толпы», когда человек теряет свою индивидуальность, подчиняется импульсам, примитивным инстинктам, поэтому легко поддается различным иррациональным действиям. Социальная психология отвечает на запрос – как научиться управлять действиями толпы. Современные «оранжевые» (и особенно «черные») политтехнологии в значительной степени разрабатываются социальными психологами, как один из возможных ответов на этот запрос, которых политики нанимают для решения своих проблем(например, на время избирательной компании).

Третьей концепцией, - является теория инстинктов социального поведения английского психолога В. Макдугалла (1871—1938), переехавшего в 1920 г. в США и в дальнейшем работавшего там. Работа Макдугалла «Введение в социальную психологию» вышла в 1908 г., и этот год считается годом окончательного утверждения социальной психологии в самостоятельном существовании еще и потому, что в этом же году в США вышла другая фундаментальная книга социолога Э. Росса «Социальная психология», и, таким образом, достаточно символично, что и психолог и социолог в один и тот же год издали первые систематические курсы по СП.

Основной тезис теории Макдугалла: причиной социального поведения признаются врожденные инстинкты. Эта идея есть реализация более общего принципа, принимаемого Макдугаллом, а именно стремления к цели, которое свойственно и животным, и человеку (возрождение телеологизма в противовес бихевиоризму, трактующему поведение как запрограммированную автоматическую реакцию на внешний стимул). Он называл созданную им психологию «целевой» или «гормической» (от греческого слова «гормэ» — стремление, желание, порыв). Гормэ и выступает как движущая сила интуитивного характера, объясняющая социальное поведение. В терминологии Макдугалла «гормэ реализуется в качестве инстинктов» или «склонностей». Несомненно в этих построениях чувствуется влияние не только фрейдизма, но и тяжелое дыхание оккультизма и теософии.

Репертуар инстинктов у каждого человека, - рассуждает Макдугалл, - возникает в результате определенного психофизического предрасположения — наличия наследственно закрепленных каналов для разрядки нервной энергии.

Внутренним выражением инстинктов являются главным образом эмоции. Макдугалл перечислил семь пар связанных между собой инстинктов и эмоций:

- инстинкт борьбы и соответствующие ему гнев, страх;

-инстинкт бегства и чувство самосохранения;

- инстинкт воспроизведения рода и ревность, женская робость;

- инстинкт приобретения и чувство собственности;

- инстинкт строительства и чувство созидания;

- стадный инстинкт и чувство принадлежности.

Из инстинктов выводятся и все социальные учреждения: семья, торговля, различные общественные процессы, в первую очередь война. Отчасти именно из-за этого упоминания в теории Макдугалла склонны были видеть реализацию дарвиновского подхода (борьба видов за выживание и законы естественного отбора).

Несмотря на огромную популярность идей Макдугалла, их роль в истории науки оказалась весьма отрицательной: интерпретация социального поведения с точки зрения некоего спонтанного стремления к цели узаконивала значение иррациональных, бессознательных влечений в качестве движущей силы не только индивида, но и человечества. Поэтому, как и в общей психологии, преодоление идей теории инстинктов послужило в дальнейшем важной вехой становления научной социальной психологии.

В истории советской социальной психологии можно выделить два этапа этой дискуссии: 20-е гг. и конец 50-х — начало 60-х гг. Оба эти этапа имеют не только исторический интерес, но и помогают более глубоко понять место социальной психологии в системе научного знания и способствуют выработке более точного определения ее предмета.

Первая дискуссия о предмете Социальной Психологии в России в 20-е годы.

Челпанов Георгий Иванович (1862-1936)

- русский психолог и философ-идеалист, логик и, без преувеличения можно сказать - создатель научной психологии в России. Он - основатель Московского психологического института (1912). В философии был близок к неокантианству и позитивизму. «Мозг и душа» (1900) и др. работы Челпанова содержат критику вульгарного материализма. В психологии развивал теорию «эмпирического параллелизма» души и тела, восходящую к психофизическому параллелизму Декарта - Вундта. Занимаясь гл. образом экспериментальной психологией, Челпанов признавал единственным источником познания психологических явлений самонаблюдение, отводя эксперименту вспомогательную роль. С этим трудно было бы не согласиться, не случись в России октябрьского переворота. После Октябрьской революции Челпанов выступал против насильственного внедрения марксизма в советскую психологию. Челпанов - автор учебников по логике и психологии: «Проблема восприятия пространства в связи c учением об априорности и врожденности» (2 тт., 1896-1904), «Введение в экспериментальную психологию» (1915) и многих других.

Для судьбы всей отечественной и в том числе социальной психологии особое значение в развернувшейся дискуссии 20-х годов имела точка зрения Г.И. Челпанова. Масштаб личности Челпанова в психологии трудно переоценить. Это бесспорно был патриарх российской экспериментальной психологии. Воспитанный до революции, Челпанов, как потом стали о нем писать в большевистской России, твердо защищал «позиции идеалистической психологии», то есть понимал всю сложность и нетривиальность предмета научной психологии. Челпанов предложил разделить психологию на две части: социальную и собственно психологию. Социальная психология, по его мнению, может, если уж пришло такое время, разрабатываться в рамках философии марксизма. А собственно психология должна остаться эмпирической наукой, не зависимой от философского мировоззрения вообще и от марксизма в частности (Челпанов, 1924). Стоит ли говорить, что в то лихое время голос мудрого Челпанова был «гласом вопиющего в пустыне» и не был услышан ученым сообществом, которому в спину дышало совершенно новое поколение молодежи, проникнутое естественно-научным энтузиазмом, коммунистическим пафосом в сочетании с непомерным честолюбием и детской философской беспечностью.

Бехтерев В.М.(1857-1927) -крупнейший учёный, врач - невропатолог, психиатр, физиолог и, по совместительству, как водилось в то время, когда психология себя мыслила частью естественных наук, - психолог и даже философ. Предметом изучения Б. было устройство мозга и нервной ткани. В 1885 году Бехтерев описал важнейшее клеточное скопление, входящее в состав вестибулярной системы. В работах 1887-1892 гг. открыл и описал проводящие пути спинного и головного мозга, показал связь между отдельными участками коры больших полушарий и определенными внутренними органами и тканями - эта работа принесла ему мировую известность. Одним из первых Бехтерев применил научный подход к воспитанию детей раннего возраста: на основе изучения движений грудных детей показал, что формирование личности начинается уже в первые месяцы жизни. В 1893 году Бехтерев переехал в Петербург, где занял в Военно-медицинской академии кафедру душевных и нервных болезней. Он начал преподавать невропатологию и психиатрию в академии и вновь открывшемся Женском медицинском институте. На общественные средства создал в 1908 году Психоневрологический институт, ныне носящий его имя. В годы войны в институте оперировали раненых и оказывали помощь людям, ставшим душевнобольными вследствие ранений, полученных на фронте. В мае 1918 года он разработал план создания Института мозга, руководство которым советское правительство поручило Бехтереву. Тогда же, в 1918 году, Бехтерев объявил о создании новой науки - рефлексологии. По его мнению, объективное исследование личности человека возможно на основании изучения рефлексов. Опираясь на открытый физиками универсальный закон сохранения энергии, Бехтерев предполагал, что и психическая энергия человека не может исчезнуть бесследно. Следовательно и то, что во все века мудрецы и философы называли тайной «бессмертия души» должно быть и рано или поздно станет предметом научных исследований. Ясно, что с подобными рассуждениями Бехтерев несмотря на мировое признание пришелся не ко двору в атеистическом советском государстве. 24 декабря 1927 года во время Первого Всесоюзного съезда невропатологов и психиатров Бехтерев неожиданно и скоропостижно скончался. Согласно официальной версии, он «отравился консервами». Урна с его прахом похоронена на Волковом кладбище в Петербурге, мозг хранится в Институте мозга.

Предмет коллективной рефлексологии, под которой основатель рефлексологии имел в виду Социальную психологию, определялся следующим образом. Коллективная рефлексология должна заниматься «изучением возникновения, развития и деятельности собраний и сборищ..., проявляющих свою соборную соотносительную деятельность как целое, благодаря взаимному общению друг с другом входящих в них индивидов» (Бехтерев, 1994. С. 40).

В таком подходе безусловно содержалась полезная идея, утверждающая, что коллектив есть нечто целое, в котором возникают новые качества и свойства, возможные лишь при взаимодействии людей. Но общая методологическая платформа – физиологический редукционизм - была совершенно неадекватна намеченному предмету СП. Вопреки замыслу и даже здравому смыслу, не говоря уже о возникающих философских трудностях, объяснение и понимание замеченной целостности, возникающей в «коллективах и сборищах» - того, что на языке русской религиозной философии называлось «соборностью», а впоследствии станет именоваться в СП «групповой динамикой» - рефлексология попыталась найти совершенно не там, где она была потеряна: в общей методологии анатомизации и физиологизации психики, фактической редукции - сведении ее к узким рамкам индивида, как биологической особи. Тем не менее Бехтерев четко обезначил совершенно новый предмет, который нащупывался для Социальной психологии – некая целостность, возникающая при групповом взаимодействии людей. Этот предмет в коллективной рефлексологии пытались понять и объяснить с позиций психики индивида – некой другой целостности, требующей в свою очередь адэкватной методологии и своего собственного языка описания. Бехтерев фактически отдавал дань механицизму, который пронизывал всю систему рефлексологии и материалистического мировоззрения. Хотя личность и объявлялась продуктом общества, но при конкретном ее рассмотрении в основу были положены ее биологические особенности и, прежде всего социальные инстинкты. Более того, при анализе социальных связей личности, для их объяснения по существу притягивались открытые в естественных науках законы физики (закон тяготения, закон сохранения энергии). Это неудивительно. Энтузиазм естественнонаучников можно было понять. В 20-е годы экспериментальная и теоретическая физика испытывала небывалый подъем и прогресс. Она стояла на пороге таких открытий («квантов действия» М.Планка, планетарной теории атома – Н.Бора и др.), осмысление которых в скором времени приведет к созданию ядерной физики, перевернет и в корне изменит представление ученых всего о самой природе материи и энергии.

В науке, однако, - неправомерно пытаться механически переносить законы и языки описания из одной области в другую без достаточных философско-методологических обоснований. Поэтому, несмотря на отдельные, имеющие большое значение для развития социальной психологии находки, наблюдения, и философские размышления Бехтерева в целом созданная им на злобу дня рефлексологическая концепция не стала основой подлинно научной социальной психологии и оказалась вообще-то тупикым и заглохнувшим направлением.

Артемов Владимир Алексеевич(1897-1982 [4]. В знаменитой дискуссии 20-х годов о предмете СП предложил следующую точку зрения: поскольку, будучи интерпретирована с точки зрения марксистской философии, вся психология должна стать (если хочет жить!) - социальной, нет необходимости выделять еще какую-то специальную «социальную психологию» из общей психологии: просто единая психология должна быть подразделена на психологию индивида и психологию коллектива. (Артемов, 1927).

Другой подход был предложен с точки зрения получившей в те годы популярность реактологии. Здесь, также вопреки Челпанову, предлагалось сохранение единства психологии, но в данном случае путем распространения на поведение человека в коллективе метода реактологии. Конкретно это означало, что коллектив понимался лишь как единая реакция его членов на единый раздражитель. А задачей социальной психологии было измерение скорости, силы реакций. Методология реактологии была развита К.Н. Корниловым [5], соответственно ему же принадлежит и реактологический подход к социальной психологии (Корнилов, 1921) который тоже, сделав свое дело по разгрому «идеалистической» психологии Челпанова, сошел с исторической сцены как заведомо бесплодный.

Свой вклад в разгром Челпанова и «буржуазной» психологии внесен видным психологом П.П. Блонским[6], который одним из первых поставил вопрос о необходимости анализа роли социальной среды при характеристике психики человека. «Социальность» рассматривалась Блонским как особая деятельность людей, связанная с другими людьми. Это положение само по себе принималось всеми бесспорно в условиях победившего в стране социализма. Но под такое понимание «социальности» подходила и «деятельность» животных, поскольку человека следовало с позиций марксизма и дарвинизма понимать как «высокоорганизованное социальное животное». Поэтому в сущности предложение Блонского заключалось в том, чтобы включить психологию, как биологическую науку, в круг социальных проблем (Уж если человек принципиально не отличается от обезьяны,- как учит нас товарищ Дарвин, то не за чем и огород городить с позиций классово чуждой идеалистической буржуазной философии). Противоречие между социальной и какой-либо другой психологией здесь также волевым решением товарищей снималось (Блонский, 1921).

Особого внимания заслуживает, конечно, личность и взгляды Л. С.Выготского(1896-1934) [7] с его теорией культурно-исторического происхождения психики. Можно выделить два круга вопросов в работах Выготского, которые имеют непосредственное отношение к развитию социальной психологии.

С одной стороны, - это учение о происхождении высших психических функциях, которое в значительной степени ставило задачу выявления социальной детерминации психики (т.е., выражаясь языком дискуссии 20-х гг., «делало всю психологию социальной»). Отказавшись от грубостей и невежества вульгарного материализма и марксизма в понимании психики, Выготский полагал, что высшие психические функции (произвольное запоминание, активное внимание, отвлеченное мышление, волевое действие) нельзя трактовать как непосредственные функции мозга. Выготский предположил, что для понимания сущности этих функций необходимо выйти за пределы организма и искать корни их в общественных условиях жизни. Усвоение общественного опыта человеком изменяет не только содержание психической жизни, но и создает новые формы психических процессов, которые принимают вид высших психических функций, отличающих человека от животных.

Начав с идеи об историческом происхождении высших психических функций, Выготский развил далее мысль о культурно-исторической детерминации самого процесса развития всех психических процессов. Выготский вводит новое словечко – опосредование – внутреннее, психическое, ментальное – опоСРЕДовано – внешним – социальной СРЕДой. Две известные гипотезы Выготского, раскрученные затем в школе А.Н. Леонтьева. - об опосредованном характере психических функций человека и о происхождении внутренних психических процессов –интра(внутрь)психического из социальной среды «интер(между) психической» по своей природе – то есть социальной (Выготский, 1983. с. 145). Отсюда вывод - главный механизм развития психики — это механизм усвоения социально-исторических форм деятельности. Такая трактовка проблем общей психологии на десятилетия определила (и опред е лила, как сказал бы А.Н.Леонтьев) методолого-идеологическую основу для существования психологии в условиях коммунистической России. И открывала (не без боя, конечно) некоторые возможности для постановки и решения социально-психологических проблем.

С другой стороны, Л.С. Выготский высказывал и свое специфическое понимание предмета социальной психологии. Он критиковал В. Вундта, развивавшего, как известно, теорию «психологии народов». Напомним, что социальная психология, или «психология народов», как ее понимал Вундт, рассматривала в качестве своего предмета язык, мифы, обычаи, искусство, религию. Все эти застывшие культурно-исторические формы Выготский назвал «сгустками идеологии», «кристаллами» (Выготский, 1987. с. 16). По его мнению, задача психолога заключается не в том, чтобы изучать эти «кристаллы», а в том, чтобы изучить сам «раствор». Красиво сказано, не правда ли! Но что имелось в виду классиком советской психологии в научном смысле под этой изящной метафорой? Времена были, как вы понимаете стремные и за открыто высказанные увлечения и даже симпатии в адрес философией какого-нибудь Канта или Лейбница, вопросов языкознания и прочими буржуазными новинкам, можно было отправиться вслед за Бердяевым, Ильиным и тем же Питиримом Сорокиным хорошо, если в Европу на «философском» пароходе! Выготский вынужден был соблюдать осторожность и осмотрительность в словах и выражениях.

С другой стороны, развивая свою культурно-историческую теорию происхождения высших психических функций, Выготский резко критиковал безраздельно господствовавший в то время физиологический редукционизм. «Раствор», по Выготскому, нельзя изучить и так, как предлагает Бехтерев, т.е. вывести коллективную психику из индивидуальной. Не соглашается Выготский и с той точкой зрения, что дело социальной психологии — изучение психики собирательной личности. Психика отдельного лица тоже социальна, поэтому она и составляет предмет социальной психологии. В этом смысле социальная психология отличается от коллективной психологии: «предмет социальной психологии — психика отдельного человека, а коллективной — личная психология в условиях коллективного проявления (например, войска, церкви)» (Выготский, 1987. С. 20). Под социальностью Выготский понимал – взаимодействие, общение индивидов. Но как же науке изготовить этот «раствор» из изумительных по красоте кристаллов, о которых говорили еще В.Вундт, а впоследствии К.Г.Юнг? Как исследовать этот мифический или лучше сказать метафизический «раствор» научными методами? Об этом голова болела, разумеется не у одного Выготского. К примеру, свой метод изучения этих кристаллов предлагал в свое время русский религиозный философ, мыслитель и эрудит А.С.Хомяков в 50-е годы 19 века в фундаментальной работе по историософии «Семирамида» или исследование истины историчеких идей» (переиздано в М.1994г). Впоследствие из его работ развилось целое направление в русской религиозной философии: братья Киреевские, Аксаков, В. Соловьев – и другие глубокие религиозно-настроенные мыслители - создатели концепции целостного знания. Выготский же в условиях тотального господства идеологии марксизма осмелился предложить советским психологам самое пристальное внимание сосредоточить на изучении слова, речевой деятельности и речевого мышления. В этом он был, конечно, беспримерно смел и отважен, хотя и не вполне оригинален. На западе исследования речи велись полным ходом[8], но, к сожалению, в «позитивистском» формально-логичеком ключе. На этот по своей сути философско-методологический вопрос - о природе психического - силилась бодро ответить вся советская психология, ставшая под знамена «интериоризации» Выготского и теории деятельности А.Н.Леонтьева, обильно прикрываясь цитатами из классиков марксизма. Как-то у нас это получилось?!... – теорию деятельности до сих пор преподают на психфаке МГУ. Кое-что делалось в этом направлении и «у них» (говорят знатоки, что если перевести теорию деятельности на французский язык – получается один в один Жан Пиаже!). А впрочем, на всякого мудреца, как известно, довольно бывает и простоты: «В начале было Слово и Слово было у Бога и Бог был Слово» - писал святой апостол Иоанн Богослов уже в конце первого века нашей эры, эры забвения Священного Слова и победного шествия «научно-технических» революций и переворотов.

Итак, после «успешно» проведенной в 20-е годы дискуссии о предмете, в развитии СП в России наступил долгий перерыв, как выразилось проф.Андреева в своем курсе.

Диспут возобновился только в конце 50 начале 60-х годов ХХ столетия, что не исключало в этом «мертвом сезоне» реального существования отдельных исследований, являющихся по своему предмету строго социально-психологическими. Эти исследования были продиктованы потребностями педагогической практики. Так, изучение вопросов коллектива было сконцентрировано в сфере педагогической науки, где работы А.С. Макаренко имели отнюдь не только чисто педагогическое значение. Ряд проблем социальной психологии продолжал разрабатываться в рамках марксистско-ленинской философии, в частности проблемы общественной психологии классов и групп. Здесь тотальное и безраздельное господство марксистской-ленинских директив буквально парализовало свободу совести, мысли и свободу конкретно-научных исследований. И все же социально-психологическая мысль угасла не совсем в тисках идеологизированной психологической науке страны Советов. Ей приходилось бесконца присягать на верность и лояльность, приспосабливаться, мимикрировать, маскироваться и драпироваться под марксизм. Важнейшую роль здесь сыграли исследования Л.С. Выготского о которых необходим совершенно особый разговор в философско-методологической тональности.

Дата добавления: 2014-01-15