Раздробление Руси и его причины. Проблема лествичной системы наследования. Изменение функций государства как основная причина становления удельной системы

Со второй половины XI в. на Руси начинаются новые процессы, характеризующиеся, в первую очередь, распадом пусть и весьма непрочного, но, в целом, единого до сих пор государства на отдельные, фактически, самостоятельные земли.

Советская историческая наука в течение долгого времени объясняла причины раздробления нарастанием классовой борьбы крестьян против эксплуататоров-феодалов, что вынуждало последних держать необходимые для подавления восстаний военные дружины на местах. В результате заметно повышалаись независимость и авторитет руководителей этих сил –― местных князей. Другой причиной –― уже экономического порядка –― называлось господство натурального (замкнутого) хозяйства[208], не создававшего условий для экономического единства страны. Среди внешнеполитических факторов, как правило, называлось исчезновение торгового пути «из варяг в греки», объединявшего вокруг себя славянские племена, и ослабление Киевского княжества в результате половецких набегов.

Однако вышеназванные причины не слишком удачно объясняют распад Руси. Во-первых, у нас почти нет данных о каких-либо крупных массовых социальных выступлениях XI – ―XII вв. (за исключением известий о событиях в Суздальской земле в 1024 г. и 1071 г., или в Киеве в 1068 г., где волнения весьма сложно определить как классовые), а во-вторых, натуральный характер хозяйства, будучи характерен как для удельной, так и для единой Руси, сам по себе ничего не объясняет.

Сегодня нередко к обоснованиям причин распада, предлагавшимся советской историографией, правда, несколько модернизированным[209], добавляют представления ее предшественников, видевших главную причину в ошибочном решении Ярослава Мудрого разделить земли Киевского государства между своими сыновьями, принятом в условиях становления запутанной системы наследования власти, т.н.ак называемой лествичной системы.

Эта система базировалась на постепенно сложившемся представлении князей рода Рюриковичей о Руси как об их коллективном владении, где каждый друг другу «брат» –― равный, и обладающий правами на занятие главного Киевского стола. Первенство принадлежало старшему в роду, которого, традиционно, называли «отцом», хотя он не всегда был действительно старшим. В соответствии с этой системой после смерти князя ему наследовал старший сын, потом – второй, третий, и т.д., потом – по очереди дети старшего, дети второго… и т.д. Если князь умирал и не успевал сесть на великий стол, его дети лишались этого права. Изначально князья переезжали из города в город на освободившееся после смерти старших места, передавая свои княжества более молодым в роду.

Однако принцип старшинства уже со второго поколениия Ярославичей все труднее становилось воплотить в жизнь, поскольку в условиях многочисленности княжеского потомства возникали трудности с определением того, кто же старший, что должно лежать в его основе: возраст или степень и уровень родства? Отсутствие ясности приводило к многочисленным конфликтам между старшими по годам племянниками, детьми старшего брата и младшими по возрасту их дядями?

Неспособность разрешить эту проблему на «юридическом» уровне привела к формированию, по сути дела, договорной системы в распределении княжеских столов, где главную роль играло не столько право, сколько политический авторитет и военная сила того или иного князя. А поскольку соотношение сил постоянно менялось, то неизбежны были регулярные споры и «усобицы».

С другой стороны, очевидно, что сама эта система не являлась изобретением XII в.ека, она сложилась с момента образования самого государства. Однако, несмотря на существование конфликтов между князьями (при вокняжении Владимира в 977-―980 гг., Ярослава в 1015-―1019 гг.), Русь сохраняла единство.

По-видимому, ответить на вопрос о причинах распада невозможно без понимания того, на каких основаниях держалось единство государства и как со временем эти основания изменялись.

Древняя Русь была единой, прежде всего, благодаря общности стремления к совершению походов на Византию, дававших значительные военные трофеи и дань. Однако уже к концу Х в. выгода в виде добычи и дани стала заметно уступать по значимости выгодам, получаемым от развития обычной торговли. Это стало возможным, во-первых, благодаря заключению торговых соглашений с Византийской империей, а во-вторых, в связи с увеличением богатств в руках князя (от имени которого, собственно, и торговали русские купцы), вызванным ростом сбора дани-налога в результате стабилизации отношений внутри государства. Таким образом, необходимость совершения военных походов на Византию практически отпала, что привело не только к их полному прекращению, но и к установлению союзнических отношений.

Удалось стабилизировать и отношения со «степью». Уже Святослав разгромил хазар, Владимир и Ярослав фактически покончили с печенегами и лишь пришедшие им на смену половцы продолжали беспокоить Русь своими набегами. Однако вопреки традиционным представлениям (во многом сформированными под воздействием талантливого изображения одного из эпизодов русско-половецких конфликтов –― неудачного похода князя Игоря – в знаменитом «Слове о полку Игореве») возможности половцев были весьма невелики, поэтому не было необходимости в объединениия войск всего Древнерусского государства для противоборства с ними. Причем, Даже те, сравнительно небольшие русские дружины, которые действовали против половцев, нанесли им столь внушительные удары, что к концу XII –― началу XIII вв. половцы оказались в вассальной зависимости от Руси (точнее, от южнорусских князей).

Что касается внутренних функций, то они действительно с бо′льшим успехом могли быть выполнены в рамках отдельных, сравнительно небольших территорий. Усложнение общественной жизни, нарастающий процесс «социализации» общественной жизни требовалио не редких появлений судьи-арбитра из центра, а каждодневного регулирования и управления. Местные интересы все более захватывают сидящих в отдельных землях князей, которые начинают отождествлять их со своими собственными интересами –― тем самым, происходит переход государственности на новый локальный уровень.

Таким образом, к концу XI в. выпроявилось очевидное исчезновение значительной части общих, объединяющих всех воедино интересов, которые ранее сравнительно прочно цементировали государство. Других же связующих нитей, скажем,например экономических (здесь, как раз, и стоит вспомнить о натуральном характере хозяйства), просто не существовало. Поэтому-то Русь, потеряв бо′льшую часть тех нитей, что ее связывали, распалась.

Впрочем, распад не был абсолютеным. Наряду с этой центробежной тенденцией сохранялись и центростремительные. Они выражались, в частности, в сохранении престижности титула великого киевского князя (хотя реальной объединяющей роли он уже не играл). К тому же, князьямм время от времени оказывалось необходимо было собираться на свои междукняжеские съезды («снемы») для обсуждения возникающих общих проблем[210]. Наконец, нельзя сбрасывать со счетов объединительные начала, вносимые в жизнь древнерусского общества все более укрепляющей здесь свои позиции Православной церковью.

И все же основной тенденцией, несомненно, являлась центробежная. Главный принцип, определяющий основы такого порядка, раскрывается в летописном сообщении о междукняжеском съезде в Любече в 1097 г.: «каждо да держит вотчину свою».

Дата добавления: 2014-11-06