Мононормы как форма регулирования внутриобщинных отношений и основа формирования морали и права у славян. Общинное судопроизводство

Дифференциация мононорм в условиях разложения первобытных отношений шла, прежде всего, в направлении распадения их на нормы права и нормы морали. Правовые нормы содержали правила обязательного поведения, моральные –– предпочтительного. Соответственно, первые из них обеспечивались жесткими санкциями формирующегося управленческого аппарата, вторые –– лишь силой общественного мнения[122]. В свою очередь, формирующаяся мораль также не была единой: различные социальные группы руководствовались весьма различающимися нормами. Начинает, например, складываться новое отношение к былым нормам общежития, которые утрачивают строго неукоснительный характер и рассматриваются как предпочтительные. Если раньшедо сих пор трудовая взаимопомощь другим членам общины (супряга) считалась обязательной и в случае отказа от участия в ней могла привести в изгнанию из общины, то теперь дело ограничивалось лишь чем-то вроде бойкота.

Формируются и представления о существовании особых предназначений различных групп: мирный труд –– удел большинства общинников, управленческие и военные функции –– задача социальной верхушки.

В новой морали возникает противопоставление должного и сущего: значительная часть былых норм отношений отходят в область идеалов, все более расходясь с новой социальной реальностью.

Еще отчетливее, чем становление морали, набирает силу процесс превращения части мононорм в правовые нормы. Прежде всего, начинают меняться сами субъекты взаимоотношений, между которыми возникают конфликты, а соответственно, возникает потребность в их урегулировании. Если ранее они завязывались, как правило, на межобщинной основе, то теперь возникают и между группами и членами одной общины. Естественно поэтому, появление норм, определяющих «особость» группы или индивида[123].

Существенно расширяется и сама сфера действия формирующихся норм: землевладение и землепользование, договорные обязательства, наследование, положение членов семьи и т.д. Причем, этом все более важным источником конфликтов становится имущественный ущерб (грабеж, кража, потрава полей, невыполнение имущественных обязательств и т.п.)., хотя Впрочем, нередко имущественный ущерб все еще рассматривается как нанесение ущерба личности,: поскольку тот же грабеж, поскольку означал применение насилия над человеком.

Трансформируются обычаи взаимопомощи, которая приобретает все более ассиметричный характер, в результате чего происходит узаконение права вождей на получение поборов и повинностей с общинников.

Изменяются мононормы взаимозащиты: если в первобытном обществе в случае конфликта по поводу убийства члена одной родственной группы представителями другой единственным ответом пострадавшей стороны могло быть лишь возмездие, означавшее нанесение равного ущерба виновной стороне (принцип талиона), то теперь возникает и другой вариант восстановления справедливости (а соответственно и урегулирования конфликта), – эквивалентное материальное возмещение нанесенного ущерба, например, уплата штрафов в пользу как потерпевших, так и лиц, осуществляющих урегулирование. К тому же, становится заметной дифференциация «цены крови» (вергельда, или виры?) лиц, обладающих разным социальным статусом. Впрочем, возникновение вергельда не отменяло самого обычая кровной мести. Это было правом, но не обязанностью потерпевшей стороны, которая могла избрать и традиционный способ разрешения конфликта.

Очевидно, что если уж убийство можно было заменить уплатой возмещения, то тем более возможной становилась компенсация всех других видов ущерба: телесных повреждений, имущественного ущерба, оскорблений и т.п.

В то же время, эти нормы все еще действуют не столько в территориальных границах территориальных, сколько в этнических –– в рамках общины, племени (союза племен). Признаком сохранения связей со старым укладом является и подчеркнутая публичность реализации норм. Все действия совершаются в присутствии большого числа свидетелей, прежде всего, родственников. К тому же сохраняется неразграниченность между правом и обязанностью: та же кровная месть еще не столько право, сколько обязанность потерпевших. Групповой характер ответственности мешает становлению понимания виновности субъекта, практически отсутствует учет особенностей личности преступника (возраст, психическое состояние).

Отсутствуют и специальные органы судебной власти. Судопроизводство осуществляет, как правило, общинное (племенное) руководство –– советы старейшин, вожди. Правда, последние постепенно заниматьют главенствующее место в осуществлении судебной функции. В ряде случаев, конфликт разрешался путем прямых переговоров:, если виновность и размеры ущерба были очевидны. Использовались также посредники (при согласии виновной стороны возместить ущерб, переговоры между конфликтующими группами осуществляли лица, к ним не принадлежащие, но, в то же время, связанные с ними) или знатоки существующих норм.

На этой основе возникает суд посредников (медиаторов), или третейский суд, как правило, для разрешения имущественных споров, хотя его могли образовывать для урегулирования любых конфликтов. Третейский суд был не столько органом, сколько формой разрешения конфликта. Его состав определялся по согласованию самими сторонами, он не имел каких-либо средств для проведения в жизнь принятых решений. В случае, если одна из сторон отказывалась выполнять принятое судом решение, в глазах общественного мнения у другой появлялось право на использование силы для проведения его в жизнь, (поскольку само согласие на такую форму суда обеими сторонам с очевидностью подразумевало необходимость признания ими любого его решения.

Одной из форм обеспечения соблюдения людьми обязательств являлась угроза применения вредоносной магии. Пытаясь наказать обидчика, потерпевший стремился навлечь на него кару с помощью магических действий, прибегая к услугам колдунов. Вообще, значительная часть «судебных» действий сопровождалась различными языческими обрядами, присягами, поединками, ордалиями (испытаниями), установлением «доброй славы» сторон.

Таким образом, при сохранении значительной части старых средств и форм регулирования общественных отношений, к моменту возникновения государства восточные славяне все активнее вырабатывают новые, выходящие за рамки традиционных мононорм классического родового строя инструменты, ставшие впоследствии основанием права в Древнерусском государстве.

Глава 4. Образование Древнерусского государства, его развитие и основные черты

§1. Полиэтнический характер древнерусской государственности. Легенда о призвании варягов и историографические дискуссии о проблемах образование Древнерусского государства: борьба норманистов и антинорманистов

§2. Функции Древнерусского государства. Складывание государственной территории и подданного населения. Формирование государственного аппарата. Вече. Князь. Боярская дума. Дружина. Ранние формы социального регулирования

§3. Складывание государственной идеологии. Древнерусское язычество и его особенности. Превращение православия в государственную религию Древней Руси

§4. Древнерусская государственность как начало российской государственности

***

Дата добавления: 2014-11-06