Эколого-правовая Концепция как научная основа юридического закрепления отношений в сфере взаимодействия общества с окружающей средой

Т.И. Макарова

Тема 1. экологическое право как отрасль права

Аннотация. В статье рассматриваются теоретические основы юридического закрепления отношений в сфере взаимодействия общества с окружающей средой (экологических правоотношений). На основе анализа подходов, сформировавшихся в современной науке экологического права, делается ряд выводов о принципиальных теоретических положениях этой науки, формулируются ее концептуальные основы. Эколого-правовая концепция рассматривается как система научных взглядов на сущность и правовую природу юридического обеспечения экологических общественных отношений. В качестве основных положений концепции автор предлагает: признание предметом эколого-правового регулирования всех общественных отношений, имеющих место в сфере взаимодействия общества с окружающей средой; комплексный характер эколого-правового регулирования, основополагающий признак объекта экологических правоотношений ‑ естественная взаимосвязь объекта правоотношения с окружающей средой; человек в экологических правоотношениях рассматривается не только в качестве их субъекта, носителя прав и обязанностей, он ‑ конечная цель охраны окружающей среды. Важнейшим правовым средством обеспечения экологической безопасности является наделение человека правами и обязанностями в области охраны окружающей среды, составляющими его эколого-правовой статус. Сердцевину эколого-правового статуса человека составляет неотъемлемое право на благоприятную окружающую среду.

Введение. Отношения человека (общества) с природой имеют длительную историю. Можно утверждать, что человеческая цивилизация начинается тогда, когда человек, отделив себя от природы, осознав себя не только ее частью, но и частью социума, ступил на путь ее «освоения». Правовое регулирование общественных отношений по поводу природы всегда было связано с экономической ценностью природных ресурсов и долгое время находилось в рамках частного права. Человек всегда использовал природу для удовлетворения своих разнообразных потребностей, и это потребление не идет ни в какое сравнение с элементарным потреблением животных, которые, находясь в системе экологических связей самой природы, не в состоянии взять из нее более того, в чем они нуждаются в определенный период их жизни. В этом смысле потребление человека принципиально иное: оно столь же многообразно, как и потребности, порожденные его сознанием. Более того, использование человеком природы – это не только изъятие из нее необходимых ресурсов, но и изменение – приспособление природы для обеспечения жизнедеятельности человека, т.е. создание нового жизненного пространства – окружающей среды.

Когда интенсивность хозяйственной деятельности достигла такого уровня, что природа стала неспособной адаптировать вносимые в нее изменения, она начала изменяется под их влиянием, а, изменяясь, по-новому (не в благоприятную для человека сторону) стала влиять на него самого. И не в силу какого-либо особенного альтруизма наших современников, а по причинам объективного свойства человечество в ХХ веке обратилось к иной стороне взаимодействия с природой ‑ охране окружающей среды. Целью такой охраны является обеспечение экологической безопасности человека.

В качестве важнейшей исторической вехи, позволяющей отделить «природоресурсную эпоху» от эпохи «охраны окружающей среды» можно назвать ряд международных документов, показывающих начало движения в праве к отношениям по охране окружающей среды, как правоотношениям, т. е. таким, которые осознаны обществом как нуждающиеся в придании им правового авторитета, в частности резолюцию Генеральной Ассамблеей ООН от 18 декабря 1962 г. «Экономическое развитие и охрана природы», в которой в качестве ключевых положений обоснованы: а) целостное рассмотрение совокупности окружающей среды, природных ресурсов флоры и фауны; б) интеграция термина «охрана природы» в более широкий (и отвечающий современным потребностям) термин «охрана окружающей среды»; в) сочетание интересов охраны природы и экономического развития [1, c. 22-23].

Современное общество и окружающая среда в своем взаимодействии порождают разнообразные отношения, как традиционные для данной системы (природопользование, например), так и совершенно новые, требующие изучения на всех направлениях естественной и гуманитарной науки, (такие, например, обеспечение экологической безопасности в связи с созданием и использованием трансгенных организмов). Правовое обеспечение всех этих отношений исследуется в рамках научной дисциплины экологического права. Понимание существа отношений, происходящих в сфере окружающей среды, имеющих место связей должно базироваться на научно обоснованной системе научных взглядов на сущность и правовую природу юридического закрепления общественных отношений в сфере взаимодействия общества с окружающей средой – эколого-правовой концепции.

Следует отметить, что ни одна из современных отраслей права не подвержена столь значительным и принципиальным трансформациям как право экологическое. В основе этих трансформаций лежит естественнонаучное знание о природе и взаимодействии человека с окружающей средой. Наука экологического права, следуя постоянно развивающимся общественным отношениям, совершенствующейся нормативно-правовой базе, с необходимостью вновь и вновь обращается к проблеме уяснения существа эколого-правового регулирования [1, 2, 3, 4, 5]. Только такой диалектический подход как постоянно развивающийся взгляд на природу, окружающую среду и имеющие место в этой системе общественные отношения позволяет точно определить предмет и сферу эколого-правового регулирования.

Центральное место в уяснении сущности правового взгляда на окружающую среду занимает рассмотрение круга общественных отношений, возникающих в связи с взаимодействием человека с природой.

В теории права общественные отношения рассматриваются как предмет права. Речь идет только о тех общественных отношениях, которые по своей природе могут поддаваться нормативно-организационному воздействию и в конкретно-исторических условиях нуждаются в правовом регламентировании. От характера и содержания общественных отношений, составляющих предмет правового регулирования, зависят особенности, характер, способы и средства правового регулирования. При этом действие права не осуществляется самопроизвольно: необходим механизм, приводящий право в действие всякий раз, когда возникают соответствующие потребности и интересы в обществе, удовлетворение которых объективно необходимо и возможно средствами права. Таким механизмом является правовое регулирование, рассматриваемой как «часть (аспект) действия права, которая характеризует специально-юридическое воздействие права на поведение и деятельность его адресатов» [6, c. 106]. Другими словами, уяснение предмета эколого-правового регулирования на основе некоторой системы научных взглядов на особенности взаимодействие общества и окружающей среды позволит определить роль права как инструмента защиты природы от необоснованного вторжения человека и человека от негативного воздействия окружающей среды.

Предмет правового регулирования экологического права специалисты в этой области определяют широко – это окружающая среда со всем комплексом общественных отношений, возникающих по ее поводу.

Так, В.В. Петров обосновывает экологическое право как «совокупность норм, регулирующих общественные отношения в сфере взаимодействия общества и природы» [2, с. 2].

М. М. Бринчук в качестве предмета эколого-правового регулирования рассматривает природу (окружающую среду) и составляющие ее элементы – землю, недра, воды и «связанные с ними интересы человека»[3, c. 62–72].

С. А. Боголюбов «сердцевиной регулируемых общественных отношений» полагает «человеческие, общественные отношения в области взаимодействия общества и окружающей среды» [7, c.9.].

Несколько ỳже определяют предмет экологического права С. А Балашенко и Д. М. Демичев: «Предметом экологического права являются отношения в сфере взаимодействия общества и природы по поводу пользования, воспроизводства, охраны и защиты природных объектов и природных ресурсов» [8, c. 14].

В основу классификации отношений, называемых экологическими, ставится деление названных отношений в зависимости от форм взаимодействия общества и природы. Это позволяет делить все отношения, возникающие в сфере взаимодействия общества и природы, на природоресурсные, т. е. по использованию, воспроизводству и охране компонентов природной среды и входящих в них природных ресурсов, и природоохранительные или возникающие в связи с необходимостью охраны окружающей среды в процессе хозяйственной деятельности и обеспечения экологической безопасности человека.

Следует обратить внимание на критерии, которым должны отвечать объекты экологических правоотношений. Согласно теории экологического права компонент природной среды, природный объект, природный комплекс, чтобы быть признанными объектом экологического правоотношения, должны обладать следующими признаками: естественное происхождение; естественная связь с окружающей средой; выполнение жизнеобеспечивающих функций [2, c. 103; 8, c. 37]. Последний признак, на наш взгляд, следует считать факультативным, поскольку далеко не все части природы выполняют утилитарные функции жизнеобеспечения человека. Самый красноречивый пример – это животные и растения, которые с целью охраны включены в Красную книгу. По правовому положению виды, занесенные в Красную книгу, не подлежат использованию. Конечно, находясь в цепи экологических связей, эти виды также участвуют в образовании окружающей среды, но можно ли утверждать, что они непосредственно обеспечивают нашу (человека) жизнедеятельность. Выделение последнего признака свидетельствует об антропоцентристском перекосе в отношении к окружающей среде, т. е. во взгляде на нее только как на объект утилитарных жизненных потребностей человека.

Объем прав, возникающих в сфере взаимодействия с природной средой, также принято подразделять на природоресурсные и природоохранительные. Именно в сфере природопользования кроется экономическая основа любого государства. Отношения собственности на природные ресурсы имеют стратегический характер. Такое положение вещей обусловливает особый метод правового регулирования экологических правоотношений, суть которого заключается в сочетании государственного (властного) регулирования (императивный метод), присущего публичному праву, с определенной автономностью и самостоятельностью в первую очередь в процессе использования природных ресурсов, что присуще частному праву (диспозитивный метод) [9, c. 412].

Специалисты в области правовой охраны окружающей среды по-разному оценивают влияние публичной и частной составляющих метода эколого-правового регулирования на общественные отношения. Так, В. В. Петров отмечает, что «экологические отношения вытекают из гражданских отношений, поэтому они ближе к гражданско-правовым дисциплинам» [2, c. 97.]. О. И. Крассов полагает, что основу правового регулирования в экологическом праве составляют методы, присущие административному праву, при помощи которых, по его мнению, «можно добиться каких-то положительных результатов в решении проблем охраны природы» [10, с. 38.]. С ним согласна М.И. Васильева, которая полагает, что «ограничить потребительскую психологию общества по отношению к природе возможно, очевидно, только публично-правовыми (императивными) методами» [11]. Немецкий юрист Рольф Штобер пишет: «В настоящее время процесс экономизации права дополняется процессом его экологизации… Экономика является источником экологического ущерба и адресатом экологических мероприятий. Она может функционировать и развиваться только в условиях нормальной окружающей среды… Эта зависимость требует такого способа хозяйствования, который обеспечивал бы воспроизводство в долгосрочной перспективе. Так как экологическое законодательство направлено на решение всей проблематики, связанной с экологией, и не ограничивается узкими специфическими сферами, то экологический аспект должен стать неотъемлемым элементом хозяйственно-административной деятельности» [12, с. 13.]. К предложенной аргументации, с которой мы в принципе согласны, следует добавить еще один довод: определяющим фактором, на наш взгляд, является также правовая традиция, которая, например, в условиях нашего государства диктует приоритет публичного над частным.

Значимость познания предмета и метода правового регулирования в процессе установления систематизации права по отраслям, безусловно, велика. Однако, как отмечает профессор С.Г. Дробязко «только «предметное» правовое регулирование оказывается неполным, усеченным, ущербным…», если «за бортом» остаются упорядочиваемые правом «комплексы» общественных отношений, объединенные соответствующими «сферами» [13, с. 11].

На практике различные виды общественных отношений, как правило, не представляют собой изолированные, обособленные группы, все они «взаимосвязаны, переплетаются, комплексуются». И законодатель, как свидетельствует практика, вынужден упорядочивать эти комплексы, к тому же значительно чаще, чем однородные отношения, что и обусловливает появление соответствующих норм, «не вписывающихся» только в одну отрасль права. По мере неизбежного усложнения общественных отношений по пути прогресса возникает все больше «комплексов» отношений, нуждающихся в их правовом упорядочении. Их законодательное регулирование привело к тому, что появились комплексные нормативные массивы – хозяйственный, жилищный, экологический. «Это и есть отрасли законодательства, представляющие системы норм, регулирующих комплекс разнородных взаимосвязанных между собой общественных отношений, объединенных определенной сферой». Сфера правового регулирования – это границы, пределы действия права, относительно замкнутая область определенных взаимосвязанных конкретных отношений [13, c. 11]. Комплексный характер экологического права обусловлен тем, что экологические отношения не существуют отдельно от того, что принято называть хозяйственной деятельностью, то есть той группы общественных отношений, которые регулируются гражданским (хозяйственным) правом. И в таком соединении кроется правовая проблема. При каких обстоятельствах общественные отношения как объект правового регулирования считать экологическими, при каких, иноотраслевыми, например, гражданскими или хозяйственными?

О. И. Крассов полагает, что в выявлении взаимосвязи экологических отношений, регулируемых экологическим правом, и имущественных отношений, которые регулируются гражданским правом, определяющим является тот факт, что экологические отношения хотя и имеют в определенной мере имущественный характер, однако благодаря ярко выраженной специфике они отличаются от гражданско-правовых [10, c. 50-51]. На первый взгляд такая позиция заслуживает всяческой поддержки, поскольку она основана на специфике объекта экологических отношений, о которых говорилось выше.

Однако выводы, которые делает О. И. Крассов в связи с признанием специфики экологических отношений, никак, на наш взгляд, не согласуются с действительным положением вещей. О. И. Крассов обращает внимание на то, что вещества, которые оказывают вредное воздействие на окружающую среду (химические вещества, которые рассеяны или растворены в воздушной или водной среде, радиоактивные или биологические вещества, шум, вибрация и магнитные поля и т. п.), не могут быть, по общему правилу, объектами права собственности или иных вещных прав после того, как они попали в окружающую среду. «По этой причине они не могут быть объектом вещных или иных прав, вследствие чего не могут находиться в гражданском обороте», – делает вывод проф. Крассов [10, c. 50]. Такое утверждение верно только отчасти, а именно в том, что касается объектов, не обладающих важнейшим признаком объекта имущественных правоотношений – «овеществленностью». Однако среди веществ, которые оказывают вредное воздействие на окружающую среду, есть такие, которые имеют форму, позволяющую рассматривать их в качестве объекта имущественных отношений, например, твердые отходы, у которых, как правило, есть собственник, оплачивающий их размещение и подлежащий ответственности, в том числе и гражданско-правовой в случае нарушения норм об охране окружающей среды [14]. Признак овеществленности присущ и подавляющему большинству компонентов природной среды: земле, недрам, водам, растительному и животному миру, что самым непосредственным образом отражается на их правовом режиме, включающем определение форм собственности. Из последних вытекают и иные частноправовые основания использования природных ресурсов (аренда, концессия, сервитут).

Мы в отличие от профессора О. И. Крассова ответили утвердительно на вопрос о включении в сферу эколого-правового регулирования отношений, имеющих имущественный характер, при наличии у них также и экологических признаков, о которых говорилось выше. При этом мы обращаем внимание на гражданско-правовую форму отношений по использованию природных ресурсов в связи с такими их признаками, как имущественный характер, частноправовые основания возникновения.Совокупность перечисленных признаков при наличии важнейшего признака объекта права собственности – овеществленности позволяет рассматривать объекты экологических правоотношений – компоненты природной среды (землю, недра, воды, животный и растительный мир), природные объекта (леса) одновременно в качестве объектов экологического и гражданского права. Комплексный, гражданско-правовой – по форме, эколого-правовой – по содержанию характер названных отношений обусловлен наличием как эколого-правовых (естественное происхождение, естественная связь с окружающей средой), так и гражданско-правовых (имущественный характер, частноправовые основания возникновения) признаков. Профессор Крассов прав в том, что, действительно, в силу физических свойств многие из объектов экологических отношений не могут обладать признаком овеществленности, например, атмосферный воздух, озоновый слой. Отсутствие у объекта названного признака лишает общественное отношение гражданско-правового характера. Это говорит лишь о том, что далеко не все отношения в сфере взаимодействия общества с окружающей средой могут быть облечены в гражданско-правовую форму и что приоритет в правовом регулировании названных отношений за нормами эколого-правового содержания.

Основу для разграничения экологических отношений, которые регулируются только экологическим правом, и экологических отношений, имеющих имущественный характер регулируемых также гражданским правом, составляют применяемые в названных отраслях принципы. Так, в гражданском праве доминирующее значение имеет свобода волеизъявления субъектов гражданских правоотношений – приоритет частного над публичным, в экологическом праве, безусловно, доминируют публичные интересы по обеспечению благоприятного состояния окружающей среды.

Гражданское законодательство закрепляет принципы недопустимости вмешательства в частные дела, неограниченности нахождения в собственности имущества [15, c. 2]

Экологическое право имеет своим материальным источником совокупный общественный интерес в сохранении окружающей среды, которая рассматривается в качестве общественного блага и необходимого условия существования социума. Хозяйственная деятельность, оказывающая воздействие на окружающую среду, в соответствии со ст. 4 Закона Республики Беларусь «Об охране окружающей среды» осуществляется на основе принципов: соблюдения права граждан на благоприятную окружающую среду; научно обоснованного сочетания экологических, экономических и социальных интересов общества; допустимости воздействия хозяйственной деятельности на природную среду с учетом требований в области охраны окружающей среды; обязательности участия в деятельности по охране окружающей среды общественности и др. [16, cт. 4] Безусловно, в названных принципах превалирует публичный интерес, но заинтересованность общественности в благоприятном состоянии окружающей среды достигается не только усилиями государственной политики в области окружающей среды, но деятельностью лиц, осуществляющих воздействие на окружающую среду в процессе хозяйствования.

Современное право, включая так называемые традиционные отрасли, не может игнорировать взаимосвязь и взаимозависимость, существующую в современном мире, да оно и не игнорирует. Даже в гражданском законодательстве четко прослеживается двойственность подхода к осуществлению гражданских прав: классического господства над вещью в гражданском праве уже не существует. Участники гражданских правоотношений приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своих интересах. При этом ст. 2 Гражданского кодекса Республики Беларусь устанавливает, что осуществление гражданских прав не должно противоречить общественной пользе и безопасности, наносить вред окружающей среде (принцип приоритета общественных интересов).

Сказанное позволяет сделать вывод: одна из существенных особенностей эколого-правового регулирования заключается в комплексном характере правового воздействия на сферу общественных отношений, определяемых достаточно широко как отношения «по поводу окружающей среды».

Мы изложили различные научные взгляды на предмет, метод и принципы экологического права. Очевидно, что при всем различии подходов к определению оптимального круга общественных отношений, включаемых в сферу правового регулирования экологического права, специалисты сходятся в том, что главными признаками, которые позволяют выделять экологические отношения в особую группу, являются: естественное происхождение объекта отношений (природы со всеми ее компонентами), нахождение объекта правоотношения в естественной связи с окружающей средой. Этот взгляд, безусловно, правильный, все же восходит к природоресурсному этапу становления правового регулирования отношений по поводу окружающей среды.

Первая редакция Закона Республики Беларусь «Об охране окружающей среды», сыгравшая свою роль в становлении экологического законодательства, по объективным причинам во многом тяготела к подходам, сформировавшимся в природоресурсном законодательстве с начала 60-х гг. XX века. Так, в ст. 3 названной редакции закона в качестве объекта правоотношений рассматривались «объекты природы (выделено мною – Т.М.), подлежащие охране» [17]. Новая редакция Закона в ст. 5 закрепляет объекты отношений в области охраны окружающей среды. И хотя перечни этих объектов практически идентичны: земля (включая почвы), недра, поверхностные и подземные воды, атмосферный воздух, озоновый слой, леса, растительный и животный мир, особо охраняемые природные территории, типичные и редкие природные ландшафты, климат, естественные экологические системы и иные, но в новой редакции Закона эти объекты включены в природно-социальный комплекс – окружающую среду, представляющую собой «совокупность компонентов природной среды, природных и природно-антропогенных объектов, а также антропогенных объектов» [16, ст. 1, 5]. Здесь, на наш взгляд, речь идет о принципиально ином подходе к объекту общественных отношений, регулируемых экологическим законодательством. Приведенное выше определение окружающей среды показывает, что достаточное теоретическое обоснование в юридической литературе дано лишь для природоресурсного блока экологического законодательства и регулируемых им отношений.

Представляется, что на настоящем этапе развития эколого-правового регулирования этот набор признаков или связей не является оптимальным, а точнее единственно верным, поскольку определяет только признаки объектов природоресурсных отношений (компонентов природной среды), оставляя вне эколого-правового обоснования объекты отношений, связанных с охраной окружающей среды и обеспечением экологической безопасности. Включение новой редакцией Закона «Об охране окружающей среды» в сферу эколого-правового регулирования объектов, не имеющих естественного происхождения, но без которых нет самого понятия «окружающая среда» требует иного взгляда на содержание экологической концепции в праве.

Для понимания существа проблемы приведем определение природно-антропогенного объекта, данное в новой редакции как российского, так и белорусского Законов «Об охране окружающей среды»: «природный объект, измененный в результате хозяйственной и иной деятельности, и (или) объект, созданный человеком, обладающий свойствами природного объекта и имеющий рекреационное и защитное значение» [16, ст. 1; 18, ст. 1]. Созданные деятельностью человека природно-антропогенные объекты, например парки, ботанические сады, зеленые насаждения ранее экологическим законодательством не охватывались, поскольку им не присущ признак естественного происхождения. Однако в силу того, что перечисленные и многие иные объекты, находясь в цепи взаимосвязей естественной природной среды, выполняют рекреационные или защитные функции, они были включены в сферу эколого-правового регулирования новой редакцией Закона «Об охране окружающей среды».

Следует отметить, что названная тенденция, которая на наш взгляд, обусловлена глобальным и во многом необратимым влиянием на природу человека, вынужденного распространять свое отношение к естественной природе на новую созданную им самим реальность ‑ окружающую среду, отражается и на самой устоявшейся части экологического права – природоресурсной. Так, в законодательство о растительном мире, в качестве концептуальной основы заложено признание в качестве объекта отношений по использованию и охране растительного мира объектов, не обладающих признаком естественного происхождения. Закон Республики Беларусь от 14 июня 2003 года «О растительном мире» в качестве объекта отношений называет произрастающие дикорастущие растения и иные растения, под которыми понимаются растения, произрастающие в условиях, которые специально не регулируются (в естественных условиях), или в условиях культуры (в регулируемых условиях) с целью сохранения их видов [19].

Следующая особенность современного этапа эколого-правового регулирования заключается в том, правовое обеспечение отношений, лежащих в сфере «общество-природа», с необходимостью должно преследовать эколого-значимые цели. В наше время уже невозможно представить, чтобы нормативный правовой акт для исследуемой области отношений не содержал норм об охране окружающей среды. А это означает, что при разработке и принятии нормативных правовых актов в этой области в первую очередь должен быть дан ответ на вопрос, «в какой степени правовое регулирование повлияет на экологическое состояние объекта правоотношения?» Анализ законодательства показывает, что ответ на этот вопрос далеко не всегда очевиден.

Приведем пример: Воздушный кодекс в статье 1 определяет воздушное пространство Республики Беларусь как часть воздушной сферы, расположенной над территорией Республики Беларусь. Воздушное пространство в таком определении имеет, безусловно, естественное происхождение. Однако Воздушный кодекс, который регулирует отношения, возникающие в связи с деятельностью авиации, включает в структуру воздушного пространства «зоны, районы и маршруты обслуживания воздушного движения (воздушные трассы, местные воздушные линии), районы аэродромов и аэроузлов, специальные зоны и маршруты полетов воздушных судов, запретные зоны, опасные зоны (районы полигонов, взрывных работ и др.), зоны ограничений полетов воздушных судов и другие элементы структуры воздушного пространства, установленные для осуществления деятельности в воздушном пространстве» [20, ст. 11]. Из чего явствует, что отношения по использованию воздушного пространства не являются экологическими, поскольку в процессе их осуществления поддержание экологически благополучного состояния окружающей среды (и самого воздушного пространства) как цель правового регулирования не преследуется. В российской юридической литературе по аналогичному поводу высказывалось весьма жесткое суждение: «Кодекс назван воздушным совершенно необоснованно. В действительности это Кодекс не воздушный, а воздушно-транспортный, можно сказать авиационный…» [21]. Нельзя не согласиться с подобным замечанием.

Другой пример: в соответствии с Законом «Об охране окружающей среды» одним из оснований возникновения права специального природопользования является концессионный договор [16, ст. 16]. Инвестиционный кодекс Республики Беларусь рассматривает концессию как форму инвестиционной деятельности. Такого рода инвестиционная деятельность может осуществляться в отношении недр, вод, лесов, земель, как объектов, находящихся только в собственности государства [22]. При этом инвестиционное законодательство не определяет ни мер, ни требований по охране окружающей среды при осуществлении такой инвестиционной деятельности. Природоресурсное законодательство (за исключением Лесного кодекса [23, ст. 40]), призванное определять правовой режим компонентов природной среды, в свою очередь, не содержит норм об использовании природных ресурсов на условиях концессии.

Приведенные примеры показывают, что правильно определить весь спектр отношений, возникающих по поводу взаимодействия общества с окружающей средой, как предмет эколого-правового регулирования, значит – правильно определить и совокупность источников права, эту область регулирующих.

Идеальный набор признаков, определяющих объект экологического правоотношения, как предмета эколого-правового регулирования, представляется следующим: естественное происхождение объекта правоотношения; естественная взаимосвязь объекта правоотношения с окружающей средой; правовое регулирование объекта преследует достижение эколого-значимых целей.

Однакоприведенные примеры показывают, что далеко не всегда можно оперировать всеми названными признаками одновременно. Из приведенных критериев, ведущим, позволяющим при отсутствии иных безошибочно определить объект экологического правоотношения, следует признать только признак «естественной (мы подчеркиваем – естественной) взаимосвязи объекта правоотношения с окружающей средой», проявляющейся либо в естественном происхождении объекта, либо в наличии «свойств природного» у объекта,созданного деятельностью человека.

Мы обращаем внимание, на то, что предлагаемый нами подход в выявлении существа эколого-правового регулирования, в первую очередь, по отношению к предмету права экологического в определенной степени отражен в новой редакции Закона «Об охране окружающей среды». Однако, достаточного теоретико-правового обоснования на этапе разработки и подготовки второй редакции Закона «Об охране окружающей среды» этот концептуально иной взгляд на сущность взаимодействия общества с окружающей средой не получил. Это означает, что последующее развитие экологического законодательства будет опираться не на внятную концепцию, а на утративший актуальность природоресурсный подход. Либо законодатель будет вынужден перенимать образцы из зарубежных законодательств, без достаточного теоретического обоснования и понимания сущности воспринятого.

Существует еще одна причина, наличие которой требует разработки отвечающей современному состоянию экологических правоотношений правовой концепции. Из перечня критериев, позволяющих определить объект экологического правоотношения, в качестве ведущего мы выделили признак «естественной взаимосвязи объекта правоотношения с окружающей средой». Этим признаком наделен еще один «объект», сам создающий окружающую среду, и для которого окружающая среда является его средой обитания, – человек.

Человек – биологическое и социальное существо. В исследуемой нами системе «природа–общество» он – обязательная составляющая каждого элемента этой системы. С этой позиции человек как часть природы, должен быть признан конечной целью охраны окружающей среды. Без него нет никакого смысла охранять природу и ее богатства. Да и само понятие «природные богатства» суть оценочное с точки зрения полезности тех или иных компонентов природы для удовлетворения потребностей человека. Противоречивое для человека взаимодействие с окружающей средой не может не отражаться на правовом регулировании всей совокупности отношений в области окружающей среды.

Переход в экологической доктрине от охраны природы, как защиты отдельных природных компонентов, к охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности демонстрирует правовое положение человека не только с традиционной стороны, т. е. только в качестве субъекта права, но и в качестве объекта, экологическая безопасность которого обеспечивается определенным правовым воздействием.

Коренной причиной, по которой в эколого-правовом регулировании человек должен рассматриваться в качестве объекта правового воздействия, является влияние измененной хозяйственной деятельностью окружающей среды на самого человека и необходимостью в связи с этим охраны его жизни, здоровья и в целом генофонда настоящего и будущих поколений. Качество же правовой регламентации будет зависеть от того, насколько общество осознало потребность в таком регулировании.

Если в традиционной трактовке эколого-правовой концепции правила охраны обращены на компоненты природной среды, то новый взгляд на сущность экологических правоотношений обращает законодательство в первую очередь на установление требований, предъявляемых к хозяйственной и иной деятельности с целью охраны окружающей среды и обеспечения экологической безопасности человека [16, cт. 32-54].

При таком понимании сущности экологической концепции в праве есть потребность в определении эколого-правового статуса граждан, сердцевину которого составляет неотъемлемое право на благоприятную окружающую среду.

Заключение. Эколого-правовая концепция, как система научных взглядов на сущность и правовую природу юридического обеспечения общественных отношений в сфере взаимодействия общества с окружающей средой включает:

а) признание предметом эколого-правового регулирования (экологического права) всех общественных отношений, имеющих место в сфере взаимодействия общества с окружающей средой, ‑ экологических правовых отношений;

б) комплексный характер правового регулирования экологических правовых отношений;

в) объект экологических правовых отношений ‑ окружающая среда, которая есть природно-социальный комплекс, включающий компоненты природной среды, природные, природно-антропогенные объекты и антропогенные объекты;

г) компоненты природной среды, природные и природно-антропогенные объекты для признания их в качестве объекта экологических правоотношений должны отвечать основополагающему признаку ‑ естественная взаимосвязь объекта правоотношения с окружающей средой (нахождение объекта в цепи экологических связей);

д) антропогенные объекты, включенные в состав окружающей среды, рассматриваются как элементы, которые воздействуют на окружающую среду и изменяют ее состояние. Законодательство об охране окружающей среды формулирует требования, обращенные к антропогенным объектам, как источникам вредного воздействия на природную среду и здоровье человека;

е) человек, как биологическое и социальное существо, занимает особое положение в системе экологических правоотношений: о н, являясь частью природы, рассматривается как конечная цель охраны окружающей среды. Средствами экологического законодательства обеспечивается его (человека) экологическая безопасность;

ж) важнейшим правовым средством обеспечения экологической безопасности является наделение человека (как гражданина и физического лица) правами и обязанностями в области окружающей среды, в совокупности, составляющими его (человека) эколого-правовой статус;

з) эколого-правовой статус гражданина Республики Беларусь – системообразующая для экологического законодательства правовая категория ‑ представляет собой комплексный институт экологического права, который объединяет установленные законодательством права и обязанности человека как физического лица и гражданина в отношениях по поводу окружающей среды с целью обеспечения экономических (в сфере природопользования) и экологических интересов (обеспечение экологической безопасности);

и) центральное место (сердцевину) в эколого-правовом статусе гражданина занимает конституционное право на благоприятную окружающую среду (cт. 46 Конституции Республики Беларусь) ‑ неотъемлемое, личное неимущественное, не связанное с имущественным право (ст. 14 Закона Республики Беларусь «Об охране окружающей среды).

Иные права граждан в области охраны окружающей среды (право на экологическую информацию, право на создание общественных экологических объединений, право на участие в решении эколого-значимых вопросов, на судебную защиту и др.) суть обеспечительные права, совокупность которых создает возможности для реализации и защиты права на благоприятную окружающую среду как права неотъемлемого.

Литература:

1. Балашенко С. А., Макарова Т. И. Международно-правовая охрана окружающей среды и права человека. Мн.: World Wide Printing, 1999. 254 с.

2. Петров В. В. Экологическое право России: Учеб. для вузов. М.: Изд-во БЕК, 1995. 557 с.

3. Бринчук М. М. Экологическое право (право окружающей среды): Учеб. для высших юридических учебных заведений. М.: Юристъ, 1998. 688 с.

4. Дубовик О.Л. Экологическое право: учеб. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005. – 584 с.

5. Ferrey S. Environmental Law: examples and explanations / Steven Ferrey. – 3-rd ed. – New York: Aspen Publishers. – 2004. – 628 p.

6. Общая теория права и государства: Учеб. / Под ред. В. В. Лазарева. ‑ М., Юристъ, 1994. 360 с.

7. Боголюбов С. А. Экологическое право: Учеб. для вузов. М.: Издат. группа НОРМА–ИНФРА, 1999. 448 с.

8. Балашенко С. А., Демичев Д. М. Экологическое право. Мн.: Ураджай, 1999. 398 с.

9. Основы права: Практ пособие / С.А. Балашенко, Г.А. Василевич, В.А. Витушко и др. / Под общ ред В.А. Витушко и др. – мн.: «Молодежное научное общество», 2002. – 432 с.

10. Крассов О. И. Экологическое право: Учеб. М.: Дело, 2001. 768 с.

11. Васильева М. И. Проблемы защиты общественного интереса в экологическом праве // Государство и право. 1999. № 8. С. 49–62.

12. Штобер Р. Общее хозяйственно-административное право: основы и принципы. Экономическая конституция / Пер. с нем. Мн.: Изд-во ЕГУ, 2001. 312 с.

13. Дробязко С. Г. Предмет, сфера, объект правового регулирования в условиях формирования социального правового государства и правового гражданского общества // Выбр. навук. працы Белар. дзярж. ун-та: У 7 т. Т. 3. Мн.: БДУ, 2001. С. 9–24.

14. Об отходах: Закон Республики Беларусь от 25 ноября 1993 г. В ред. Закона от 26 октября 2000 г. // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2000. № 106. 2/218

15. Гражданский кодекс Республики Беларусь: Кодекс Республики Беларусь от 7 декабря 1998 г. (с изм. и доп..) // Ведомости Национального собрания Республики Беларусь. 1999. №7-9, ст.101; Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2000. №69, 2/190; 2001. №46, 2/750; 2002. №7, 2/828; 2002. №62, 2/853; 2002. № 75, 2/862; 2002. №84, 2/877; 2002. № 128, 2/897; 2003. №1, 2/908; 2003. №8, 2/932; 2003. №74, 2/960; 2004. №4, 2/1016; 2004. № 137, 2/1065; 2005. № 73, 2/1106; 2006. № 6, 2/1173.

16. Об охране окружающей среды: Закон Республики Беларусь, 26 ноября 1992 г. В ред. Закона от 17 июля 2002 г. (с изм. и доп.) // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2002. №85. 2/875; 2004. №174, 2/1068; 2005. №121, 2/1139; 2006. №6, 2/1177.

17. Об охране окружающей среды: Закон Республики Беларусь от 26 ноября 1992 г. // Ведомости Верховного Совета Респ. Беларусь. 1993. № 1. Ст. 1.

18..Об охране окружающей среды: Федеральный закон от 10 января 2002 г. № 7-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 2. Ст. 133.

19. О растительном мире: Закон Республики Беларусь от 14 июня 2003 г. (с изм. и доп.) // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2003. № 73, 2/954; 2004. № 174, 2/1068; 2005. № 121, 2/1139

20. Воздушный кодекс Республики Беларусь от 16 мая 2006 г. // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2006. № 78, 2/1214.

21. Колбасов О. С. Терминологические блуждания в экологии // Государство и право. 1999. № 10. С. 27–37.

22. Инвестиционный кодекс Республики Беларусь: Кодекс Республики Беларусь от 22 июня 2001 г. (с изм. и доп.) // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2001. №62, 2/780; 2004. №126, 2/1062; 2004. № 175, 2/1074.

23. Лесной кодекс Республики Беларусь: Кодекс Республики Беларусь, 14 июля 2000 г. (с изм. и доп.) // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2000. №70, 2/195; 2004. № 39, 2/1020; 2004. №123, 2/1059; 2005. №121, 2/1139; 2005. №196, 2/1163.

Статья опубликована:

Макарова, Т.И. Эколого-правовая концепция как научная основа юридического закрепления отношений в сфере взаимодействия общества с окружающей средой / Т.И. Макарова // Право и демократия: сб. науч. тр.; редкол.: В.Н. Бибило (отв. ред.) [и др.] – Минск: БГУ, 2006 – Спец. вып. ‑ С. 45-62.

Дата добавления: 2014-01-20